— Я больше не могу, я сижу тут безвылазно уже несколько недель, — жалобно застонала она, когда Дункан забрал со стола грязные тарелки.

— Ничего, нога должна как следует срастись, — Дункан налил в бокал вина.

— Ты же сказал, что кость уже срослась и хромать я не буду.

Он сел рядом с ней и легко поцеловал в лоб.

— Правильно, но лишь потому, что я хорошо наложил шину. Тебе придется еще месяц держать ногу в покое.

Джиллиан рассмеялась, положив руку на вздувшийся живот.

— К тому времени я все равно ходить уже не смогу. Тебе придется катить меня, как шар.

— Я тебе уже говорил, Джилли, что в таком виде ты мне нравишься еще больше. — Он осторожно погладил ее по животу. — Тонкая талия — сущая ерунда по сравнению с этой красотой.

Джиллиан была уже на восьмом месяце. До Мэриленда оставалось десять дней плавания, если не помешает встречный ветер. Они едва-едва успеют устроиться на новом месте, прежде чем начнутся роды.

Джиллиан печально улыбнулась. Где сейчас Беатриса? Как хорошо было бы рожать, когда сестра рядом, но это, увы, невозможно. Беатриса осталась на Ямайке, и дай Бог, чтобы она была жива и здорова.

Дункан взял ее пальцами за подбородок:

— О чем загрустила?

— О сестре думаю, — вздохнула Джиллиан.

— С ней будет все в порядке. Ты сама говорила, что Индиго женщин не трогает. Скоро я отправлюсь туда и заберу ее.

Джиллиан погладила его мускулистую руку. Месяц здоровой, сытной пищи, и Дункан вновь стал таким же, как прежде. О днях, проведенных на сахарной плантации, напоминали лишь седые волосы, появившиеся у висков.

— Ты обещаешь, что сразу же отправишься за ней?

— Обещаю. — Он клятвенно поднял правую руку, потом наклонился и поцеловал ее.

— Хорошее вино, — облизнулась Джиллиан. — Где ты его достал?

Дункан улегся рядом, и она подвинулась, чтобы ему было удобней.

— Когда тебе достается пиратский корабль, в нем можно обнаружить много всякого интересного, — засмеялся Дункан.

— «Достается»? — приподняла бровь Джиллиан. — Ты говоришь совсем, как Индиго. Корабль тебе не достался, ты его украл.

— Невозможно украсть у человека то, что ему никогда не принадлежало, — строго ответил Дункан. — А этот корабль Индиго тоже у кого-то украл.

— Само собой, — улыбнулась она.

Какое-то время они лежали молча, наслаждаясь близостью и покоем. Конечно, не все между ними еще было гладко. Джиллиан так и не знала всех подробностей его прошлого, но была уверена, что со временем сумеет разобрать по кирпичикам стену, отделявшую их друг от друга.

— Дункан…

— Что?

Она осторожно повернулась на бок.

— Я знаю, ты не хочешь об этом говорить, но все-таки скажи: что ты сделаешь с Алджерноном? Я имею право это знать.

Он застонал.

— Наверняка в Америку сразу же сообщили, что «Келси Мэри» утонула со всем экипажем. Как только известие дойдет до Лондона, а может быть, уже дошло, этот подлый интриган вновь завладеет всем моим состоянием.

— Что же делать?

— В этом разберутся адвокаты. У меня есть дела поважнее — пора табак сажать.

— Нет. — Она погладила пальцем татуировку на его щеке. — Я имею в виду, что ты намерен сделать с Алджерноном? Ведь его как-то надо остановить.

— Придется его убить. Сделаю это сам или поручу кому-нибудь, — спокойно ответил Дункан. — У меня нет выбора. Все мы будем в опасности до тех пор, пока он не исчезнет.

— Может быть, передать дело в суд?

— Разве у меня есть какие-то доказательства? «Келси Мэри» — не первый корабль, на который напали пираты, и не последний. Или ты думаешь, что Индиго под присягой даст показания против Алджернона?

— Вряд ли.

— Или Алджернон, или мы, Джилли. А ведь у нас скоро еще появится ребенок.

— Ты прав.

Она закрыла глаза. Убийство… Думать об этом не хотелось, но это был единственный выход.

— Что тебе приготовить на ужин? — сменил он тему.

— Я бы вместо ужина погуляла по палубе, — просительно сказала она.

— Нет. Если хочешь, могу отнести тебя наверх на руках.

