– А двор?

– Никакого двора у вас нет.

Он улыбнулся, и его карие глаза потеплели.

– Но есть сад.

– Размером с банкноту в один фунт, - подхватила Софи.

– И тем не менее…

– И тем не менее, - перебила его Софи, - мне пора идти завтракать.

Бенедикт галантно отступил в сторону и прошептал:

– До следующего раза.

И у Софи появилось чувство, что следующий раз не за горами.


***

Полчаса спустя Софи медленно вышла из кухни, с замиранием сердца ожидая, что Бенедикт выскочит из-за угла и бросится на нее. Однако ничего подобного не произошло. Бенедикта не было.

Софи медленно двинулась вперед. Вот сейчас он вихрем слетит с лестницы. Опять никого…

Софи открыла было рот, но тотчас же закрыла его, сообразив, что собирается его позвать.

– Вот дурочка, - пробормотала она.

– Это кто дурочка? - послышался голос Бенедикта. - Неужели ты?

Софи даже подпрыгнула от неожиданности.

– Откуда вы взялись? - прошептала она, с трудом обретя дыхание.

Бенедикт указал на открытую дверь.

– Вот оттуда, - невинным голосом ответил он.

– Так, значит, теперь вы взяли моду выскакивать из чулана и бросаться на меня?

– Ну что ты, конечно, нет. - Лицо Бенедикта приобрело оскорбленное выражение. - Там лестница.

В самом деле, за его спиной она увидела лестницу, которой пользуются слуги. Ни один уважающий себя член семьи не станет ходить здесь.

– И часто вы пользуетесь боковой лестницей? - спросила Софи, скрестив руки на груди.

Бенедикт наклонился вперед, и Софи почувствовала одновременно и некоторую неловкость, и приятное возбуждение, хотя в последнем она не призналась бы никому, даже самой себе.

– Только когда мне хочется незаметно к кому-нибудь подкрасться.

Софи попробовала проскользнуть мимо него.

– Мне нужно идти работать, - заявила она.

– Сейчас?

– Да, сейчас, - сквозь зубы процедила Софи.

– Но Гиацинта завтракает. Не станешь же ты ее причесывать во время еды.

– Помимо Гиацинты, я еще прислуживаю Франческе и Элоизе.

Бенедикт пожал плечами, невинно улыбнувшись.

– Они тоже завтракают. По-моему, на данный момент ты свободна.

– А вы, оказывается, совсем не знаете, что входит в обязанности горничной, - заметила Софи. - Она должна гладить, штопать, чистить…

– Серебро?

– Туфли! - выкрикнула Софи. - Я должна чистить туфли!

– Вот как? - Опершись плечом о стену, Бенедикт и не собирался уступать ей дорогу. - Какая, должно быть, скука.

– Вы правы, - с трудом проговорила Софи, чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы. Она знала, что жизнь ее скучна, но ей было больно слышать это от Бенедикта.

Губы его растянулись в ленивую улыбку.

– А ведь твоя жизнь может быть вовсе не скучной.

– Лучше пусть будет скучной, - бросила Софи, пытаясь пройти мимо него.

– Ну, если ты так этого хочешь… - усмехнулся Бенедикт, небрежно махнув Софи рукой, чтобы она проходила.

– Да, я так хочу, - проговорила она и, чувствуя, что произнесла эти слова не так решительно, как хотелось бы, повторила:

– Хочу.

А про себя подумала, что незачем лгать себе, вовсе она этого не хочет, но ничего не поделаешь.

– Кого ты пытаешься убедить, себя или меня? - насмешливо спросил Бенедикт.

– Я даже не стану отвечать на такой вопрос, - проговорила Софи, опасаясь, однако, встретиться с ним взглядом.

– В таком случае поспеши наверх, - сказал Бенедикт и, когда Софи не двинулась с места, удивленно вскинул брови. - Ты ведь говорила, что тебе нужно вычистить многочисленные туфли.

И Софи помчалась по лестнице - по боковой лестнице, которой пользуются слуги, - даже не оглянувшись.


***

В следующий раз он отыскал ее в садике - крошечном зеленом пятачке, который она сама совершенно точно охарактеризовала, сказав, что он размером с банкноту в один фунт. Сестры Бриджертон отправились в гости к сестрам Фезерингтон, а леди Бриджертон прилегла после обеда отдохнуть. Софи перегладила все платья, в которых женская половина семейства Бриджертон собиралась отправиться вечером в гости, подобрала к каждому платью подходящую ленту и начистила столько туфель, что хватит до конца недели.

