Она улыбнулась.

– Так что, мне считать, что ты не против этого?

Его улыбка пропала.

– Единственное, против чего возражаю, так это твое предложение заплатить мне, чтобы я тебя трахал. Не считаю это правильным.

На щеках Трины вспыхнул румянец, когда она уставилась на мужчину.

– Пожалуйста, не меняй своего решения. Разве это было плохо? Я имею в виду, что знаю, я старше тех, к кому ты привык, но обещаю не привязываться или не ждать от тебя чего-либо, кроме секса. Я блондинка, но достаточно умная. И понимаю, в чем здесь дело.

– Позволь мне перефразировать. Я буду чувствовать себя виноватым, если вдруг стану брать с тебя деньги за то, что в любом случае собираюсь делать. И мне наплевать привяжешься ли ты ко мне.

 

Глава 3

Это было сумасшествием, но Трина припарковала свой внедорожник перед домом Рейна в восемь часов следующего вечера. От нервов у нее скрутило живот. Прошлая ночь была удивительной. После их небольшого разговора Наварро предложил ей провести у него ночь, но Трине нужно было немного побыть одной, поэтому она сказала, что ей нужно домой. Это была неправда, но женщине действительно нужно было подумать.

Ее преследовало чувство вины перед своим мужем, Тедом. Он был мертв, и Трина сознавала – муж бы хотел, чтобы она двигалась дальше. Однако Тед был бы шокирован, узнай он, что Трина предлагала мужчине деньги в обмен на секс. И все усугублял тот факт, что она предлагала Наварро деньги, появившиеся у нее после смерти Теда. Трина вздрогнула и вылезла из автомобиля. Как бы сильно не терзало ее чувство вины, это не смогло ей помешать вновь, посетить ранчо Рейна.

Входная дверь открылась прежде, чем Трина успела постучать, и вид Наварро заставил ее судорожно вдохнуть воздух, когда она заметила, что на нем не было ничего кроме пары свободных черных спортивных штанов, а его волосы были влажными. Своим мускулистым, твердым телом, он всегда заставлял ее вспоминать высказывание «ходячий секс». Трина позволила своему взгляду пробежаться по его груди, прежде чем посмотреть в лицо мужчины.

Наварро усмехнулся ей, выглядя позабавленным.

– Привет. Ты проворная. Заходи.

Трина вошла в дом, и мужчина запер за ней дверь. Она медленно развернулась, заметив все еще ухмылявшегося Наварро. Ее тело мгновенно отреагировало, вспоминая прошлую ночь. Соски покалывало, трусики намокли, а он ведь еще даже не прикоснулся к ней.

– Ты составил какие-нибудь бумаги? Я принесла заверенный банком чек.

Его улыбка растаяла.

– Ты уверена, что хочешь этого, Трина? Ты не должна платить мне.

Она кивнула.

– В противном случае ты потеряешь ранчо, верно?

Его рот страдальчески скривился.

– Да.

– Тогда я уверена, что хочу отдать тебе чек, – Трина помедлила. – Я просто надеюсь, что твой брат не сделает это снова.

– Я заставил его расстаться со своей долей ранчо. Больше он не сможет брать под нее ссуды. Пойдем в мой кабинет. Я составил бумаги, и ты можешь прочитать их. Еще сделал две копии. Одну буду хранить в сейфе, а тебе отдам вторую.

Трина последовала за Наварро по коридору мимо кухни в комнату, как она полагала, перестроенную в кабинет. Изначально это, скорее всего, была запасная спальня, судя по личной душевой в углу комнаты. Наварро присел на край большого старинного стола из красного дерева и потянулся за двумя листами бумаги, лежащими в нескольких дюймах от его задницы. Трина села, когда он махнул ей рукой на стул. Сумочка покоилась на коленях, пока она принимала предложенные им документы и читала их.

Наконец, Трина подняла взгляд от изучаемых страниц.

– Ты был предельно точен.

Он усмехнулся.

– Когда наш контракт закончится, можешь сжечь их. Я лишь отметил там, что ты изъявила желание дать мне ссуду, которую я буду выплачивать, и дашь мне квитанцию, поэтому, если возникнет какая-то проблема по поводу того, откуда я взял деньги, это будет похоже на ничем не примечательную юридическую ссуду между друзьями.

Трина взяла ручку и потянулась подписать оба листа, а затем все вместе отдала Наварро, наблюдая, как он тоже ставит подпись, пока она вытаскивает конверт из своей сумочки. Наварро поколебался, прежде чем принять чек.

