— Поздно. Ты слышала, что сказал отец. Решение принято. — У Беатрисы дрожали губы. — Мне так жаль с тобой расставаться. Я думала, мы всегда будем вместе.

Джиллиан подумала, что сестра говорит глупости. Расстаться им все равно пришлось бы. Какая разница, кто выходит замуж — она или Беатриса? Все равно их жизненные пути отныне разошлись бы. Разница лишь в том, что первой отчий дом покидает не старшая сестра, а младшая.

Но она благоразумно промолчала. Мысли Джиллиан были заняты другим. Не дождутся они, чтобы она согласилась стать женой этого типа с половиной лица. До поры до времени лучше прикинуться паинькой, а там видно будет.

— Он сказал, что я могу взять с собой одну служанку.

Джиллиан придумала, как уязвить жениха, и тут же оживилась.

— Поехали со мной, а? Поживешь там до свадьбы. Надо же мне привыкнуть к чужому дому, к своему женишку, к его бабке?

Беатриса ахнула:

— Ты с ума сошла! Отец никогда не разрешит… Да и граф…

— Подумать только, мы сможем побыть вместе еще какое-то время. — Джиллиан взяла сестру за руку. — Ну пожалуйста, ради меня. Очень тебя прошу.

Беатриса растерянно захлопала глазами.

— Прямо не знаю…

— Может быть, граф сможет найти тебе другого мужа, — уговаривала ее Джиллиан. — Человек он богатый, влиятельный, у него, наверно, полно холостых приятелей.

— Джил, не упрашивай меня…

— Ну пожалуйста, — взмолилась Джиллиан.

Сестра ей была нужна позарез. Как иначе связаться с Джейкобом? В одиночку ей с Американским дьяволом не справиться.

— Ну ладно, — уступила Беатриса. — Так и быть, поживу с тобой, но только до свадьбы. — Она понизила голос. — Только разговор с отцом ты берешь на себя…


— Ты что, совсем рехнулся?

Лорд Уильям Гэллоуэй поднес ко рту кружку с элем.

В портовой таверне было шумно и дымно. Игральные кости со стуком катились по деревянным столам, заливисто хохотали шлюхи, из-за двери оглушительно лаяла дворняжка. Пахло гнилым деревом, морем и мочой.

Лорд Гэллоуэй предпочитал проводить время в светских салонах, но его друг Дункан отдавал предпочтение таким вот притонам, где можно хорошенько выпить и поиграть. Граф утверждал, что свинарник ему больше по душе, чем модная гостиная.

Дункан отхлебнул из кружки, уже раскаиваясь в том, что рассказал приятелю всю эту историю. Хотя какая, в сущности, разница? Все равно вопрос о женитьбе решен. Рано или поздно Гэллоуэй так или иначе узнал бы.

— Итак, контракт подписан. В День Всех Святых я женюсь на дочке Холлингсворта.

Гэллоуэй изумленно присвистнул и с грохотом стукнул кружкой о стул. Это был невысокий крепыш с честным, румяным лицом.

— Клянусь селедкой! Ты все-таки решился! Это значит, что я проспорил Бреттону десять фунтов. Был уверен, что ты пойдешь на попятный. — Гэллоуэй наклонился вперед и вытер мокрые губы ладонью. — Ну и какова она, малютка Беатриса? Какая-нибудь старая перечница с бородавкой на носу?

Дункан загадочно улыбнулся и глотнул эля.

— Нет, она рыженькая, темноглазая. Имя — Джиллиан.

Гэллоуэй озадаченно прищурился.

— Погоди. Ты вроде сказал, что твою невесту зовут Беатриса-Мария. Я помню, ты еще сокрушался по поводу такого имени, говорил, что оно подошло бы какой-нибудь монахине.

Дункан отставил кружку.

— Та, которую зовут Беатрисой, мне не понравилась, — пожал он плечами. — Поэтому я выбрал другую. Подумаешь — они ведь сестры. Когда погасишь свет, все бабы одинаковы, не правда ли?

Гэллоуэй смотрел на друга в упор, и Дункан смущенно потупил взор. Уильям был старым морским волком, владел поместьем в Мэриленде по соседству с владениями Дункана. Они дружили уже несколько лет. Славный малый, но слишком уж много пьет. И, к сожалению, чересчур хорошо знает Дункана…

— Так-так, — ухмыльнулся Гэллоуэй. — По-моему, ты в нее втрескался. Сколько ей лет? Двенадцать?

Дункан взял кусок хлеба и швырнул в Уильяма.

— Нет. Она уже вполне взрослая.

— Но молодая?

— Да, молодая, — пробурчал граф, он был уже не рад, что затеял этот разговор.

— И хорошенькая?

