Барбара Смит - Прекрасная изменница

Если проклятый сыщик все-таки обнаружит доказательства виновности Софи, заботу о Люсьене Гранту придется взять на себя. Высокий титул скорее всего защитит от виселицы, которая грозит обычным убийцам, но вот от тюрьмы избавиться не удастся. Остаток печальных дней пройдет в темной сырой камере.

Проклятие! Он должен первым найти свидетельства преступления! Как только это произойдет, Софи сразу окажется в его власти. И тогда ему не придется подписывать ненавистную бумагу.

Экипаж подъехал к темным конюшням за домом Гранта, и он пустил лошадей шагом. Решение войти с черного хода, чтобы не привлекать внимания соседей, было принято заранее. Сейчас Грант ловко свернул в узкий проулок, то и дело оглядываясь по сторонам, хотя не очень верил в появление злоумышленника. Вряд ли Софи прибегнет сегодня к услугам наемного бандита.

«Встречи возможны исключительно в твоем доме».

Скорее всего одна из причин столь откровенного предложения как раз и заключалась в возможности обшарить комнаты в поисках письма Роберта. Интересно было бы увидеть, как она это сделает: ведь письмо надежно спрятано в банковском сейфе.

Конный двор утопал во тьме, лишь из открытой двери выбивался сноп света. Грант спрыгнул на землю. Из конюшни выскочил грум и взял у хозяина поводья.

Грант бережно снял Софи с высокого сиденья, поставил на землю и, обняв за талию, провел через садовую калитку. В аллее, среди высоких деревьев, легкий женственный аромат смешался с запахом земли и листьев. Чтобы восстановить самообладание и способность мыслить, Грант несколько раз глубоко вздохнул.

Вечер только начинался. Впереди у них была целая ночь. Сегодня все должно произойти иначе, не так, как в тот единственный раз, когда они любили друг друга жарко, пылко, по-юношески торопливо, а потом яростно поссорились и расстались на целых десять лет. Сегодня ничто не сможет омрачить их близости.

Грант остановился на посыпанной гравием дорожке, поднял с лица Софи черную вуаль и откинул на поля шляпы. Кончиками пальцев провел по ее щеке и посмотрел в большие глаза, озерами темневшие на бледном овале лица.

– Если собираешься изменить решение, то даже не надейся: все равно не разрешу.

Софи покачала головой.

– Если честно, то думаю о месье Ферране.

Грант ушам своим не поверил. Оказывается, ее мысли далеки от страсти!

– О поваре? – спросил он, вне себя от удивления.

– Да. Необходимо как можно скорее поговорить с французом. Всегда жалела о том, что уволила беднягу без рекомендаций. А теперь, когда стало ясно, что Роберт умер вовсе не из-за его преступной халатности, мучит раскаяние.

– Так что же, ты намерена просить у него прощения?

– Да, намерена, – ответила Софи. – Но главное, хочу выяснить, не заметил ли Ферран в тот день чего-нибудь подозрительного. Возможно, на кухне появился человек, которому там нечего было делать.

Грант напомнил себе о том, что притворный интерес к расследованию убийства мог входить в план конспирации. Но стоило ли говорить об этом сейчас?

Он помог Софи подняться на просторное садовое крыльцо.

– Проблема в одном, – заметил он. – Ферран исчез.

– Ничего подобного. – Остановившись возле колонны, Софи удержала Гранта за рукав. – Фелпс рассказал, что месье устроился в семью богатых торговцев по фамилии Ньюберри.

Вот те на! Значит, на самом деле, вовсе не француз напал сегодня на мистера Чандлера с половником в руках и испачкал его любимый сюртук.

– Непременно разыщу твоего месье и выясню, что ему известно. А сейчас не думай о делах, выбрось из головы все лишнее.

Открыв дверь, Грант ввел Софи в дом. Тишину нарушало лишь едва слышное тиканье часов в одной из комнат. Пламя свечей в высоких канделябрах отражалось в светлом мраморе пола, освещая холл и ведущую к спальням лестницу.

Лестницу в рай.

– Нет, с поваром буду беседовать я, – возразила Софи. – Вряд ли он станет откровенничать с незнакомцем. Тем более что чрезвычайно обиделся на претензии и обвинения. Полагаю, даже мне он ответит на вопросы лишь после долгих уговоров.

