Кристина Хегган - Предательство

— Да, по субботам я работаю, но в воскресенье свободна.

— Тогда до воскресенья, — сказал Джесси и завел двигатель «харлея». — Я заеду за тобой в полдень. — Неожиданно он наклонился и прижался губами к ее рту. — Спокойной ночи, сладенькая. — Взглянув в боковое зеркало, он съехал с тротуара и умчался.

Люси стояла на тротуаре и дрожала от холодной декабрьской ночи. Она поднесла свои руки в перчатках к губам. Казалось, кто-то прикоснулся к ним чем-то горячим, как огонь.

Потом, засмеявшись, Люси побежала вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

Стараясь сохранять спокойствие, Джейн Джилмор нетерпеливо смотрела на нейрохирурга, к которому ее несколько дней назад направил доктор Лоретто. Она обратилась к врачу по поводу сильных головных болей и некоторой потери чувствительности с обеих сторон лица. Джейн мучилась от сильных мигреней всю свою жизнь, поэтому сначала не очень-то беспокоилась, но когда боли стали усиливаться, она решила провериться у врача.

— Это опухоль? — неуверенно спросила Джейн, когда хирург наконец оторвал взгляд от ее карты. Джейн уже обсуждала свое состояние с хирургом и с доктором Лоретто, семейным терапевтом.

— Боюсь, что именно так, Джейн, — ответил доктор Уилберн, красивый мужчина, которому шел пятый десяток, со светлыми волосами и сострадательными голубыми глазами. — Опухоль находится близко от мозжечка, ее диаметр — около двух дюймов.

Джейн откинулась на спинку стула. Она ожидала такого диагноза и даже старалась подготовить себя к нему, но сознание того, что ее опасения подтвердились, заставило женщину похолодеть от страха.

— Это… рак? — спросила Джейн, сжав руки, чтобы унять их дрожь, и облизала пересохшие губы.

— На первый взгляд, нет. Но мы будем знать наверняка, только когда удалим опухоль и отправим ее на анализ.

— Значит, нужна операция.

— Конечно. Единственная сложность — опухоль находится глубоко, но не настолько, чтобы до нее нельзя было добраться хирургическим путем. — Скрестив руки на груди, хирург наклонился и сказал более мягким тоном: — Я знаю, вы напуганы, Джейн, и я не уверяю вас, что операция нерискованная. Но я за последние десять лет сделал десятки таких операций и могу вас заверить, по своему опыту, что эта больница располагает лучшими нейрохирургами во всем штате.

Прежде чем женщина вышла из кабинета Уилберна, врач коротко рассказал ей о ее состоянии и о том, как будет удалена опухоль. Он также позвонил в больницу и назначил операцию на среду, двадцатое января.

— Ты не думаешь, что слишком спешишь Люси? — спросила Джейн через несколько дней, когда Люси собиралась отмечать вместе с Джесси Рэем встречу Нового года. Джейн сидела за своей швейной машинкой «зингер» и сметывала юбку-шотландку. Голова женщины гудела от боли, но она старалась не подавать вида. Ей не хотелось, чтобы Люси узнала о ее болезни перед праздником. — В конце концов, — продолжала Джейн, — ты почти ничего не знаешь о нем. У него нет ни семьи, ни друзей, ни родственников. Ты не находишь это немного странным?

— Нет, — ответила Люси. Она открыла свою компакт-пудру и посмотрелась в зеркало, поправляя волосы. — Большинство молодых людей очень самостоятельны в наши дни.

— А в мое время мы называли их бродягами.

— Почему он тебе так не нравится, мама? — спросила Люси, размазывая средним пальцем зеленые тени на веках.

— Можешь считать это материнским инстинктом.

— Как я выгляжу? — спросила Люси, сделав вид, что не расслышала слов матери. Она захлопнула пудру и покрутилась перед Джейн.

Джейн прервала шитье и взглянула на дочь. Ее сердце наполнилось гордостью. Несмотря на свою неприязнь к Джесси Рэю, Джейн день и ночь шила для дочери этот черный вельветовый костюм, чтобы Люси смогла пойти в нем на новогоднюю вечеринку. Красивые рыжие волосы Люси рассыпались по плечам, на ее щеках от волнения горел розовый румянец, а глаза блестели. Никогда еще Люси не выглядела такой сияющей.

— Восхитительно, — сказала Джейн. Ей хотелось добавить «слишком восхитительно для таких, как Джесси Рэй», но она промолчала.

Когда Люси сняла с гвоздя в коридоре свое черное пальто, Джейн услышала громкий рев мотоцикла и затем — гудок клаксона.

— Он приехал, — выдохнула Люси.

Отбросив свои тревоги, Джейн крепко обняла дочку. Она хорошо помнила, что значит быть влюбленной. Уоррен тоже оказался не тем мужчиной, однако никто не смог бы убедить Джейн бросить его.

