Ольга Бондаренко - Предназначены друг другу

— Зоенька, ты нам чужая, и внучка не наша. Я уверена, что Антон не был отцом твоей Ксении.

— А мне чихать, в чем вы уверены, мамочка, — разозлилась Зоя. — Я ведь у вас ничего не прошу. Вы, самое главное, больше не звоните нам.

— Но еще не решен вопрос с квартирой, — противно-ласково протянула свекровь.

— По-моему, я после приезда туда не попала, — ответила Зоя. — Вы в мое отсутствие, как владельцы квартиры, через суд выписали меня и девочку.

— Я о бабулиной квартире.

— О бабулиной… — протянула женщина.

Аделаида Семеновна, бабушка мужа, у которой теперь жили Зоя и Ксюша, стоящая напротив, выхватила трубку.

— Вот что, Арина, — начала старая женщина решительным тоном, — сюда больше не звони. Все не угомонишься, жадность тебя душит. Смотри не задохнись! А сюда не лезь! Здесь мои владения. Это моя квартира. Даже не суйся! Мне Антон её подарил! А то, смотри, я заявлю, что вы должны мне платить алименты. Через суд заставлю платить. Мне уже за восемьдесят. А я уж с вас, знаешь, сколько стрясу.

Свекровь что-то ответила и быстро бросила трубку. Аделаида Семеновна торжествующе засмеялась.

— Зоюшка, — ласково обратилась к расстроенной женщине бабушка покойного мужа. — Плюнь ты на них. Не получат они квартиры моей. Я на тебя завещание написала. Проживем мы с тобой. Ты устроишься на работу, я буду с Ксенией сидеть… Много ли нам надо?

— Проживем, — согласилась Зоя. — Я на них и не рассчитывала. Мне за Ксюшу обидно. Антон так её любил. А ей ничего не досталось из денег отца, — она помолчала минуту. — Ну ничего. Выживем. Я пойду работать. Буду сдавать мамин дом в деревне и работать.

— Вот и хорошо, — согласилась Аделаида Семеновна. — Только живите со мной, не уходите, мне хорошо с вами. Сразу тоска моя куда-то исчезла. Я Ксюшеньку буду учить играть на пианино.

Бабушка мужа, старенькая, но вполне еще крепкая, добрая интеллигентная женщина, сказала, что будет сидеть с правнучкой. Нельзя отдавать девочку в садик, опять заболеет. Но о прежней работе для Зои, что была при Антоне, и мысли не было. В магазинах ей делать нечего. Её вышвырнули, как ненужную вещь. Хотя новый владелец магазина «Обувной мир», Игорь Вальяжников, муж сестры Антона, предложил ей пойти в продавцы на определенных условиях. Не дождется. Этот магазин Зоя вместе с мужем создавала. Но на другую, хорошо оплачиваемую работу, оказалось, устроиться было невозможно. В стране бушевал кризис. Зоя вспомнила свою профессию и вышла учителем в родную свою деревенскую школу, что была в пяти километрах от города. В деревне платили чуть побольше, чем в городе. В этот год умерла старая учительница географии Елизавета Степановна Семенова, бывшая классная руководительница Зои. Зою Александровну Наумову взяли на её место. Директором школы была Лебедева Надежда Николаевна, дальняя родственница Зои.

Поползли один за другим одинаковые дни. Зоя вспоминала географию, удивлялась, как хорошо она все помнит. С учениками контакт легко установился. Зоя смеялась: «У нас принцип ненападения. Я их не трогаю, они меня».

Дома тоже было все в порядке. Ксюша после юга болела совсем мало. С бабушкой у них было полное взаимопонимание. Только ребенок упорно сопротивлялся музыке. Ксюша не хотела сидеть за инструментом. Приближался Новый год. Пятилетняя Ксюша попросила бабушку написать письмо Деду-Морозу. Зоя всплакнула, когда Аделаида Семеновна подала ей с извинениями конверт:

— Ты уж прости, Зоюшка. Но не смогла я сказать девочке, что не надо такого писать. Вот записала её просьбу, старая дура.

В письме были слова: «Дед-Мороз. Приведи мне, пожалуйста, моего папу. Не надо мне никаких игрушек и конфет, я не буду у мамы никогда просить мороженого, я даже буду слушаться бабушку и играть на пианино. Пусть только у меня будет папа!» Женщина вытерла невольно набежавшую слезу, пряча письмо в сумочку.

— Знаешь, что еще сказала Ксюша, когда мы писали письмо? — спросила Аделаида Семеновна.

— Что? — грустно улыбнулась Зоя.

