Джоанна Линдсей - Прекрасная буря

– Ты, наверное, жалеешь о том, что капитан Хоук вышел в тираж? – чтобы разрядить обстановку, сказал Конни.

– Вовсе нет. Если я о чем из случившегося в то время и жалею, так это о том, что не смог сдержать обещание, данное Саре Росс.

– А, этой красотке, что жила по соседству на Ямайке?

– Да.

– Но ты же увел ее от мужа, с которым она была несчастна.

– Не настолько уж далеко и увел. Но это не главное обещание.

В те времена Джеймс вообще был скуп на обещания, тем более для женщин. Он отлично помнил тот день, когда это случилось. Сара принесла корзину с печеньем, которые она напекла для Джереми. Джереми сказал ему, что она часто это делала, когда Джеймс бывал в плавании. Но в тот день Сара хотела поговорить с ним наедине. Они вышли в сад за домом. Чтобы создать для Джереми какое-то подобие дома, Джеймс купил плантацию по соседству с плантацией Сары. Джеймс, конечно, вовсе не собирался становиться плантатором, просто так получилось. Земля была настолько плодородной, что было бы глупо ею не заняться, так что по настоянию Конни ее засеяли. А Джеймс, в свою очередь, захотел, чтобы особняк окружали сады.

Так как Сара не начинала разговор, Джеймс с улыбкой произнес:

– Кстати, я слышал, ваш сын снова кидался камнями в мои окна. Я надеюсь, вы не собираетесь за него оправдываться.

– Я не могу сказать почему, – криво усмехнулась Сара, – но он вас боится. Вот и кидается камнями, чтобы это скрыть.

– Демонстрирует смелость, чтобы преодолеть страх.

– Наверное. Я звала его поехать со мной, чтобы он сам убедился, что вы вовсе не чудовище, а очень хороший человек, но он не захотел.

Джеймс рассмеялся.

– Что тут смешного? – спросила она.

– Просто подумал, что мало кто назвал бы меня хорошим человеком, миссис Росс. Но я подозреваю, вы собирались поговорить о чем-то другом?

– Да, разумеется, не об этом, – она печально склонила голову. – Я хочу расстаться со своим мужем. Мы совершенно не созданы друг для друга, и мало того что он азартный игрок, так еще и начал пить…

– Муж поднял на вас руку? – прервал ее Джеймс. Его лицо невольно приняло угрожающее выражение.

– Боже, теперь я понимаю, как вы могли напугать ребенка! Нет, конечно, нет. Просто я никогда не была с ним счастлива и теперь страдаю еще больше.

– Ну, так разведитесь!

– Я бы хотела, но моя семья никогда не простит мне такого позора, а я желаю вернуться к своим родителям. Однако мой муж не отпустит меня с ребенком, без ребенка же я не могу уехать. Поэтому я приняла решение – бежать отсюда тайно.

– Хм-м-м… вам нужны деньги?

– Нет, но я была бы вам благодарна, если бы вы захватили нас в Англию.

Джеймсу было неловко говорить ей правду, что он не потерпит женщин на корабле, если, конечно, они не спят в его каюте. Пришлось лгать, и Джеймс сказал, что в ближайшее время он не планирует возвращаться. На самом же деле именно завтра он собирался отплыть в Англию, чтобы посчитаться с Николасом Иденом.

– Я был увлечен ею, – признался он Конни. – Сара была прекрасна. Да, это было искушение, но что-то заставило меня принять другое решение, вместо того чтобы ее соблазнить. Да, она была нежна и грустна… Я сказал, что определю ее и ее сына на судно, которое отправляется в Англию. Сара появилась на следующий день, но мальчик сбежал. Тогда я впервые увидел на ее руке синяки. Я не хотел оставлять ее одну, чтобы она терпела унижения, и настоял, чтобы Сара отправилась со мной и ждала меня в Порт-Антонио. Я обещал ей, что, когда вернусь, помогу забрать ребенка у отца. Но Иден, а потом и Джорджина меня отвлекли. Я так и не вернулся на Ямайку и не смог ей помочь.

– Ты сделал все, что мог. Сара ведь была не бедная женщина. Наверняка она что-то предприняла, возможно, нашла способ попасть в Англию, чтобы убедить родителей помочь ей вернуть ребенка.

– Конечно, ее муж Сирил был тем еще транжирой, однако я видел его вместе с мальчиком. Было ясно, что они близки. Я думаю, ничего плохого с мальчиком не случилось. Я надеюсь. – Джеймс печально поднял глаза к небу. – Сколько прошло лет… но сейчас я о ней вспомнил. Жаль, что я не сдержал обещание!

