— Ты собираешься вести вертолет сам? — удивилась Кира. — Я-то думала, что ты прикажешь пилоту доставить нас куда нужно, а потом вернуться за тобой.

Зак покачал головой.

— Не хотел бы я остаться с пустыми руками, если все пройдет не так гладко, как думает Марна.

— Может, за штурвал лучше сесть мне? — предложила Кира. — Я лучше тебя знаю рельеф этих мест… и я неплохой пилот.

— Не сомневаюсь, — улыбнулся Зак. — Но не могу же я сидеть без дела?

Усевшись за штурвал, он передал Марне штурманскую карту.

— Покажи-ка на карте то место, куда мы должны приземлиться. Так будет проще, чем садиться наугад.

— Конечно, — Марна, не колеблясь ни секунды, ткнула пальцем в точку на карте. — Это поможет тебе?

Зак, ухмыльнувшись, включил зажигание.

— Пожалуй. Скажи, ты и впрямь прочла карту или использовала ясновидение?

— Какая разница?

— Никакой. Мне просто любопытно. — Завыли моторы, и Заку пришлось повысить голос, чтобы перекричать их. — Не сомневайся, я сяду именно там, где ты показала.

— Конечно, сядешь. Как же иначе? Мы ведь уже убедились, что ты — не читко.

Зак лишь ухмыльнулся в ответ, поднял вертолет в воздух и взял курс на север.

Глава 6

Выключив зажигание, Зак взял фонарь, стоявший на полу, и распахнул дверцу вертолета.

— Зачарованная долина, куда ты привела нас, о великая волшебница, кажется, абсолютно безлюдна, — сказал он Марне.

— Это ненадолго, — успокоила его цыганка. — Они знают, что мы должны прилететь.

— He спрашиваю, как они узнали, — Зак обошел вокруг вертолета и открыл дверцу для пассажиров, — но очень хотел бы узнать, кто они…

— Марна! — в луче прожектора возник настоящий великан. — Мы так и знали, что эти читко не смогут удержать тебя в неволе! Но на сей раз ты что-то долго не могла от них выбраться. Мы беспокоились за тебя.

— Поло! — Марна нежно обняла великана и повернулась к Заку. — Ты ведь помнишь моего брата Поло?

— Конечно, — Зак дружелюбно улыбнулся, пожимая огромную ладонь цыгана. Поло Дебак мало изменился с годами. Разве что густая черная борода была теперь присыпана сединой, но тело осталось таким же сильным и крепким, как пятнадцать лет назад. На нем были высокие сапоги, старый замшевый жилет, поношенная рубашка с длинными рукавами и грубые рабочие штаны, но носил он этот незатейливый наряд с поистине королевским величием, которому вполне мог бы позавидовать Стефан Руби.

— Мы ведь охотились вместе в горах, — сказал Зак. — Ты по-прежнему так же увлечен охотой, Поло?

— Теперь даже еще больше, — улыбнулся Поло. — В наши дни горы полны любопытнейшей дичи. Гоняться за ней очень весело, но я до сих пор еще не принес домой добычу.

Зак, прищурившись, глянул на Поло.

— Заманчиво! Жаль, что у меня нет времени отправиться с тобой на охоту.

Поло громко рассмеялся.

— Нет, на этот раз ты будешь слишком занят своей малышкой, чтобы поохотиться со мной! — Повернувшись к Кире, цыган заключил ее в объятия и закружил по поляне. — Как ты, малышка? Сама загнала недурную дичь, а?

— Ты разве не слыхал, что у женщин тоже есть права? — с жаром воскликнула Кира. — Меня вот ты ни разу не брал на охоту!

— Это вовсе не потому, что ты женщина, — возразил Поло, ставя ее на ноги. — Охотником надо родиться, понимаешь? Если бы я и взял тебя с собой, ты бы только щелкала камерой.

— А Зак, насколько я поняла, прирожденный?

Поло поверх ее головы глянул на Зака.

— Да, у него есть охотничий инстинкт. Он знает, что есть время стрелять и убивать — а есть время брать в плен и дарить свободу. Это в крови, с этим рождаются. — Великан обернулся к Марне. — Я возьму Зака в салдану, мы проведем там ночь. А вы с Кирой ступайте в табор. О мондаве поговорим завтра утром.

— Нам нужно, пока не рассвело, замаскировать вертолет, — сказал Зак. — И у меня там рация, чтобы связаться с моими людьми в Белахо. Я хотел бы взять ее с собой в табор.

Поло кивнул.

— Я пошлю за ней кого-нибудь утром. И поставлю на ночь часового возле вертолета.

— Часового? Но во дворце скорее всего еще не знают, что Марна снова сбежала.

Цыган пожал плечами.

