Карен Бут - Представь, что мы вместе

Сразу за ней излился Эйден, обессиленный растянулся рядом с ней на кровати.

– Это было великолепно, – прошептала Сара, не желая возвращаться с небес на землю.

«Но я хочу большего!» – договорило сердце.

В проблесках утреннего света Сара снова смотрела на спящего Эйдена. Она лежала на своей стороне постели, убрав руки под подушку.

Она изучала его.

Это красивое мужское лицо впервые казалось полностью спокойным. Эйден будто снял свою защиту. Он открылся ей, и это решение принял он сам. Сара чувствовала себя первым человеком на планете, вылезшим из кокона на заре времен.

Но у них оставался всего один день. Теперь отъезд казался страшным сном. От одной этой мысли сердце Сары сжималось до размеров теннисного мячика. Нет, Эйден не сможет ее отпустить. Уж слишком сильна между ними связь.

Эта неделя перевернула все с ног на голову. Грозная туча, висевшая над Сарой больше года, как будто рассеялась. Сара видела себя вместе с Эйденом. Она может стать мамой Оливеру. Втроем они могут стать семьей.

На этом пути есть препятствия, и самое трудное из них – сказать ему три заветных слова. Но после вчерашней ночи и раскрытия главной тайны в жизни Эйдена они стали еще ближе. И Сара сможет признаться ему в своих чувствах. Когда она дала себе зарок никому не признаваться в любви, она не знала, что столь невероятный мужчина войдет в ее жизнь. Эйден не такой, как другие. Их что-то связывало. Общая сила, энергия, общие чувства. У этого признания не может быть трагичного финала.

Эйден повернулся на бок, положил руку ей на талию и притянул к себе.

– Ты слишком далеко, – сказал он сквозь сон.

Сара улыбнулась и прижалась к нему крепче:

– Нет, я здесь, рядом с тобой.

Он погладил, а потом сжал ее голые ягодицы. Сара положила ногу ему на бедро. Желание в обоих разгоралось с новой силой. Эйден вжался губами ей в щеку:

– Спасибо тебе за вчерашнее.

Сара улыбнулась:

– Как-то странно благодарить за секс.

Эйден нежно коснулся носом ее носа:

– Я не про секс. Я про то, что было до. Сара, я…

И она затаила дыхание. Неужели он первым ей признается в любви? Она посмотрела ему в глаза, но Эйден отвел взгляд. Он словно чего-то боялся.

– Я не знаю, за что мне это счастье, – продолжил Эйден. – Я благодарен судьбе за вас с Оливером.

Это были не те слова, что желала услышать Сара. Но ей было приятно, и она широко улыбнулась.

– Мне тоже хорошо с тобой, – был ее ответ.

– Я боюсь представить, чем бы закончился вчерашний вечер, если бы не ты. Так долго пугали меня эти семейные тайны. Ты моя фея, мое чудо.

Она его фея и его чудо. Это приятно, но снова не то. И Сара его не винила. Эйден так много пережил со своей семьей. Неудивительно, что он закрылся от всех и выстроил такую прочную защиту, что ни одна женщина не смогла разрушить ее. А ему просто важно знать, что его не обидят. Что Сара отдаст ему сердце так же легко, как отдала тело.

– Я люблю тебя, Эйден.

Теплая волна прошла по ее телу. Волна удовлетворения и радости от выполненной миссии. Наконец-то она это сделала. Сара смотрела ему в глаза и…

Через несколько ударов сердца стало ясно – что-то пошло не так.

Эйден отказывался верить. Сара призналась ему в любви? Не может быть. «Я люблю тебя». До этой ночи он не воспринимал эти слова всерьез. «Я люблю тебя» – это значит «навсегда», а он не был к этому готов. Он хотел видеть Сару время от времени, звать ее в гости, может быть, ездить к ней. На эти слова может быть лишь один ответ. Но Эйден не мог их ей сказать.

– Любовь – это слишком сложно, – ответил он.

Но не только любовь, любые отношения казались ему сложными. Он ни разу не сказал женщине слов любви. Потому что не испытывал этого чувства. Его отношения с Сарой были другими, но виной тому – необычные обстоятельства. В их связь был вовлечен Оливер. Эйден привязался к Саре через него. Но любовь ли это?

Интуиция молчала.

– Я не сказала, что это просто, – тихо проговорила Сара. – Но я люблю тебя. Пусть мы друг друга не знаем, но мое сердце не ошибается. Я должна была тебе признаться.