— Это не одно и то же, — нахмурилась Джиллиан. — К тому же, матросы Джейка так на меня пялятся.

— Еще бы! Многие из них давно не видели женщин, во всяком случае белых, рыжих и с веснушками.

Он провел пальцем по ее носу.

Джиллиан тоскливо вздохнула:

— Может, в карты поиграем?

— Лучше в кости.

— А еще лучше… — Она перешла на шепот.

Он ухмыльнулся.

— Я хотел предложить то же самое. Только стеснялся: все-таки в твоем состоянии…

Она хрипло рассмеялась.

— Это единственный вид физических упражнений, который мне не возбраняется.

Он поставил бокал с вином на табуретку и крепко обнял ее.

— Знаешь, от этого сломанные кости плохо заживают.

— Правда? — Она засмеялась, чувствуя его горячее дыхание на своей груди.


Констанция лежала, откинув голову на шелковую подушку. На глазах у нее был компресс. В доме все спали, часы давно пробили полночь.

— Как ты посмел? — хрипло прошептала она. — Явиться ко мне в спальню без приглашения — какая наглость!

— Я сделал все, как вы просили, — ответил мужской голос. — Пора бы расплатиться.

Констанция засмеялась:

— Вряд ли ты можешь от меня чего-то требовать. Тебе есть что скрывать, а мне нечего.

— Идея была ваша. Я только выполнял ваши инструкции.

Она поправила компресс, состоявший из смеси ромашки, розовой воды и навоза — отличное средство против морщин.

— Ты не сможешь ничего доказать. Ровным счетом ничего.

— Отдайте мне то, что обещали, и я исчезну. Мне кажется, вдовствующая графиня что-то заподозрила. Она все время задает мне вопросы.

— Старая любопытная дура. Никогда она мне не нравилась с этими ее крашеными рыжими волосами. — Констанция вздохнула. — Я таких денег в доме не держу. Подожди пару дней.

— Вы это говорите уже несколько недель подряд.

— И повторяю еще, черт бы тебя побрал!

Она сорвала с глаз повязку.

Мужчина спрятался в угол, не желая, чтобы она лишний раз видела его лицо.

— Через несколько дней, я сказала.

Констанция потянулась за бутылкой.

— Я прошу только то, что мне было обещано. Больше вы меня никогда не увидите.

— Вон, — прошептала она, — или я позову Питера. Вон!

Он тихо вышел и затворил за собой дверь.

27

— Какая красота, — нараспев протянула Джиллиан.

«Королевская удача» входила в Чизапикскую бухту. Было начало июня, теплое солнце освещало живописный берег.

— Вон мой дом, — оживленно показал Дункан. — Видишь?

Вдали показался трехэтажный дом белого кирпича, окруженный деревьями и лужайками. При других обстоятельствах Джиллиан признала бы, что смотрится он просто великолепно.

— Конечно, здесь не так шикарно, как в Англии, но в целом не так уж плохо. Вот обзаведемся хорошей мебелью…

— Ничего, как-нибудь устроимся, — оборвала его Джиллиан.

Еще на корабле произошел неприятный разговор об Индиго, после чего отношения между супругами были натянутыми. Дункан наотрез отказывался возвращаться к этой теме. Должно быть, выжидал, пока у нее пройдет обида. Плохо же он ее знает, если на это надеется!

Джейк отдал команду, и матросы спустили якорь. Полчаса спустя Джиллиан и Дункан уже сидели в ялике, который стремительно приближался к берегу.

— Мои земли тянутся отсюда на север и на юг, вдоль побережья, а вон там расширяются к западу, — объяснял Дункан. — Когда ты сможешь ездить верхом, я покажу тебе свои табачные поля. Прошлым летом мы расчистили новую плантацию на северо-западе. Надеюсь, ее в мое отсутствие не загубили.

Кто-то махал им рукой с берега.

— Как хорошо вернуться домой, — негромко сказал Дункан, обняв Джиллиан за плечо. — Просто здорово.

— Домой?

Джиллиан невесело покачала головой. Где теперь ее дом? Она не может оставаться в Мэриленде и не останется, если Дункан не будет ей верить.

Во время плавания она вдруг заметила, что Дункан отказывается разговаривать с ней об Индиго. Однажды, лежа рядом после близости, она сказала:

— Дункан, мне очень важно, чтобы ты мне верил.

Не глядя на нее, он ответил:

— Я уже сказал, для меня это неважно. Главное, что ты выжила. Что бы ты ни делала ради спасения нашего ребенка, все было правильно.

