Эмилия Остен - Преданность и предательство

Титания оступилась, наступив босой ногой на острый камень, и упала, подняв кучу брызг. Готы, как по команде, бросились к ней. И тут она сделала то, чего не делала никогда в жизни, даже в детстве: завизжала во весь голос, словно это могло помочь. Этот высокий, режущий уши визг прозвучал так громко и противно, что какие–то птицы сорвались с ветвей темных деревьев и взлетели, оглушительно хлопая крыльями. Готы на мгновение отвлеклись, чем и попыталась воспользоваться Титания: быстро, словно стрела, она вскочила, оттолкнула одного из варваров и бросилась к оружию. Готы явно не ожидали такой прыти от одинокой голой девушки, встреченной посреди темного леса, так что Титании удалось добраться до меча и кинжала.

– Ха! – рассмеялся один из готов, лохматый, низкорослый и кривоногий. – Думаешь, эти зубочистки тебе помогут?

Гот говорил на латинском, но с таким ужасающим акцентом, что Титания едва его понимала. В подтверждение своих слов противник вытянул из ножен меч раза в два длиннее гладиуса Титании.

– Если не боишься, подойди и проверь. – Титания слабо верила, что ей удастся убедить бандитов проявить минимальное благородство и не нападать всем скопом, но ведь можно же попробовать.

– О, подойду, не сомневайся, – снова рассмеялся гот, остальные его поддержали. – И покажу тебе кое–что такое же длинное, как мой меч.

– И столь же отвратительного качества, – парировала Титания.

Мужчины переглянулись. Они явно не ожидали такого смелого отпора. Кстати, а что вообще делают пятеро до зубов вооруженных готов в горах неподалеку от Патависсы? Разведчики? Передовой отряд? Тит Патулус передал с Аларихом послание Спанториху. Содержание этого послания было таким, чтобы выгадать время и захватить долину римлян, но ведь готы могли решить и не ждать неизвестно чего, а напасть, пока еще окончательно не похолодало, осень ведь уже близко. Неужели визит посла с предложениями был всего лишь прикрытием для уже готовящегося нападения? Прошло всего несколько дней… А готы уже здесь.

Удивительно, сколько всего можно обдумать за пару коротких мгновений. Титании даже пришлось моргнуть несколько раз, чтобы вернуться к неприятной реальности. Готы разошлись широким полукольцом и теперь приближались, обнажив мечи.

Возможно, бегство из лагеря являлось и не такой уж удачной идеей. Как бы там ни было, Титания приготовилась продать свою жизнь подороже. Если готам, конечно, нужна только ее жизнь. Вот об этом думать совершенно не хотелось.

___

Лар Элий шел по следам Титании – скорее всего, это была именно Титания – и вскоре понял, что движется прямиком к Красному озеру. Интересно, а зачем дочь вождя туда идет? Сумерки быстро сгущались, так что Лар Элий еще ускорил шаг, чтобы успеть пройти по следу как можно дальше, прежде чем придется или остановиться на ночь, или возвращаться к пещерам и в долину. Он почти бежал, так что упустил момент, когда параллельно следу Титании появились следы еще нескольких человек. Следы ног, обутых в грубые сапоги солидного размера. Лар не стал останавливаться, чтобы разобраться, сколько здесь прошло человек, это не имело никакого значения. Он просто должен догнать Титанию прежде, чем эти люди ее настигнут.

Вскоре Лар Элий понял, что не успеет добраться до Красного озера до темноты. Вершины елей еще были слегка подсвечены смутным светом солнца, садящегося в облаках, а внизу, у их подножия, уже сгущалась тьма. Идти по следам больше было невозможно, поэтому Лар Элий побежал к озеру, решив, что если Титания идет туда, то обнаружить ее легко по свету костра. Вряд ли она станет вторую ночь подряд спать без огня и на голой земле. Еще раньше Лар Элий обнаружил место ночевки девушки под поваленной елью и скрипнул зубами при мысли, что пришлось испытать Титании, раз она ушла из лагеря. Если Клев решился хотя бы тронуть ее пальцем… Умирать он будет долго и мучительно. Очень долго и очень мучительно.

