Стефани Лоуренс - Предложение повесы

Флик откинулась на сиденье и устремила взгляд в темноту. Потом опустила глаза и начала рассматривать свои пальцы. Спустя две минуты она со вздохом подняла голову:

— Графиня очень красивая, правда?

— Нет.

Флик изумленно уставилась на Демона:

— Что за чушь! Эта женщина просто великолепна.

Повернув голову, он встретился с ней взглядом:

— Для меня — нет.

Молчание затянулось. В конце концов он опустил глаза и взял Флик за руку.

— Она и все остальные были до тебя. Они для меня больше не существуют. — Он переплел их пальцы, так что ладони соприкоснулись, и продолжил; медленно и негромко: — Мои вкусы изменились — с тех пор как я побывал в Нью-маркете.

— О!

— Именно так. — В его голосе зазвучала улыбка. — Теперь золотые кудри мне нравятся больше, чем темные. — Он снова посмотрел ей в глаза, и его взгляд скользнул по ее лицу. — И черты, которые мог бы изобразить Боттичелли, кажутся мне привлекательнее классически правильных.

У Флик учащенно забилось сердце.

Демон остановил взгляд на ее губах, которые моментально запульсировали.

— Стройные ноги и юная грудь для меня предпочтительнее пышных форм.

Флик ощущала на себе его взгляд, горячий, как летнее солнце. Демон взял ее за подбородок и, глядя в глаза, медленно, очень медленно сблизил их губы.

— К сожалению, — выдохнул он, — моим вкусам теперь соответствует только одна женщина.

— Только одна? — переспросила Флик, заглядывая ему в глаза.

Он смело встретил ее взгляд.

— Одна. Всего одна.

Их губы соприкоснулись, сблизились, слились…

Как назло, послышалось насвистывание Джиллиса.

Тихо чертыхнувшись, Демон отодвинулся от нее. Флик тоже готова была чертыхнуться. Она буквально изнемогала от желания.

Джиллис подошел к карете.

— Это Блетчли, совершенно точно. Он чей-то грум, но никто не знает чей. Он бывает здесь нерегулярно. Тут кучера ждут, пока хозяева закончат свои дела в… — Он осекся и вздрогнул.

Демон нахмурился, подался вперед, обвел взглядом улицу.

— В домах?

Джиллис кивнул.

Флик взглянула на ряд ухоженных домов.

— Можно узнать, в каких домах сегодня были гости, и спросить, кто именно.

— Думаю, такой вариант не пройдет. — Демон кивнул, и Джиллис поспешно забрался на козлы. — Едем на Баркли-сквер.

Экипаж тронулся. Демон сделал вид, будто не замечает хмурого взгляда Флик.

— Не понимаю, почему нельзя навести справки в домах. Надо придумать, как это сделать.

— Завтра я это кому-нибудь поручу, — солгал Демон. Лучше солгать, чем допустить, чтобы она взялась за расследование сама. На этой с виду обычной улице находилось несколько высококлассных борделей, а в таких заведениях бесполезно наводить справки о клиентах. — Завтра, прямо с утра, я наведаюсь к Монтегью и поручу нашим людям начать наблюдение за фешенебельными районами.

Демон был доволен: картина начинала складываться. Флик только хмыкнула.

Демон велел извозчику высадить их перед поворотом на Баркли-сквер, а потом отвезти Джиллиса на Албемарл-стрит. Осмотрев площадь, он убедился в том, что вокруг никого нет: время было уже позднее. Оставалось лишь надеяться, что ему удастся незаметно провести Флик мимо Хайторпа.

Когда они поднялись к дверям особняка, Демон сказал:

— Сразу же поднимайся по лестнице, и как можно тише. Я отвлеку Хайторпа. — Он повернул дверную ручку. — Черт! Похоже, отец рано вернулся домой. Дверь заперта.

— Как же я попаду в дом?

Демон вздохнул:

— Через малую гостиную. — Он осмотрелся и взял Флик за руку. — Я тебя отведу.

Снова спустившись вниз, он провел ее в узкий проход между двумя домами, так что они оказались в переулке, проходившем позади особняков. Вдоль улицы тянулась стена высотой больше семи футов. Калитка в стене тоже оказалась запертой.

— Опять! — простонала Флик.

— Боюсь, что да. Давай.

Демон подставил ей руки. Флик уперлась в них ногой, и Демон забросил ее наверх. Как и в Ньюмаркете, ему пришлось хлопнуть ее по заду. Это еще больше рассердило ее. Демон подтянулся и тоже спрыгнул вниз. Схватив ее за руку, он провел ее через посадки рододендронов к террасе позади дома. Прижав палец к губам, извлек из кармана складной ножик и через минуту открыл дверь в заднюю гостиную.