Переделав всю работу, Софи решила немного отдохнуть и почитать в саду. Леди Бриджертон разрешила ей безо всяких церемоний пользоваться маленькой библиотекой, и Софи, выбрав недавно изданный роман, уселась во внутреннем дворике на скамью с узорчатой железной спинкой. Она успела прочитать всего одну главу, как услышала шаги. Кто-то направлялся к ней из дома. Догадавшись, кто это может быть, Софи заставила себя не оглядываться. Наконец на страницу упала тень, и Софи подняла голову. Как она и предполагала, это оказался Бенедикт.

– Вы что, живете здесь? - сухо осведомилась она.

– Нет, - ответил он, плюхаясь на стул рядом с ней, - хотя мама постоянно просит меня чувствовать себя здесь как дома.

Не придумав никакого остроумного ответа, Софи лишь хмыкнула и уткнулась носом в книгу.

Закинув ноги на стоявший перед ним маленький столик, Бенедикт лениво спросил:

– И что это мы сегодня читаем?

– Ничего, - проговорила Софи, захлопывая книгу, однако оставляя руку между страниц, чтобы потом открыть прямо в том месте, где она читала. - Пока вы тут сидите, я ничего не читаю.

– Тебя настолько возмущает мое присутствие?

– Не возмущает, а мешает.

– Зато тебе не так скучно, как в одиночестве,

– А мне нравится скучная жизнь.

– Если тебе нравится скучная жизнь, значит, ты никогда не знала веселой.

Его снисходительный тон возмутил Софи до глубины души. Стиснув книгу с такой силой, что костяшки пальцев побелели, она бросила сквозь зубы:

– Уверяю вас, у меня в жизни было достаточно веселья.

– Я бы с удовольствием продолжил разговор на эту тему, если бы ты поделилась со мной хоть какими-то подробностями своей жизни, - продолжал Бенедикт. - Только ты этого почему-то делать не желаешь.

– Вам совершенно не обязательно их знать.

Бенедикт поцокал языком, выражая явное неодобрение.

– И почему ты так враждебно ко мне настроена?

От удивления у Софи глаза на лоб полезли.

– Вы же сами меня похитили, а теперь еще спрашиваете?!

– Не похитил, а вынудил тебя со мной уехать, - напомнил он и продолжал ласковым тоном:

– А теперь, когда ты здесь, скажи, так ли это ужасно, что я вынудил тебя у нас поселиться? Тебе ведь нравится наша семья?

– Да, но…

– К тебе ведь здесь хорошо относятся?

– Да, но…

– Вот видишь, - надменно изрек он. - Так в чем же дело?

Софи чувствовала, что вот-вот потеряет терпение. Как же ей хотелось вскочить, схватить Бенедикта за плечи и трясти, трясти, трясти… Она уже готова была это сделать, но в последний момент поняла, что именно этого он и добивается. Взяв себя в руки, Софи лишь фыркнула и язвительно произнесла:

– Если вы этого не понимаете, то и объяснять незачем, все равно не поймете.

Бенедикт, чтоб ему пусто было, расхохотался.

– Вот это да! Здорово ты умеешь уходить от ответа.

Софи снова раскрыла книгу.

– Я читаю, - объявила она.

– По крайней мере пытаешься читать, - прошептал Бенедикт.

Не дочитав последних двух параграфов, Софи перевернула страницу. Параграфы можно дочитать потом, после того как Бенедикт уйдет, а сейчас важно сделать вид, что она его игнорирует.

– У тебя книга вверх ногами, - заметил он. Ахнув, Софи взглянула на нее.

– Вовсе нет!

– Но ты все-таки посмотрела, чтобы убедиться, что это не так, - поддел ее Бенедикт. Софи вскочила.

– Я иду в дом, - объявила она. Бенедикт тотчас же встал.

– Уйдешь от такого чудесного весеннего денька?

– Уйду от вас, - уточнила Софи, хотя вежливость Бенедикта не осталась для нее незамеченной. Обычно в присутствии слуг джентльмены не встают.

– Жаль, - прошептал он. - А мне было так весело.

"Интересно, будет ли ему больно, если швырнуть в него книгой? - подумала Софи. - Вряд ли". А вот то, что он снова начнет над ней издеваться, - это точно.

Поразительно, как ему легко удавалось вывести ее из себя. Она отчаянно его любила - Софи уже давно перестала обманываться на этот счет, - и в то же время любая его колкость выводила ее из себя.

– До свидания, мистер Бриджертон.

– До скорого свидания, - уточнил Бенедикт, махнув рукой на прощание.

