— Чего смеешься? — сердито сказала Зоя, незаметно подошедшая. — А если с собой только одна штука?

— А мои зачем постирала?

— Так чтобы чистые были, — в недоумении ответила Зоя.

Владислав в задумчивости встал под душ. Ни одна женщина не додумывалась такого делать. Правда, ни с одной он не уезжал на несколько дней, обычно ограничивался одной ночью. Зоя ушла, из комнаты донесся её голос:

— Мой господин, твоя рабыня ждет тебя.

— Ну и Зойка-Зайка. Я где-то ошибся в этом мире, — произнес про себя Владислав. — Почему жизнь нас столкнет, и тут же в разные стороны. Пожалуй, пора взять свою судьбу в свои руки. Развестись с Беллой…

Быстро сполоснувшись, мужчина поспешил к женщине. В теплом махровом халате Зоя лежала поперек кровати, работал телевизор.

— Ой, — вспомнил Влад, — сегодня же футбол! Как я мог забыть. Зоя! Ты любишь футбол?

— Нет, Владь, я люблю кое-что другое, — смеялась женщина.

— Рабыня, — голос Влада был нарочито строг. — Твой господин приказывает тебе смотреть с ним футбол! Все остальное потом.

Мужчина скинул халат и быстро лег с краю на широкую кровать. Зоя устроилась головой на его животе, по-прежнему лежа поперек кровати. Владислав увлеченно смотрел на экран.

— Я не хочу быть больше рабыней, — капризно заметила женщина.

Влад отвлекся на минуту, глянул на Зою. Что она опять придумала?

— Я буду распущенной женщиной, буду тебя соблазнять.

Махровый халат полетел на пол. Обнаженная женщина заняла прежнее положение — поперек кровати.

— И ты так и будешь смотреть футбол? — поинтересовалась Зоя.

— А ты ненасытная, — засмеялся Владислав.

— Ага, — ответила женщина. — Я всегда с тобой хочу. Футбол — это скучно.

— Скоро реклама, — многозначительно заметил Влад.

— И нам хватит времени? — удивилась женщина.

Влад посмотрел на её соблазнительную фигуру. Рука помимо воли потянулась к высокой груди женщины. Неожиданно в дверь словно нечаянно стукнули.

— Войдите, — крикнула Зоя, не меняя позы, не стараясь укрыться.

— Зойка, — Влад сердито набросил на неё свой халат.

Зоя смеялась, скидывая халат. Она знала, никто не зайдет. На двери опять висела табличка «Не беспокоить». Зоя сама её прицепила, пока мужчина был в душе. И в самом деле, никто в номер не зашел. Послышались шаги уходящей горничной.

— Тебе не холодно? — рука Влада ласкала женщину

— Холодно, — жалобно ответила Зоя.

— Тогда быстро ко мне под одеяло. Здесь твое место, распущенная женщина.

Замерзшая Зоя моментально переместилась под одеяло. И Владу стало не до футбола. Ему удалось посмотреть только последний период. Зоя лежала рядом с ним, говорила:

— Смотри, Владик, смотри. Я тоже смотрю. Но ни черта не понимаю. Но ты смотришь, и я буду смотреть.

Она ласково целовала то его шею, то плечо, то руку. Только эти ласки были спокойные, домашние, под стать пансионату.

Следующие три дня Влад и Зоя провели в пансионате, точнее сказать, в постели. Потом Зоя задумчиво сказала:

— Все, Владик! Нам пора. И так предстоит на работе как-то объяснить, где я была два дня. И Аделаида Семеновна меня ждет.

— Кто такая Аделаида Семеновна?

— Бабуля. Я с ней живу.

— А-а-а, — протянул мужчина.

Влад согласился. Ему тоже было пора. Надо будет что-то врать Белке. Так долго он еще ни разу не задерживался.

Владислав довез женщину до дома, не спрашивая адреса. Промолчала и Зоя, хоть мужчина вез её не туда. В этом элитном доме не было больше её жилья, здесь она жила когда-то с Антоном, но её выставили оттуда. Не стала женщина говорить всех этих подробностей. Она только вскользь поинтересовалась:

— А почему ты не спрашиваешь адреса?

— А ты думаешь, что я не знаю, где жила семья состоятельного предпринимателя Антона Наумова?

— А-а-а-а, — протянула женщина.

Она вышла из машины, поцеловав в последний раз Владислава.

— Все, встреч больше не будет, — сказала Зоя.

— Почему?

— У тебя семья. Мне нет места в твоей жизни, — решительно сказала она.

— Но нам так хорошо вместе. Мы можем встречаться.

— Нет, — повторила Зоя. — Это все опять тебе приснилось. Не ищи встреч со мной. Я не встречаюсь с женатыми мужчинами.