Отчаяние грызло его, как злая собака – кость. Зачем она на него давит? Разве обязательно такое говорить? И без того он не знал, чем все это может закончиться. А теперь…

– У меня есть к тебе чувства, Сара. Это добрые чувства. Но пока что я не готов. Еще слишком рано.

Разве можно влюбиться за десять дней? Если да, то что бывает с этими влюбленными? Спустя год они все еще любят? Или чувства чахнут, увядая, как цветы?

– Но для меня не рано, – ответила Сара. – Кто-то может полюбить за минуту. Любовь не знает временных рамок.

– А мы знаем. Все десять дней ты напоминала мне о них. Я не люблю, когда на меня давят. – Эйден ненавидел себя за едкий тон, но не мог говорить иначе. Своим признанием Сара снова поставила крест на их связи. Так же, как тогда, в Майами. Но в этот раз это не было ее единоличным решением. Она вовлекала его как главного участника. Неужели Сара не видит, что он и так ей открылся? Ни с одной женщиной он не провел больше трех дней.

– Разве я на тебя давлю? – спросила Сара. Она села в кровати, прикрыв одеялом обнаженное тело. – Вчера ты сделал первый шаг. Ты знал, что завтра мне уезжать, и все равно переспал со мной.

– Да, я знал, что ты уезжаешь. Потому что ты напоминала об этом каждую минуту, когда мы были вместе.

– И значит, со мной проще спать, правда? Ведь все равно я скоро исчезну.

– Это нечестно, – парировал Эйден. – Я хотел тебя. И сейчас хочу.

По крайней мере, в этом он мог признаться.

Из радионяни послышался плач Оливера. Эйден слез с кровати и натянул боксеры.

– Я к сыну. Продолжим потом. Не хочу спорить при ребенке.

– Продолжим потом? – переспросила Сара. – Честно, я вообще не хочу продолжать.

– Почему?

– Потому что после слов любви обратного пути нет.

В этом она ошибалась.

Но Эйден уже шел по коридору с гудящей головой. Он планировал позвать Сару на следующие выходные провести время с ним и с Оливером. У него и в мыслях не было таких штампов, как любовь. Ни сейчас, ни в обозримом будущем.

Он открыл дверь в комнату Оливера. Малыш неуверенно стоял в кроватке, держась за верхнюю перекладину. При виде папы он закричал еще требовательнее. Эйден взял его на руки, крепко прижал, поцеловал в лоб. Любовь может быть между отцом и сыном. Он любил Оливера. Но нельзя назвать любовью его чувства к Саре. А скажи он ей в ответ «Я тебя люблю», просто чтоб ее утешить… Потом ей было бы в сто раз больней.

Поменяв сыну подгузник, Эйден пришел с ним на кухню, взял бутылочку детского питания и сел на диван. Он слышал, что Сара ходит по комнате, но не понимал, чем она занимается. Ходит и проклинает его за отказ? Или себя за свое признание? А может, она собирает вещи? Будет обидно, но он не станет ее винить. Сара – молодая эффектная женщина. Нужно быть круглым идиотом, чтобы ей отказать.

Стоп, что же это получается?

Нет, он не мог признаться ей в любви. Как признаться в том, чего нет?

Можно было предложить ей просто встречаться. Предложить съездить куда-нибудь вместе. Но момент был упущен.

В конце концов, они слишком разные. Саре разбил сердце человек, к чьей дочке она прикипела. А он, Эйден Лэнгфорд, не разбивал ей сердце, просто… Просто с ним все по-другому.

Эх, вернуться бы на пару дней в прошлое и остаться друзьями в Майами.

Саре хотелось провалиться сквозь землю и навсегда исчезнуть из дома Эйдена. Как она могла быть такой дурой? Ведь Эйден изначально дал понять, что не способен полюбить. Так что если и можно кого-то винить, то только себя.

Безответная, неразделенная любовь. Она ему призналась, а он не ответил взаимностью. Как девушке оправиться от этого? Знакомые Сары ответили бы просто: «Никак». Значит, нужно уйти. С высоко поднятой головой и не потерянным достоинством. Сара сможет уйти с улыбкой. Она знала, что поступила правильно. Когда душа будет рваться на части, она напомнит себе, что выбора у нее не было.

Другое дело – Оливер. Неизбежное расставание с ним изначально давило на Сару. Ей было страшно покидать мальчика, которого она успела полюбить. Он навсегда останется в ее сердце. Вот уж чью любовь не назовешь безответной. Любовь Оливера – самая чистая, которую Сара знала. Это единственная любовь, в которой она не сомневалась. Это было видно по его лицу, когда он просыпался днем или когда она входила в его комнату утром. Сара видела эту любовь, когда Оливеру было грустно, и она крепко прижимала его к себе. Когда малыш смеялся, она дышала и жила его любовью. На один недолгий месяц любовь Оливера заполнила ее сердце. Сердце, в котором теперь будет жить пустота. И с этим ничего не поделать. Оливер останется со своим отцом, а его отец не любил Сару.

