Барбара Смит - Прекрасная изменница

– Вы упорно игнорируете меня, мистер Чандлер, – шутливо упрекнула его леди Белгроув. – Совсем забыли о манерах.

Грант посмотрел на соседку слева и понял, что подруга Софи все поняла. Проницательная улыбка на милом, хотя и некрасивом лице ясно говорила, что его внимание к хозяйке не осталось для нее тайной.

Не приходилось сомневаться в том, что Каролина не случайно села рядом с ним за столом. Ее интересовали отношения Гранта с герцогиней. Во время нескольких первых блюд она без устали задавала завуалированные вопросы о планах на будущее, благосклонным взглядом и железной хваткой напоминая тетушку Фиби.

– Простите, – галантно извинился Грант. – Чересчур увлекся беседой о конных аукционах с лордом…

– Каррингтоном, – насмешливо подсказала леди. – Вы сегодня и впрямь не на шутку рассеянны. Да и Софи тоже. Вернувшись к гостям, бедняжка выглядела ужасно бледной.

Грант поднес к губам бокал с вином. Пока что удавалось ловко увиливать от вопросов и комментариев леди Белгроув, но, возможно, не стоило этого делать. Намек на правду мог бы помочь в достижении цели.

– Если честно, – сообщил он тихо, – герцогиня взволнованна. Так нередко случается с дамами, которым предлагают руку и сердце.

Графиня, только что наслаждавшаяся шоколадным десертом, уронила ложку. Лицо осветилось искренним восторгом.

– Правда? – Она посмотрела на Софи, и улыбка тут же побледнела. – Но она ведь не отказала, правда?

Почти отказала.

– Разумеется, она согласилась. Но пока мы решили не объявлять о помолвке.

– От меня эту новость никто не узнает. Полагаю, намерены дождаться окончания траура?

Шум множества голосов и звон посуды скрывали разговор от других гостей, но Грант все-таки перешел на шепот.

– Вообще-то собираемся пожениться как можно скорее, по специальной лицензии. Не хочу тянуть, не могу больше жить без Софи. Однажды я потерял ее, но больше такой ошибки не совершу.

Леди Белгроув улыбнулась, однако не слишком поверила в романтическую сказку.

– Вам очень повезло, мистер Чандлер. Софи – доброе, любящее создание. Надеюсь, вам удастся полностью посвятить себя семье и подарить ей счастье.

Он готов получать наслаждение. Но можно ли говорить о преданности? Сердце болело от сознания украденного у него детства Люсьена. Потерянные девять лет не вернешь.

Грант подарил леди Белгроув самую непогрешимую из своих улыбок.

– О, на этот счет не волнуйтесь! Окружу Софи заботой и любовью.

– И Люсьена тоже, – серьезно напомнила графиня. – Простите за прямоту, но о нем тоже нельзя забывать. Некоторые мужчины не готовы воспитывать чужого ребенка.

Грант замер с бокалом в руке. Господи, знала бы Каролина, как жестоко обманула его Софи.

– Я считаю Люсьена собственным сыном. Не забывайте, что Роберт назначил меня его опекуном.

Леди Белгроув внимательно взглянула на Гранта и удовлетворенно кивнула. Ее глаза засветились радостью. Она подняла бокал и подтвердила:

– Желаю счастья Софи, вам и Люсьену.

Грант больше не мог думать о счастье. Подавив желание смотреть на Софи, он перевел разговор на семью графини, и Каролина принялась с энтузиазмом рассказывать о трех сыновьях, двое из которых уже жили своими семьями, а третий учился в Итоне. Грант с удовольствием слушал и все же не переставал думать о своем.

Теперь стало ясно, почему Роберт выбрал в опекуны именно его. Герцог знал правду. Софи не солгала мужу, так что обвинения Гранта оказались напрасными. Он говорил в ярости, стремясь обидеть Софи так же, как она обидела его. И заставить ее выйти за него замуж.

Она спросила, как он мог подозревать ее в убийстве.

А он и не подозревал. Несмотря на обман, верил в ее невиновность. Настоящий убийца написал два анонимных письма: в первом обвинил герцогиню в отравлении Роберта, а во втором сообщил правду о Люсьене. Кто же он? Джеффри Лэнгстон? Или кто-то из своих, близко знавших Софи? Леди Хелен? Эллиот?

Оба сидели слишком далеко, чтобы можно было с кем-нибудь из них завязать разговор. Казалось, этот вечер никогда не кончится. Терпение Гранта было на пределе. После ужина общество не разделилось, как обычно, на две половины – леди и джентльменов, а устремилось в гостиную, где дамы принялись наперебой демонстрировать искусство владения клавикордами.