– Если хочешь, поедем вместе. – Грант не мог допустить, чтобы опасная красавица купила молчание столь важного свидетеля. Он прижал ее к стене, с наслаждением прильнул к мягкому телу и ощутил манящие линии и восхитительные округлости. – Отныне все будем делать вместе.

Софи покраснела и уперлась руками ему в грудь.

– Подожди минутку, – с трудом справляясь с дыханием, попросила она. – Это очень важно. Не хотелось начинать разговор до тех пор, пока не останемся наедине.

– Наедине можно заняться и более важными делами. – Грант расстегнул на Софи свободный плащ и сдернул его с плеч, позволив мягкой ткани волной упасть на зеркально-гладкий пол. Даже в строгом вдовьем одеянии герцогиня выглядела упоительно. Корсаж не мог скрыть высоких нежных холмов и обещал несметные сокровища.

Софи наклонилась, чтобы поднять плащ.

– Нельзя оставлять следов. Слуги…

– У слуг сегодня свободный вечер. В доме, кроме нас, ни души.

Грант взял плащ, небрежно бросил на стул, снова заключил возлюбленную в объятия и легко дотронулся губами до ее щеки.

– Послушай, Грант. Существует еще одно обстоятельство, которое не дает мне покоя. То самое письмо.

Грант вопросительно взглянул на Софи. Предсмертное письмо Роберта? Ах да, конечно! Речь идет об анонимном письме на Боу-стрит.

– И что же с письмом?

– Кто-то пытается меня обвинить. Вот я и подумала, что, возможно, удалось бы узнать почерк.

Понятно. Злоумышленнице хотелось выяснить, кто оказался свидетелем преступления и мог бы дать показания в суде. Но Грант устал от мрачной реальности. Ему не терпелось завладеть вниманием не подозреваемой, а прекрасной и желанной женщины.

– Завтра же поедем в магистрат и потребуем, чтобы нам показали письмо. – Склонившись, он провел губами по шелковым губам: раз, еще раз, не углубляясь в поцелуй, а пытаясь просто успокоить и отвлечь Софи. – Все, на сегодня достаточно об убийстве и отравлении. Отныне мы незнакомцы без прошлого.

– Незнакомцы?

– Да, совершенно чужие люди. До сегодняшнего вечера никогда не встречались. – Фантазия напомнила об их давнем развлечении. Тогда игра скорее походила на шараду, в которой они по очереди изображали персонажей из светского общества и пытались разгадать, кто именно скрывался за смешными образами.

Легким движением Грант развязал широкие ленты и снял черную шляпку с вуалью. Бросил их на плащ и прильнул к волосам, вдыхая свежий аромат дождя.

– Мы повстречались на балу, – продолжил он, развивая придуманный сюжет. – Я увидел вас и мгновенно воспылал страстью. Глядя, как вы танцуете и любезничаете с другими, я сгорал от ревности.

Софи опустила голову и улыбнулась, на глазах преобразившись в незнакомку.

– Но, сэр, я приличная почтенная леди и не привыкла заводить интрижки.

К радости Гранта, Софи с готовностью включилась в игру и вплела в его историю собственную линию. Он снял с ее изящных рук лайковые перчатки, даже не заметив, куда они упали. Сжал ладошки и нежно поцеловал.

– Тем дороже сделанное ради меня исключение.

– Разве можно было устоять? – жеманно промурлыкала Софи. – Я растаяла, когда вы преподнесли мне эту восхитительную розу.

Обняв герцогиню за талию, Грант повел ее по освещенному коридору.

– Кремовые лепестки напоминают вашу чудесную кожу, миледи.

– О, вы ошибаетесь! Лепестки красные! И напоминают о вашей страсти! – кокетливо возразила Софи.

Он погладил воображаемый цветок в ее руке, и вдруг ощутив во рту сухость, согласился:

– Ах да, конечно, красные. Как я мог перепутать? Должно быть, я ослеплен вашей красотой.

Софи пылко взглянула на него из-под ресниц.

– Очаровательный комплимент, сэр. Но в таком случае вы неисправимый повеса. Верить вам нельзя. Порядочные женщины избегают подобных вам мужчин.

– Порядочные женщины, миледи, влачат унылое существование. А вы отличаетесь смелым нравом, любите приключения и получаете удовольствие от игры с огнем.