– Ты уверена в этом, Трина? Мы можем подписать юридические бумаги и для реальной ссуды. Мне действительно не нравится брать с тебя деньги за секс.

Она рассмеялась.

– Ты никогда не думал, что станешь платным красавчиком, да? Думаю, я слышала термин «укротитель пантер»5, если ты предпочитаешь более приятное, но забавное определение.

Расслабившись, он рассмеялся.

– Я знаю, что такое «пантера», и это, определенно, не ты. Трина, ты старше меня всего на два года. Мне тридцать шесть.

– Возьми этот чек, потому что, по правде, я не хочу потерять его. Когда я перебралась сюда, мне достались наличные, страховка Теда, а также доход от недвижимости. Рынок жилья здесь по-настоящему низкий, поэтому при покупке нового дома я потратила меньше половины денег от продажи старого. Возьми деньги и спаси свое ранчо. Я буду только рада, если ты обезопасишь его, и подобного больше никогда не произойдет.

Его улыбка угасла.

– Я тоже, – Наварро взял конверт и просто бросил его в ящик.

– Ты даже не собираешься заглянуть внутрь, чтобы проверить сумму?

Поднимаясь, он покачал головой.

– Я доверяю тебе. Пойдем наверх. Я принял душ после того, как поел, рассудив, что ты будешь признательна, не ощутив на себе запах ковбоя.

Трина, усмехнувшись, встала.

– Запах ковбоя, да? И чем же пахнут ковбои?

Рассмеявшись, Наварро схватил ее за руку.

– Сегодня это был лошадиный навоз. Я чистил стойла. А еще у меня есть сад для посадок, поэтому я использовал свежий навоз для удобрения. Так что, можно сказать, это был дерьмовый день.

Она тоже рассмеялась и последовала за ним в спальню. Когда мужчина захлопнул дверь и запер ее, Трина подошла к комоду, чтобы поставить свою сумочку. Она скинула балетки, поворачиваясь лицом к Наварро, и обнаружила, что он перебрался на кровать и окидывает ее сексуальным взглядом.

– Почему ты всегда закрываешь и запираешь дверь? – Трина перевела взгляд с нее на Наварро. – Разве в доме живет кто-то еще? Я думала, ты живешь один.

– На данный момент я один, но у меня есть несколько братьев, иногда забредающих домой. Я бы не хотел рисковать, поскольку так уже случалось, – он усмехнулся. – Поговорим о неловкости.

Трина рассмеялась.

– Тебя заставали со спущенными штанами, да?

– И даже несколько позже, – подмигнул Наварро. – Я узнал, что женщины впадают в бешенство, если один из моих братьев останавливается напротив и делает замечания по поводу того, что видит.

– Ты шутишь, правда? О, я должна узнать больше.

Он усмехнулся.

– Я встречался с одной женщиной пару лет назад. Она была просто помешана на мысли, что все ковбойские штучки – горячие. Я привязал ее к своей кровати и был немного занят, когда мой младший брат, Ривер, неожиданно вернулся домой. В одну минуту мой рот заполняет ее грудь, а в следующую она уже кричит, поскольку Ривер посетовал, что я должен был подложить какую-нибудь ткань между веревками и ее кожей, чтобы та не поцарапалась и не покраснела.

– Я даже не могу себе представить. Бедняги, – несмотря на свои слова, она рассмеялась. – Это было бы неловко.

Наварро кивнул, все еще ухмыляясь.

– Она бросила мою задницу и обвинила в том, что у меня странная семья, обозвав всех нас извращенцами.

– Просто я думала, что у тебя один брат.

– Неа. Всего нас пятеро. Я – второй по старшинству.

– Вау. Так, где же остальные?

– Дрейк – самый старший, он адвокат и живет в Далласе. Я бы попросил денег у него, но он только что пережил ужасный развод, который буквально сломал его, так что нет необходимости беспокоить брата еще и этим. Следующий – Дасти. Он – то дерьмо, что заложил ранчо под ссуду, потому что у него много проблем, – Наварро почти прорычал эти слова, выглядя взбешенным. – И последние, но не по значимости, это близнецы – Ривер и Райдер, но они очень редко появляются дома. Райдер состоит в группе – он поет и играет на гитаре, большую часть времени проводя в дороге, а здесь появляется только пару раз в год, останавливаясь на день или два между концертами. Ривер – наездник на родео и привык объезжать быков, но он там крупно поссорился, поэтому теперь занимается домашним скотом. Он живет где-то в пятидесяти милях отсюда, зарплата – дерьмо, но Ривер любит свою работу.

