Карен Бут - Представь, что мы вместе

Сара была поражена. Она бы не смогла так красноречиво рассказать о своем опыте няни. И плюс эти слова – «свобода и личное пространство». Все шло к тому, что Эйден не забракует Лили.

Тем временем Эйден поставил локти на колени.

– Прошу вас, продолжайте.

И Лили принялась подробно описывать свое видение работы няни, рассказывать о дневном расписании для конкретного ребенка. О том, как важно гулять с детьми в парках, посещать музеи, читать книги.

Сара понимала: если Эйден выберет Лили, то ее собственная миссия подошла к концу. Последняя воля Гейл будет выполнена, ведь Сара нашла Оливеру настоящий дом. Вроде бы все хорошо. Тогда откуда эта пустота в душе?

– Сара, можно тебя на минутку? – позвал Эйден, прерывая ход ее мыслей.

Они вышли из библиотеки в коридор.

– Или я сумасшедший, или идеальная няня найдена.

Сара закивала, едва сдерживая слезы:

– Я согласна. Оливеру с Лили будет очень хорошо.

Она не могла стоять так близко к нему. Сердце внутри разрывалось на части.

– Значит, решено, – заключил Эйден и, не теряя ни секунды, поспешил в библиотеку. Сара последовала за ним. – Лили, вы приняты. В понедельник можете выходить.

Но Лили смущенно улыбнулась:

– Простите, я думала, агентство вас предупредило. Есть еще одна семья, которая переезжает во Францию. Я еще не решила, выходить к ним или нет. Я обещала ответить до конца недели.

– Сколько бы они ни платили, я заплачу вдвое больше, – сказал Эйден.

Он был настроен решительно. А Сара напоминала себе, что это должно ее только радовать.

Лили поднялась с пола.

– Большое спасибо, сэр, но дело не в деньгах. А в возможности попутешествовать.

– Я сам обожаю путешествовать! – почти воскликнул Эйден. – Мы с Оливером будем ездить по всему миру, вы можете ездить с нами.

Саре было больно представить эту картину. Эйден, Оливер… и Лили путешествуют втроем.

Лили опустила глаза на малыша.

– Оливер – замечательный мальчик. И ваше предложение так заманчиво. Но если вы не против, я все же подумаю до воскресенья. К тому же в той семье нужна няня только со следующего месяца. Так что с понедельника я в любом случае смогу заменить… – Она посмотрела на Сару и приложила ладонь к груди. – Простите, я забыла ваше имя.

«Меня уже не замечают, – подумала Сара. – Я призрак».

– Ничего страшного, – улыбнулась она. – Я Сара.

– Я смогу заменить Сару на месяц, а вы пока поищете постоянную няню.

– Я не имею права на вас давить, – сказал Эйден. – Но прошу, хорошо обдумайте мои слова. По-моему, вы идеальная няня для Оливера.

С доброй улыбкой Лили попрощалась и пошла к лифту. Оливер на прощание прижался к ней щекой. А Саре казалось, что теперь даже малыш хочет от нее поскорее избавиться.

Когда двери лифта закрылись, Эйден набрал полную грудь воздуха и выдохнул:

– Слава тебе господи! Хотя бы на месяц проблема решена. Боже, как я рад.

– Да, я тоже, – невесело кивнула Сара.

– Значит, в воскресенье ты можешь лететь в Бостон. – Эйден прошел на кухню и налил стакан воды. – Или даже раньше, если хочешь. Завтра будут готовы результат теста и все бумаги. Ты можешь уехать в субботу.

Сара опасалась за свое сердце – оно норовило вырваться наружу. Не прошло и дня, как они занимались любовью, а он ее выгоняет.

– Хорошо, – сказала она. – Я уеду в субботу. Кстати, через десять минут у меня конференц-связь с Кэти. В общем, если что, я у себя.

Чтобы Эйден не видел навернувшихся на ее глаза слез, Сара развернулась и почти уже вышла из кухни. Но Эйден взял ее за руку.

– Сара, подожди.

Она вздрогнула и замерла. Его пальцы приятно грели похолодевшую кожу.

«Ты передумал? Я могу остаться до воскресенья? А может быть, навсегда?»

– В моем кабинете лучше связь. Звони оттуда.

Эйден не знал, что на него нашло, когда он предложил Саре уехать в субботу. Тогда это казалось логичным, а теперь он корил себя за глупую опрометчивость. Да, они оба выполнили условия договора. Да, по всему было видно, что вчерашняя ночь для Сары не значит ничего. Но интуиция подсказывала – что-то здесь не так.