– О, я не только смелая, но и сильная, а потому до сегодняшнего вечера ни разу не отклонялась от тропы добродетели. – Она провела ладонью по его груди и промурлыкала: – Но вы, сэр, вводите меня в искушение и склоняете к греху. Увидев вас, я могу думать лишь о страсти.

Грант ощутил, как кровь мгновенно отлила от головы и устремилась в противоположном направлении. Говорила ли она искренне или продолжала исполнять роль в придуманной им наивной игре? Но стоит ли об этом беспокоиться? Не разумнее ли просто наслаждаться результатом?

– Да, страстная близость, – хрипло согласился он. – Из-за нее-то я и презрел светские условности. Ради нее предложил немедленно удалиться.

– Нет, опять забыли! Я сама попросила покинуть бал, потому что привыкла добиваться исполнения желаний.

Они подошли к лестнице. Софи поднялась на ступеньку, обернулась и преградила Гранту дорогу. Они оказались лицом к лицу: Софи прижала ладони к его щекам и поцеловала легко – едва прикоснувшись к губам, словно отвечая на недавний дразнящий поцелуй.

Однако Грант уже не мог выносить затянувшейся прелюдии. Пришло время поднять занавес.

Он привлек Софи к себе и сжал в объятиях, не скрывая своих истинных намерений. Софи тихо застонала, обвила руками его шею, запустила пальцы в густые волосы и ответила на поцелуй так, будто его губы стали насущным хлебом для голодающей, и живительным вином для жаждущей.

Гранта охватило безумное желание овладеть красавицей здесь и сейчас. Почему бы не поднять ей юбки и не погрузиться в блаженную глубину?..

Но ведь он не зеленый юнец, готовый опустошиться в нескольких торопливых толчках. Придя в себя, Софи вовсе не обрадуется, увидев, что ее распростерли на холодном мраморном полу холла, где любой прохожий мог наблюдать пикантную сцену сквозь стеклянные парадные двери.

Она должна испытать радость, удовольствие и умолять о новом наслаждении.

Слегка отклонившись, он взглянул в прекрасное лицо и увидел, что возлюбленная сгорает от нетерпения так же, как и он, и готова немедленно отдаться. Щеки ее раскраснелись, губы сохраняли алую влажность поцелуя. Прелестное зрелище отозвалось в груди странной болью, мало связанной с потребностями тела.

Да, приближался момент триумфа. Тот счастливый миг, о котором Грант Чандлер мечтал все десять лет. Софи снова в его власти. На этот раз ей не удастся избавиться и вырваться на свободу.

Он накрыл ее губы своими.

– Наслаждение только начинается, миледи. Нынешний вечер вы никогда не забудете.

Софи дрожала от неутоленного желания и боялась рухнуть к ногам искусителя – не от волнения и нерешительности, а от постыдной слабости в коленях. Да, она пала жертвой всепоглощающего вожделения.

Грант всего лишь играл, напомнила она себе. Исполнял роль, близкую собственной безрассудной натуре. В неровном свете канделябров он выглядел настоящим негодяем-соблазнителем, которого следует опасаться каждой порядочной женщине.

Игра теней придала красивому лицу хищное выражение. Темные глаза сияли, а мужественные черты приобрели еще большую четкость и напряженную резкость. Быстрое, гулкое биение сердца ощущалось совсем близко и контрапунктом перекликалось с ее собственным неровным ритмом. Одежда не могла скрыть мощного мужского возбуждения, жаждавшего слияния с женским таинством.

В глубине существа родилось неведомое ей ощущение настойчивого, жаркого томления. Она провела пальцами по щеке Гранта, с восторгом поглаживая теплую, чуть шершавую кожу. Достаточно игр; теперь ей необходим настоящий мужчина.

– Если бы мы в действительности встретились только сегодня, я бы пошла с тобой не задумываясь, – прошептала Софи.

– Ну а я сдвинул бы небо и землю, чтобы склонить тебя к отчаянному решению. – Уголок чувственных губ поднялся в порочной улыбке. – Да, сегодня мы сдвинем небо и землю. Обещаю.

В тоне, которым он произнес эти слова, послышалась нотка холодного расчета. Однако Софи не хотела думать о тайных замыслах и намерениях возлюбленного. Ничто не должно омрачать счастья. Призывно улыбнувшись, она проворковала: