Джекоб кивнул:

— Да, мой прадед был свидетелем такой битвы. Он, как и все индейцы, ненавидел белых людей, но признавал, что те сражались бесстрашно.

Когда Джекоб задремал, Келли вышла на улицу и решила прогуляться по ранчо. Она уверяла себя, что хочет подышать свежим воздухом, проветриться. Но зачем себя обманывать? Она надеялась увидеть Кеда.

Келли заглянула в конюшню и заметила, что лошади, на которой вчера ездил Кед, в стойле не было. Значит, Кеда не было на ранчо, он объезжал лошадь.

Келли немного постояла в конюшне, любуясь лошадьми, затем вышла наружу. Возле загона с буйволом девушка остановилась, чтобы разглядеть его получше, и сначала испугалась, когда он стал приближаться к ней.

— Клайд — домашнее животное, — напомнила она себе. Клайд прислонился головой к изгороди. Келли робко протянула руку и погладила его.

Какая мягкая шерсть!

Должно быть, это захватывающее зрелище охота на буйволов. Преследование, погоня по равнинам и густым лесам… Келли живо представила себе стук копыт убегающего от травли животного, крик воинов, свист стрел.

Индейцы всегда считали буйволов равноправными жителями этой земли, поэтому всегда благодарили животное за то, что оно рассталось с жизнью ради того, чтобы люди могли выжить.

И индейцы никогда не охотились ради забавы.

Келли снова легонько погладила Клайда и в первый раз подумала о том, что на вечеринке Кед, должно быть, встретит своих друзей. Эта мысль взволновала ее: вдруг она не произведет на них должного впечатления? Она ведь даже не спросила, в чем принято приходить на эти вечеринки.

Хорошо бы произвести на знакомых Кеда такое же впечатление, какое Кед произвел на ее подруг. Но это вряд ли, ведь Келли не обладала такой голливудской красотой, как Кед.

Максимум, что она могла сделать, — это постараться быть привлекательной.

Она занялась приготовлением обеда, и это хоть как-то отвлекло от мыслей о наряде и о том, какое впечатление она произведет на друзей Кеда.

Кед вошел в кухню почти сразу вслед за Джекобом.

За обедом Келли слушала их разговоры о том, следует ли завести еще лошадей, сколько будет стоить исправить водопровод, какие еще ремонтные работы нужно провести на ранчо.

После обеда Джекоб достал из холодильника корм для собаки и отправился кормить пса.

Кед отодвинул тарелку, откинулся на спинку стула и довольно произнес:

— Ты хорошо готовишь.

— Спасибо, — слабо улыбнулась Келли.

— Нам нужно выезжать около семи, — заметил Кед как бы между прочим.

— Хорошо, я буду готова к этому времени, кивнула девушка.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Побрившись и убрав с подбородка пену, Кед придирчиво осмотрел себя в зеркале.

— Да, — усмехнулся он, — во мне умирает брадобрей.

Он еще не решил, что ему делать с прадедом: то ли задушить его подушкой за то, что тот навязал ему поход с Келли на танцы; то ли купить ему за это телевизор с большим экраном, о котором Джекоб давно мечтал.

Но, если честно, Кед с нетерпением ждал этого вечера. Он разве что минуты не считал до того момента, как они с Келли поедут на танцы. А после их совместной прогулки верхом Кед и вовсе потерял голову. Присутствие Келли рядом мгновенно рождало в нем мучительную, сладкую боль. Он сгорал от страсти и сам удивлялся, как ему удается сдерживать свои чувства.

Он давно уже перестал отрицать, что общество Келли ему приятнее любого другого.

Каждую ночь он мечтал о ней, представляя жаркие, нежные объятия, праздник любви и страсти, нежности и ласк. Но, не получая ничего, был готов довольствоваться пока лишь малым — поцелуем.

Кед усмехнулся. В последний раз такие романтические мечты его посещали лет в шестнадцать. С тех пор много воды утекло. Кед привык получать сразу то, что хотел. Может, дело именно в этом? В недоступности Келли?

Если бы она стала его любовницей, он бы очень быстро охладел к ней. Как ко всякой другой женщине.

Нет, вряд ли. Ведь, поцеловав Келли один раз, ему захотелось испытывать этот поцелуй снова и снова. Эта рыжеволосая бестия сводила его с ума, и чем дальше, тем больше.

Келли ждала его в гостиной.

— Проклятье, — буркнул Кед, пристально глядя на нее.

Она была.., восхитительна в блузке, плавно повторяющей изгибы тела, и пышной юбке, которая легко шелестела при ходьбе. Ее огненно-рыжие волосы волнами лежали на плечах.

