Широко распахнув глаза, приоткрыв рот, раскрасневшись, она готова была броситься в пропасть…

Он полуобернулся, указав жестом на кровать и кресло:

— Что ты выбираешь?

Она заморгала, пытаясь справиться с охватившими ее чувствами.

— Кровать.

Демон подложил еще пару поленьев и опустился в кресло, стараясь не смотреть на Флик. Стараясь не думать…

В те мгновения, когда, испугавшись мышонка, она бросилась ему в объятия, он был на грани поражения. Стена, которую он воздвиг между собой и ею, ее невинностью и своими страстями, чуть было не рухнула. Обоих спасла только ее невинность. И сейчас он чувствовал необычайную слабость, словно силы его были на исходе.

А это означало, что дело зашло слишком далеко. Он и не заметил, как это случилось. Его чувственные фантазии превратились в одержимость. Воображение рисовало ему картины одну соблазнительнее другой, вызывая безумное желание, и удовлетворить его можно было лишь одним способом. А это означало… слово, каким он охотно пользовался. Даже в мыслях.

Какой-то шорох заставил его повернуть голову. Флик полузакрыла глаза и перевернулась на бок. Подобрав ноги, она лежала, продолжая смотреть на огонь. Демон перевел взгляд на пламя, стараясь ни о чем не думать.

Ливень не утихал.

Тихий вздох заставил его посмотреть на Флик.

Она уснула, подложив руку под щеку. Длинные ресницы темными веерами опустились на порозовевшие щеки. Чуть приоткрытые влажные губы манили к себе. Пламя очага позолотило ее кожу, его блики играли на ее волосах.

Демон залюбовался ею. Он так и не понял, как Флик относится к Диллону, однако не заметил между ними чувственного влечения. Он думал, что они еще слишком молоды и невинны, но теперь знал, что Флик способна испытывать страсть.

Он любовался ею и размышлял. И ему не нужно было отводить взгляд.

Глава 7

Он так часто видел ее лицо в своих снах, что не заметил, как задремал. Ее лицо было последним, что он видел, прежде чем смежил веки, и первым, когда он проснулся, еще в полутьме.

Демон размял затекшую шею, посмотрел на очаг, где обнаружил горку остывающей золы, и стремительно повернулся к окну.

Сквозь тяжелые ставни пробивалась узкая полоска бледного света.

Тихо чертыхнувшись, он посмотрел на Флик. Она еще спала. Он поднялся и, стараясь не шуметь, подошел к двери. Утро уже наступило.

Широко распахнув дверь, Демон вдохнул полной грудью, вобрал в себя запахи умытого дождем леса и на несколько секунд задержал дыхание.

Флик стала просыпаться. Не открывая глаз, что-то промурлыкала, глубоко вздохнула, потянулась и медленно разомкнула веки.

Увидев его, широко открыла глаза и тепло улыбнулась:

— Уже утро?

Ее чуть хрипловатый спросонья голос возбудил его так, что он едва совладал с собой. Обжигающая сила желания потрясла его, изумила, он напряг все силы, чтобы держать себя под контролем.

Она продолжала улыбаться, ожидая его ответа. К счастью, ей был виден только его силуэт.

— Почти, — проговорил он с трудом.

Голос его прозвучал хрипло и резко. Он поспешно отвернулся, чтобы она не заметила его состояния.

— Пойду седлать лошадей, — бросил он, выходя.

Она поспешила ему на помощь.

Иван был раздражен и капризен. Демон воспользовался этим предлогом, чтобы не смотреть на Флик, и ощутил на себе ее недоуменный взгляд. Он даже не решился помочь ей седлать Джессами: если она случайно прикоснется к его ноге, он за себя не ручается. Затянув на Иване подпруги, Демон схватил поводья и вывел жеребца из конюшни.

Хижину углежогов построили на слиянии четырех парковых дорожек. По одной из них они приехали накануне, еще одна вела к Хиллгейт-Энду. Третья уходила в сторону, а потом соединялась с той тропой, по которой Флик обычно добиралась до полуразрушенного коттеджа. Остановив Ивана в центре прогалины, Демон посмотрел в сторону четвертой тропы, которая вела от проходившей западнее проселочной дороги, и увидел неспешно шагавшего по ней Хью Данстебла, уже немолодого управляющего генерала.

Демон застыл на месте.

Данстебл его заметил и, улыбаясь, приподнял шляпу:

— О! Доброе утро, сэр.

Демон кивнул и, глядя на медленно приближающегося управляющего, лихорадочно соображал, как быть.