Грант ждал удобного момента, чтобы поговорить с Эллиотом наедине. Однако того окружала стайка смеющихся кокетливых дебютанток, которыми искусно дирижировала вездесущая леди Хелен. Судя по рассеянности и зевоте, герой дня устал от всеобщего внимания. Но пробиться к нему удалось лишь после того, как гости начали разъезжаться.

В этот момент в дверях гостиной показался лакей и что-то тихо сказал госпоже. Софи взглянула на Гранта, пошепталась с Хелен и поспешила в коридор.

Грант, мгновенно забыв об Эллиоте, последовал за ней. Догнал на лестнице, сжал тонкую руку. Софи подняла глаза, и в душе вновь проснулось гордое чувство обладания. Она станет его женой. Наконец-то.

– Куда ты идешь? – поинтересовался он.

– Люсьену нехорошо. За мной послала мисс Оливер.

Неожиданное известие ошеломило.

– Я с тобой.

– Всего лишь расстройство желудка, так что можешь не беспокоиться.

Замечание рассердило Гранта. Неужели она опять пытается отстранить его от сына?

– Никакого беспокойства, герцогиня. Пойдемте.

Софи кивнула:

– Сюда. – Она свернула в просторную полутемную комнату, освещенную лишь небольшой свечой на столе и неярким пламенем камина. В сумраке виднелся контур детской лошадки, вырисовывались очертания мебели. На стене темнела полка с книгами. На широкой кровати, под балдахином, Люсьен выглядел совсем маленьким. Глаза закрыты. Казалось, мальчик спит.

Мисс Оливер бросилась к госпоже, не скрывая тревоги.

– Ваша светлость, простите, что отвлекаю вас от гостей, но вам лучше побыть здесь.

Софи похлопала взволнованную гувернантку по руке.

– Спасибо за то, что позвали. Как он?

– Недавно снова уснул. А полчаса назад бедняжка проснулся со слезами и стонами. Несколько раз его вырвало. Теперь ему немного лучше.

Софи присела на край кровати, а Грант подошел с другой стороны. Люсьен лежал на боку с закрытыми глазами. Софи пощупала его лоб.

– Жара, кажется, нет, – прошептала она, обращаясь к мисс Оливер.

Софи положила пальцы на тонкое запястье.

– Пульс учащенный, – сказала она и обратилась к гувернантке: – Что Люсьен ел на ужин?

– Как обычно, – ответила мисс Оливер. – Любимая еда герцога: тосты с сыром и чашка молока.

Взгляд Гранта упал на хрустальный стакан, стоявший на прикроватном столике.

– Люсьен пил из этого стакана? – спросил он. Мисс Оливер покачала головой:

– Нет. Герцог, как обычно, пил из своей любимой чашки.

– А стакана вы не видели? Точно?

– Абсолютно точно, сэр, – подтвердила гувернантка. – Его светлость ужинает или в классной комнате, или внизу, на кухне. А сюда ему разрешается приносить только воду.

Грант выразительно посмотрел на Софи. Продолжая сидеть на кровати, она ответила понимающим взглядом, словно поддерживая молчаливый разговор. Застывший в зеленых глазах ужас тут же передался ему, пробудив в душе острое подозрение.

Яд.

Невозможно.

И все-таки яд.

Кто-то хочет смерти Люсьена.

Почти импульсивно Грант поднял стакан и принюхался. Пахнет молоком. Но, изучив яды, Грант знал, что мышьяк не имеет запаха, а густая жидкость способна замаскировать легкий привкус.

Справившись с паникой, Грант поставил стакан на стол и требовательно посмотрел на гувернантку. Та стояла в тревоге и полной растерянности.

– Кто заходил вечером в детскую?

– Никто, здесь была только я. Лакеи и горничные заняты обслуживанием гостей. Но, укладывая молодого герцога в постель, я не заметила стакана.

– Я тоже, когда заходила поцеловать сына на ночь. Это стакан из парадного хрустального сервиза.

– А вы провели вечер в своей комнате? – обратился Грант к гувернантке.

– Да. Немного почитала и уснула. Примерно около десяти.

Часы показывали первый час. Убийца располагал достаточным количеством времени, чтобы принести стакан молока с ядом. К счастью, Люсьен выпил меньше половины.