— Ну вот.

Он знаком велел Флик войти. Она неуверенно шагнула через порог, Демон зашел следом, опасаясь, что на террасе его могут заметить. Она схватила его за рукав.

— В темноте все кажется другим, — прошептала Флик. — Я никогда не была в этой комнате: твоя мать ею не пользуется. Как мне попасть к себе?

Демон посмотрел на Флик. Ему хотелось остаться с ней наедине, поговорить без свидетелей, но для этого необходима более официальная обстановка, иначе ему не удастся сказать самое главное.

— Где твоя комната?

— Я поворачиваю на галерее налево. Это, кажется, другое крыло?

— Да. — Он запер дверь и взял Флик за руку. — Я тебя отведу.

Дом большой, и в темноте легко заблудиться. Но Демон мог пройти по нему с закрытыми глазами. Флик выжидала, молча двигаясь за ним по лестнице и длинной галерее. Шторы были открыты, и лунный свет лился в окна, образуя на ковре серебряные дорожки. Когда они поравнялись с последним окном, Флик вдруг споткнулась…

Демон подхватил ее. Она стремительно выпрямилась, обхватила ладонями его лицо и покрыла страстными поцелуями.

Ее порыв разбил все благие намерения Демона. Кровь забурлила, и он впился в ее губы.

Она ответила на поцелуй не робко, а с такой страстью, что у него голова пошла кругом, а тело содрогнулось от безумного желания.

Чуть отстранившись, он судорожно вздохнул и заглянул ей в лицо, слегка посеребренное лунным светом. Она посмотрела на него из-под отяжелевших век и кончиком пальца провела по его нижней губе.

— Леди Озбалдистон говорит, что ты держишься от меня на расстоянии, потому что этого требуют приличия. Это правда?

— Да.

— А еще она говорит, что, катая меня по парку, ты тем самым объявил о своем намерении жениться на мне. — Она прошептала эти слова у его губ и поцеловала его. — Ты сознательно сделал это объявление?

— Да.

Она чуть отстранилась:

— Почему?

— Потому что я тебя хочу.

Воцарилось молчание.

— Леди Озбалдистон говорит, что ты — как натянутая струна. Это так?

— Да.

— И поэтому держишься от меня на расстоянии, даже когда мы вместе?

— Боюсь, как бы силу моих чувств не заметили окружающие.

Демон решил не говорить Флик, что она вся светится, и снова приник к ее губам.

— Не могу видеть, как вокруг тебя увиваются эти щенки.

— Увел бы меня от них. С ними неинтересно.

Демон неожиданно почувствовал, как легко ему с ней говорить.

— Невыносимо смотреть, как ты вальсируешь с другими.

— Больше не буду.

Целуя ее, он добавил:

— Думаешь, мне не хочется проводить все время с тобой?

Флик вздохнула и еще теснее прижалась к чему.

— Я чуть с ума не сошел при одной лишь мысли, что ты можешь полюбить другого.

Она отстранилась, и Демон увидел на ее лице глубокое изумление.

— Такое никогда не случится, — улыбнулась она.

Он заглянул в ее глаза и возблагодарил Бога за это признание. Флик любит его. На этом, пожалуй, можно бы успокоиться: он уже рассеял ее глупые страхи, теперь она понимает, что он вынужден быть сдержанным по отношению к ней, что это не холодность. Он смотрел ей в глаза, наслаждался ее теплотой. Пусть все идет своим чередом, он подождет.

Но уже в следующую секунду он снова целовал ее — страстно, требовательно.

— Я хотел спросить… — прошептал он.

Чуть отстранившись, он любовался тонкими чертами ее лица, нежной кожей, припухшими от его поцелуев губами, ярко сверкающими глазами и отяжелевшими от страсти веками, сбившимися золотыми локонами… Ее кепка и шарф куда-то улетучились.

— Я хотел, чтобы все было по-другому. Сегодня ты весь день была занята. Я собирался навестить тебя завтра и поговорить официально…

Улыбнувшись, она обвила его шею руками.

— Так мне больше нравится. — Она выгнулась навстречу ему так, что у него перехватило дыхание. — Так о чем ты хотел спросить?

Флик чувствовала себя такой счастливой, такой желанной.

— Что надо сделать, чтобы ты согласилась? — Помолчав секунду, он добавил: — Чего ты от меня хочешь?

Она хочет, чтобы он положил к ее ногам свое сердце. У Флик закружилась голова.

— Скажи.

Он говорил так тихо, что она скорее почувствовала, чем услышала. Заглянув ему в глаза, увидела надежность и преданность. Демон хочет узнать, какова цена ее сердца. Его собственное, которое он должен отдать ей.