Она была такая очаровательная, такая трогательная.

— Добрый вечер.

— Привет. — Она улыбнулась, видимо довольная тем, какое впечатление произвела.

«Маленькая рыжая бестия!» — усмехнулся про себя Кед.

— Итак, можем отправляться?

— Да.

— Но тебе, наверное, следует взять с собой какую-нибудь накидку. Ночью будет прохладно. Принести что-нибудь?

— Нет, я возьму с собой это…

Келли взяла с дивана длинное черное пальто.

— Что ж, тогда пойдем.

Он открыл перед ней дверь, пропуская девушку вперед. Ее духи щекотали ему ноздри.

— Мы поедем на моей машине? — спросила она.

— Если не возражаешь.

— Не возражаю.

Келли достала ключи из сумочки и протянула ему. Когда он брал ключи, кончики их пальцев соприкоснулись. Кеду показалось, что его ударило электричеством. Он вздрогнул.

Да, ночь обещала быть долгой и.., интересной…

По дороге в город они изредка обменивались незначительными фразами, но разговора не получалось.

Келли пристально смотрела сквозь лобовое стекло, словно была сильно увлечена разглядыванием сменяющегося за окном пейзажа.

На самом деле она никак не могла справиться с волнением.

— Как думаешь, Джекоб скоро поправится? спросила она, чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о Кеде, от случайных прикосновений, будоражащих воображение.

— Надеюсь, что скоро. А тебе, наверное, не терпится вернуться домой? — спросил он в свою очередь.

— О нет, — поспешила ответить Келли и тут же прикусила нижнюю губу. Еще подумает, что она навязывается.

Кед, на секунду отвлекшись от дороги, внимательно посмотрел на нее. Только ли из-за сбора материала для своей книги она не хочет уезжать?

— Ты можешь оставаться у нас сколько хочешь, — вежливо произнес он. И мучить его своим присутствием и недоступностью…

— Спасибо, — кивнула Келли. Интересно, будет ли он столь же гостеприимен, если она пожелает остаться на его ранчо навсегда? Вряд ли.

Танцы были в полном разгаре, когда они приехали на вечеринку.

Обстановка была такой, какую Келли себе и представляла: стены задрапированы красными и бело-синими тканями, столы накрыты льняными скатертями и заставлены тарелками с пирогами, пирожными, сдобами и булочками.

Около каждого стола стояли бутыли с водой и содовой, в дальнем углу — бочки с пивом.

Келли перестала интересоваться интерьером, когда заметила, что многие из присутствующих смотрят на Кеда и улыбаются как старому знакомому.

— Эй, сладенький, когда ты вернулся домой? — раздался мурлыкающий женский голос.

— Только что, — кивнул Кед. — Как дела?

— Почему бы тебе не нанести мне визит и не увидеть все своими глазами? — вызывающе улыбаясь, спросила женщина.

Кед засмеялся:

— Как-нибудь в другой раз.

— Старая знакомая?

— Что-то вроде того, — усмехнулся Кед.

— Думаю, у тебя должно быть много старых знакомых, — философски заметила Келли, всеми силами стараясь скрыть под маской вежливого равнодушия досаду и жгучую ревность.

Усмешка дернула уголки рта Кеда.

— Старых знакомых… Ну, может, один или два.

«Десять или двадцать, — подумала Келли. И не старых знакомых, а страстных поклонниц».

Народ все прибывал. Келли казалось, что каждая присутствующая женщина знает Кеда, разве что не ведет себя так же нагло и открыто, как та, первая…

— Пойдем, — предложил Кед, — что-нибудь выпьем. Чего ты хочешь? Пива или содовой?

— Содовой.

Он принес ей содовую в бокале, а себе взял кружку пива.

После очередного танца Кед поинтересовался:

— Хочешь потанцевать?

Келли неуверенно посмотрела на него:

— Я не умею.

— Пойдем. — Он взял из ее рук бокал с недопитой содовой и поставил на стол. — Там нет ничего сложного, только следи за тем, что делают другие.

— Хорошо.

Келли танцевала первую в своей жизни кадриль. Это оказалось не так-то просто. Она несколько раз сбилась с ритма и пришла в восторг, когда Кед, взяв ее за руки, кружился вместе с ней. Немного освоившись в танце, она призналась себе, что все происходящее очень весело и забавно. Руки Кеда у нее на талии, его прикосновения заставляли сердце замирать, дыхание было неровным то ли от быстрых движений, то ли от восхитительной близости партнера.