Дункан насупился. Его единственный открытый взорам глаз блеснул.

— Достаточно хорошенькая. Если ты будешь пялить на нее глаза, я оторву тебе причиндалы, замариную их и отправлю твоей матушке.

Лорд Гэллоуэй громко заржал, хлопнув ладонью по столу. Тарелки подпрыгнули.

— Ей-богу, втрескался! Клянусь селедкой, ты отстал от моды! Скажи, а сестер у нее много?

Дункан нахмурился.

— Сестер у нее достаточно, но я тебя с ними знакомить не собираюсь. Еще чего доброго заразишь порядочную девушку нехорошей болезнью. — Он взял со стола потрепанную колоду карт. — Ну, чего расселся? Будем играть или языком трепать?

— Играем, играем. Должен же я заработать пару монет, чтобы расплатиться за этот паршивый ужин. — Уильям взял карты. — Скажи, а со своей невестой ты встречался тоже в этой дурацкой тряпке на голове?

— Да.

Гэллоуэй ухмыльнулся:

— И она согласилась за тебя выйти? Мне не терпится познакомиться с этой образцовой девицей.

— Она будет жить у меня. Я поручил Атару приглядывать за ней. Можешь приехать к нам завтра вечером поужинать. В девять часов. Только приезжай трезвый, ладно?

Гэллоуэй поднял густые брови.

— Ты приглашаешь меня в Брекенридж-хаус? А твоя бабушка пустит меня на порог?

Дункан сосредоточенно рассматривал свои карты.

— Привези ей чего-нибудь сладкого. Ты же знаешь, она обожает взятки. Ну что, будем играть или нет?


Чем ближе карета подъезжала к Брекенридж-хаус, тем больше нервничала Джиллиан. Пальцы в лайковых перчатках были мокрыми от пота. На верхней губе тоже выступили капельки. Беатриса сидела с ровной спиной, словно палку проглотила, и смотрела прямо перед собой. Карета прыгала на ухабах, городские ворота остались позади. Наконец вдали показался Брекенридж-хаус, родовое гнездо Родериков.

Джиллиан нетерпеливо высунулась из окна, увидела впереди покосившиеся железные ворота. Издали усадьба выглядела не очень-то импозантно: мрачное трехэтажное здание с увитыми плющом стенами. Стекла кое-где выбиты, штукатурка осыпалась, ставни перекошены, с крыши во многих местах отлетел гонт[2]. Подъездная аллея была запущенной, заваленной ветками и листвой.

— Ты только погляди, — язвительно улыбнулась Джиллиан. — Какое запустение! А еще богач!

Беатриса молча кивнула.

Когда карета остановилась у парадного входа, Джиллиан стремительно распахнула дверцу и соскочила наземь, прежде чем лакей успел откинуть деревянную ступеньку.

— Прямо берлога какая-то, — поежилась Джиллиан, разглядывая обветшалые стены.

Беатриса схватила сестру за локоть:

— Как ты думаешь, он здесь?

— Надеюсь, что нет. Эй вы, заносите в дом мои вещи, — прикрикнула Джиллиан на кучера и лакеев, а сама, подхватив полы юбки, решительно направилась к дверям.

Старые ступени шатались у нее под ногами. Джиллиан взялась за дверной молоток, изображающий голову дикого кабана, и громко постучала. Когда дверь сразу же не распахнулась, девушка загрохотала еще сильней.

Но вот высокие створки распахнулись. Джиллиан заглянула в освещенную свечами прихожую и объявила:

— Джиллиан Холлингсворт!

На нее смотрел высокий, плечистый негр в красной ливрее, черных панталонах и потрепанных башмаках.

— Твой хозяин меня ожидает, — сказала ему Джиллиан и решительно шагнула вперед.

Негр посторонился, пропуская обеих барышень внутрь.

— Да, мисс, он ждет вас, но в настоящий момент не может составить вам компанию.

По-английски негр говорил безупречно.

В прихожей было прохладно. Джиллиан оглядела высокий лепной потолок, пол итальянского мрамора, портреты каких-то стариков, развешенные по стенам, коллекцию древних мушкетов и мечей.

— Ваши апартаменты готовы, мисс. Позвольте, я провожу вас.

Лакей сделал еще шаг назад и учтивым жестом показал, что нужно подняться вверх по лестнице.

— Превосходно.

Джиллиан высокомерно сняла лайковые перчатки.

Сейчас она покажет, кто тут главный.

— Это моя сестра Беатриса. Отведите ей комнату рядом с моей. Она погостит у нас.

Лакей поклонился:

— Как прикажете, мисс. Меня зовут Атар, я дворецкий господина графа. Мне приказано выполнять все ваши желания.