Она растянулась на полу возле кровати. Гладкие доски паркета приятно холодили спину, возвращая к реальности.

«Что дальше?»

Спускаться к нему и возобновлять разговор было глупо. Это причинит ей еще больше боли. Убеждать Эйдена, что он ее любит – еще большая глупость. Запереться в комнате до завтрашнего дня – чревато последствиями и новыми ошибками. Оставался лишь один вариант. Тот, что любезно предложил ей сам Эйден. Уехать сегодня.

Сара не была готова прощаться с Оливером. Но к этому она никогда не будет готова. К этому можно готовиться всю жизнь и всю жизнь не находить в себе сил.

На телефон пришло сообщение. Сара подошла к прикроватному столику и прочла:

«Сара!

Несмотря на явные пробелы в финансовых прогнозах вашей компании, Сильвия готова продолжить переговоры о приобретении «Камы». Мы готовы прилететь к вам в Бостон с целью осмотреть оборудование, эскизы моделей, а также обсудить возможности. Подходит ли вам время 9:00 утра? Понимаю, что сегодня суббота, но вопрос срочный.

Хорошего дня.

Кэти».

Сколько еще знаков должна послать вселенная, чтобы Сара прекратила бороться? Эйден не ответил взаимностью. Сильвия Ходж готова лететь к ней в Бостон. Сильвия Ходж готова купить ее бизнес! Малыш Оливер нашел родного отца. Не значит ли это, что нужно прощаться, прыгать в первый поезд и мчать без оглядки?

Сара напечатала ответ:

«Уважаемая Кэти!

Большое спасибо! Буду рада видеть вас с Сильвией в понедельник в 9:00 утра.

До встречи.

С уважением.

Сара».

Не теряя времени на раздумья, Сара ринулась паковать чемодан. Чем раньше она уедет, тем лучше. Вещей, к счастью, было немного, и на сборы ушло лишь десять минут. Затем она оперативно приняла душ и надела то самое платье, в котором пришла в офис Эйдена.

Будто целая жизнь прошла с того дня.

Слезы подступали к глазам с каждым шагом вниз по лестнице. Это напоминало ей внезапный шторм. Только что она качалась на волнах океана, как вдруг разверзся ад. Эти же волны теперь накрывают с головой, а ты изо всех сил барахтаешься, стремясь выбраться на берег.

Чтобы спастись. Для чего? Пока непонятно. Инстинкт самосохранения. И ты делаешь все, чтобы остаться в живых.

Сара подкатила чемодан к двери, опустила ручку и вышла в холл.

Голос Эйдена с кухни прогремел как гром в тот самый шторм:

– Уезжаешь?

Оливер играл на полу с пластмассовыми чашками и деревянными ложками.

Сара изо всех сил закусила нижнюю губу: «Ты справишься».

– Да, мне пора. Пришло письмо из офиса Сильвии Ходж. В понедельник они с Кэти приедут в «Каму». Мне нужно все подготовить. К тому же здесь я больше не нужна. Так что оставляю тебя в компании с сыном. Всего хорошего.

– Сара, подожди. – Он вышел из кухни и подошел к ней. Слава богу, не стал ее трогать. Наоборот, скрестил руки на груди, словно защищаясь. – Мы же не договорили. Ты готова уехать, когда столько всего не сказано?

Еще ни разу улыбка не давалась Саре с таким трудом. Но она улыбнулась и кивнула:

– Я не знаю, зачем продолжать разговор. Мне все понятно, тебе тоже. К тому же с моей стороны было сказано все. И не думай, что я обижена. Ты не сделал ничего плохого.

– Я просто прошу дать мне время подумать.

Но это же время играло против нее. Сара знала, как сильно любит Эйдена. Доказательство тому – нестерпимое жжение на сердце и в душе. Да, будет больно сделать шаг и зайти в лифт. Но она не могла больше ждать. Как не могла дать Эйдену второй шанс. Он не станет таким, каким она его придумала. И в этом нет его вины. В его душе – бремя темного прошлого. И ему так дорога свобода.

– Прошу тебя, забудь, что я сказала утром. – Сара отставила чемодан и поспешила к Оливеру. Она села рядом с ним на колени, указательным пальцем подняла к себе его личико. – Пока, малыш.