И Владислав сделал вид, что подчинился. «Я к тебе еще не раз заеду!», — подумал он. — Адрес-то я знаю!» Зоя подождала, когда скроется машина Владислава, и поехала на автобусе домой, где её ждали бабушка и Ксюша. Надо врать сейчас будет, как и сколько болела, да и в школе что-то предстоит сказать. Ну там Надежда, как-нибудь договорится Зоя с ней, отработает эти дни.

Влад тоже поехал домой, где была жена Белла и дочка Шурочка, дороже которой на свете у Влада не было человечка. Зоя отказалась встречаться с Владом, но он помнил, как она стояла и смотрела вслед.

Владислав приехал за Зоей на другой день и выяснил, что Зоя Наумова давно не живет в этой квартире. Пожилая молодящаяся женщина, неприятная на вид, как видимо, это и была бабуля, визгливо прокричала в ответ мужчине:

— Нет здесь твоей шлюхи, и не будет никогда.

— А где мне найти Зоя Александровну? — вежливо спросил Влад.

— У очередного хахаля, — женщина захлопнула дверь.

— Кажется, у Зои из-за меня неприятности с бабулей, — подумал мужчина.

Владислав ошибся. Это была Арина Андреевна, свекровь Зои. Она теперь жила здесь, точнее встречалась с любовником.

После февральского вечера встречи пробежали шесть с небольшим месяцев. Ни разу не встретились Владислав и Зоя. Так сложились обстоятельства. С конца февраля и до начала июля Владислава не было в городе, он три месяца учился на курсах повышения квалификации в Москве, а летом уже Зои не было в деревне. Болтливая Римка наотрез отказалась дать её адрес, с братом Зои Влад так и не встретился. В справочном бюро упорно выдавали старый адрес женщины, где она не жила.

Квартирант

Владислав заехал в обувной магазин. Стоял самый конец июля. Все лето было холодное, неприветливое. Но в эти дни, наконец-то, после противной дождливой погоды установилось теплая ласковая погода. Хоть и поздно, но люди радовались ненавязчивой жаре, спешили поймать солнышко, загореть. Городские пляжи были переполнены. И август синоптики обещали теплым, настоящим летним месяцем, а июнь и июль были холодными.

Владькины легкие кроссовки совсем развалились. Стыдно на люди показаться. А он не последний человек в городе, все-таки весь энергосбыт областной на нем. Надо соответствовать должности. Да и сотрудницы, в основном, женщины. Но жена в ответ на просьбу купить новые кроссовки высокомерно ответила:

— Я не домработница, я творческая натура, я тоже имею право на личную жизнь. Хочешь, чтобы за тобой убирали, стирали, пылинки счищали, заведи прислугу. Я в служанки к тебе не нанималась.

Да, Белла — художница, известная художница Светлицкая, пишет неплохие картины, продает их дорого. А в доме неуютно. Нет, на порядок и чистоту Влад не жаловался. Для творчества у жены есть мастерская. В доме Белла строго следит, чтобы каждый вещичка лежала на своем месте, чтобы ни соринки не было, везде царит холодная неуютная чистота, как в больнице. Влад вспомнил, как болеющая дочка, в полубредовом состоянии, с высокой температурой, ползала по детской и убирала свои игрушки. Её мать с удовлетворением за этим наблюдала. Испуганный Влад подхватил дочку, уложил в постель, слушая, как она хриплым голосочком бормочет извинения: «Мамочка, прости меня, я больше не буду, я сейчас все соберу», — сам убрал все игрушки. Тогда он крупно поссорился с женой, орал, что она не женщина, не мать, что ему не хочется домой заходить, что Белла и дочь запугала, Шурочка боится лишний раз слово сказать, конфетку попросить. Только тихо сидит в своем уголочке и играет, ребенок разучился улыбаться. В ответ жена дулась почти месяц, не разговаривала, ушла спать в другую комнату, принципиально перестала что-либо покупать мужу, даже стирать отказалась. Считала, что она права во всем.

— Сам делай все, — заявила она. — А то я тебе угодить никак не могу. Я не так убираюсь, я не так готовлю, и дочь не так воспитываю. Вот тебе стиральная машина, вот щетка, утюг. Плита тоже есть. Стирай, гладь, чисть, готовь еду сам! Создавай уют. Занимайся дочерью, води в садик, из садика. Няню ты тоже не согласен завести.

— Но ведь была уже одна. Она обижала девочку, — возразил Влад. — Ты знаешь, не будет больше нянь у Шурочки.

— Вот и ищи сам выход, — ответила жена. — У меня скоро выставка. Родион Бородин предоставляет свою галерею. Мне надо закончить картину.

— Опять мрачные городские пейзажи рисуешь? Это важнее дочери?

— Не понимаешь, не суди. Мои картины покупают.