— Маленькая хитрюшка сказала: «Если у меня будет папа, он мне купит и игрушки, и конфеты, мороженое. А маме мы опять не будем говорить, что я ем мороженое. Я буду кусать его маленькими-маленькими кусочками.

— Как при Антоне, — ответила женщина.

— Ты думаешь, Ксюша помнит отца?

— Не знаю, — ответила женщина. — Но он ей по-прежнему часто снится, она говорит о нем.

— Наверно, не может никак успокоиться душенька Антона, что послушал свою мать Арину и в результате оставил дочь без средств к жизни. Переживает, как тут его малышка живет, на какие деньги…

— А я на что? — сердито возразила Зоя. — Пусть Антон лучше своей мамочке во снах является. Может, совесть у неё проснется?

— Не проснется, — уверенно произнесла старая женщина.

Зоя успешно работала. В школах в феврале проходили вечера встречи. Пятнадцать лет назад Зоя окончила школу, в которой сама теперь работала. Её одиннадцатый класс отвечал за вечер встречи. Старшеклассники были оживленны и тщательно подготовили большую программу. Сделали несколько ярких газет, разыскали старые снимки, продумали вопросы интервью для выпускников, организовали дискотеку. Зоя дергалась, переживала за свой класс, когда начался вечер. Но все шло благополучно. Официальная часть завершилась, все стали танцевать. Женщина всматривалась в пришедших людей: вдруг кто мелькнет из её класса. Ведь нет в живых Елизаветы Степановны, можно будет собраться вокруг Зои, она и бутылочку конька припрятала для этого дела. Но, увы, никого не было. Как-никак пятнадцать лет прошло.

Уставшая Зоя пошла в свой кабинет. Прошла в лаборантскую, где хранились карты, глобусы и прочая дребедень. Девчонки из её класса сидели на партах и вполголоса обсуждали вечер. Они устали, но были довольны. Вечер явно удался. Зоя вспомнила: когда она принимала этот класс, то получила самые нелестные характеристики: непослушные, своенравные, Елизавета Степановна находила как-то с ними общий язык, и они её любили, но классная мама уже болела, вот детишки и распустились. Правда, класс был не из легких. Учились кое-как. Прогуливали. До сих пор Зоя улыбается, вспоминая свой первый классный час в этом классе.

Красивая стройная женщина в обтягивающем модном костюме, совсем не похожая на учительницу, уверенно вошла в класс. Ничего не скажешь, встали при её появлении. Мальчишки бросили заинтересованные взгляды: еще бы такая фигура. Девчата насторожились. Зоя начала знакомиться. Одиннадцатиклассники вежливо её выслушали. Зоя все сказала и решила их отпустить. Как вдруг один, самый красивый и, как впоследствии оказалось, самый наглый парнишка из класса протянул:

— И это все?

— Все, — ответила Зоя.

— А сказку? — красивые карие глаза Березкина Георгия, в окружении длинных черных ресниц, смотрели, не мигая, на Зою.

Юный нахал имел в виду сказку о замечательной жизни в их дружном одиннадцатом классе, как будут учиться, как проводить время.

— Сказку? — переспросила Зоя. — Вы уверены, что хотите сказку.

— Хотим, очень хотим, — подтвердила озорная Наташка Прохорова, которая обычно за словом в карман не лезла.

— Тогда слушайте. Сами напросились.

И одиннадцатый класс с удивлением начал слушать настоящую сказку. Новая классная руководительница рассказала большим мальчикам и девочкам замечательную сказку, собранную из десяти, наверное, книжек. Когда-то в детстве Зоя очень любила сказки. Она перечитала все, что было в их сельской библиотеке. Рассказывала подругам. Потом попробовала сочинить сама. И сочинила. Став взрослой, она прекрасно понимала, что ничего нового она в сказку не внесла, ничего своего. Она сделала свой вариант из многих сказок. Назвала её «Они были предназначены друг другу». Друзья женщины любили слушать эту сказку. Зоя вспомнила, как рассказывала её в роддоме соседкам по палате. Катька, веселая деревенская деваха, тогда простодушно прокомментировала:

— Я и не знала, что сказки такие интересные.

Когда-то, давным-давно на белом свете жил-был прекрасный юноша. У него имелось все в этой жизни: друг — царь страны, прекрасная белокурая невеста, предназначенная для юноши самой госпожой Судьбой. А что еще для счастья надо? Юноша был счастлив и считал, что все вокруг тоже такие счастливые.

Только раз он заметил, что его друг, царь той страны, где жил этот юноша, вытирает украдкой грустные слезы.

— Что случилось, мой друг. Почему ты грустишь? — спросил он царя. — Могу ли я тебе помочь?

