Ольга Бондаренко - Предназначены друг другу

Зоя захохотала.

— Владь, они меня тебе подсунули. Я глазки строила. Не видел разве? Девочки, вы лопухнулись, — обратилась Зоя к озорницам. — Но я выполнила все ваши условия. Владюша клюнул. И еще как клюнул. Даже наживку проглотил. Владь, давай поцелуемся, а то не поверят. Ну, как в Голливуде давай! Откровенно и бессовестно.

Зоя обняла мужа, прижалась к нему, приникла к его губам, Владислав ответил тем же.

— Все правильно, — сказала приветливо довольная Зинаида Антоновна. — Это я, Зоя Александровна, девочкам вас подсунула. Сказала, что знаю вас (я видела из окна, что вы приехали), что вы любите дурить головы мужчинам, завоевывать их, что вы обожаете розыгрыши — словом, подходящая кандидатура, но при этом добавила, что не пропущу вас. Вот они и старались. Я же знала, что вы жена Владислава Сергеевича. Ваше фото лежит у него в столе. Так что, девчонки, — смеющаяся Зинаида Антоновна повернулась к озорницам, — я вас переиграла.

— Зоя, — Владислав счел нужным пояснить это жене. — Наши женщины, с тех пор как я женился на тебе, регулярно мне устраивают испытания, следят, как я реагирую на красивых женщин. Но верная Зинаида Антоновна всегда на страже.

— Ну а кто, по вашему мнению, выиграл спор, — смеялась Зоя. — Я выполнила все ваши условия…

Озорницы молчали. У Влада зазвонил телефон.

— А вот и дедушка наш с детьми, — сказал он. — Уже здесь. Сейчас зайдут.

Словно по команде распахнулась дверь, и вкатились два колобка в одинаковых куртках. Следом шел интеллигентный седой человек. Влад подхватил мальчиков на руки. Близнецы спасли озорниц, все внимание переключилось на детей. Женщины восторженно ахали, удивляясь схожести мальчишек и отца. Владислав сиял, держа сыновей на руках, он гордился Зоей, он гордился сыновьями, отцом, он был счастлив.

— А девочки где? — спросил Владислав.

— У них музыка с рисованием, — ответила Зоя. — Но если хочешь, я привезу их попозже. Их скоро забирать.

— Я заберу их, и мальчишек увезу, — сказал отец. — А вы уж тут отдохните. Девочки сказали не поедут, они будут сюрприз готовить папе.

Зоя быстро стала накрывать столы. Женщины ей помогали. Жена начальника им всем понравилась.

Через три дня Зоя подала мужу небольшую фотографию в рамке. На ней Владислав увидел все свое семейство.

— Поставишь на стол, чтобы все видели. И никаких больше испытаний! Передай, что я сержусь.

— Поставлю, — согласился он. — И передам.

Но это была уже не первая фотография. По его просьбе Зинаида Антоновна подобрала рамку для фотографии Зои, что лежала в столе. Теперь все могли видеть жену и детей главы энергосбыта.

Лена и Валюша учились плоховато. Зоя, проверив оценки за первую четверть, увидев у Лены в дневнике одни тройки, а Валюши еще и двойки по математике, забила тревогу, пригрозила перевести девочек в город. Баба Сима пожаловалась, что Валя и Лена стали часто уроки пропускать. Зоя, как учитель, знала, если эти пропуски не придушить в самом начале, потом не справишься. Она стала контролировать посещение, звонила каждое утро классному руководителю по телефону, и если девочки не были в школе, бросала все, садилась за руль и тут же ехала в деревню. Находила девчонок, если спали, поднимала, отправляла в школу, пусть порой даже к последнему уроку. Опять же это все шло от старшей сестры. Проговорилась та же баба Сима, что Лена порой командует Вале: «Сегодня не пойдем в школу, ну её, спать хочется!»

Зоя стала выяснять причину пропусков. Может, какой конфликт, может, кто обидел девчонок. С Валей был полный порядок. Её полюбили в классе. Она сдружилась с новыми товарищами, нашла подружек. С Леной было не хуже. Новые друзья отнеслись к девочке с пониманием. Класс вообще подобрался дружный, отверженных в нем не было. Зоя еле разобралась, в чем дело. С Валюшей-то ясно: слушается старшую сестру. Она после первых же приездов Зои стала ходить в школу без проблем, не прогуливала больше. У Лены нет-нет, а случались пропуски. Зоя предположила, что причина в следующем: Лена, бывшая отличница, из первых учениц скатилась к троечникам. Это задевало самолюбие девочки. Вот она и выбрала способ самозащиты — прогулять школу и избежать лишней двойки. Тогда Зоя наняла репетиторов. У Леночки была отличная память, прекрасные способности, оценки резко поползли вверх. Окончательно Зоя справилась с этой проблемой, когда Ольга, с которой она регулярно перезванивалась, сама прислала письмо Лене, где просила лучше учиться, чтобы после девятого класса она могла её забрать к себе. «Особенно, прошу тебя, Леночка, учи английский, — писала Ольга. — Язык тебе здесь будет очень нужен». Лена сама попросила записать её на какие-нибудь курсы. До города было недалеко. Зоя тут же нашла учительницу, которая занималась частным образом и давала хорошие знания. Лена основательно засела за учебники. Во второй четверти двоек и троек у Лены не было, редко мелькали четверки. У Валюши дружным рядом стояли тройки. И репетиторы не помогли. Зоя переговорила с учителями. Все в голос сказали одно: «Хорошая девочка, старается, но маловато способностей».

