Джоанна Линдсей - Прекрасная буря

– Опытные лжецы. Ведь большинство из нас им поверили. Только отец и я сомневались. Но в то же время, хотя Эндрю – это настоящее имя Андрасси – и помог им с похищением наших драгоценностей, Эндрю был против моего похищения, он даже пытался ему воспрепятствовать, но его заставили. И он помог мне бежать, так что я его простила, потому что он находился под влиянием чар Катрин. Эндрю также был ее любовником – она широко расставляет сети.

Брэндона смутила ее откровенность. Он покраснел.

– А капитан?

Капитан? Этот ублюдок с длинной черной гривой волос и ярко-голубыми глазами?! Он чересчур красив. Эта красота не давала ей возможности полностью поддаться гневу, но это-то и бесило Жаклин еще больше.

Однако сейчас ее тон был презрительным:

– Красивый, но идиот.

– Разумеется, раз он посмел тебя похитить. Но…

– Нет, не потому, что похитил, а потому, что пытался сделать это в море!

– Когда оба наших корабля были на плаву? – удивился Брэндон. – Разве это могло получиться?

– Ну, не знаю, в тот раз не сработало. Натан потом нашел матроса, которого они подсадили на судно, чтобы он меня похитил. Мы-то думали, он просто заяц. Никто и не понял, что это была первая попытка похищения.

– Ублюдок был достаточно разговорчив, чтобы, э-э-э-э, тебе все это рассказать?

– Ну, не особо. – Жаклин ухмыльнулась. – Я слишком его раздражала, он рядом со мной просто терял голову. В один из таких моментов ублюдок и проговорился, что было бы гораздо легче, если бы этот их человек похитил меня еще тогда, до того как его обнаружили, и им пришлось отказаться от своего плана.

– Итак, снова они попытались тебя похитить в Бриджпорте, и на сей раз это им удалось. Ну, отчасти, – сердито сказал Брэндон.

– Они работали на отца Кэтрин, и, видимо, он не слишком терпелив. Они решили, что как только схватят меня, мой отец сам доставит себя на блюдечке. Но ублюдок просчитался. – Жаклин ухмыльнулась. Не исключено, что за свой провал он расплатился жизнью. Эта мысль грела ее.

– Ты храбрая девушка, Жаклин. Я рад, что все кончилось хорошо. И все же, как бы я хотел, чтобы эти пираты попали мне в руки!

– Не беспокойся, Брэндон, папа ими займется. Ты мог бы приехать в Лондон и пожить с нами до окончания сезона. Ты-то выглядишь вполне взрослым для этого. – И верно, в свои семнадцать он сравнялся ростом со своим отцом Дерриком и вообще выглядел на несколько лет старше.

– Эх, хотел бы я! – ответил молодой человек, – но мой титул вызовет слишком много пересудов.

– Ну так не упоминай его, – усмехнулась Жаклин. – Ты пока еще тут не часто попадаешься на глаза. Нас, Мэлори, так много, что кто нас может сосчитать? Приезжай инкогнито, развлечешься и вернешься домой.

– Увы, я не могу вести себя так, как наши отцы, даже не заикайся об этом, Жак. Герцоги не бывают повесами.

– С чего ты это взял?!

Во время венчания Джеймс и четверо его союзников и правда волновались, как бы Энтони не испортил дочери праздник. Они договорились, что никто не проболтается об этом Джудит, хотя Тони был весьма недоволен ее выбором.

Энтони даже заставил Джеймса пообещать, что как только они вернутся в Лондон, то встретятся в Найтоне, и это будет самый суровый раунд на ринге.

Джеймс, чувствовавший себя виноватым в том, что позволил себе усомниться в выдержке своего брата, сухо сказал:

– Означает ли это, что я должен буду позволить тебе победить?

Николас Иден, оказавшийся случайным свидетелем этой беседы, засмеялся. Братья тут же принялись буравить его злобными взглядами, и жена Николаса Риджайна быстро утащила мужа от греха подальше. Обычно братья, недолюбливавшие жениха их обожаемой племянницы, ограничивались презрительными замечаниями в его адрес, но сейчас, видя, что Энтони в самом деле разозлился, Риджайна не собиралась испытывать судьбу.

Слишком многие из присутствовавших на свадьбе гостей говорили Жаклин, что следующий «большой день» будет ее. Черта с два! Не желая испортить праздник сестры ссорой, девушка лишь усмехалась в ответ.

Увидев, что Джудит собирается подняться наверх, чтобы переодеться для свадебного путешествия, Жаклин, желающая еще немного побыть наедине со своей любимой подругой, последовала за ней.