— Я плачу потому, что завидую тебе.

— Но ты ведь царь, у тебя есть все.

— Нет, не все… — царь помолчал. — У тебя есть прекрасная белокурая невеста…

— Ты любишь её? — взволнованно прервал юноша своего друга.

— Нет, это твоя невеста, как я могу любить её? Вы предназначены свыше друг для друга, сама госпожа Судьба соединила ваши сердца, вы скоро поженитесь, будете счастливыми, у вас родятся замечательные дети. А у меня… У меня никогда не будет детей, не будет жены, не будет счастья.

— Но почему? — воскликнул юноша. — Как может такое быть! Ведь где-то же должна быть та, кому ты хочешь отдать свое сердце. Пойдем к госпоже Судьбе, спросим её…

— Нет, не надо этого делать… Я люблю одну девушку, её волосы черны, как смоль, глаза зелены, как молодая хвоя лиственниц. Она дочь лесного дива. И она меня любит, но мы никогда не будем вместе. Судьба предназначила нас друг другу, я знаю это, но её отец не признает судьбы, не хочет покоряться силам мироздания, он ни за что не отдаст свою дочь простому смертному царю.

— Но если сама госпожа Судьба благословила вашу любовь, то как этому может помешать лесной див? — удивился юноша.

— Судьба устала спорить с ним. Она сказала, если найдется такой человек, который ради дружбы готов отодвинуть свое счастье и привезти зеленоглазую дочь лесного дива её суженому…

— Где она живет? — прервал своего друга прекрасный юноша. — Я привезу девушку тебе. Я не могу быть счастливым, когда у моего друга нет счастья.

— Нет, это невозможно, — пытался его остановить царь. — Я несколько раз пытался увезти свою зеленоглазую, но лесной див всегда догонял меня. У него очень быстрый и могучий конь.

— А я увезу, — ответил юноша и пошел собираться в дорогу.

Он зашел попрощаться к своей белокурой невесте. Девушка была в саду. Она радостно вскрикнула, кинулась к нему и обвила его шею своими нежными руками. Но тут же радость сменилась грустью: она узнала о предстоящей разлуке.

— Ты уезжаешь, — загрустила белокурая невеста.

— Да, я еду за дочерью лесного дива.

— Знай же, — ответила невеста, — я не перестану плакать, пока ты не вернешься.

Её прекрасные глаза, не отрываясь, смотрели на жениха, с которым предстояло расстаться. Крупные слезы падали на изумрудную траву, сверкая в ней чистейшими бриллиантами. Опечаленные прощанием, они не заметили небесного лика неземной женщины в белых одеждах, что простирала над ними руки, благословляя их вечную любовь. Это была Божья Матерь, Дева Мария.

— Я скоро вернусь, — ответил юноша.

Он нежно отвел в сторону руки невесты и ушел.

Взяв самого сильного и рослого коня, юноша направился во владения лесного дива. А вот и его дом, скрытый в гуще темно-зеленых ветвей могучих дубов. В окошко на юношу настороженно смотрела черноволосая красавица, дочь лесного дива. Она тихо заговорила, будто беседуя сама с собой:

— Мне приснился сегодня удивительный сон. За мной приехал прекрасный юноша. Он приехал от царя, который меня любит, которого сама госпожа Судьба предназначила мне в мужья, — девушка, покраснев, спрятала свое лицо среди цветов, что стояли в вазе на окне.

— Это не сон, — ответил юноша. — Не надо спорить с Судьбой. Собирайся. Я приехал за тобой.

— Нельзя спорить с Судьбой, — согласилась дочь лесного дива, — я и не спорю, я люблю земного царя, твоего друга, но мой отец… он ненавидит Судьбу… Отец будет в гневе. Он догонит нас. У него сильный конь.

Юноша уговорил девушку, и они сели на могучих коней и уехали. В это время под лесным дивом споткнулся конь.

— Что ты, тварь четвероногая, спотыкаешься на ровном месте? — недовольно проронил лесной див.

— Да чудится мне, что дочь твою увез юноша. И увез он её к царю, который её любит и которому она предназначена госпожой Судьбой.

— Опять эта Судьба… Я не подчиняюсь ей… Мы успеем их догнать?

— Успеем. Мы успеем поохотиться, отдохнуть, выспаться и тогда догоним. Но стоит ли это делать. Не надо спорить с госпожой Судьбой. Прошу тебя, примирись с ней… Ты ведь когда-то тоже любил…

Но лесной див не стал слушать верного коня. Он пришпорил его и в мгновение ока догнал юношу и свою дочь.