— Похоже, вас застиг вчерашний ливень. — Данстебл приостановил своего конька. — Лило как из ведра. Он и меня застиг, начался так неожиданно. Я возвращался от Картеров, играли в вист. Вымок до нитки.

— Верно. — Демон украдкой посмотрел в сторону полутемного сарая. — В такой сильный ливень ехать было опасно.

Данстебл хмыкнул:

— Еще бы! По нашим-то тропам? Ваш великолепный конь мог пострадать.

Великолепный конь зафыркал, загарцевал и сильно толкнул конька управляющего. Демон натянул поводья. Успокаивая своего конька, Данстебл хохотнул:

— Да уж, ездить на таком животном — настоящий подвиг. Недаром у вас такое прозвище.

Демон получил свое прозвище вовсе не потому, что объезжал норовистых коней, но возражать не стал. Ему было не до этого.

Он втуне взывал к Богу, чтобы у Флик хватило здравого смысла не показываться. Однако она появилась и тепло улыбнулась Данстеблу:

— Доброе утро, мистер Данстебл.

Она смотрела на небо и не заметила выражения лица управляющего. Потрясение на нем сменилось ужасом, ужас — подозрением, но когда Флик наконец посмотрела на управляющего, лицо у того было совершенно бесстрастным, он пробормотал что-то невнятное и бросил на Демона осуждающий взгляд.

Демон же, как истый аристократ, смерил управляющего ледяным взглядом и презрительно выгнул бровь.

Данстебл, который по своему положению был немногим выше прислуги, хотя служил у генерала давно и пользовался безусловным доверием, не знал, как ему быть. Демон сожалел о том, что ему пришлось поставить старика на место, но он не мог допустить, чтобы кто-то плохо думал о Флик.

К счастью, она в этот момент поправляла стремена и ничего не заметила.

— День обещает быть хорошим.

Она выпрямилась и поискала глазами бревно, чтобы забраться с него в седло. Демон бросил поводья и стремительно подошел к ней. Взяв ее за талию, он поднял ее и легко посадил на Джессами.

Флик судорожно вздохнула, расправила амазонку и коротко поблагодарила его. Затем бросила взгляд на Дан-стебла:

— Просто не верится, что наш парк так зарос! Надо сказать Хендриксу, чтобы произвел вырубку. Да здесь неба почти не видно, хотя ярко светит солнце. Мне кажется…

Она беззаботно болтала, не сознавая, что, раскрасневшаяся, с растрепанными волосами, в измятой юбке, выглядит как девица легкого поведения.

Как обычно, она поехала по тропе первой.

Данстебл последовал за ней.

Подбоченившись, Демон проводил их взглядом и тихо присвистнул сквозь зубы. Вернувшись к хижине, он плотно закрыл дверь, сел в седло. И замер.

Несколько долгих секунд он смотрел вслед Флик и Данстеблу. Потом, плотно сжав губы, тряхнул поводья и поехал за ними.


Когда они подъезжали к Хиллгейт-Энду, Демон уже оценил ситуацию. Не приходилось сомневаться в том, что он скомпрометировал Флик, хотя ничего между ними не было.

Он догнал их как раз в тот момент, когда Флик весело сообщила управляющему, что они укрылись в коттедже вскоре после того, как полил дождь. Так что теперь Данстебл знает, что они провели в хижине всю ночь. Разумеется, Флик умолчала о том, что они с Демоном оказались в парке поздно ночью, поскольку вместе навещали Диллона.

У Демона было достаточно времени, чтобы обдумать все детали прошедшей ночи, все нюансы, все возможные последствия: по размокшей земле приходилось ехать очень медленно, и Демон мрачно размышлял о том, как выйти из создавшейся ситуации. Возможностей было очень мало. Флик развлекала управляющего веселой болтовней.

Она описала пристройку, отметив, что Джессами и Иван остались совершенно сухими, и то и дело восхищалась чудесным утром. О мышонке, к счастью, не обмолвилась ни словом, если учесть, сколько времени она пробыла в объятиях Демона.

Одному Богу известно, что мог бы вообразить Данстебл, затронь Флик эту тему.

Наконец они добрались до дома. Флик остановила Джессами и облегченно вздохнула, мечтая о горячей ванне. Она уже хотела спешиться, когда появился Демон и снял ее с седла.

Она приветливо ему улыбнулась и протянула руку:

— Большое спасибо, что вы вчера меня проводили.

Демон посмотрел на нее. Ни единый мускул не дрогнул в его лице. Он взял ее руку, крепко сжал и повернулся к ней спиной:

— Я доведу тебя до дома.

