Джоанна Линдсей - Прекрасная буря

Ладно, это был всего лишь плохо продуманный экспромт, так что она даже не расстроилась. А его это, похоже, развеселило. Разумеется, ей тоже было бы смешно, если бы это она предотвратила столь нелепую попытку к бегству.

– Я не голодна, – пробурчала девушка и села на кушетку.

Он зажег лампу.

Жак заметила, что ублюдок не запер за собой дверь. Он никогда ее не запирал. Ублюдок был уверен, что пока он находится в каюте, она не сбежит. Этот человек закрывал дверь на замок только тогда, когда ложился спать или когда оставлял ее тут одну.

Повернувшись к ней, он сказал:

– Я не позволю тебе умереть от голода. За каждый твой отказ от еды рацион твоего брата и его друга тоже будет уменьшаться.

– Я же сказала, он мне не брат, и потом я требую свидания с ним.

– Нет.

– Почему?

– Потому что ты не выйдешь из этой каюты, а их нельзя вывести из их камер. Можешь мне поверить, они ни в чем не испытывают нужды. И так и будет, если только ты не станешь вести себя так, что мне придется в чем-то им отказывать, например в еде.

– Я вовсе не против еды, если только ты снова не будешь кормить меня рыбой.

– Это не моя вина, – рассмеялся ублюдок.

– Ты виноват во всем.

– Если бы была моя воля, я взял бы на борт скот, чтобы у тебя было свежее мясо, и даже настоящего повара. В Бриджпорте мы могли найти только рыбу, потому что весь провиант скуплен твоим семейством для ваших изысканных балов. Теперь ты можешь хотя бы питаться нормально, как ты привыкла.

Ублюдок махнул рукой в сторону стола, вокруг которого стояло шесть кресел с плюшевыми сиденьями, в центре его красовался канделябр с зажженными свечами. Жак давно все это заметила, но ее не особенно интересовали вещи, привинченные к полу или столу, которые она не могла использовать как оружие. В прошлый раз Жаклин хотя бы швыряла в него тарелками, пока Эндрю не убедил ее, что ей стоит поберечь силы для побега.

Вспомнив об этом лже-родственнике, перед которым она была в неоплатном долгу, Жаклин спросила:

– А как поживает этот актер, друг Кэтрин?

– Мы высадили его в Англии.

Прежде чем он повернулся и сел за стол, она заметила на его лице мимолетную гримасу.

– Вы наказали его за то, что он мне помог? – с упреком спросила Жаклин.

– Я – нет.

– Значит, отец Кэтрин? Любитель тех «кошек», которые с девятью хвостами? – побледнела она.

– Какого черта ты-то об этом знаешь?

– Мы подозревали, что ты работаешь на Пьера Лакросса. И моя тетушка Габи видела своими глазами, на какие ужасы способен этот злодей. Так ты все-таки работаешь на него?

Ей хотелось, чтобы ублюдок это подтвердил. Даже ее отец, который был практически в этом уверен, все же хотел, перед тем как отправиться в логово пирата, получить подтверждение, посетив тюрьму на Ангилье.

Однако мерзавец сказал только:

– Эндрю нуждался в медицинской помощи, так что мне пришлось нанять доктора. Я надеюсь, что он в результате выздоровеет, потому что в конце плавания он был уже способен сойти с корабля без посторонней помощи.

– Ты намекаешь на то, что ты его спас?

– Тебя это удивляет?

– Меня удивляет только то, что ты пытаешься убедить меня в том, что способен на сострадание.

– Хорошо, я уверен, ты мне поверишь: Эндрю уцелел не по моей воле, хотя в итоге и я приложил к этому руку.

Жак не верила, что он помог Эндрю, но она не сомневалась, что за то, что Эндрю помог ей сбежать, он был жестоко наказан. Девушка поморщилась, представив себе, как кнут гуляет по его спине. Хорошо, когда-нибудь она вознаградит Эндрю сторицей. А пока у нее стоит задача разобраться с ублюдком.

– Похоже, ты опять погрузилась в кровавые мечты?

– Разумеется, и ты в них присутствуешь! – парировала она, глядя на его улыбающееся лицо.

– Твои мысли так легко прочесть, Жак!

Сам он был орешком покрепче. Ублюдок обращался с ней так галантно, что это можно было объяснить только тем, что он был ею очарован, но это полный абсурд. Впрочем, в прошлый раз он вел себя так же. Тогда ублюдок уверял Жаклин, что отпустит ее после обмена. Сейчас он даже не упоминал об этом. Вероятно, этот мерзавец понимал, что везет ее на верную смерть. Неужели он мог при этом веселиться? Неужели он все-таки был таким же прожженным негодяем, как его хозяин?