– Вау. А я могла когда-нибудь слышать группу, в которой поет твой брат?

Он покачал головой.

– Нет, если ты не заинтересована в местной музыке. Он – чистокровный метис, и его способ показать гордость наследия – это играть на гитаре и немного петь. Он не очень популярен, кроме как у своих последователей, в основном тоже коренных американцев.

Трина послала ему любопытный взгляд и уже было приоткрыла рот, но тут же его закрыла. Она умирала от любопытства, но не хотела быть грубой. Наварро поколебался, и, казалось, прочел ее мысли.

– У Дрейка, Дасти и меня одни и те же мать с отцом. Мой отец был апачи, а мама – голландка. Нас считаю полукровками, в том смысле, что мы наполовину – апачи и наполовину – белые. Моя мама умерла, когда мы были еще маленькими, а Дасти исполнилось лишь несколько месяцев. Тогда мой отец должен был далеко уехать, чтобы продать лошадей, и, думаю, мама не захотела его беспокоить, когда очень серьезно порезала руку. Она особо не задумывалась, что ей нужен врач, но получила заражение крови. К тому времени, как мама позвала на помощь, она уже была слишком больна, чтобы бороться. Беременность Дасти для нее была тяжелой, так что мама и до этого была слабой. Ее потеря почти убила моего отца. Он так сильно любил маму, что был абсолютно опустошен, когда она внезапно ушла. Вероятно, именно поэтому он целый год водил к нам домой проститутку.

Трина была шокирована, но попыталась скрыть это, награждая его самым сочувствующим взглядом. Наварро с усмешкой изучал ее, выглядя сильно позабавленным.

– Да. Я знаю. Она действительно была проституткой, которую он подобрал в одной из своих поездок, притормозив грузовик. Женщина была красивой штучкой и чистокровной чероки. Он сказал, что хочет спасти ее, – Наварро хмыкнул, – Мне было пять лет, но даже я считал ее сексуальной, хотя тогда даже не знал, что такое секс. В любом случае, он привел ее домой, и, в конце концов, она забеременела Ривером и Райдером. Они не полукровки, как остальные мои братья и я. Мой отец предложил ей замужество, но она не была по-настоящему счастлива здесь, слишком уединенно для нее, а мой отец работал, поэтому ему иногда приходилось оставлять нас. Если быть честным, он провернул отличную сделку, платя ей за то, чтобы она спала с ним и ухаживала за нами, пока отец уходил в дорогу. Она была плохой кухаркой, но хорошо присматривала за нами. После рождения близнецов она хотела уйти, хоть папа и пытался уговорить ее остаться, но та уже все для себя решила. Она оставила близнецов здесь, сознавая, что не сможет о них позаботиться, и у них будет более стабильная будущее, если те будут расти на ранчо, чем при ее кочевом образе жизни. После ее ухода, мой отец нанял другую женщину, которая могла бы заботиться о нас всех, у них были длительные отношения, но он больше так никогда и не женился. Он умер четыре года назад, вызвав дерьмо Дасти.

– Я сожалею о твоей потере. Но какое это имеет отношение к Дасти? Ему до сих пор так сильно не хватает отца?

Наварро вздохнул.

– Дасти увез отца на его день рождение, они сильно выпили и встретили несколько проституток недалеко от Ривер Бенда. Отец настаивал, что был достаточно трезв, чтобы отвезти их домой, и не желал платить женщинам, оставаясь в их комнатах на всю ночь. Дасти настолько нажрался, что отец в итоге бросил его в кузов грузовика, где тот и вырубился, что, в конечном счете, спасло ему жизнь. Отец был слишком пьян, чтобы везти, и машину занесло. Он скончался, когда грузовик разбился и впечатался в дерево внизу холма, но, к счастью, Дасти выбросило, поскольку он был в открытом кузове. Грузовик был в таком состоянии, что узнать, что же там произошло, было невозможно, значит, отец действительно едва волочил задницу. Дасти винит себя, не зависимо от того, сколько раз мы твердили ему, что это не его вина. Черт возьми, он был настолько пьян, что вырубился, и именно отец был тем, кто загрузил его в кузов и решил проехать по той дороге. Мы просто благодарны, что Дасти выжил, и никто больше не пострадал, – он помедлил. – Мой отец часто выпивал и на его счету уже было несколько случаев управления автомобилем в нетрезвом виде, так что это не стало новостью.

– Как же вышло, что Дасти взял ссуду? – Трина покраснела, сознавая, что могла показаться излишне любопытной, произнеся эти слова. – Прости. Это не мое дело.