— Не понимаю, — ответила женщина, — девочка не производит впечатления дурочки, у неё живой нормальный ум. Может, мне забрать её в город?

— Не рвись, Зоя, — посоветовала Надежда Николаевна. — Расстаньтесь с мечтой об институте для Валюши, присмотрите ей хороший колледж, где она получит хорошую специальность. Кому-то надо и поварами со швеями быть.

И Зоя прислушалась к этому совету, хотя впоследствии пожалела. Валюша была добрая, ласковая, но в системе не занималась, никто её этому не научил. И сейчас она лишь время от времени учила уроки. А баба Сима беспокоилась лишь об одном, чтобы девочки были чистенькие, накормленные, а учение… Бабушка говорила как обломовские родители: «Учеба никуда не уйдет, лишь бы внучкам хорошо жилось, и так уже настрадались девочки за свою короткую жизнь…» Валя с удовольствием помогала бабушке по дому, порой выполняла устные уроки, тройки ей ставили все учителя, полюбив девочку за ее добрый характкр, иногда и четверки мелькали. Как когда-то у Милки. Бабушка была и этим довольна. Валюшу все любили, строго не спрашивали. В школе её тоже стали звать Лапочкой.

Вот так, с трудом, но наладилась учеба. Только наладили учебу, как возникла новая проблема.

Девочкам давали карманные деньги, определенную сумму, в том числе и на обеды в школьной столовой. Но и тут Зоя заметила непорядок. Почему-то девочки не обедают. Ей донесла всезнающая Римка. Она в тот год работала поваром в школьной столовой. Зоя выслушала, вздохнула. Женщина стала уставать от проблем, постоянно возникающих из-за старшей дочери Владислава. И в этот раз она была уверена, что все дело в Лене. Владиславу она пока не стала говорить. Мужу и так хватало забот на работе, да дом достраивал. Влад порой благодарно обнимал жену и шептал:

— Заюшка моя. Как мне тебя благодарить за твое терпение? За заботу о моих старших девчонках?

Зоя в ответ прижималась к мужу, обнимала его и говорила:

— Владь! Ты только нас никогда не бросай. Мне больше ничего не надо. Будь всегда с нами. А остальное все приложится.

— Ну, ты придумаешь! — удивлялся Владислав. — Не бросай нас! Куда же я без вас, особенно без тебя…

Сегодня Зоя поехала в очередной раз в деревню. Во-первых, заболела учительница английского, легла на операцию, уроки временно отменялись, во-вторых, надо выяснить, куда деваются деньги, что девочки получают на столовую. Толком женщина не поняла, что означают слова старшей дочери Влада «непредвиденные экстренные расходы», сказанные по телефону в ответ на вопрос, почему Лена и Валя не ходят обедать. В тот день Зоя впервые сильно обиделась на Лену и никак не могла побороть эту обиду.

Приехав, Зоя сначала стала расспрашивать Валю. Та, видя, что женщина уставшая, расстроена, призналась, что деньги отдает Лене. «Я хорошо кушаю дома, тетя Зоя, бабушка всегда нам завтрак готовит, я не голодная в школе, а Лене денег не хватает», — простодушно пояснила девчушка. Зоя обратила строгие глаза к Лене.

— Что у тебя за траты? На что не хватает денег? Ты, может, курить начала?

— А вам какое дело, вы мне не мать, вы вообще чужая женщина. Зачем приезжаете сюда? Вас никто не зовет. А денег вы мало даете нам, — нахально заявила старшая дочь Владьки.

— Ленка! — крикнула баба Сима. — Вас отец кормит! Одевает! Денег тебе мало! Думай, что городишь!

— Ну и что, — нисколько не смутилась девчонка. — Папаша наш получает целую кучу. Почему она, — девочка кивнула на Зою, — решает, сколько нам давать?

Про еду и одежду девочка-подросток благополучно забыла.

— И сколько же тебе надо? — Зоя смотрела в упор.

Лена назвала.

— Да это больше моей пенсии! — ахнула бабушка.