Кед нашел свободный столик на улице и, вежливо выдвинув для Келли стул, пошел принести чего-нибудь выпить и закусить.

Келли наслаждалась красотой ночи. Небо было усыпано миллионами сверкающих звезд, полная луна словно бы улыбалась, наблюдая своим желтым оком за людьми и звездами.

Заметив приближающегося к столику Кеда, Келли снова почувствовала волнение. Самая обычная одежда — джинсы и рубашка — на нем смотрелась сексуально, словно для того только и была предназначена, чтобы соблазнять женщин.

Он поставил перед ней тарелку с шоколадным пирогом и бумажный стакан с лимонадом.

— Выглядит вроде бы неплохо.

— Шоколад — это всегда здорово, — заверила Келли, откусывая большой кусок пирога.

Себе Кед принес яблочного пирога.

— Это повкуснее твоего шоколада. Не хочешь попробовать? — Он протянул Келли свой пирог.

Когда Келли наклонилась вперед. Кед не смог отвести глаз от ее пухлых губ.

Он живо представил себе, как эти губы касаются его…

— Готова еще танцевать?

— Да, только я не уверена, что у меня выходит.

— А я уверен. Пойдем. — Кед встал из-за стола и предложил ей руку. — Все когда-то танцевали в первый раз.

Они ступили на танцплощадку. Зазвучала романтичная песня, время медленного танца.

Келли оказалась в объятиях Кеда и доверчиво прижалась головой к его плечу, наслаждаясь и музыкой, и танцем. Она закрыла глаза — мир перестал существовать.

И Кеду, этому самоуверенному донжуану, свободолюбивому индейцу, мужчине, бравшему у женщин все, что ему хотелось, странно было ощущать себя робким и пылким поклонником.

Его возбуждал запах ее духов, ее шампуня.

Он зарылся носом в мягкие пушистые волосы, вдыхая цветочный аромат, и на мгновение закрыл глаза, представив их в своей спальне: как он ласкает нежную кожу, гладит мягкие волосы. Он нежно расстегивал бы пуговку за пуговкой на ее блузке, высвобождая прелестное стройное тело…

Кед открыл глаза и посмотрел на Келли.

Судя по легкому румянцу на щеках, Келли почувствовала его состояние.

Танец закончился, и они отошли в сторонку.

К ним тотчас приблизились трое молодых людей.

— Эй, Сокрушающий Гром, — сказал Нортон, по-дружески хлопнув Кеда по плечу, давно не виделись! Где ты пропадал?

— Как дела, приятель? — натянуто улыбнулся Кед.

— У нас все прекрасно. — Нортон бесцеремонно разглядывал Келли. — Кто это? — Он махнул рукой в ее сторону.

— Келли, это Френк Нортон. — Рука Кеда скользнула вокруг ее талии, как бы говоря всем: «Она моя. Только попробуйте подойти к ней поближе — и узнаете силу моего кулака». А эти двое, — небрежно сказал Кед, — Кнут Хасли и Карл Докстедер.

— Добрый вечер, господа, — вежливо кивнула Келли.

— Вы писательница, не так ли? — спросил Карл Докстедер, и Кед почувствовал легкое раздражение. Он-то откуда знает?

— Да, так оно и есть, — слабо улыбнувшись, ответила Келли.

Докстедер ткнул Нортона в бок, довольно констатируя: «Видишь, я же говорил!»

Нортон кивнул:

— В жизни вы намного симпатичнее, чем на фотографии.

— На какой фотографии? — Келли удивленно подняла бровь.

Докстедер сунул руку в карман и вытащил изрядно помятый кусок газеты.

— Вот.

Кед тоже посмотрел на фотографию. На снимке действительно была Келли — ей вручали премию на конференции.

— Но лично мне, — усмехаясь, продолжал Нортон, — больше нравится другое изображение.

Нортон достал из кармана другую часть газеты.

Кед почувствовал, как у него участился пульс. Он хорошо знал Нортона, и, когда тот так ехидно усмехался, можно было ждать неприятностей.

На фотографии был запечатлен Кед в тот момент, когда он шел по подиуму.., без рубашки!

— Итак, Кед, — сквозь смех проговорил Нортон, — когда мы сможем увидеть тебя на обложке одной из этих книжиц? Надеюсь, ты будешь более обнажен, чем на этой фотографии! — Он буквально захлебнулся смехом.

— Какую красотку будешь обнимать? — добавил Карл Докстедер. — Надеюсь, она тоже будет без одежды, а? И сразу же после съемок вы проследуете в уютную спаленку… Вот там бы получились отличные фотографии.