Она выдернула бы руку, если бы рядом не было Данстебла, а Демон зашагал вперед, и она, виновато улыбнувшись управляющему, вынуждена была последовать за ним.

Демон решительно шагал по мощенной гравием дорожке, пригибаясь под плетями глициний, и буквально тащил ее за собой. Остановился на террасе, перед открытыми стеклянными дверями утренней гостиной, отпустил ее руку и жестом велел войти. Бросив на него выразительный взгляд, она шагнула через порог и повернулась к нему:

— Почему вы не едете в конюшню? Надо следить за Блетчли.

— За ним следит Джиллис и остальные, потом их сменяю я. А сейчас у меня есть более важное дело.

Она растерянно моргнула:

— И что же это за дело?

— Мне нужно поговорить с генералом.

Флик изумленно уставилась на него:

— О чем?

Она почему-то встревожилась. Демон заметил ее недоуменный взгляд и мысленно чертыхнулся.

— Мне нужно поговорить с ним о сложившейся ситуации.

— Какой ситуации?

Он еще сильнее нахмурился:

— О той ночи, которую мы провели вместе.

Наконец-то она поняла, что он имеет в виду.

— Но ведь ничего… ничего особенного не было.

— Верно. Но об этом знаем только мы с тобой. А для общества имеет значение сам факт. Мы дали пищу для сплетен.

Она презрительно фыркнула. Демон понял, что она будет все отрицать, скажет, что это чушь, и был готов свернуть ей шею. Однако, всмотревшись в его лицо, Флик пошла на попятную:

— Но ведь никто не знает! Кроме Данстебла. А ему в голову ничего подобного не придет.

Он удивленно уставился на нее:

— Почему же тогда у него лицо стало каменным?

Флик поморщилась:

— Он вообще молчаливый. Говорю всегда я.

— Если бы ты столько не говорила, то заметила бы, что он глубоко шокирован.

— И что вы собираетесь делать?

— Переговорить с генералом, рассказать ему о случившемся.

— Надеюсь, не расскажете ему о Диллоне?

— Конечно, нет. Я просто скажу, что вчера поздно вечером встретил тебя. Ты ехала одна верхом по моим полям, и я настоял на том, чтобы тебя проводить. Объяснять ему, что ты делала в седле в полночь, будешь сама.

Флик заморгала, Демон шагнул к ней. Она невольно отступила.

— Генерал поймет мои опасения. Независимо от того, что произошло в хижине, все будут уверены, что мы с тобой провели ночь в одной постели.

Флик слегка покраснела, но не собиралась сдаваться.

— Это глупо. Вы и пальцем до меня…

— Не дотронулся? — Демон напряженно улыбнулся. — Не одним, а всеми десятью. Разве ты не была в моих объятиях?

Она упрямо сжала губы.

— Так ведь это из-за мышонка!

— Причина роли не играет. Вполне достаточно того, что ты провела со мной ночь. И поскольку часть вины лежит на мне, мой долг на тебе жениться.

Флик решительно покачала головой:

— Нет.

Он с холодным удивлением посмотрел на нее:

— Нет?

— Нет. Это глупо. Вы преувеличиваете. Никто ничего не узнает. Данстебл будет молчать. — Она повернулась, чтобы уйти, и добавила: — Я сейчас найду его и скажу…

Она увидела, что Демон подошел к двери, ведущей в дом.

— Нет! Постойте.

Она метнулась к нему. Но он схватил ее за плечи и обжег яростным взглядом.

— Я намерен поговорить с генералом.

Он был полон решимости, и Флик поняла, что спорить с ним бесполезно.

— Генерал завтракает. — Она перевела взгляд на его измятый костюм. Он проследил за ее взглядом, нахмурился. Выставив ногу, мрачно осмотрел грязные сапоги. Чертыхнулся и отпустил ее.

— Я не могу идти к нему в таком виде.

Флик молчала.

— Поеду домой, переоденусь и вернусь. — Сузив глаза, он посмотрел на нее в упор. — И тогда мы обсудим все подробно. С генералом.

Она вскинула брови, но благоразумно промолчала. Он секунду колебался, а потом коротко кивнул и удалился.

Флик проводила его взглядом, и только когда он скрылся, позволила себе заскрипеть зубами, сжать кулаки и досадливо вскрикнуть:

— Он невыносим! — Ее глаза потемнели. — Он сошел с ума.

И она отправилась исправлять положение.


Через два часа коляска Демона, запряженная гнедыми, остановилась у Хиллгейт-Энда. Бросив вожжи подбежавшему груму, он вылез из коляски и направился к дому, снимая на ходу перчатки.