— Женщина эта, Истомина Татьяна Федоровна, недавно приходила ко мне, рассказала все, что случилось в тот день. И знаете, я была не права. Они отмечали день рождения директора, такое везде бывает… Не следует человека строго наказывать, если он выпьет за здоровье своего начальника. Вы согласны?
— Если за начальника, что ж, нехай выпьет, я лично не возражаю, — хмыкнул Платон.
— Я тогда погорячилась, мы этой женщине, пенсионерке, «волчий» билет выписали. Но теперь я прошу вас: пожалуйста, восстановите ее на прежнем месте, в магазине «Тайфун».
— Вот и вспомнил. Да, было дело. Выходит, наказание кончилось? Как времена изменились! Раньше звонок был — на волю, а теперь — вроде как наоборот, на работу!
— Сделаете?
— Ради вас, Валерия Петровна, чего не сделаешь. Сейчас позвоню директору. А у меня к вам вот какая просьба, Валерия Петровна. Ежели какие странности начнутся, звоните, не стесняйтесь. Поможем.
— Какие могут быть странности?
— Да разные.
— Ну, если разные начнутся, непременно позвоню вам, Егор Петрович. Еще раз спасибо за понимание. До свидания.
Едва она положила трубку, как ожил селектор.
— К вам Юрий Иванович Лобанкин, — официальным голосом сообщила Марина.
— Пригласите.
— Я рад, что прислушались к моему скромному мнению, Валерия Петровна, — начал было Лобанкин и вдруг остановился как вкопанный. — Что с вами сегодня?
— А что? — растерялась Лера.
— Такой красивой я вас еще не видел. То есть вы всегда были красивы, но сегодня… — Он хотел добавить: это живая, теплая красота. Но лишь покачал головой. — У меня слов нет выразить свое восхищение!
— Уже выразили, спасибо, Юрий Иванович. Что-то вы о своем скромном мнении говорили?
— Действительно, совсем из головы вылетело! По поводу уволенного Осетровым журналиста, Истомина. Помните, я просил вас разобраться в этом вопросе, и вот, узнаю, что все решилось положительно. Моя дочка на седьмом небе от счастья, она же влюблена в этого парня. Эх, молодежь, молодежь! Хорошо им, не то, что нам, семейным, серьезным людям.
Ну да, конечно, влюблена… И даже замуж собирается… Спал он с нею или нет? А если они сейчас вдвоем… на седьмом небе? Пусть только попробует! Скорей бы позвонил, что ли…
— Разобралась, Юрий Иванович. Сами знаете, вашу просьбу не могу оставить без внимания. Так что пусть этот Истомин спасибо вам скажет.
— Мне-то не нужно его спасибо, — усмехнулся Лобанкин. — Думаю, он дочку отблагодарит, она ж из-за него чуть квартиру вверх дном не перевернула. Ну да ладно, чему быть, того не миновать. Я, собственно, пришел к вам потому, что возникли некоторые проблемы в связи с подготовкой к выборам.
Где живет любовь? Говорят, в сердце. А может быть, в кончиках пальцев, помнящих шелковистую кожу любимой и каждое прикосновение к ней, прикосновение к счастью? Или в глазах, пораженных ослепительным блеском наготы, и ее глазами — то встревоженными, то нежными, то смущенными, то бесстыдными, но всегда прекрасными? А уши, которые способны из тысячи голосов узнать единственный, любимый, из топота множества людей выделить перестук каблучков любимой и наслаждаться им, как самой чудесной музыкой?!
И все-таки правильно говорят, любовь живет в сердце. И когда она там живет, память пальцев, глаз и ушей с готовностью рисует родной облик любимой, как бы далеко она ни была. А когда любовь уходит из сердца или умирает, память причиняет лишь боль и становится обузой.
Она живет, согревает, придает силы и уверенности, стоит лишь прикрыть глаза, и видишь разметавшиеся по плечам рыжие волосы, полные нежности зеленые глаза…
— И значит, ты решил поговорить с ней во время танца? — спросила Маша, с подозрением глядя на Андрея. — А как ты попал на банкет, туда же только по пригласительным пускали?
Андрей неохотно открыл глаза, посмотрел на девушку.
— А ты как попала?
— Мне папа сделал пригласительный.
— А мне дедушка.
— Не ври, Андрей, нет у тебя никакого дедушки! Ну, правда, объясни мне, как? Я прямо сгораю от нетерпения, это же какой-то невероятный случай!
— Что в нем невероятного?
— Во-первых, ты сам. Недавно твердил, что и слышать не хочешь про Агееву, а уж видеть — и подавно, и вдруг решил встретиться и поговорить с ней!