Жак отбросила эту мысль. Ей не хотелось об этом думать. Если бы она была в этом уверена, то никогда бы не смогла заснуть в той же каюте, что и он. Если бы она не рассчитывала изменить ситуацию в свою пользу, ее ожидало бы невероятно долгое путешествие. Ей нужно разузнать о нем побольше. В прошлый раз Жаклин только и думала о том, как бы его убить, и ей было не до сбора сведений о его жизни, но теперь, когда перед ней стояли совсем иные задачи – захватить его судно или хотя бы замедлить его ход, – она должна быть хитрее. Если в процессе реализации ее планов ей удастся убить ублюдка – что же, это будет приятным бонусом.

– Кстати, я снова предлагаю тебе мою постель, и на этот раз это не приглашение разделить ее со мной. Кушетка поставлена тут для меня.

Жаклин взглянула на кровать. В этой большой, с мягким матрасом кровати наверняка очень хорошо спится, но она чувствовала какую-то неловкость от того, что ей придется спать в постели человека, которого она собиралась убить.

– Нет, я уже заняла кушетку, – покачала Жаклин головой, – держись от нее подальше.

– Ну, как знаешь.

– Однако если ты уберешь отсюда кушетку и себя вместе с ней, я готова принять твое предложение.

Ублюдок рассмеялся. Чего еще можно было ожидать от этого чертова идиота?! Надо что-то сделать, чтобы ее поведение перестало его забавлять.

– А все же мне бы хотелось знать, – продолжила Жак, – кого же ты нанял сыграть роль загадочного незнакомца? Профессионального актера, или же это был обедневший аристократ, который не сообразил, что может тем самым навлечь на себя гнев моей семьи?

– Ты все еще не веришь, что это был я?

– Ты забываешь о том, что на балу был блондин.

– Это парик. Разве ты сама не была в парике? – Ублюдок ухмыльнулся. – Мы мыслим одинаково…

Жаклин только презрительно фыркнула. Тогда он открыл один из ящиков стола, вытащил оттуда светлый парик и покрутил его на пальце.

– Мне даже не приходило в голову, что я могу кого-то нанять для этой роли. Я бы никому не доверил задачу очаровать тебя. И это, кстати, напоминает мне о том, что…

Он встал и обошел вокруг своего письменного стола. Жак ринулась к двери. Но, как обычно, он оказался там первым и встал на ее пути. Она вонзила свой кулак в его живот, но только ударилась обо что-то столь твердое, что ей показалось, что она сломала пальцы. Ублюдок же даже не поперхнулся от ее удара. Он захватил обе ее руки и мягко завел их ей за спину, так что невольно привлек ее к себе и их тела соприкоснулись.

Девушка подняла к нему лицо, готовясь закричать, но именно в этот момент он ее поцеловал. Она была настолько потрясена, что позволила ему запечатлеть на ее губах один, потом другой быстрый поцелуй, так нежно, так чувственно, что…

Жаклин ударила его в лицо головой, надеясь разбить ему нос. По крайней мере, постаралась это сделать, но, как обычно, ублюдок предвидел ее движение и быстро откинул назад голову, так что девушка просто уперлась лбом в его грудь.

– Это тебе за то, что ты чертовски восхитительно выглядела на балу. Не стоит меня корить всего за пару поцелуев. Все, больше не повторится, – если только ты сама не захочешь.

– Как ты смел поцеловать меня?! – прорычала Жак. – Если ты попытаешься еще раз, то не отделаешься разбитым носом. – Ублюдок ослабил хватку, и она наконец смогла его оттолкнуть.

– Если ты продолжишь себя калечить, нападая на меня, мне придется снова тебя связать, – только и ответил он.

– Лишь это и позволит тебе оставаться в безопасности, – вызывающе бросила Жак. – Давай, связывай. Чего еще ожидать от чертова пирата? – Жаклин не хотела, чтобы он видел, как она растирает ушибленные пальцы, поэтому повернулась к нему спиной. Костяшки покраснели, но Жаклин ничего себе не сломала.

– Я не насчет себя волнуюсь, перестань, Жак. Я же помню тебя вполне симпатичной и игривой. Я тебе нравился, – рассмеялся ублюдок.

Это нелепое утверждение заставило ее резко повернуться. Он все еще стоял у своего бюро.

– Не ты, идиот! Мне нравилась атмосфера загадочности. Потому что это все-таки был маскарад, а мои кавалеры эту атмосферу разрушили.

– Я это помню.