Грант начал лихорадочно вспоминать. Эллиот однажды вышел из-за стола, якобы по нужде. Хелен тоже на некоторое время исчезла. А стакан был изъят из того сервиза, который стоял на праздничном столе.

– Клянусь, ничего не слышала. – Гувернантка в ужасе посмотрела на ребенка. – Если случилось что-нибудь плохое, никогда не смогу простить себе недосмотра.

А Грант никогда не сможет простить себе беспечности.

– Немедленно пошлите лакея за доктором Атертоном. И попросите подняться леди Белгроув, если она еще здесь. А если уже уехала, пошлите кого-нибудь за ней.

– Слушаюсь, сэр.

Едва мисс Оливер выскользнула из комнаты, Софи вопросительно взглянула на Гранта.

– А Каролина зачем?

– Люсьену нельзя ни минуты оставаться в этом доме, – тихо ответил он. – По соседству будет гораздо безопаснее. А мисс Оливер сможет за ним приглядывать.

– О Господи! – Софи закрыла лицо ладонями. – Кто же мог это сделать? Кто?

Грант угрюмо обдумывал два варианта. Во-первых, чопорная Хелен, если догадалась о том, что Люсьен – его сын, а вовсе не наследник герцогского рода. Во-вторых, одержимый Эллиот, готовый на все ради археологических находок из Чичестера.

Он готов удушить обоих. Едва сознавая, что делает. Грант подошел к Софи. Взгляды их встретились.

Спустя мгновение Софи оказалась в его объятиях, спрятала лицо у него на груди и заплакала.

– Это не я, Грант! Клянусь!

– Знаю. И верю. – О небеса! Как же чудесно ошущать ее близость! Вдыхать теплый аромат волос, чувствовать мягкую податливость тела!

– Все обойдется, Люсьен выпил слишком мало, чтобы опасаться тяжких последствий.

– Будем молиться, чтобы так оно и случилось, – с надеждой прошептала Софи. – Может быть…

Люсьен тихо застонал. Оба тут же бросились к кровати. Темные ресницы задрожали, и мальчик открыл глаза. Бледное лицо озарилось улыбкой.

– Мистер Чандлер. Я так мечтал, чтобы вы меня навестили.

Грант едва не расплакался. Хотелось объясниться в любви, пообещать заботу и защиту.

– А я был внизу, на празднике. Вместе с твоей мамой.

Софи нагнулась и заботливо убрала со лба влажную прядь.

– Как ты себя чувствуешь, милый?

– Очень болел живот. Но сейчас уже лучше.

Не сводя с сына глаз, в которых блестели слезы, Софи сжала его в объятиях.

Грант опустился на край кровати.

– Слушай-ка, парень. Случайно не вспомнишь, откуда здесь взялся вот этот стакан?

Люсьен озадаченно посмотрел на стол.

– Не знаю… я спал… кто-то похлопал меня по плечу. Тогда я проснулся и увидел молоко.

Грант и Софи переглянулись. Убийца специально paзбудил мальчика.

Софи беззаботно улыбнулась:

– Может быть, поиграем в приключения? Можно провести ночь в доме леди Белгроув. Тебе же всегда нравилась комната Филиппа.

Люсьен заколебался.

– А мистер Чандлер тоже туда поедет?

– Нет, милый, это вряд ли получится…

– Я тебя отвезу, – перебил ее Грант. – Потом отлучусь, чтобы закончить кое-какие дела, и, если хочешь, вернусь. И буду спать в твоей комнате на раскладной кровати. Как тебе такое приключение?

В глазах Люсьена мелькнул восторг.

– Правда?

– Правда. – Чувствуя на себе внимательный взгляд Софи, он добавил: – Не волнуйся, я буду рядом с тобой. Всегда.

– Не верю, – упрямо повторила Хелен. – Все дети время от времени болеют.

В полумраке библиотеки Софи пристально вглядывалась в лицо золовки, пытаясь обнаружить признаки вины, однако видела лишь раздраженный скептицизм. Гости разъехались, Люсьен благополучно перебрался в соседний дом, под крылышко Каролины, а Грант, не обращая внимания на протесты, сурово потребовал немедленного присутствия Хелен и Эллиота.

Мистер Чандлер стоял возле камина, положив руку на мраморную полку. Кузен и кузина сидели рядышком на диване, а Софи устроилась напротив на стуле. Хелен все еще оставалась в элегантном черном платье и выглядела, как всегда, безупречно. Эллиот успел переодеться в потертый зеленый халат. Сидел без ботинок, в одних лишь коричневых носках, причем из одного носка выразительно торчал палец.