— Но я ничего не делала. Между мной и Индиго ничего не было.

Дункан отвернулся, холодно бросив:

— И ты думаешь, я в это поверю?

— Надеюсь, что поверишь.

— Это неважно. Если из колодца отпил кто-то другой, от этого колодец не обмелеет.

— Перестань говорить глупости! Терпеть не могу эти твои индейские поговорки. — Она была уязвлена до глубины души. — Я хочу, чтобы ты мне верил: Индиго и пальцем меня не коснулся.

Он поднялся с кровати и стал быстро одеваться.

— Извини, но поверить не могу. — Он смотрел на нее своими непроницаемыми зелеными глазами, которые она так любила, а сейчас готова была возненавидеть. — Я тебя прощаю. Я никогда больше не буду об этом говорить. И тебе советую то же самое.

Он направился к двери.

— Немедленно вернись! — разозлившись, крикнула она. Снова он пытается от нее сбежать. — Вернись, и закончим разговор. Я отказываюсь быть твоей женой, если ты мне не веришь. Клянусь Богом! Я тебя брошу! Я вернусь в Лондон!

Он перевел взгляд с ее сломанной ноги на огромный живот.

— Не думаю, что в скором времени ты сможешь куда-либо уехать.

От ее любимого мужа не осталось и следа. Вместо него перед ней стоял холодный, высокомерный мужчина — тот самый, которого она впервые увидела в саду отцовского дома. Джиллиан почувствовала себя последней дурой. Как она могла подумать, что сможет изменить его?

Он открыл дверь.

— Пойду подышу свежим воздухом. — И был таков.

Джиллиан бросилась на кровать, охваченная такой яростью, что даже не могла плакать. Он, должно быть, подумал, что она произнесла свою угрозу сгоряча. Как бы не так! Если он считает, что она его предала, их любви конец. Она бросит его, даже если это разобьет ей сердце…

Куда же теперь ей податься? Должно быть, в Англию. Вернуться в Брекенридж, ибо в отцовский дом обратной дороги нет.

Тем временем гребцы уже сушили весла — ялик пристал к деревянному причалу. Старый негр в красной рубашке пританцовывал от радости. Когда Дункан ступил на причал, он упал на колени и благодарственно воздел руки.

— Это отец Атара, Вильям, — объяснил Дункан.

— Привидение! — причитал старик. — Хозяин вернулся, но теперь он привидение!

— Никаких привидений, Билли, — добродушно отозвался Дункан. — Это я, живой и здоровый.

Старик вскочил на ноги.

— Вы уверены, хозяин, что вы не привидение?

Вид у него был все еще подозрительный, но радости явно прибавилось.

Дункан расхохотался.

— Это я, не беспокойся.

— Но вы же померли. Нам еще несколько недель назад сообщили. Вот и похороны прошли. Сказали, что вы вместе с новой женой потонули в море.

— Говорю тебе, я жив. — Дункан подхватил Джиллиан на руки и вынес на причал. — А вот моя «новая жена». Я ведь обещал, что вернусь с женой.

— Дункан, я могу и сама, — начала сопротивляться Джиллиан. — Отпусти меня. Я вполне в состоянии идти. Должна признаться, что, когда тебя не было в каюте, я без конца ходила по ней взад-вперед. Я не хочу, чтобы слуги увидели меня впервые в таком виде.

— Помолчи, Джиллиан. Не будем спорить. Дом слишком далеко, тебе не дойти. — Он показал на крутой берег. — А в доме я сразу уложу тебя в постель.

Джиллиан стиснула зубы. Вряд ли стоило закатывать сцену, но ей до смерти надоело, что с ней обращаются, как с беспомощной куклой.

На лужайке перед домом появилась знакомая фигура. Не может быть!

Джиллиан посмотрела на Дункана.

— Дафна? Но это невозможно!

Старуха с ярко-рыжими волосами неспешно спускалась по аллее. За ней следовал молодой лакей, причитая:

— Ваша трость, мадам! Вы забыли трость!

— Бабушка! — радостно заорал Дункан.

Дафна была уже рядом. Она обняла сначала Дункана, потом Джиллиан. По ее морщинистому лицу бежали слезы.

— А я думала, что вы умерли, — все повторяла она. — Утонули. Так нам сообщили. Констанция сказала, что корабль вместе со всей командой пошел ко дну.

Дункан был очень рад этой встрече.

— Неужели вы думаете, бабушка, что какие-то пираты могли со мной справиться?