– Он оставил тебе деньги.

Софи открыла рот от удивления:

– Но этого не может быть! У меня ничего нет. Отец позаботился о том, чтобы до двадцати одного года я ни в чем не нуждалась, но после этого…

– После этого, - решительно заявила Пози, - у тебя оставалось приданое.

– Приданое? - прошептала Софи.

– Это не правда! - взвизгнула Араминта.

– Нет, правда! - отрезала Пози. - Не нужно было оставлять компрометирующих доказательств, мама. Я читала в прошлом году копию завещания графа. - Она повернулась к присутствующим. - Оно находится в той же шкатулке, что и обручальное кольцо.

– Вы украли мое приданое? - едва слышно прошептала Софи.

Все эти годы она думала, что отец ей ничего не оставил. Она знала, что он никогда ее не любил, что поселил ее в своем доме только потому, что посчитал обязанным возложить на себя ответственность за ее благополучие, но сознание того, что он оставил приданое Розамунд и Пози - которые не приходились ему никем, - а не ей, родной дочери, всегда доставляло острую боль. Наверное, он просто забыл о ней.

– Он оставил мне приданое… - ошеломленно проговорила она и, повернувшись к Бенедикту, сказала:

– У меня есть приданое.

– Мне все равно, есть у тебя приданое или нет, - ответил Бенедикт. - Мне оно не нужно.

– А мне не все равно, - сказала Софи. - Я думала, он забыл обо мне. Все эти годы я считала, что он забыл упомянуть меня в своем завещании. Я понимаю, он не мог оставить денег незаконнорожденной дочери, но ведь он во всеуслышание объявил меня своей подопечной. А подопечной оставлять деньги не возбраняется. - Она почему-то взглянула на леди Бриджертон. - Он мог это сделать. Так делается сплошь и рядом.

Откашлявшись, судья повернулся к Араминте.

– И где сейчас это приданое?

Араминта промолчала.

Тоже откашлявшись, леди Бриджертон проговорила:

– По-моему, присваивать чужое приданое не вполне законно. - Она удовлетворенно улыбнулась. - Не правда ли, Араминта?

Глава 23

"Похоже, леди Пенвуд уехала из города. Равно как и леди Бриджертон. Интересно…"

"Светские новости от леди Уислдаун", 18 июня 1817 года

Никогда Бенедикт не любил мать больше, чем в эту минуту. Он изо всех сил сдерживался, чтобы не расхохотаться, что давалось ему с величайшим трудом: леди Пенвуд тяжело дышала, словно выброшенная на берег рыбина.

У судьи глаза вылезли из орбит.

– Вы предлагаете мне арестовать графиню?!

– Конечно, нет, - успокоила его Вайолет. - Пусть наслаждается свободой. Аристократы редко платят за свои преступления. Однако, - прибавила она, многозначительно взглянув на леди Пенвуд, - если бы вы ее и в самом деле арестовали, ей было бы весьма непросто оправдаться.

– Что вы хотите этим сказать? - прошипела леди Пенвуд, почти не разжимая губ. Вайолет повернулась к судье.

– Вы позволите мне поговорить с леди Пенвуд с глазу на глаз?

– Ну конечно, миледи. - Коротко кивнув, он крикнул:

– Всем отойти!

– Нет-нет. - Вайолет улыбнулась сладкой улыбкой и сунула в руку судьи какую-то бумажку, подозрительно похожую на банкноту в один фунт. - Мои родные могут остаться.

Судья слегка покраснел и, схватив тюремного надзирателя за рукав, потащил его к выходу.

– Итак, - начала Вайолет, - приступим.

Бенедикт так и просиял, когда мать решительно подошла к леди Пенвуд и смерила ее презрительным взглядом. Он украдкой взглянул на Софи. Та изумленно смотрела на обеих женщин.

– Мой сын собирается жениться на Софи, - заявила Вайолет, - и вы будете говорить всем, что она была подопечной вашего покойного мужа.

– Я не стану лгать ради нее! - выпалила леди Пенвуд. Вайолет пожала плечами:

– Отлично. В таком случае мои поверенные тотчас же займутся поисками приданого Софи. В конце концов, поскольку Бенедикт женится на ней, оно по праву должно принадлежать ему.

Обхватив Софи за талию, Бенедикт легонько сжал ее.

– Хорошо, - буркнула леди Пенвуд. - Если кто-то меня спросит, я так и скажу. Но не рассчитывайте, что я буду лезть из кожи вон, чтобы ей помочь.

Сделав вид, что обдумывает ее слова, леди Бриджертон проговорила:

– Отлично. Нам это вполне подходит. - Она повернулась к сыну. - Верно, Бенедикт?