— Осторожность никогда не повредит. — Он шутливо растрепал волосы Киры. — Беги к Марной, малышка. Мы обо всем позаботимся. Тебе нечего бояться.

— Вовсе я не боюсь! — Кира сжала кулачки. — Может быть, я и не вышла ростом, но я уже не ребенок.

Поло оглушительно расхохотался.

— Все мы дети — одни больше, другие меньше. Наслаждайся своим детством, Кира.


— Нет, — сказал вдруг Зак. — Это неправильно.

Он подошел к Кире. Глаза его при свете фонаря казались темными и бездонными. Знаю, все это смущает и злит тебя. Обещаю так продлится недолго. Завтра я тебе все объясню. Хорошо?

И снова от близости этого мужчины у Киры чаще забилось сердце и перехватило дыхание.

— Хорошо.

Зак погладил ее по щеке.

— Ты очень терпелива и снисходительна к нам.

— Я никогда не умела терпеть и ждать, — призналась Кира, — но с тех пор, как повстречала тебя, все время открываю в себе что-то новое.

Девушка повернулась к Марне.

— Ну что, пойдем в табор. Мне, кажется, только что велели поиграть в песочек.

— Так-то лучше, — улыбнулась Марна. — Увидишь, тебе все понравится. Пошли. Табор вон за теми деревьями.

Кира махнула на прощание Заку и Поло и, пробормотав «спокойной ночи», присоединилась к Марне.

Зак провожал ее взглядом, пока принцесса не скрылась за деревьями. Затем он повернулся к Поло.

— Время брать в плен и время дарить свободу, — напомнил ему цыган. Зак похлопал его по плечу.

— Знаю, друг мой, но сейчас мои охотничьи инстинкты притуплены. Сейчас я способен думать только об одном. Черт, поскорее бы все закончилось!

— Это очень важно для Марны, она так долго мечтала соединить вас, — Поло помахал рукой. — Всего-то одна ночь! У меня в салдане отличное бренди. Может быть, мы напьемся, и ты сумеешь на одну ночь забыть о своей прекрасной принцессе.

— Что ж, стоит попробовать, — сказал Зак. Он готов был на все, только бы не провести еще одну мучительную ночь. Желание неизменно терзало его. Довольно было одного взгляда на Киру — и страсть становилась нестерпима. — Пойдем же, пойдем скорее в салдану!


Опавшие листья шелестели под ногами Киры, изо рта вырывались облачка пара. Она все шла и шла за Марной через ивовую рощу. Звезды здесь, в лесу, казались совсем другими, не теми, что она видела с веранды всего лишь пару часов назад. Неужели прошла всего пара часов? Кира словно жила теперь в другом мире, в другом времени.

— Что такое салдана? — спросила она.

— Это место уединения, — пояснила цыганка. — Когда возникает нужда, люди удаляются в салдану, чтобы побыть наедине друг с другом.

— Нужда?

— Горе, или душевные метания, или мондава. — Она сделала паузу. — Завтра ты будешь в салдане вместе с Заком.

— Правда? — Кира нервно сглотнула. — Как мило с твоей стороны сообщить мне об этом.

Марна вопросительно посмотрел на свою воспитанницу.

— Ты обещала принадлежать ему, разве нет?

— Да.

— Это против твоей воли? Ты не хочешь делить с ним постель?

— Нет, Зак не принуждает меня. Я действительно хочу быть с ним. — Бог свидетель, это правда! Одно легкое прикосновение Зака — и все ее существо наполнялось безудержным желанием.

— Это все, что важно сейчас. Остальное поймешь со временем. Это тоже часть мондавы.

— Так ты скажешь мне наконец, что такое мондава? — сухо поинтересовалась Кира. — Очевидно, это слово имеет ко мне самое прямое отношение, а я — единственная из вас, кто не догадывается о его истинном значении.

— Так ты не знаешь? А я думала, Зак рассказал тебе. — Марна невесело улыбнулась. — Вернее, я думала, что он показал тебе это.

— Нет, от него удалось добиться не больше, чем от тебя.

Марна нахмурилась.

— Ты не должна идти на это, не зная, что тебя ждет. Я не хотела, чтобы это случилось вот так.

— Зак сказал, что на диалекте твоего народа это значит «бессмертный союз».

— Бессмертный, — повторила Марна. — Да, так оно и есть. Это соединение двух разлученных душ. Всему на свете свое время, и когда наступает срок, приходит мондава. — Она встретилась глазами с Кирой. — Сливаются воедино не только души, но и тела. Иногда слияние душ и тел происходит не одновременно, но одно неизменно следует за другим. Если Зак и забыл о душе ради тела, это не должно беспокоить тебя. Остальное придет потом.

— Обязательно придет? — Кира тяжело вздохнула. — Марна, ради бога, откуда ты знаешь? Ведь Зак, возможно, не знает всего. Я сама предложила ему свое тело в качестве платы за твое освобождение. Может, он считает, что мондава — что-то вроде обряда гостеприимства, когда люди племени предлагают посетившему их гостю лучшую женщину. Вспомни, ведь он провел среди вас совсем немного времени и скорее всего не до конца понял значение мондавы.

Марна покачала головой.

— Он все понимает.

— Марна… — Кира осеклась, поняв, что все бесполезно. Нет смысла спорить — пожилая цыганка уже все решила за нее. Она явно убеждена, что Зак — единственный мужчина для Киры, и продолжала вести свою воспитанницу к союзу с ним. Она готова была даже к тому, что Зак не захочет связать себя чем-либо, кроме физической близости.

Но Кира, черт побери, тоже имеет право на свое мнение, даже если Марна не признает его! Она вспомнила, как поспешно Зак отверг возможность брака, и от этого ей стало почему-то больно. Конечно, за эти дни они быстро сблизились, но это вовсе не значит, что он изменил свои намерения. А ведь обряд, который собиралась совершить над ними Марна, наверняка является цыганской брачной церемонией. Конечно, это не официальный брак, но Зак явно питал уважение к законам племени, а значит, после церемонии Кира станет для него обузой. О господи, она вовсе не хотела завлечь его в ловушку! Физическое влечение, которое они испытывают друг к другу, было наживкой, которую положили в эту самую ловушку. Зак не заслужил этого.

— Когда состоится церемония? — спросила Кира.

— Завтра на закате. Мы будем готовить тебя весь день. — Марна помолчала. — Ведь мондава, конечно же, означает конец детства и начало женской зрелости.

Теперь Кира поняла, почему Марна прошлой ночью была так печальна. Она верили что Кира целиком и полностью отдаст себя Заку, отвергнув все, чем жила до сих пор, и всех, кого любила с детства.

— Мы должны поговорить о твоих чувствах, Марна, — задумчиво произнесла принцесса. — Да, нам многое надо обсудить помимо общих воспоминаний.

— Мондава, — медленно и веско произнесла Марна.

— Пожалуй, это имеет самое прямое отношение к мондаве, — согласилась Кира. — Bо всяком случае, речь пойдет о зрелости. Впрочем, это может подождать. Ты уже рассказала мне много такого, о чем стоит задуматься.

— Скоро все прояснится. Завтра — ночь мондавы.


— Кира, — шепот Зака пробудил девушку от тревожного сна. Подняв голову, девушка разглядела на фоне предрассветного неба темный силуэт Зака. Кира быстро взглянула на спящую Марну. Цыганка не шевельнулась.

Отбросив одеяло, Кира пошарила в темноте фургона в поисках одежды. Натянув кое-как куртку и прихватив сапоги, она выбралась наружу.

Зак подхватил ее на руки и опустил на землю.

— Как я рад, что наконец нашел тебя, — тихо сказал он. — Я заглядывал подряд во все фургоны. Надень сапоги.

Было совсем не так холодно, как накануне, хотя огромный костер, разведенный посреди табора, давно превратился в кучку пепла и тлеющих угольков.

Подождав, пока девушка обуется, Зак взял ее за руку, и на лице его отразилось нетерпение.

— Пойдем. Нам надо выбраться отсюда. — Голос его звучал почти грубо, и это встревожило Киру. Она еще ни разу не видела Зака грубым и нетерпеливым. Девушка растерянно смотрела на него, покуда Зак вел ее через лес прочь от табора. Потом они скорым шагом поднялись на холм, и, когда достигли вершины, у Киры уже ныли ноги.

Солнце еще не взошло, и здесь, на вершине холма, в тени деревьев, лицо Зака казалось совершенно непроницаемым.

— Зак, что случилось? Что-то не так?

— Боже мой, ну конечно же не так, — хрипло сказал он и так крепко сжал Киру в объятиях, что у нее захрустели кости и перехватило дыхание. Она ощутила его возбуждение, и вновь у нее предательски подкосились колени.

— Вот, вот что не так, — бормотал Зак, все теснее прижимая девушку к себе. — Я больше не могу, Кира! Я думал, что вытерплю до этой чертовой церемонии, которую решила устроить Марна, но не могу. Я терпел слишком долго и теперь изнемогаю. — Дыхание его было прерывистым, руки дрожали. — Я перепробовал все. Я насчитал миллион распроклятых овец, полночи рассказывал Поло всякие истории, пока старик не уснул. Попытался даже напиться. — Он невесело рассмеялся. — Говорят, любого индейца способна свалить с ног огненная вода, но на меня это не подействовало, — Зак закрыл глаза, исступленно лаская ее податливое тело.