— Иди, любимая. Желаю тебе хорошо провести время.

— Спасибо, мама. — Люси чмокнула Джейн в щеку. — С Новым годом тебя.

— С Новым годом, дорогая.

Когда Люси ушла, Джейн подошла к плите и поставила чайник, как она делала каждый вечер в это время. Ей очень хотелось довериться выбору дочери и рассеять свои сомнения в отношении Джесси Рэя. Но с тех пор, как Люси привела своего приятеля домой на чашку кофе с пирожным, Джейн никак не могла избавиться от недоверия к этому очаровательному южанину. Ей не нравилось, как молодой человек смотрел на нее высокомерным, таинственным взглядом, будто знал что-то, чего не знала она сама. Ей не нравилось, какое влияние он оказывает на Люси — ее дочь совсем потеряла голову от любви к этому парню, совсем как когда-то сама Джейн от Уоррена.

Вздохнув, Джейн положила в чашку пакетик с чаем, налила кипятка и вернулась к швейному столику, взяв чашку с собой. Может быть, Люси нужна какая-то перемена, какое-то волнующее событие, чтобы она отвлеклась от Джесси Рэя? Может, уговорить ее поехать куда-нибудь? Сколько времени Люси не отдыхала как следует?

Джейн пила чай и смотрела в окно. Постепенно ее мысли перенеслись к Стефани Фаррел. А что случится, если Джейн попытается соединить сестер? Если она наконец напишет это письмо, которое так много лет хотела написать, и расскажет Стефани, что у нее есть сестра?

До последнего времени только брат Уоррена и его угрозы сдерживали Джейн. Но 30 ноября после продолжительной болезни Сесил скончался. Теперь никто не помешает ей связаться с актрисой. Джейн может послать ей письмо на студию, где снимался один из старых сериалов со Стефани, а они перешлют его миссис Фаррел. Пройдет, конечно, много времени, но в конце концов Стефани получит это письмо. Разумеется, Джейн не может написать открытым текстом, что Уоррен Фаррел — отец Люси. Как у многих других знаменитостей, у Стефани может быть секретарь, который просматривает почту. История, подобно этой, станет известна общественности еще до того, как у Стефани будет шанс самой узнать ее. Джейн нужно написать так, чтобы вызвать любопытство Стефани, не поднимая ненужных сплетен.

Неожиданно Джейн охватила новая надежда. А если попросить Стефани встретиться с Люси? Может, она пригласит ее дочку приехать в Калифорнию погостить? Это станет достаточно волнующим моментом для Люси и на время отвлечет ее от Джесси Рэя. А когда Люси вернется, она успеет забыть о нем. Кроме того, у Люси будет к кому обратиться после смерти матери, если с Джейн что-то случится во время операции.

Подумав еще минуту, Джейн открыла ящик стола, вытащила дорогую почтовую бумагу, которую хранила для особых случаев, и начала писать. Через полчаса, оставшись довольной написанным с четвертой попытки, Джейн положила листок в конверт, заклеила его и надписала адрес студии «ТВ Гайд» Затем, не желая терять ни минуты, она накинула на плечи пальто и поспешила к почтовому ящику.

На этот раз Джейн не отступится.

В городке Бернт-Корн, где родился Джесси Рэй Бодайн, его звали отпрыском сумасшедшей Бэтти Джейн. Отец оставил их еще до рождения сына, и первые одиннадцать лет своей жизни Джесси Рэй жил со своей матерью и ее сменявшими один другого мужчинами, которых он звал «дядями».

Когда в 1969 году Бэтти Джейн умерла от неизлечимой формы сифилиса, уполномоченные штата искали хоть каких-то родственников мальчика, чтобы они взяли его под свою опеку, но так никого и не нашли. У парнишки был дурной характер, он сквернословил, поэтому подобрать ему приемных родителей стало нелегкой задачей. Добросердечная женщина по имени Наоми Стилуорс из попечительского совета потратила шесть недель на поиски семьи, желающей заботиться об одиннадцатилетнем ребенке. Но через три месяца, после того как Джесси Рэй угрожал своей приемной матери кухонным ножом за то, что она не дала ему пива, миссис Стилуорс пришлось подыскивать для парня другую семью. В последующие три года Джесси Рэй жил в семи различных приемных семьях, и каждый раз от него отказывались по одной и той же причине: мальчик слишком трудный и оказывает дурное влияние на других детей. Кроме того, Джесси без зазрения совести воровал у людей, которые пытались любить его. Рэю не ставили диагноз, как его матери, психически больного, но детский невропатолог, который регулярно обследовал подростка, всегда писал в своем заключении: «У мальчика очень низкий уровень чувства самосохранения. Вместе с тем он патологический эгоист».