Тот коротко кивнул. Вайолет снова повернулась к леди Пенвуд.

– Отца Софи звали Чарльз Бекетт, и он был дальним родственником графа, верно?

У леди Пенвуд вытянулось лицо, словно она проглотила лягушку, но тем не менее она кивнула.

Демонстративно повернувшись к ней спиной, Вайолет проговорила:

– Думаю, кое-кто из великосветского общества сочтет Софи не слишком удачной партией, поскольку никто не знаком с ее родными, но по крайней мере в ее благородном происхождении никто не усомнится. В конце концов… - она снова повернулась к Араминте лицом и одарила ее ослепительной улыбкой, - она ведь из Пенвудов.

Араминта издала сдавленный стон, и Бенедикт снова едва не расхохотался.

– Судья! - позвала Вайолет и, когда тот вынырнул из-за угла, весело ему улыбнулась и сказала:

– Я закончила. Судья облегченно вздохнул.

– Значит, мне не придется никого арестовывать?

– Похоже на то.

Судья безвольно привалился к стене.

– Я ухожу, - объявила леди Пенвуд таким тоном, будто кто-то будет по ней скучать, и, повернувшись к дочери, яростно взглянула на нее. - Идем, Пози!

Бенедикт увидел, как вся кровь отхлынула у девушки от лица, но не успел и слова сказать - Софи бросилась к Вайолет с криком:

– Леди Бриджертон!

– Да, моя дорогая?

Схватив Вайолет за руку, Софи заставила ее наклониться и что-то прошептала ей на ухо.

– Совершенно верно, - согласилась Вайолет и обратилась к Пози:

– Мисс Ганнингуорт!

– Вообще-то меня зовут мисс Рейлинг, - поправила ее Пози. - Граф меня не удочерил.

– Ах да… Мисс Рейлинг, сколько вам лет?

– Двадцать один, миледи.

– Что ж, возраст вполне подходящий для того, чтобы принимать самостоятельные решения. Не хотели бы вы погостить у нас?

– О да!

– Я запрещаю тебе жить у Бриджертонов, Пози! - воскликнула Араминта.

Не обращая на нее ни малейшего внимания, Вайолет продолжала:

– В этом сезоне я собираюсь пораньше уехать из Лондона. Не хотели бы вы поехать вместе с нами в Кент и пожить там некоторое время?

Пози быстро кивнула:

– Я была бы вам чрезвычайно признательна.

– Значит, договорились.

– Нет, не договорились! - рассвирепела Араминта. - Пози моя дочь, и…

– Бенедикт, - устало попросила леди Бриджертон, - напомни мне фамилию нашего поверенного.

– Поезжай! - крикнула Араминта Пози. - Но чтобы в моем доме ноги твоей больше не было!

Впервые за все время лицо Пози стало испуганным.

– Если ты сейчас с ними уйдешь, ты мне больше не дочь! - прошипела Араминта прямо ей в лицо.

Пози затравленно взглянула на леди Бриджертон. Та тотчас же подошла и взяла ее под руку.

– Не волнуйтесь, Пози, - успокоила ее Вайолет, - вы можете жить у нас столько, сколько захотите.

Подойдя к Пози, Софи взяла ее под другую руку.

– Теперь мы с тобой будем настоящими сестрами. - Она наклонилась и поцеловала Пози в щеку.

– О Софи! - воскликнула Пози, и слезы брызнули у нее из глаз. - Прости меня! Я никогда не вставала на твою защиту, а должна была бы…

Софи покачала головой:

– Ты была слишком молода. И потом, мне ли не знать, как тяжело бороться против этой… - И она бросила на Араминту испепеляющий взгляд.

– Не смей говорить обо мне в таком тоне! - завопила Араминта и занесла руку, словно для удара.

– Вы что, забыли про поверенных, леди Пенвуд? - подала голос Вайолет.

Араминта опустила руку, однако вид у нее был такой, будто она в любую минуту готова наброситься на дочь.

– Бенедикт, - обратилась к сыну Вайолет, - сколько времени потребуется, чтобы добраться до адвокатской конторы?

Бенедикт задумчиво почесал подбородок, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.

– Не так много. Минут двадцать, а если дорога забита, то с полчаса.

Задрожав от злости, Араминта обратилась к Вайолет:

– Что ж, можете забирать ее! Она мне не нужна! Не дочь, а сплошное наказание! Но учтите, вам придется жить с ней в одном доме до самой смерти, потому что она никогда не выйдет замуж! Мне приходилось давать молодым людям деньги уже за то, чтобы они приглашали ее танцевать.