— А не многовато ли, еще подавишься? — тихо спросила Зоя. — Или, может, вспомнишь, что кроме тебя и Вали еще есть дети в семье, четверо, между прочим. Они тоже кушать хотят и ходят в одежде. И дом у нас еще недостроенный.

— Во-первых, дети не все папины, — ответила девочка-подросток. — Во-вторых, работает отец, наш отец, а не вы. Это его деньги. Тратьте на себя поменьше, и на Шурку тоже. Думаете, я не вижу, какая у вас дорогая одежда. И дом отец для вас строит. Не для нас.

— Что же, — грустно произнесла Зоя, — сегодня ты ясно дала мне понять, что я вам чужая. Ты каждый раз напоминаешь мне это. Я принимаю твои условия, Лена. И с этого момента деньги я вам не даю. Ты их просишь у отца, а не у его жены. Сама просишь! Я ничего не буду ему говорить и не даю вам ни копейки. У меня их нет, я не работаю! Но обедать в школе вы будете. Я не дам вам позорить имя отца. До меня дошли местные сплетни, что Владислав подбросил вас старой бабке, что она тянет вас на свою пенсию. Спасибо, девочки, постарались.

Зое было обидно за мужа.

— Тетя Зоя, я не говорила такого, — виновато пробормотала Валя. — Я никогда плохо не говорю ни про папу, ни про тебя…

— Но и ты не ходила обедать. Как ты сказала, почему не кушаешь? У тебя нет денег. Вот и стали говорить люди, что вы не нужны отцу, что он жалеет для вас денег…. Не может дать на обеды.

Валюша еще ниже склонила голову. Девочке было стыдно. Лена упрямо вздернула подбородок.

— Милка, вылитая Милка, — подумала Зоя, глядя на неё. — Как тогда в юности, когда сказала, что станет женой Владьки. И я сдалась без боя. Нет, Милка, подруженька моего детства, теперь Зоя другая… Да и ты неизвестно где, что с тобой стало, жива ли… А Владька мой… За Владьку я горло перегрызу… Он и так измучился… Не дам я глупой девчонке позорить его имя, даже если это его дочь…

— Я завтра оставлю деньги Римме, — продолжила вслух женщина, — и запрещу вам давать наличными. Что хотите, то и покупайте в школьной столовой, но в разумных пределах. И только себе, а не друзьям. Если обедать не будете, никаких сладостей вам продавать тоже не будут. Я договорюсь. Да, и последнее, — Зоя вовремя вспомнила про английский, решила воспользоваться тем, что Лена не знает про болезнь учительницы. — Английский я тоже больше я не оплачиваю. Месяц закончился. Мы всегда платили вперед. Надо отдавать деньги за уроки. Тебе, Лена, придется попросить денег у отца. Уже на следующий урок. Ты знаешь, Марина Анатольевна без денег заниматься не будет.

— Как это не оплачиваете? — забеспокоилась Лена. — Меня тетя Оля заберет в США, мне надо знать английский.

— Отец оплатит, он не откажет, — сказала Зоя. — Но ты попросишь сама у него денег. Валюша, — женщина повернулась к другой девочке.

— Тетя Зоя, а мне и не надо денег, — поспешно заговорила Валя. — Только ты не расстраивайся. Я поговорю с Леной, она больше не будет угощать новых подружек шоколадками и сувениры покупать… и подарки дарить…

— Валька! — крикнула старшая девочка. — Замолчи!

— Что Валька, что замолчи? — не выдержала баба Сима. — Тебе, Ленка, понравилось богатой быть. Как же, думаешь, я не знаю, что ты в магазине на всех подружек покупала конфеты и всякую там дребедень. Своих денег не хватило, у Вальки отобрала. Нам что-то с Валькой ты конфеток не принесла…

— Так у нас всегда конфеты есть, — ответила Лена. — Вон тетя Зоя много привезла. Зачем еще приносить… Ешьте.

— Так, — протянула Зоя. — На друзей, значит, тратила… Мало оказалось…У сестры забрала… Хватило совести! Теперь у тебя один выход: у сестры денег нет, отбери у бабушки пенсию!

— Я не такая! — обиженно закричала девочка. — У меня есть совесть, что я не понимаю, что это бабушкины деньги, что у неё их немного…

— Не понимаешь, — отрезала женщина. — Взяла у сестры, значит, сможешь и старой бабушки взять. Нет у тебя совести!

Зоя собралась и ушла. Весь другой день она думала: правильно поступила или нет. Не слишком ли резко? Но сколько можно гладить по головке своенравную девицу. В ответ одни гадости. «Дай Бог мне терпения! — вздохнула Зоя. — Обижена на меня Леночка. Хоть и сказала, что не держит зла. Как же поступить? Какое решение правильное?»