Однажды вечером в 1972 году, через два дня после празднования очередной приемной семьей четырнадцатилетия Джесси, он убежал из дома, и его больше так и не смогли найти.

Самыми трудными стали первые несколько месяцев жизни на улицах, даже для такого выносливого парня, как Джесси Рэй. На попутных машинах он переехал из Бернт-Корна в Чаттанугу, штат Теннесси, и наконец добрался до городка Шарлотт в Северной Каролине. Рэй питался фруктами и сладостями, которые воровал в продуктовых магазинах, спал на скамейках в парках и дрался с другими бродягами, если они пытались его ограбить. Именно в парке Джесси познакомился с пуэрториканским мальчишкой по имени Энрико Гарсиа, тоже находившимся в бегах. Энрико было шестнадцать лет, и его разыскивали в трех штатах за вооруженный грабеж. На Рэя парень старше его самого произвел большое впечатление, особенно поразило Джесси то, как Энрико обращался с ножом.

— Послушай, — попросил однажды вечером Джесси, когда его новый приятель кидал свой нож в землю и все время попадал в одно и то же место. — Можешь научить меня этому?

— Конечно. Все дело в движении кисти руки. Видишь? — Энрико пошевелил рукой вверх-вниз, показывая Рэю, что он имеет в виду.

Джесси оказался очень способным учеником. Через неделю он попадал в мишень лучше самого Энрико. Первый экзамен по меткости Джесси сдал той ночью, когда они с Гарсиа ограбили бензозаправочную станцию. Когда оператор потянулся к телефону, Джесси Рэй прицелился и метнул свой нож прямо в сердце жертве. Затем он спокойно подошел к мертвому оператору и вытащил из его груди нож.

К тому времени, когда обнаружили труп, Джесси Рэй был уже далеко. Он понятия не имел, куда делся Энрико, да его это и не волновало. Джесси научился у приятеля всему, что было необходимо.

Закончилось лето, наступила осень. Джесси Рэй знал, что зима не за горами, поэтому необходимо было найти убежище. Смышленый парень быстро понял, что ему нужно поменять свои манеры, чтобы выжить. Обыватели не станут помогать подростку, который сквернословит. Но они реагируют совсем иначе на обращения «да, сэр» и «да, мадам» и на какую-нибудь душещипательную историю. И тогда Джесси Рэй придумал отца, который трагически погиб на ферме в Алабаме, и мать, оставшуюся дома с тремя маленькими детьми. А самому Джесси якобы приходилось работать, чтобы содержать семью. Люди ужасались, что такому юному и приятному парню приходится работать с утра до ночи, чтобы прокормить целую семью. Желая протянуть страждущему руку помощи, обыватели нанимали Джесси и иногда даже предоставляли ему место для ночлега.

Когда Джесси исполнилось шестнадцать лет, он понял, что нравится женщинам — и молодым, и пожилым — и с их помощью может без особых усилий получить все, к чему стремилось его маленькое развратное сердечко. Но представления Джесси Рэя о хорошей жизни не ограничивались только одеждой, наличными деньгами и крышей над головой. Ему хотелось большего. Он мечтал иметь столько денег, чтобы свободно путешествовать, останавливаться в лучших гостиницах, сидеть за рулем роскошных автомобилей и трахать красивых баб.

Но этого не получалось. Как бы далеко ни уезжал Джесси, как бы осторожен он ни был в своих знакомствах, казалось, ему никогда не удастся завести нужные связи. Кроме того, у него так и не получилось изменить свой статус «ночного ковбоя».

— Когда-нибудь наступит и мой час, — любил повторять Джесси, смотря на свое отражение в зеркале, когда брился. — Однажды у меня будет столько денег, что курам не склевать.

Три недели назад в городке Вудбридж, штат Нью-Джерси, его предсказание чуть не сбылось. Когда он взломал сейф своей последней покровительницы, богатой шестидесятилетней вдовы, обожающей молодых юношей, женщина неожиданно вернулась домой, застала Джесси около вскрытого сейфа и вызвала полицию. Джесси ничего не оставалось, как смыться, бросив украденные драгоценности на огромную сумму. Он помчался на юг и не останавливался до тех пор, пока у него не кончился бензин в городке Маунт-Холли, штат Нью-Джерси. В обшарпанном номере дешевой гостиницы он сбрил усы, подстриг свои длинные, до плеч, волосы и посчитал деньги. У него оставалось почти десять тысяч долларов наличными, золотые часы «Ролекс» и мотоцикл «харлей» — подарок одной щедрой дамы. Этого было достаточно, чтобы на какое-то время остановиться и «залечь на дно». Ему даже не придется зарабатывать на жизнь, если не появится желания. Но он все-таки стал искать работу — работающие люди привлекают меньше внимания, чем праздные.