– Да, я тебе говорила, так что ты понимаешь, что просто вернул мне ощущение тайны, которого мне не хватало. За это я тебе признательна. Но если ты принял эту признательность за хорошее отношение к тебе лично, ты глубоко ошибаешься.

– И все же ты поехала на следующий день в парк, чтобы встретиться со мной, – напомнил он. – К сожалению, ты приехала не одна. – В его тоне послышалось скорее возмущение, нежели сожаление. – О чем думал твой отец, давая тебе в качестве охраны четырех громил? Дюжина лакеев была бы менее заметна, чем эти четверо, и притом также полезна.

– Но тебя-то они отпугнули, так что идея сработала, разве нет? – презрительно бросила Жак.

– Ну, не слишком-то. Но, конечно, я не собирался рисковать, и я дорожу своим лицом. Это была бы серьезная драка, к тому же в итоге ты могла от меня улизнуть.

– Ты бы проиграл, – фыркнула Жаклин. – Эти четверо – давние спарринг-партнеры моего отца, он дерется с ними, когда нет под рукой дяди Тони. Кстати, ты что, приказал убить моих телохранителей?

– Нет, они просто посидят некоторое время взаперти. Все твои люди будут освобождены вскоре после того, как мои предложения доставят твоему отцу. В этот раз я не собираюсь рисковать. Я приказал известить его только через неделю, чтобы он не смог сразу пуститься вслед за нами в погоню.

– Надеюсь, на сей раз ты не доверил это дело почте.

– Разумеется, нет, – протянул ублюдок, словно чего-то выжидая. – У меня есть курьер, который об этом позаботится.

Неделю? Мать сойдет с ума за это время!

– Ненавижу тебя!

– Я понимаю.

– Ты понятия не имеешь, что ты… я должна была пристрелить тебя, пока могла это сделать!

– Согласен, хотя вряд ли бы ты добилась этим того, к чему стремилась.

– Все же зрелище каюты, заляпанной твоей кровью, меня бы утешило.

– Ну, это зависит от того, куда бы ты целилась – крови могло и не быть. – Ублюдок стал медленно вынимать из-под рубашки тонкие металлические пластинки.

Жак изумленно смотрела на него – это просто смешно, так капитально подготовиться к встрече со слабой женщиной! Неудивительно, что она отшибла себе руку!

– То есть пан или пропал, так? Скажи мне, куда ты собирался отплыть сегодня вечером? Ведь ты об этом написал в письме… Если бы я не появилась, ты бы все равно отплыл?

– Нет.

– Но тогда, утверждая, что не вернешься в Англию, если я не приеду тебя провожать, ты разыграл последнюю карту. Что бы ты предпринял дальше? Выждал бы несколько дней и все-таки вернулся в Англию?

– Ну, я бы что-нибудь придумал.

– То есть ты импровизировал? Как-то не по-пиратски выходит.

– Ну, ты тоже ехала вовсе не на романтическое свидание. Как ты догадалась?

Жаклин промолчала. Ублюдок сел и скрестил руки на груди:

– Если ты хочешь, чтобы тебе отвечали, Жак, тебе тоже придется говорить.

– А с чего ты взял, что я буду играть по правилам?

– Не хочешь играть по правилам? Понятно, значит, больше у тебя ко мне вопросов нет.

Конечно, у нее были вопросы. Прежде чем осуществить свой замысел, ей хотелось узнать, где же его хозяин квартирует сейчас. Отец полагал, что если этот хозяин все-таки Лакросс, то он мог спланировать похищение прямо из своей камеры, не совершая побега. Но тогда ему должны были помогать его тюремщики. А Жак не могла поверить в то, что его тюремщики согласились выполнять приказы заключенного. К тому же этот пират не старался заслужить преданность, он принуждал к ней.

Тут ей пришла в голову невероятная мысль:

– А может быть, Лакросс держит твою семью в заложниках, вот ты и следуешь его приказам?

– Нет.

Неужели она ошибается во всем? Или же он лжет.

– Если ты работаешь не на него, то на кого?

– Прежде всего, ты должна ответить мне…

– Да-да, – сердито прервала его девушка, – я не знала наверняка, что в доках меня ждешь именно ты, но мне показалось, что это можешь быть ты, так как почерк загадочного незнакомца, которого я встретила на балу, очень походил на почерк того, кто писал ту «вежливую» записку о выкупе, которую ты послал по почте в Бриджпорте.

– Но тебя там не было, ты не могла видеть записку.

– А все из-за тебя! – прорычала Жаклин, но потом добавила: – Отец сохранил записку, и я заставила его показать ее мне по дороге домой.

– О боже, ну и глаз у тебя! – засмеялся он.