И в этот момент произошло неожиданное. Софи затряслась, щеки ее пошли красными пятнами, зубы заклацали, из груди вырвался яростный вопль, и, прежде чем кто-то успел ее остановить, она подскочила к Араминте, размахнулась и нанесла ей такой сильный удар, что та кубарем покатилась по полу.

Бенедикт рот раскрыл от изумления, а Софи злобно прошипела:

– Это тебе не за то, что ты украла мое приданое, и не за то, что все время пыталась выставить меня из дома, и не за то, что превратила меня в бесправную рабыню после его смерти.

– А за что, Софи? - тихо спросил Бенедикт.

– За то, что не любишь собственного ребенка, - ответила Софи, не отрывая от Араминты взгляда. Пози разрыдалась.

– В аду есть специальное место для таких матерей, как ты, - убийственно тихим голосом продолжала Софи.

– Знаете, - подал голос судья, - пора освобождать камеру для следующего заключенного.

– Он прав, - поспешно проговорила Вайолет и, опасаясь, что Софи начнет пинать Араминту ногами, встала перед ней и обратилась к Пози:

– Вы хотели бы забрать из дома какие-нибудь вещи?

Пози покачала головой.

– Что ж, в таком случае вам предстоит начать жизнь заново, дорогая, - заметила Вайолет, пожав девушке руку.

Араминта поднялась и, бросив на Пози последний яростный взгляд, пошла прочь.

– Отлично, - бросила Вайолет, подбоченившись. - Я уж думала, она никогда не уйдет.

Сняв руку с талии Софи, Бенедикт прошептал:

– Стой на месте, - и быстро подошел к матери. - Когда я говорил тебе в последний раз, как сильно я тебя люблю? - прошептал он ей на ушко.

– Давно, - ответила Вайолет, весело улыбаясь. - Но я это и так знаю.

– А я говорил тебе, что ты самая лучшая из всех мам на свете?

– Нет, но это я тоже знаю.

– Хорошо. - Наклонившись, он запечатлел на щеке матери поцелуй. - Спасибо тебе. Я горжусь тем, что я твой сын.

И внезапно Вайолет, которая отлично держалась в течение всего дня, которая показала себя самой безжалостной и находчивой из всех присутствующих, разрыдалась.

– Что ты ей сказал? - набросилась на Бенедикта Софи.

– Все в порядке, - проговорила Вайолет, громко шмыгая носом. - Просто… - Она порывисто обняла Бенедикта. - Я тоже тебя люблю!

– Какая прекрасная семья, - заметила Пози, обращаясь к Софи.

– Я знаю, - ответила та.


***

Час спустя Софи сидела в гостиной Бенедикта на той самой софе, на которой всего несколько недель назад потеряла девственность. После того как Софи, Пози, Бенедикт и леди Бриджертон вышли из тюрьмы, Бенедикт сообщил матери, что намеревается отвезти Софи в свой дом. А когда Вайолет высказала сомнение в разумности этого поступка, одарил ее таким взглядом, что она испуганно попятилась и попросила лишь, чтобы они были в Бриджертон-Хаусе к семи.

Следовательно, у Софи с Бенедиктом был целый час, чтобы побыть наедине.

– Прости! - выпалила Софи, едва усевшись на софу. Всю дорогу до дома они почему-то молчали. Держались за руки, время от времени Бенедикт подносил к губам руку Софи, но ни один из них не проронил ни слова.

Софи была этому только рада. Она не знала, что говорить. В тюрьме, в присутствии людей, все казалось легко и просто, но теперь, когда они остались одни, не могла найти, нужных слов. Кроме одного:

– Прости.

– Нет, это ты меня прости, - проговорил Бенедикт и, усевшись рядом с Софи, взял ее руки в свои.

– Нет, ты меня. - Внезапно Софи улыбнулась. - Все вышло так глупо.

– Я люблю тебя, - сказал Бенедикт, - и хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

Софи почувствовала, что у нее перехватило дыхание.

– Мне наплевать на то, кто были твои родители, и на то, что моя мать заставила леди Пенвуд подтвердить выдуманную ею историю, чтобы скрыть, что ты дочь простой горничной. - Он взглянул на Софи полным любви взглядом. - Я бы все равно на тебе женился.

Софи захлопала глазами, пытаясь сдержать вот-вот готовые хлынуть слезы. Не хватало еще выставить себя на посмешище перед Бенедиктом и разрыдаться. Почувствовав ее волнение, Бенедикт ласково сжал ей руки.

– Мы не смогли бы с тобой жить в Лондоне, я это прекрасно знаю, но нам и не нужно здесь жить. Когда я думаю о том, что мне нужно в жизни - не что я хочу, а что мне по-настоящему нужно, - я понимаю, что это ты.

– Я…