Выйдя на берег, Лар осмотрелся, но костра не увидел. Озеро пропало в чернильной тьме. Лишь смутно виднелась его гладь, полная луна не могла пробить облака, хотя изредка мелькала в их разрывах. Показалось, что откуда–то долетел крик, – острый, пронзительный, он ввинтился в воздух и исчез. Лар принюхался: пахнет дымом. Откуда? Откуда–то справа. Стараясь не шуметь, римлянин начал обходить озеро справа. Выглянула наконец–то луна, залив водное пространство прозрачным нереальным светом, и Лар увидел небольшую полянку, в центре которой тлели угли, окруженные камнями.

Титания, обнаженная, с распущенными волосами, с мечом в левой руке и кинжалом в правой, стояла в боевой стойке, направив оружие на пятерых готов, полукольцом наступавших на нее. Она улыбалась, но черные глаза казались провалами в бездонную тьму, настолько расширились зрачки.

Лар Элий едва не выскочил из–под прикрытия деревьев, но остановился в последний момент. Нет. Нет. Нет. Только бы не повторилось!

___

Титания старалась не упускать из виду ни одного из пятерых нападающих, поэтому она заметила, откуда прилетела стрела, убившая наповал того, самого разговорчивого, а остальные – нет. Девушка закричала и бросилась на крайнего левого, давая шанс нежданному союзнику сделать еще один выстрел, прежде чем готы сообразят, где он находится. Однако варвары оказались сообразительными, перекинули щиты из–за спины вперед и укрылись за ними и камнями, на которых лежала одежда Титании. Теперь стрелявшему придется или убираться прочь, или выйти и сражаться.

И он вышел. Лар Элий Север, префект лагеря и римский ветеран, появился на поляне, держа гладиус в опущенной руке. Вышел один против четверых. Ну хорошо, их оказалось двое против четверых, но Титания была голой и босой, что сильно мешало ей сражаться во всю силу. Готы совершили ошибку, недооценив уже немолодого и не выглядевшего очень уж опасным римлянина: варвары разделились, двое шагнули к Лару Элию, двое – к Титании.

Она улыбнулась нехорошей улыбкой и подняла меч. Одна против двоих, даже без доспеха и щита – это пустяки. Главное, не наступить на какую–нибудь острую ветку или камешек, босиком это будет ужасно больно. Титания еще даже не успела скрестить мечи с готами, как Лар Элий уже расправился со своими противниками. Краем глаза она видела, как острие гладиуса римлянина вспороло горло гота, кровь ударила фонтаном, брызги попали на лицо и руки Лара Элия. Второй удар меча, настолько быстрый, что его почти невозможно было проследить взглядом, пришелся наискось по груди второго врага: в этот раз крови оказалось меньше, но варвар упал на землю с таким отвратительным хлюпающе–хрипящим звуком, что Титания едва не пропустила первый удар одного из своих противников, пытаясь справиться с тошнотой. Но все же в последний момент она отпрянула. Меч гота просвистел в пальце от ее обнаженной груди. А потом думать и вспоминать о тошноте стало некогда. За то время, что понадобилось Лару Элию, чтобы преодолеть несколько шагов, разделяющих его и сражающуюся Титанию, она успела вонзить меч в живот одного из готов, а кинжал – в грудь второго. Враги упали почти одновременно, корчась и заливая землю кровью. Титания отступила на шаг, чтобы не испачкаться, потом посмотрела на свои руки и засмеялась, подняв лицо к звездному небу. Кровь стекала с ее пальцев, струилась по лезвию меча, капала на землю. У ее ног затихали в агонии два убитых ею человека, еще три тела лежали чуть поодаль, а она смеялась – и не могла остановиться.

– Титания. – Лар Элий подошел к ней, забрал оружие из ее рук и положил на камень. – Титания…

– Что? – Она перестала смеяться и непроизвольным жестом отвела спутанные влажные волосы от лица, испачкав и их, и щеку кровью.

– Тебе нужно смыть кровь и одеться.

– Да? Тебе тоже. Раздеться и смыть кровь. Именно так: раздеться и смыть кровь.

Титания посмотрела на свои руки, потом на Лара Элия, снова на руки.

– Все равно я давно хотела это сделать, – пожала она плечами и расстегнула фибулу, удерживающую плащ Лара Элия. На меди застежки и на ткани плаща остались кровавые следы.

– Титания…

– Что? Я сказала, тебе нужно раздеться и смыть кровь. И, знаешь, позволь мне тебе помочь. И даже если ты против…

– Я не против. – Лар Элий явно растерялся, но сопротивляться не собирался.

– Отлично, потому что я просто не переживу, если ты снова перестанешь меня замечать.

– Я…

– Помолчи.

Девушка взяла его за руку и повела к воде.

Все отодвинулось на второй план. Трупы на берегу, возможная опасность (а вдруг в лесу находились не только эти пятеро?) более не имели значения. Осталось только озеро, превратившееся благодаря луне в серебряное зеркало. Титания медленно вошла в это черненое серебро, ведя за собою мужчину, которого любила больше жизни. Она даже не могла надеяться на чудо, стоя обнаженной против пятерых сильных, агрессивных мужчин. Она не надеялась – но чудо случилось. Лар Элий пришел.

Теперь он никуда не уйдет. Она не позволит.

Титания не пошла далеко: в какой–то момент дно резко обрывалось, уходя на большую глубину, а ей не хотелось сейчас плыть, хотя в другое время она искупалась бы снова. Но сейчас – другое. Вода смоет кровь, однако не только ее. Она унесет прошлое. Прохладные струи омоют не только тела, но и души, оставив вместо сомнений, непонимания и злости серебряное мерцание, которое будет настолько чистым, что не исчезнет никогда.

– Титания… – выдохнул ей в шею Лар Элий, и она повернулась к нему. Лунный свет, казалось, превратил его в мраморную статую бога. Сейчас римлянин казался Титании самым совершенным созданием на земле. Да что тут лгать, он всегда ей таким казался. Даже когда она думала, что его ненавидит. Даже когда плакала по ночам. Даже когда полагала, что вонзит кинжал ему в грудь, чтобы Лар Элий перестал ее мучить… а потом себе, чтобы больше не мучиться. Конечно, она не сделала бы так, потому что его любила.

– Тсс! – прошептала она, прикладывая пальцы к его губам, – не надо ничего говорить. Пожалуйста.

– Только твое имя, – выдохнул Лар Элий и привлек ее к себе.

Это было странно, это было дико, и это было самым правильным на свете. Губы его пахли почему–то дымом и оказались очень сладкими, и через мгновение Титания позабыла обо всем в объятиях человека, которого ждала всю жизнь.

– Я мечтала об этом с детства. – Титания легла на спину и позволила воде держать свое тело, создавая ощущение полета.

– Это звучит как–то… странно. – Голос Лара звучал, как всегда, спокойно, но небольшие паузы между словами выдавали, что он все еще не восстановил дыхание.

– Зато чистая правда. – Титания приподняла голову и взглянула на него. – Я мечтала об этом с детства. Мечтала о тебе. И, знаешь…

– Я не могу сказать, что мечтал о тебе с детства. Даже с твоего детства. Но должен сказать тебе, что в последние дни я тоже думал о тебе. Почти постоянно.

– О! – Ей было удивительно это слышать. Лар Элий всегда казался непрошибаемым. Только там, ночью в ее комнате, во время пира…

– И… Я искал тебя, чтобы… В общем, я не мог допустить, чтобы раздор между нашими племенами продолжался. И я не позволю, чтобы ты стала женой Клева Лонгина. Впрочем, я думаю, что я не позволю, чтобы ты стала чьей–либо еще. Только моей.

– О, всеблагая Юнона! – Она едва не окунулась, забыв, что нужно держаться на воде, но, к счастью, вовремя встала на дно.

– Есть еще кое–что, – сказал Лар Элий.

– Подожди, нет, подожди! – Титания махнула рукой, подняв каскад драгоценных брызг. – Больше всего меня интересует та часть, где… «только моей».

– Э… да. – Он пожал плечами. – И что тут непонятного?

Как же ему объяснить? Он, по всей видимости, действительно не понимает. Медленно, тщательно подбирая слова, Титания заговорила:

– Знаешь, ты никогда меня не замечал. Я всегда была очарована тобой. И теперь, можно сказать, без всякого повода, ты заявляешь, что я должна стать «только твоей»?

– Да. – Лар Элий, по всей видимости, и вправду не видел в этом ничего странного.

– И это у тебя всегда так? – ехидно прищурилась Титания.

– Что «это»? – не понял он.

– Тебя внезапно озаряет, что девушка – твоя судьба? Впрочем, мнение девушки тебя, по всей видимости, совсем не интересует.

– Да. Но всегда – это слишком сильно сказано. Второй раз в жизни.

Она помолчала, затем обронила:

– Верания.

– Да.

– Прости.

– Ничего.

Становилось прохладно. Титания подплыла к берегу, вышла, села на камень и принялась выжимать волосы.