Жаклин проснулась и открыла глаза. Ей было лень выбираться из постели, ее не прельщала перспектива провести еще один скучный день в одиночестве в каюте. Дэймон принес несколько книг, но что толку, она уже все их прочитала.

После того как девушка приняла ванну, в каюту внесли сундук с одеждой и косметикой. Сначала она обрадовалось, потом пришла в ярость – Дэймон спланировал ее похищение настолько детально, что даже купил для нее гардероб! Или, может быть, он все это украл? Последнее казалось более вероятным. Жак даже не стала его благодарить. К тому же Дэймон так и не объяснил ей смысл той фразы, что это Лакросс работает на него, а не он на Лакросса, хотя она несколько раз просила его рассказать подробнее. Может быть, он врал? Или хвастался?

Жаклин не часто видела ублюдка – или Дэймона, как она привыкла его называть за эти четыре дня – в каюте, за исключением моментов, когда ему нужно было поменять повязку. Она стала находить удовольствие в этой операции. Прикосновения к нему неизменно вызывали в ней трепет, но Жаклин никогда не давала ему это понять. В океане штормило, и Дэймон проводил все время на капитанском мостике и даже не всегда приходил поужинать, а если и появлялся к ужину, то был слишком измотан, чтобы разговаривать. Жак как-то спросила его, почему он не может перепоручить кому-нибудь штурвал, но он заснул прежде, чем ответил. Даже Мортимер ее не навещал, он провел в каюте только первые две ночи, а потом исчез. Так что и у него Жак не могла узнать ответ на этот вопрос.

Дэймон не позволил ей встретиться с Джереми, но он позволил им переписываться. Вот за это она сказала ему спасибо. Разумеется, Жак не верила в то, что Дэймон не читает их почту, так что она не писала ничего прямо. Она использовала загадочные выражения и намеки, смысл которых был понятен только им двоим. Брат ее понимал. Когда Жаклин спросила его в первой же записке, на кого он сейчас похож: на Тони после раунда в Найтоне или на Бойда, он, к ее огорчению, ответил, что на Бойда. Это означало, что у него имеется, по крайней мере, одна травма, которая заживет не так скоро. Потом Джереми посоветовал Жак сделать то, что сделала Регги, когда захотела, чтобы Ник поехал с ней на бал. Это насмешило ее – неужели брат советовал ей соблазнить капитана? Ну уж точно не в физическом смысле! Она прекрасно знала, что Регги часто использовала свои женские чары для того, чтобы переубедить мужа. Забавно, даже Дэймон считает, что это может сработать. Неужели все мужчины и правда одинаковы?

Дэймон подтвердил, что связан с Лакроссом, хотя был уклончив в описании деталей этой связи. Жак сообщила об этом Джереми фразой: «Габи и Дрю встречали нашего злейшего врага», и Джереми ответил: «Жаль, что у меня нет ножа, я бы начал его точить».

Кроме этой переписки, ничто не могло ее развлечь, разве что свист ветра, несущего судно через океан, а также какие-то перебранки, происходившие временами за дверью каюты. Однажды Жаклин услышала, как Мортимер прервал такую перебранку, потом Дэймон остановил другую. Это беспокоило девушку, так как было похоже, что пираты снова пытались проникнуть в каюту. В такие моменты она запирала дверь изнутри на щеколду.

Утром седьмого дня, едва Жаклин покончила с завтраком, за дверью послышались звуки очередной перебранки – самой яростной из тех, что ей приходилось слышать. Кого-то с такой силой несколько раз швырнули о стену каюты, что даже пустые тарелки на столе зазвенели. Через пару минут в каюту вошел растрепанный и злой Дэймон.

– Идем! – приказал он.

Жаклин была так поражена его приказом, что даже не шелохнулась. Тогда он схватил ее за руку и сказал:

– Будет лучше, если ты не станешь отходить от меня. Так ты будешь в безопасности.

В безопасности, в каком смысле? Но он уже тащил ее из каюты, так что у Жак не было возможности спросить. Она увидела кровь на палубе – несколько капель, но это ее встревожило. Дэймон остановился, только когда они оказались у штурвала, и он тут же принялся его вращать, возвращая судно на правильный курс. Дэймон поставил девушку между собой и штурвалом, так что она почувствовала спиной его грудь. Впрочем, скорее всего, Дэймон сделал это не нарочно, и как только судно слегка повернулось, он отодвинулся. Но Жак по-прежнему оставалась между штурвалом и его руками.

Она радостно улыбнулась. Наконец-то свобода! Нет больше этой проклятой каюты! Какая разница, почему Дэймон это сделал! И не важно, что ей пришлось делить эту свободу с ним! Главное, что ей даже не надо было за нее торговаться.

Лучи солнца падали Жаклин на лицо, ветер развевал ее волосы, она стояла босая и в бриджах перед штурвалом – и это было именно то, что она любила. Что же удивительного в том, что Жак чувствовала себя счастливой?

Она стала разглядывать работающих или отдыхающих на палубе матросов. Жак почти не помнила это судно, она видела его только раз, во время отплытия из Сент-Китса. Да и то ли самое это судно?

Большинство матросов были одеты как нормальные английские моряки, они были даже босы, как Жак. Но несколько человек явно были птицами другого полета. Двое одеты особенно экстравагантно: на одном был потертый атласный зеленый кафтан, весь в дырах, на другом – грязная белая шелковая рубаха, и на каждом боку висело по сабле. Эти двое бесцеремонно разглядывали девушку, отчего ей стало не по себе. За пояс того, что в зеленом кафтане, были заткнуты четыре пистолета.

– Ну, теперь ты можешь меня спросить, почему я не стал выжидать, пока ты меня соблазнишь, – послышался из-за спины голос Дэймона.

– Какая мне разница, почему я здесь оказалась? – Жак чуть не задохнулась от вызванного его фразой смеха. – Главное, что я тут!

– Правда?

Она оглянулась и увидела, что он нахмурился.

– Ладно, если уж ты умираешь от желания сказать, говори!

– У меня нет такого желания. Лучше ответь, где ты достала эти бриджи.

Девушка повернулась к нему. Дэймон в самом деле разглядывал ее новые бриджи в цветочек.

– Эти я сшила вчера из одного из платьев, что ты мне купил.

– Дорогое было платье.

– Нечего переводить разговор! – прервала она его. – Так почему я в безопасности, только когда нахожусь рядом с тобой?

– С того самого дня, когда ты предстала перед пиратами в мокрой одежде, когда мы с Мортом выудили тебя из океана, пираты хотят тебя заполучить. Они все время пытаются прорваться в твою каюту.

– Но ты же их уже прогнал один раз! – напомнила Жаклин.

– Это пираты, Жак, самые грязные подонки с Карибов. Они не подчиняются никому, им на всех наплевать, и уж во всяком случае, на меня точно. Они тут пассажиры.

– Все же объясни, – потребовала она.

– Ладно, я буду откровенен, – сказал Дэймон. – Я могу отражать их атаки и дальше, надеясь, что они не прорвутся, или же мне нужно дать им понять, что есть серьезные причины отстать от тебя.

– Например?

– Например, они должны убедиться в том, что мы спим вместе.

Ее глаза вспыхнули. Это и в самом деле слишком откровенно!

– Этому не бывать!

Дэймон притворно вздохнул:

– Хотел бы я, чтобы ты произнесла это менее уверенным тоном, однако я сказал только, что им нужно убедиться. Пираты знают, что ты меня ранила, и двое из них видели, что ты спишь на своей кушетке, а не в моей постели. Но если бы ты сделала вид, публично продемонстрировала, что теперь мы близки, пираты могли бы поверить, что ты отныне моя женщина.

Жак посмотрела на него с подозрением:

– Я думаю, это еще один из твоих дьявольских планов, как заставить меня тебя поцеловать. Этого не будет!

– Если бы я действительно имел такой план, – ухмыльнулся Дэймон, – зачем бы я ждал так долго? Ну так что, как насчет поцелуя?

– Не дождешься.

– Какое разочарование! – снова притворно вздохнул он.

– Почему никто из твоей нормальной команды не может сменить тебя за штурвалом? – решила она сменить тему.

Но его ответ поразил Жаклин еще сильнее:

– Пираты только потому еще не взбунтовались, что, кроме меня, только мой штурвальный, мистер Томсон, знает, как вести судно, и он подменяет меня по ночам. Пока мы плыли в Лондон, пираты вели себя более-менее спокойно и выполняли команды, но когда я нанял в Лондоне новых матросов, они заволновались и перестали слушаться. Однако же никто из них и из новых матросов тоже не знает навигации и не может управлять судном, так что я пока им нужен.

– Значит, ты поэтому не согласился доверить мне штурвал? Ты не хотел, чтобы они знали, что я могу вести судно?

– Мне не терпится поглядеть, как ты сможешь подтвердить свои слова делом, но пока да, я не хочу, чтобы пираты об этом знали.

– Бунт? Все настолько серьезно?

– Вполне возможно, что рано или поздно это произойдет. Конечно, пираты хотят попасть назад на острова, однако и ты для них слишком лакомый кусочек. Они могут решить обойтись мистером Томсоном, а когда он спит, привязывать штурвал, если дует попутный ветер, или опускать паруса, если нет. Разумеется, в любом случае бедному Томсону не удастся выспаться.