Джудит обернулась посмотреть, кто закрыл за ней дверь, и спросила:

– Ну, ты снова назовешь меня предательницей?

Хотя Жак давно перестала называть Джудит предательницей, и вообще это была только шутка, все же вопрос сестры имел кое-какие основания. Они поклялись друг другу, что в этот сезон будут только развлекаться и ни за что не выйдут замуж. Слишком многие родственники убеждали их в том, что любовь не признает планов и совершенно неразумно что-либо загадывать там, где речь идет о чувствах. Но Жак в отличие от Джудит оставалась непреклонной. Да и никто в этом сезоне не вызвал у нее интереса. И ей не приходилось застревать на судне с красивым юношей, как случилось с Джудит. Верно, Жак провела некоторое время взаперти на другом судне, и ее тюремщик тоже был весьма красив, но… все, что она хотела бы сделать с ублюдком, – убить его. Так что это было не в счет.

– Нет, я просто хотела сказать, что я счастлива, что ты счастлива, – улыбнулась Жаклин в ответ.

– О, Жак!

Они бросились друг другу в объятия и зарыдали. В конце концов, Жаклин охрипшим голосом воскликнула:

– Хватит, в самом деле! Ты не должна предстать перед мужем с такими красными глазами!

Джудит с усмешкой отступила назад:

– Неужели это я плачу?

– Конечно! Все это заметили, даже твой отец.

– Может быть, именно поэтому он был так милостив и все-таки позволил этой свадьбе состояться, – рассмеялась Джудит.

– Милостив? Я-то думала, весь процесс приготовления сопровождался пинками и рычанием.

– Угроз на самом деле было немного, так что для него такое поведение является весьма похвальным.

– Придется поверить тебе на слово.

Увы, сегодня последний день, теперь ей не удастся общаться с кузиной так часто, как прежде. Джудит будет жить с мужем в Хэмпшире, в доме, унаследованном от его бабушки, а Жаклин – далеко от них, в Лондоне. Конечно, она сможет их навещать. Но ведь не жить же с ними целый год!

– Мне будет так тебя не хватать! – всхлипнула Жаклин.

– Но мы же не будем жить на разных концах земли.

– Я знаю.

Тем не менее, для нее это будет именно так!

– Ты должна отвлечься, найди себе какое-то занятие…

– Да уже нашла. Отец после возвращения в Лондон отплывает на «Деве Джордж» в Карибское море, и я только об этом и думаю.

– О, это мне известно, но я имела в виду другое… романтическое. Неужели тебе не нравится никто из твоих поклонников?

– Конкретно никто, но в целом они все мне нравятся. Просто я не влюбилась ни в одного из них.

– Наверное, ты даже не пыталась!

Помогая Джудит расстегнуть ее платье, Жаклин рассмеялась.

– Как-то даже не думала, что я должна была пытаться!

– Ты меня понимаешь. Если бы ты могла позабыть, наконец, об этом похищении, избавиться от приступов гнева, твое сердце открылось бы навстречу новым возможностям.

Когда Джудит повернулась к ней спиной, Жаклин состроила гримасу. Она понимала, что сестра счастлива, и поэтому хочет, чтобы все вокруг нее тоже были счастливы. Джудит просто позабыла, что Жаклин будет счастливее всего, если в этом году ни в кого не влюбится.

Вместо того чтобы объяснить сестре это, Жаклин сказала:

– Я волнуюсь за отца, ведь на этой неделе он отплывает, чтобы заняться ублюдком и его хозяином… – Так как на свадьбу прибыли и Уоррен и Бойд, она была уверена, что семейная встреча клана Мэлори с целью разработки плана атаки состоится очень скоро, может быть, даже сегодня в Хэйверстоне. Разумеется, ее никто не позовет!

– Значит, дядя уже знает, кто все это спланировал?

– Понятия не имею! – сердито воскликнула Жаклин. – Они же мне ничего не говорят!

Джудит повернулась, на ее лице была недовольная гримаса.

– Но ты же была уверена, что дядя Джеймс сразу поймет, кто этот негодяй, как только ты… о, Жак, только не говори мне, что это все еще тайна! Ты должна была ему рассказать о настоящем, еще более гадком требовании выкупа, о котором ты узнала из найденной на пиратском судне записки.

– Я и рассказала. Отец все равно плывет на Карибы, так что не было смысла от него скрывать. Я дала ему копию записки в тот же день, как он получил письмо Дрю.

Когда Жаклин обнаружила эту записку в каюте ублюдка, она подумала, что ее семья не узнает, что случилось, потому что он не оставил записку с требованием выкупа в Бриджпорте. Жаклин была в ярости. Она пыталась убить похитителя в тот же день, как, впрочем, и во многие другие дни, но без особого успеха. Этот подонок был слишком силен, и ее потуги вызывали у него только смех. Но, наконец, он сказал ей, что переписал записку своего хозяина в более вежливой форме и она доставлена ее отцу. Как будто это что-то меняло в их плане.

– Я даже сказала папе, что не упоминала об этой настоящей записке раньше, чтобы он не попался в ловушку, отправившись на Карибы немедленно. Он прочел ее и просто улыбнулся, не сказав ни единого слова! Как я была зла!

Наконец Джудит полностью освободилась от платья. Повернувшись, она произнесла:

– Жак, прошло столько времени, что ловушки быть не может. Предоставь отцу поступать так, как он считает нужным, а ты развлекайся до конца сезона.

– Я знаю, я постараюсь, – вздохнула Жаклин.

– Не старайся, а просто сделай – или умри! – закатила глаза Джудит. – Вроде бы это твой лозунг?

– Вроде того, – рассмеялась Жаклин. – Отлично, я вернусь в Лондон и буду развлекаться.

– Клянешься?

– Тебе – да!

Именно в этот момент в комнату вошел Натан, и Жаклин поняла, почему в комнате не было камеристки Джудит, которая обычно помогала ей переодеваться. Потому что в этот раз ей должен был помочь молодой муж. Увидев Джудит в одной рубашке и кружевных нижних юбках, он бросился к ней и сжал ее в объятиях.

Жаклин была уверена, что Натан даже не заметил ее присутствия! Она улыбнулась и выскользнула из комнаты, закрыв за собой дверь.

Жаклин всегда была не прочь подслушать под дверью, но только не в Хэйверстоне. Двери в старинном особняке были толстые, а некоторые еще и укреплены железными листами – тут ничего не услышишь, разве только если с другой стороны кричат. Но это был не тот случай. Девушка, конечно, сделала попытку, но по залам то и дело проходили родственники, и она не могла стоять, прижав к двери ухо, у всех на виду.

Тогда Жаклин незаметно выскользнула через черный ход и пробежала вдоль стены, изучая окна: какие-то в эту теплую летнюю ночь должны быть открыты. Так оно и оказалось. Ей даже удалось незаметно заглянуть в зал, чтобы понять, кто, кроме ее отца, там еще находится, – в комнате были ее дяди Уоррен и Бойд.

Энтони вошел как раз в тот момент, когда Жаклин успела спрятаться. Он не собирался плыть с Джеймсом, так что Жаклин недоумевала, какова его роль? Разве что Энтони может поддержать ее отца морально. Как бы Тони не был сердит на Джеймса, он всегда займет сторону брата против янки, как они называли андерсоновскую часть семьи. Однако в этот вечер между Уорреном и Бойдом не было никаких разногласий, видимо, потому, что Джеймс удовлетворил их просьбу об участии в экспедиции.

Жаклин вся обратилась в слух и даже не заметила появления Джереми. Поэтому она испуганно подскочила, когда он присел на корточки рядом, прошептав:

– Я мог бы догадаться, что ты окажешься тут раньше меня.

Она приложила палец к губам и скорчила гримасу, выражая свое недовольство тем, что Джереми обнаружил ее укрытие.

– Что я упустил? – спросил он с нетерпением.

– Пока ничего, – прошипела девушка, заглядывая за его спину, чтобы убедиться, что за ним не притащился Парсеваль Олден. Перси был старым другом семьи. Он обладал уникальной способностью все путать и портить. Можно не сомневаться, если где-то есть возможность напортачить, Парсеваль обязательно это сделает. В данном случае он мог бы выдать их затею отцу.

– Итак, что слышно от Дрю? – раздался из библиотеки голос Уоррена.

– Ничего хорошего, – ответил Джеймс, – прочти сам.

Должно быть, Уоррен уже держал письмо Дрю в руках, потому что он тут же заметил:

– Ага, Дрю пишет, что это не может быть Пьер Лакросс, тот пират, которого вы подозревали, так как он все еще сидит в тюрьме на Ангилье.

– Ты дальше читай, – поторопил его Джеймс.

Видимо, Бойд стоял рядом с братом и тоже читал письмо, потому что послышался его голос:

– Значит, Дрю показалось, что начальник тюрьмы занервничал, когда он спросил о Лакроссе? Нетипично для человека, живущего в одной каменной клетке с сотнями уголовников.

– Я тоже так думаю, – согласился Джеймс. – И еще заметь, начальник тюрьмы не позволил Дрю поговорить с Лакроссом. А ведь Дрю единственный из всех вас, кто мог бы Лакросса опознать, потому что только он был со мной в тот момент, когда негодяя схватили.