Шурочку тогда Влад отвез к своей матери в деревню. Галина Ивановна поворчала, поворчала и оставила внучку у себя. Девочка была тихая. Могла часами не напоминать о себе, сидеть одиноко с куклами или книжками. Вот и ездил с тех Владислав в деревню регулярно к дочке, скучал он по ней, там и пересеклись его пути с Зоей шесть месяцев назад на вечере встречи. И все! После той февральской встречи он её не видел. Иногда хотелось до дрожи в руках встретить Зою, обнять, прижаться, почувствовать её тепло, но он вспоминал сказанные ею слова: «У тебя, Владь, семья. Мне нет места в твоей жизни!» А может, думал все чаще мужчина, бросить Белку, найти Зойку-Зайку, сойтись с ней, забрать с собой дочку? Как Зоя бы отнеслась к такому предложению?

Откуда мать узнала про него и Зою, Владислав не знал. Но Галина Ивановна орала громко, долго, потом предупредила сына, когда он навещал Шурочку: «Гулять не перестанешь, будешь к Зойке бегать, Шурку забирай отсюда. Сидеть не буду! Что ты делаешь? Одну семью уже бросил, старшие твои дочки сам толком не знаешь где. Другую теперь семью хочешь развалить, чтобы и Шурку куда-нибудь увезли? Хорошо устроился. Сам по бабам в деревне бегаешь, а мать в няньках?» Галина Ивановна была рассержена не на шутку. Что на неё нашло? Что за Беллу так сильно заступается. Ведь она и Белка явно не любили друг друга. Мать равнодушно смотрела на связь Влада с Анькой, с Машкой, Любкой. А, узнав про Зою, разозлилась. И ведь знала все точно, следила за Владом, чтобы его машина не остановилась на другом конце деревни, возле Зоиного дома. А чего следить? Не останавливался там Влад. Зои не было в деревне. А городского её адреса Влад не знал. Ни разу не пересеклись их пути.

С женой тоже мир ни в какую не наступал. Рубашки Владислав гладил сам уже больше полгода, только стиркой не утруждался, покупал новые, если автомат не отстирывал воротнички и манжеты. А сейчас еще и носки прорвались, надо опять купить сразу упаковку, и кроссовки развалились. Как не любил магазины Владислав! Не любил даже заходить в них. Особенно в одиночку! Он, важный начальник, любимец своих подчиненных женщин, весельчак и балагур, терялся перед продавцами. Сколько раз ему всучивали некачественный товар: и видел, и покупать не хотел, а покупал почему-то. С кем бы ему вместе в магазин податься? Он попросил с утра Белку купить ему кроссовки и носки, та заявила:

— Некогда мне. У меня встреча с владельцем галереи. Я готовлю очередную выставку.

— А дочерью когда заниматься будешь? — спросил Влад. — Опять одну в доме оставишь? Она же маленькая еще.

Он недавно привез дочку домой. Та ехать не хотела из деревни, спряталась под кровать. Но Белка настояла на своем. В ней вдруг проснулись материнские чувства. Оказалось, ненадолго. Дочка нужна была для фотосессии, чтобы показать, какой хороший человек известная художница Белла Светлицкая, какая она хорошая мать, как она нежно любит свою дочь.

— Её опять бабушка в деревню заберет, я ей позвонила, предупредила, Александру надо туда отвезти, — ответила жена. — А с магазином на меня никоем образом не рассчитывай. Сам все купишь!

— Куплю, отвезу, — уныло думал Владислав. — И так уже несколько лет. Надо разводиться. Вот только Шурочку бы мне отсудить.

Владу нравилось, когда женщины о нем заботились. Может, поэтому и шлялся по деревенским вдовушкам, тепла и понимания искал. А жена видит только себя. Зачем ей нужно было рожать дочку, женить Влада на себе, если у неё на первом месте картины? Ответа мужчина не знал.

Влад давно стал думать о разводе, но держала маленькая Шурочка. Белла неоднозначно дала понять, что в случае развода он дочь не увидит. А ребенок и так матери боится, слово лишнее не скажет. Жена и от секса уклонялась, не любила супружеских отношений, а Влад без этого не может. Еще и поэтому начал гулять от жены Влад — женщина ему всегда нужна. Вот и обхаживает знакомых одиноких женщин. Но, дважды обжегшись в браке, все чаще мужчина думал об одинокой жизни. Женщину он всегда себе найдет. Вот только дочка Шурочка, как без неё? Нет. Нужна все-таки семья. Где бы найти такую женщину, чтобы полюбила его девочку, стала ей настоящей матерью? Влад рано ли поздно ли, но заберет у Беллы дочку, если решится и разведется. Владислав сам очень любил детей. Все дети знакомых к нему льнут, а он с ними возится. И так старших дочерей от первого брака Влад не видит, а если еще и Шурочки не станет в его жизни, хотя бы на время…