Тут на лестнице раздались тяжелые шаги, и Джиллиан поневоле съежилась. Неужели сам граф? Она внутренне собралась и приняла независимый вид.

Однако из темноты вышел не граф, а какой-то изящный господин в слишком ярком зеленом камзоле с массой золотых галунов и позументов.

— Добрый вечер, — сказал он и галантно расшаркался. — Ты свободен, Атар. Проваливай отсюда. Я сам провожу даму.

Но негр не тронулся с места.

— Атар, я же сказал: ты можешь быть свободен, — повторил щеголь.

Только после этого лакей поклонился и отступил в тень, а галантный кавалер обратился к Джиллиан:

— Позвольте представиться. Я Алджернон Родерик, кузен вашего будущего мужа.

Джиллиан сделала реверанс и протянула руку для поцелуя, однако когда губы вертлявого господина коснулись ее кожи, девушка непроизвольно передернулась. Что-то в Алджерноне Родерике внушало ей отвращение — она сама не могла объяснить, что именно.

— К вашим услугам, сэр. А это моя сестра Беатриса. Она поживет со мной некоторое время.

Беатриса тоже сделала реверанс и шмыгнула за спину сестры.

— Извините моего кузена за столь плохие манеры, — развел руками Алджернон.

Судя по всему, он во всем пытался подражать томным придворным кавалерам. Джиллиан знала, что томность сейчас в моде, но рядом с силой и мужественностью Дункана его кузен изрядно проигрывал.

Джиллиан холодно улыбнулась. Хоть она и не собиралась выходить замуж за графа, но это вовсе не означало, что можно злословить за его спиной. Уж, во всяком случае, не с посторонними — такая ошибка может дорого обойтись. Ведь если все-таки придется стать женой графа, она окажется полностью в его власти: Дункан будет сам решать, какую одежду ей носить, чем ей питаться, куда ездить. Как муж он имеет право окружить ее роскошью или же посадить в темницу.

— Ничего страшного, — сказала Джиллиан. — Я и не ждала, что его милость, то есть я хочу сказать Дункан, меня встретит.

Она и сама удивилась тому, как легко слетело с ее уст это имя. Вообще-то до свадьбы жениху и невесте не полагалось называть друг друга по имени, но этот Алджернон пялился на нее так навязчиво, что Джиллиан решила несколько преувеличить степень своей близости с хозяином дома.

Чуть поодаль по-прежнему маячил черный лакей. Значит, он тоже не слишком-то доверяет Алджернону.

— Ты собирался проводить меня в апартаменты, — обратилась она к Атару.

— Ерунда, — взмахнул рукой кузен. — Я провожу вас сам. А ты займись багажом, — приказал он Атару и галантно подставил гостье локоть. — Вы позволите, мисс?

Делать было нечего — Джиллиан взяла его под руку и стала подниматься по широкой скрипучей лестнице. Беатриса шла сзади.

Несмотря на запущенное состояние дома, апартаменты, приготовленные для невесты графа, оказались довольно удобными: комната обставлена старинной тяжелой мебелью орехового дерева, портьеры были новыми, постельное белье — свежим. Больше всего девушек удивило то, что повсюду стояли вазы с садовыми цветами, наполнявшими комнаты благоуханием.

— Вот ваша спальня, мисс. Госпожа Беатриса может разместиться в соседней комнате. — Алджернон с поклоном показал налево. — А теперь позвольте мне показать вам дом.

— В этом нет никакой необходимости, — отрезала Джиллиан, не желая, чтобы этот хлыст вертелся у нее под ногами. — Мы с сестрой устали и хотим отдохнуть.

Она посторонилась, чтобы лакеи могли внести в спальню сундуки.

— А с домом мы познакомимся завтра.

Оставив багаж возле огромной кровати с балдахином, слуги удалились.

— Спасибо за помощь, мистер Родерик, позвольте пожелать вам спокойной ночи. Надеюсь, мы завтра еще увидимся.

— Несомненно, — кисло улыбнулся Алджернон, раздосадованный тем, что его не пригласили остаться. — Всего хорошего. К вашим услугам, мисс.

— Премного благодарна, сэр, — сделала книксен Джиллиан.

Закрыв дверь, она облегченно вздохнула и предостерегающе поднесла палец к губам. Кузен, вполне возможно, остался подслушивать под дверью.

Беатриса застыла у окна, уныло вздохнула:

— Хорошо, хоть решеток нет.

Но Джиллиан, как всегда, не была склонна к унынию. Швырнув перчатки на кровать, она сказала:

— Это верно, здесь малость жутковато. Зато интересно будет побродить по закоулкам этого склепа. Не удивлюсь, если граф держит где-нибудь в подземелье своих несчастных родственников.