— Ты сама толкнула меня к этому. Твой отец разговаривал с ней, устроил свидание моей матери с Агеевой… — Он запнулся, так непривычно и неприятно теперь было произносить ее фамилию. Она же Лера, Лера! — Она обещала помочь матери, и мне тоже, вот я и подумал, надо поговорить с ней. А с женщиной лучше всего разговаривать во время танца.
— А как ты попал на банкет?
— Показал удостоверение, и меня пропустили. Охранники тоже телевизор иногда смотрят, знают меня. Им и в голову не могло прийти, что такого знаменитого человека не пригласили на банкет.
— Ври больше. Тоже мне, знаменитость! Ну ладно, а дальше?
— Ты сама все видела.
— Я видела, как ты рванулся к ней, будто… я даже не знаю. Меня бросил! А она тоже прямо на шее у тебя повисла!
— Я просто хотел спросить, поможет она мне или нет, а она как раз хотела сказать, что решила помочь. Вот и все.
— Ну и как, приятно танцевать с этой старухой?
— Не злись, Маша. Никакая она не старуха, между прочим, мы с нею ровесники.
— Ну да? Я всегда считала, что ты лет на десять моложе.
— Разве ей можно дать сорок четыре года? Да она выглядит не старше тебя. Не скрою, мне было приятно танцевать с этой… умной, элегантной женщиной.
— Какой жуткий нахал! Так приятно, что после этого ты сбежал домой, даже со мной не попрощался? Или, может быть, вы продолжили приятный разговор в другом месте?
— Да, она пригласила меня в свою машину, я там сидел на коленях ее мужа и продолжал разговор.
— Не смешно!
Андрей молча кивнул. Знала бы Маша, что он в эту минуту думал: «Ты красивая девушка, добрая, но я люблю другую и жду, не дождусь, когда ты уйдешь, так хочется позвонить ей, услышать ее голос».
— Меня давно уже ждет Осетров. Да и тебе влетит за то, что не садишь на своем рабочем месте.
— Какое рабочее место?! — со слезами на глазах воскликнула Маша. — Я люблю тебя, Андрей, а ты издеваешься надо мной! Думаешь, я совсем уж дура, не вижу, что ты хитришь, да?
— Я не хитрю и не издеваюсь, Маша. Я всегда говорил, что мы разные люди, ты молодая, красивая, а я уже столько повидал… И вообще не надо о любви, это лишнее.
— Раньше ты говорил, что у меня папа начальник, поэтому мы и не должны встречаться! Но я же доказала тебе, что это глупости, мы же встречались, тебе хорошо было со мной!
Андрей опустил голову.
— Я сейчас пойду и скажу Осетрову, что не желаю работать в этой конторе. Не нужна мне такая помощь, за которую потом требуют плату.
— Это не плата, Андрей! — Маша подбежала к нему, обняла, прижалась влажной щекой к его щеке. — То, что ты говорил мне раньше, — чепуха, ты и сам в нее не верил. А теперь… Даже и не знаю, что случилось, но чувствую, это совсем другое!
Андрей осторожно отодвинул ее, поднялся из-за стола.
— А если ребята войдут или сам Осетров заглянет? Пожалуйста, держи себя в руках.
— Ты совсем не любишь меня, ни капельки? И все, что между нами было, несерьезно? Ты попользовался мной и бросил, да?!
— Извини, мне нужно идти к твоему начальнику, — нахмурился Андрей. — Ты со мной?
— И не подумаю! Очень было нужно! — Маша повернулась и выбежала из редакции городских новостей.
Андрей вздохнул с облегчением и вышел следом за ней.
Павел Иванович Осетров настороженно посмотрел на него из-под очков, небрежно махнул в сторону кресла:
— Садись, Истомин, рассказывай.
— О чем, Павел Иванович?
— Ну как же… — Главный редактор нервно забарабанил по столу колпачком авторучки. — О том, каким образом сумел втереться в доверие к мэру города, убедить ее, что я принял неправильное решение? Вынудить меня отменить его…
— А вы приняли правильное решение? — Андрей сел в кресло, закинул ногу на ногу, уставился на Осетрова.
— Естественно. Человек, допустивший служебное преступление, должен быть наказан. А как же иначе? Я отвечаю за дисциплину во вверенном мне коллективе.
— Служебное преступление — это исчезновение кассеты. Поскольку сейф не был взломан, его открыли ключом. Или моим, или вашим. А это значит, что виновны в том, что вы называете служебным преступлением, двое: я и вы. И скорое мое увольнение можно расценить как стремление свалить вину на другого.
— Ну знаешь ли, Истомин! — Осетров в сердцах отшвырнул колпачок в сторону. — Так мы ни до чего не договоримся.
Андрей догадывался, что после всего случившегося, работать с Осетровым будет трудно. Теперь не сомневался, что это вообще невозможно.
— Хорошо, — усмехнулся он. — Расскажу вам все, Павел Иванович. Во-первых, я не втирался в доверие к мэру. Она сама вызвала меня и сказала, что во всем виноват другой человек. А я невинно пострадавший, жертва обстоятельств, как говорится. И поскольку Валерия Петровна женщина очень справедливая, она тут же велела вам исправить свою ошибку.
Осетров выхватил из нагрудного кармана пиджака носовой платок, вытер вспотевший лоб.
— Откуда она знает, что не ты взял кассету?
— Агентурные сведения, — развел руками Андрей. — Она знает обо всем, что творится в городе. Вы раньше не замечали этого?
Удар был точен. Иногда Павел Иванович удивлялся осведомленности Агеевой в таких вопросах, о которых она, казалось бы, и подозревать не должна.
— Стучали, стучат и будут стучать, Павел Иванович, — продолжал свои рассуждения Андрей, видя растерянность главного. — Вы только начали возмущаться какими-то распоряжениями, а она уже все знает. Так что вы не сомневайтесь, тот, кто спер кассету, скоро ответит по всей строгости демократического времени. Честно говоря, мне жаль его. Валерия Петровна беспощадна к предателям.
Андрей испытывал удовольствие, наблюдая, как багровеет лицо Осетрова, лоб снова покрывается испариной.
— А ты не знаешь, кто это? Из наших или посторонний как-то раздобыл ключи и взял кассету? — судорожно глотнул воздух Осетров.
— Понятия не имею. Я человек маленький, уволили — ушел, восстановили — пришел. Больше ничего не знаю и знать не хочу.
— Ладно, иди, работай. План вечернего выпуска мне на стол через полчаса.
— Нет, Павел Иванович, я на службе с завтрашнего дня. Сами понимаете — такие перемены, требуется время, чтобы осознать, привыкнуть. Сегодня я пришел спросить, все ли нормально? Согласны вы с решением мэра?
— А хоть и не согласен, я стараюсь не создавать конфликтных ситуаций, они мешают работе.
— Если не согласны, можете пойти к Валерии Петровне, отстоять свою точку зрения. Я думал, вы так и сделаете, поэтому и пришел сегодня выяснить что да как.
— Иди, иди! Завтра приступай к работе. Все! — Осетров нервно постукивал кулаком по столу.
— Да не волнуйтесь вы, — успокоил главного Андрей. — Злоумышленник известен, скоро получит по заслугам…
35
Контора известной в Прикубанске фирмы «Понт Эвксинский» располагалась в неказистом двухэтажном домишке с обшарпанными стенами неподалеку от рынка. И кабинет генерального директора Егора Петровича Санько, более известного под кличкой Платон, был под стать зданию: унылая комната с зелеными стенами и грязным окном. Стол, три стула, телефон, вешалка для верхней одежды у двери — вот, пожалуй, и все, что поместилось в ней.
Платон не любил показной роскоши, считая, что богатые люди должны выглядеть скромными и непритязательными в глазах окружающих. И «окружающие» едва не падали в обморок, впервые попадая в его кабинет из приемной, где молоденькая, черноглазая секретарша сидела за черным фирменным столом в кожаном вращающемся кресле и в окружении новомодной мебели. Каждый не сомневался, что после такой приемной кабинет начальника будет — ого-го каким!
Он и был «ого-го».
Платон обожал наблюдать, как у вошедшего округляются глаза и отвисает челюсть.
Была и другая причина его скромности: настоящий вор не должен работать. Платон и не работал, он контролировал своих людей. Всегда так было, только раньше авторитеты контролировали торговлю наркотой и девочками, крадеными вещами, стволами, а теперь пришло время контролировать торговлю хлебом, маслом, сахаром. Прибыль во много раз больше, да и чувствуешь себя настоящим хозяином города: надо ж не только прибыль подсчитывать, но и следить, чтобы цены были нормальные, чтоб люди могли покупать. «Понту Эвксинскому» невыгодно превращать город во вшивый понт. Вот по этой причине Платон и сидел в скромном, если не сказать затрапезном, кабинете.
"Предвыборная страсть" отзывы
Отзывы читателей о книге "Предвыборная страсть". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Предвыборная страсть" друзьям в соцсетях.