Софи остановилась, недовольная тем, что последнее слово осталось за ним.

– Я думал, ты собралась уходить, - насмешливо проговорил он.

– Я именно это и делаю.

Бенедикт молча склонил голову набок. Ему и не нужно было ничего говорить. Искрящиеся насмешкой глаза были красноречивее всяких слов.

Повернувшись, Софи зашагала к двери дома, но на полпути ее остановил голос Бенедикта:

– Платье у тебя просто очаровательное.

Софи остановилась и вздохнула. Пускай она из мнимой подопечной графа превратилась в простую горничную, но о хороших манерах никогда не забывала. Не стоит забывать и на этот раз. Обернувшись, она сказала:

– Спасибо. Это подарок вашей матушки. Насколько я помню, раньше это платье носила Франческа.

Бенедикт небрежно облокотился о забор.

– А что, прислуге всегда отдают старые вещи?

Софи кивнула:

– Конечно. Когда хозяевам эти вещи надоедают. Новые платья никогда не отдают.

– Понятно.

Софи подозрительно взглянула на него. Интересно, с чего это ему вздумалось выспрашивать ее про платье?

– Насколько я помню, ты собиралась идти домой, - заметил Бенедикт.

– Что вы замышляете? - спросила Софи напрямик.

– А с чего ты взяла, что я что-то замышляю?

Поджав губы, Софи бросила:

– Вы были бы не вы, если бы что-то не замышляли.

– Полагаю, это комплимент? - улыбнулся Бенедикт.

– Ну что вы, вовсе нет, я не собираюсь расточать вам комплименты.

– И все-таки мне хочется расценивать твои слова как комплимент, - тихо сказал Бенедикт.

Софи не знала, что на это ответить, и промолчала. Однако и к дому не направилась. Так и осталась стоять, где стояла. Она и сама не понимала, почему, выразив желание остаться одной, не предпринимает к этому никаких попыток. Но то, что она сказала, в корне отличалось от того, что она чувствовала. Она любила Бенедикта и мечтала о жизни, которую ей не суждено прожить.

Она не могла на него сердиться. Конечно, он не должен был везти ее в Лондон против ее воли, но винить его за то, что он предложил ей стать его любовницей, у Софи язык не поворачивался. Бенедикт поступил так, как поступил бы на его месте любой великосветский джентльмен. Софи не питала никаких иллюзий относительного своего места в лондонском обществе. Она горничная, то есть простая служанка. И единственное, что отличает ее от остальных слуг, - это то, что в детстве она на некоторое время приобщилась к миру господ. Обращались с ней ласково, хотя и не любили, дали хорошее образование, после чего вышвырнули вон, показав, где ее место. И с тех пор она находится между двумя мирами, миром господ и миром слуг, и нет ей места ни в том, ни в другом.

– Что-то ты слишком серьезна, - тихо проговорил Бенедикт.

Софи слышала, что он сказал, однако никак не могла отрешиться от своих дум.

Шагнув к Софи, Бенедикт протянул было руку, чтобы коснуться ее подбородка, и замер. Было в ней что-то такое, что не позволяло это сделать.

– Не могу смотреть на тебя, когда ты такая грустная, - проговорил он, сам удивляясь собственным словам. Он вовсе не собирался этого говорить. Слова вырвались сами собой.

Софи подняла голову и взглянула на него.

– Я вовсе не грустная.

Бенедикт покачал головой:

– У тебя постоянно грустные глаза.

Софи машинально коснулась рукой глаз, словно хотела отогнать грусть, но Бенедикт перехватил ее руку и поднес к губам.

– Как бы мне хотелось, чтобы ты поделилась со мной своими секретами.

– У меня нет никаких…

– Не лги! - оборвал ее Бенедикт, и голос его прозвучал строже, чем ему хотелось. - У тебя больше секретов, чем у всех женщин, с которыми я… - внезапно перед ним возник облик дамы с бала-маскарада, и он оборвал себя на полуслове, - чем почти у всех женщин, с которыми я знаком, - договорил он.

На секунду Софи встретилась с ним взглядом и поспешно отвернулась.

– Даже если у меня есть какие-то секреты, что в этом такого?

– То, что твои секреты доставляют тебе страшные мучения! - резко бросил Бенедикт, потеряв терпение. Ему надоело стоять тут и выслушивать ее объяснения. - У тебя появилась возможность изменить свою жизнь, сделать ее счастливой, а ты не хочешь этим воспользоваться.

– Я не могу, - прошептала Софи, и в ее голосе прозвучала такая боль, что Бенедикт тотчас же устыдился своей вспышки.