Он играл с Оливером в библиотеке, искренне переживая за Сару. Она не закрыла дверь в кабинет, и Эйден слышал: разговор с Кэти идет из рук вон плохо. То и дело Сара повторяла фразы: «Я не знаю. Простите, я попрошу помощницу» и так далее. Но команда Сильвии Ходж вложит деньги лишь в тех, кто подготовлен на двести процентов!

Его опасения подтвердились, когда Сара вышла из кабинета. Все признаки вчерашнего триумфа сняло как рукой.

– Ну как? – спросил он.

– Меня будто поезд переехал.

Это был голос не Сары, а какой-то взрослой уставшей женщины. Казалось, она вот-вот упадет в обморок.

– Первый разговор о бизнесе часто идет комом.

Эйден не хотел вселять в нее пустых надежд. Но и не поддержать ее он не мог.

Сара поджала губы и опустила голову.

– Нет. Это катастрофа. Мне задали слишком много вопросов, на которые я не ответила.

– Я думал, ваша бухгалтерия в порядке.

– Она в порядке. Но Кэти спрашивала, сколько процентов рынка я готова занять и в какой срок. Откуда я могу это знать?

У Эйдена кольнуло в сердце. Это он не подготовил ее к деловым переговорам.

– Нельзя знать всего, – заметил он.

– Кэти сказала, что они не сотрудничают с теми, кто занят только дизайном. Им нужны коммерческие компании. А я не коммерсант, Эйден, я дизайнер.

– Но Сильвия оценила твои работы. Уверен, она сама тебе перезвонит.

– Нет, – покачала головой Сильвия. – Вчера я просто ошарашила ее своим натиском. И она решила не устраивать сцен.

– Не будь такой пессимисткой. Тебе еще не дали окончательного ответа. А не получится с Сильвией, найдешь другую фирму. Я проходил это много раз.

Эйден еще не видел столько отчаяния в глазах Сары. Даже в тот первый день, когда она пришла к нему в офис после сотен звонков и писем без ответа.

– Никого я не найду, Эйден. Я – не ты. У меня нет столько возможностей. Это конец для моей фирмы. А ничего другого я делать не умею.

– Ты умеешь быть няней.

– Сколько раз мне повторять, что я не буду няней? Никогда!

Да, она уже много раз об этом говорила. Но ни разу не назвала причину.

– Случилось что-то плохое? – спросил Эйден. – Я имею в виду, когда ты была няней.

– Конечно, случилось, Эйден. Люди просто так не оставляют любимое дело.

– Может, ты мне расскажешь?

– Я не говорю на эту тему, – ответила Сара. – Особенно с теми, кого знаю лишь неделю.

Слышать эти слова было обидно. Но Эйден понимал: Сара говорит на эмоциях. Что-то сжимает ей сердце, заставляя говорить колкости.

– Я лишь пытаюсь помочь.

– Я ничего не скажу. Мне слишком стыдно.

Стыдно? Теперь он просто обязан узнать, что случилось. Эйден не мог представить, чтобы Сара – кроткая, добрая Сара – сделала что-то постыдное.

– Я не буду тебя осуждать. И по-моему, я заслужил откровенность.

Сара смотрела в потолок, усиленно моргая. Так она не давала слезам потечь по бледным щекам.

– С последнего места меня уволили. Из семьи, которая была для меня всем. После того, что случилось, я просто не могу снова стать няней.

– Ты настолько привязалась к их детям?

– К одному ребенку. К девочке по имени Хлоя. Она была чуть старше, чем сейчас Оливер. – Сара закрыла лицо руками. – Я не могу говорить об этом, Эйден, прости.

Он подошел к ней и осторожно обнял. Аромат ее волос так некстати напомнил о вчерашней ночи.

– Если ты поделишься со мной, тебе станет легче. Помнишь, ты сама говорила мне об этом на террасе? И я рассказал тебе о своей матери.

Сара положила голову ему на грудь, тело ее дрожало.

– Я влюбилась в мужчину, который меня нанял, – призналась она.

До боли в груди Эйдену было неприятно слышать о другом мужчине в жизни Сары. Но он попросил ее продолжить.

– Я знала, что это плохо кончится. Но я полюбила его и привязалась к его дочке. Его жена умерла за месяц до того, как он меня нанял. Мне казалось, мои чувства взаимны. Но я совершила страшную ошибку.

Эйден гладил ее по руке, закрыв глаза и почти не дыша. Чувство тревоги наполнило его душу. Он не хотел, но должен был узнать подробности.

– Какую ошибку ты совершила, Сара?

Она хотела вырваться и уйти, но Эйден прижал ее крепче.

– Расскажи мне, прошу.

– Я призналась ему в любви. А он рассмеялся. Он думал, что я ложусь в постель с каждым, у кого работаю. А потом он меня уволил. Сказал, что не может доверить мне дочку.