Флик судорожно вздохнула. Она понимала, на какой идет риск. Но выбора не было, и она решилась.

— Мне нужно знать… нужно верить, что ты меня любишь. Если любишь, я скажу «да».

Он остановил на ней долгий, пристальный взгляд. Затем взял ее руку и поднес к губам.

— Я мог бы сказать «Я тебя люблю». Потому что это правда. Но все не так просто… для меня. Я вообще не собирался жениться. Не хотел полюбить. Не хотел рисковать. Не знал, выдержу ли. В моей семье любовь — дело нелегкое. Не светлое чувство, способное принести счастье. Любовь для нас… для меня — нечто мощное, драматичное, переворачивающее всю жизнь. Я знал, что это не для меня. Но выбора нет. — Его губы изогнулись в ироничной улыбке. — Я был уверен, что ни одна женщина не способна разрушить стену, которой я себя окружил. И долгие годы чувствовал себя в полной безопасности. — Он помолчал. — Пока не появилась ты. И я вдруг почувствовал, что ты — моя половинка, часть меня самого. — Его лицо стало жестким, голос зазвучал громче. — Не знаю, как тебя убедить, но я тебя не отпущу. Ты моя, ты единственная, на ком я могу жениться. Ты разбираешься в лошадях не хуже меня. Сможешь быть участницей всех моих дел, а не посторонним наблюдателем. Ты всегда будешь рядом. И в Лондоне, и в Ньюмаркете. Я хочу, чтобы ты родила мне детей.

Он помолчал. Флик затаила дыхание.

— Ты мне нужна. Навсегда. — Демон заглянул ей в глаза, увидел в них слезы и едва слышно спросил: — Я убедил тебя?

Она вгляделась в его лицо и просияла:

— Я скажу тебе завтра.

Демон испытал разочарование, но Флик выглядела такой счастливой!

— Я навещу тебя после полудня.

Он взял ее руку и поцеловал ладонь. Большего он пока позволить себе не мог и уже хотел уйти, но Флик вцепилась в него:

— Нет! Не уходи! Останься со мной!

— Флик, милая, ведь это дом моих родителей и…

Она закрыла ему рот поцелуем: самым страстным, на какой только была способна. И Демон почти мгновенно забыл обо всех светских правилах. Забыл обо всем. Но тут же опомнился.

И тут Флик до него дотронулась. Неуверенно, робко…

Он содрогнулся, застонал, поймал ее за руку.

— Флик! Ты же считаешься невинной, черт возьми!

Ее тихий смех был далеко не невинным.

— Я подарила тебе свою невинность в «Ангеле», или ты забыл?

— Как я могу забыть? Каждая секунда той проклятой ночи отпечаталась в моем мозгу!

Она усмехнулась:

— Как гравюра?

— Да, если гравюры способны передавать и ощущения.

Воспоминания о той ночи согревали его и терзали уже много недель.

— В таком случае ты должен помнить, что я уже не невинная девочка. Я отдала тебе невинность.

Демон смотрел в ее прекрасное лицо, и все мысли вылетели у него из головы. Флик перевела взгляд на его губы.

— Если ты не останешься со мной здесь, я вернусь к тебе в дом.

— Нет.

— Я пойду за тобой, ты не сможешь мне помешать. — Она улыбнулась. — Я хочу посмотреть твои гравюры.

Ее глаза светились любовью. А он еще сомневался в том, ответит она ему согласием или отказом. Флик любит его и всегда любила. И он ее любит. Любит безумно, отчаянно. А это значит, что они очень скоро поженятся. Зачем же думать сейчас о приличиях?

Он привлек ее к себе.

— Какая же ты упрямая!

Демон поцеловал ее — жадно, страстно, выпустив на волю всех своих бесов.

Через несколько минут они уже были у нее в спальне…

Выработавшаяся за долгие годы привычка не подвела Демона: он проснулся, когда в доме все еще спали. И сразу же вспомнил события ночи. Прервав на миг жаркие ласки, они с Флик объяснились друг другу в любви. И сейчас, осознав это, он чувствовал себя необычайно счастливым. Однако надо вставать. Он должен уйти до рассвета.

Он посмотрел на ангела, спящего рядом, приподнял одеяло и разбудил ее ласками. Очень скоро они достигли вершины блаженства.

— Я тебя убедил?

— Да, — ответила Флик с улыбкой.

Он застонал, прижался лбом к ее лбу и счел необходимым еще раз ее убедить.

Все утро он был занят делами, но к одиннадцати вернулся на Баркли-сквер. Его мать в это время обычно еще лежала в постели. Как они и договорились, Флик уже ждала его и спустилась в холл, как только Хайторп открыл дверь.