Последовали долгие секунды тишины.

– Сара, мне очень жаль, – негромко произнес Эйден.

– Это худшее, что было в моей жизни. Неразделенная любовь – это полбеды, но я привязалась к Хлое. А он нас разлучил… Это самое страшное. Я была опустошена. Тогда я дала себе слово больше никогда не быть няней.

Оливер выполз из комнаты и попытался подняться, держась за брюки Эйдена.

Сара взяла его на руки, слезы ручьем текли по ее щекам.

– Прости, я не хотела, чтобы ты видел меня такой.

– Тебе не за что извиняться. Надеюсь, теперь тебе станет легче.

– Спасибо в любом случае. – Сара передала ему малыша. – Можешь уложить его спать? Мне надо собрать данные для Кэти?

– Конечно. Думаю, сейчас тебе лучше побыть одной.

Нет, Эйден так не думал. Он надеялся, что Сара попросит его прийти к ней, когда Оливер уснет.

– Да, я хочу побыть одна, – соврала Сара. – Тем более мне скоро уезжать. Пора привыкать к одиночеству.

Пятничное утро целиком ушло на отправку писем Кэти. Эйден вернулся из офиса радостный и взволнованный.

– Вероятность отцовства девяносто девять и девять процента. Оливер – мой сын!

Сара подпрыгнула с кресла, подбежала к нему и обняла:

– Поздравляю! Хотя кто бы сомневался.

Увы, стоило ей коснуться Эйдена, все ее тело взмолилось не отпускать его. А он, как назло, крепко прижал ее в ответ, поднял и стал радостно покачивать из стороны в сторону. Один из тех счастливых моментов, что вспоминаешь одинокими вечерами.

– Конечно, я знал, что Оливер – мой сын. Но я и представить не мог, что подтверждение этого так меня окрылит! – Саре было вдвойне приятнее обнимать его радостным. Хорошие новости были ему к лицу. – Через час подъедут юристы с бумагами. Еще час уйдет на оформление. А потом мы свободны.

Свободны. Как все же важна для него свобода.

По возвращении из Майами – там, возле дома – Эйден хотел с ней поговорить. Сара боялась этого разговора, но он его так и не начал.

– Вечером я хочу пригласить всю семью сюда, – продолжил Эйден. – Так сказать, официально представить всем своего сына. Я бы хотел, чтобы и ты была с нами.

Саре будто стало легче дышать. Может, она ему хоть чуточку важнее, чем все его бывшие?

– С удовольствием, – широко улыбнулась она. – Это очень правильное решение. Может, хоть сегодня вы примиритесь с мамой.

– Сегодня я не буду поднимать эту тему. Не хочу портить себе настроение.

В душе Сара поблагодарила Эйдена. За то, что выслушал рассказ о ее прошлом. За то, что не осудил ее. В этом большой плюс их странных отношений. Мужчина и женщина редко говорят по душам.

Сара подняла большой палец.

– Значит, сегодня только хорошие новости.

– Только хорошие, – повторил Эйден. – А сейчас позвольте вас оставить. Мне нужно кое-что подготовить к приходу юристов.

Днем в доме царила суматоха. Подписывались документы, кто-то куда-то звонил, блюда и напитки заказывались и вскоре доставлялись. Раннее купание Оливера Сара взяла на себя. Возня с малышом отвлекала ее от хода времени. Время со всей своей жестокостью напоминало – скоро ты расстанешься со всеми, кого любишь, и со своей фирмой тоже. Почти три часа Сара составляла письмо для Кэти, а днем та прислала еще больше вопросов. Значит, в ней сомневались. Будущее фирмы казалось все более неопределенным.

Первыми гостями стали брат Эйдена Адам с супругой Мелани. Адам обладал тем же шармом, что и Эйден, и такой же ослепительной улыбкой. Увидев его, Сара даже ненадолго замерла. Может, у Эвелин Лэнгфорд нет никакой тайны? Но додумать эту мысль не было возможности, так как Мелани оказалась классической болтушкой.

Приехали Джейкоб и Анна – всегда счастливые, всегда радостные видеть Оливера. Малыш тоже явно влюбился в дядю и тетю, пока Эйден с Сарой были в Майами. Вино лилось по бокалам, как и дружеские беседы. Но Сару не покидало чувство, что вектор праздника изменится с приездом последней гостьи.

Эйден взял с тарелки морковную палочку и откусил.

– Мама, конечно, опоздает на первый праздник внука, – сказал он негромко Саре. – А то и вовсе не приедет.

– Может, она стоит в пробке?

– Нет, она делает это специально. Чтобы привлечь внимание к своей важной персоне.