Мое дыхание выровнялось, веки стали тяжелеть, и очень скоро я уснула. Когда мои глаза открылись снова, ночное небо виднелось в окне. Приглушенные голоса доносились из гостиной, в том числе низкий тембр Трэвиса. Я кралась по коридору, а затем замерла, когда услышала свое имя.

— Эбби все понимает, Трэв. Не казни себя, — сказал Шепли.

— Ты же уже идешь на вечеринку. Что плохого в том, чтобы пригласить ее? — спросила Америка.

Я застыла, ожидая его ответа.

— Я не хочу с ней встречаться… я просто хочу быть рядом с ней. Она… другая.

— Что значит, другая? — спросила Америка раздраженно.

— Она не мирится с моими загонами и это необычно. Ты сама сказала, Мер. Я не ее тип. Просто между нами… все не совсем так.

— Ты подходишь ей намного больше, чем думаешь, — сказала Америка.

Я тихонько, как только могла, попятилась назад. Но когда под моими босыми ногами скрипнули деревянные половицы, я хлопнула дверью в спальне Трэвиса и прошла по коридору.

— Привет, Эбби, — Америка улыбнулась. — Как вздремнула?

— Меня вырубило на пять часов. Это было больше похоже на кому, чем на дневной сон.

Какое-то мгновенье Трэвис в упор смотрел на меня, но когда я улыбнулась ему, он подошел прямо ко мне, схватил за руку и потянул за собой в спальню. Он захлопнул дверь, и я почувствовала, как сердце стучит в груди, готовясь услышать что-нибудь еще, что окончательно раздавит меня.

Его брови поднялись.

— Прости, Голубка. Я вел себя с тобой, как засранец.

Я немного расслабилась, видя раскаяние в его глазах.

— Я не знала, что ты сердишься на меня.

— Я не сержусь на тебя. У меня есть дурная привычка набрасываться на тех, о ком забочусь. Это дерьмо — плохое оправдание, я знаю, но мне жаль, — сказал он, сжимая меня в своих объятиях.

Я поудобнее прижалась щекой к его груди.

— Из-за чего ты так рассердился?

— Не важно. Все о чем я беспокоюсь — это ты.

Я немного отклонилась назад, чтобы посмотреть на него.

— Я могу управиться с твоими перепадами настроения.

Его глаза вглядывались в мое лицо какое-то время, прежде чем небольшая улыбка появилась на его губах.

— Я не знаю, почему ты терпишь меня, и уж совсем не знаю, что было бы, если бы ты не делала этого.

В его дыхании я ощутила смесь сигарет и мяты. Я смотрела на его губы, мое тело откликалось на нашу близость. Выражение лица Трэвиса изменилось, а дыхание участилось — он тоже это заметил.

Он медленно наклонялся ко мне, а потом мы оба подпрыгнули, когда зазвонил его сотовый. Вздыхая, он достал его из кармана.

— Слушаю. Хоффман? Боже… Хорошо. Это будет легкая победа. Джефферсон? — Он посмотрел на меня и подмигнул. — Мы будем, — он повесил трубку и взял меня за руку. — Пойдем со мной.

Он повел меня по коридору.

— Звонил Адам, — сказал он Шепли. — Брэди Хоффман будет в Джефферсоне через девяносто минут.

Шепли кивнул и встал, доставая из кармана свой мобильный. Через несколько минут по телефону он повторил все то, что сказал ему Трэвис, повесил трубку, снова набрал номер и еще раз повторил эту информацию. Он набирал новый номер, когда закрывал за собой дверь в спальню.

— Ну вот, — сказала, улыбаясь, Америка. — Нам лучше привести себя в порядок.

В квартире витал воздух одновременно напряженный и оживленный. Трэвис, кажется, меньше всего волновался, надевая ботинки и белую майку, будто отправлялся на задание.

Америка, нахмурившись, отвела меня к спальне Трэвиса.

— Тебе нужно переодеться, Эбби. Ты не можешь пойти в этом на бой.

— В прошлый раз на мне был дурацкий кардиган, и ты ничего не сказала! — запротестовала я.

— В прошлый раз я не думала, что ты пойдешь. Вот, — она бросила мне вещи, — одень это.

— Я не буду это надевать!

— Пошли! — позвал Шепли из гостиной.

— Поторопись! — рявкнула Америка, убегая в комнату Шепли.

Я надела желтый топик с глубоким вырезом и обтягивающие джинсы с низкой талией, которые бросила мне Америка. А затем нацепила туфли на каблуках, провела расческой по волосам и вышла в коридор. Америка появилась в коротком зеленом платье бебидолл и подходящих к нему туфлях. Когда мы завернули за угол, Трэвис и Шепли стояли у двери.

У Трэвиса отвисла челюсть.

— О нет. Ты меня в могилу свести хочешь? Тебе придется переодеться, Голубка.

— Почему? — спросила я, оглядывая себя.

Америка уперла руки в бока.

— Она хорошо выглядит, Трэв, отстань от нее!

Трэвис взял меня за руку и отвел в зал.

— Надень футболку и… какие-нибудь кеды. Что-нибудь удобное.

— Что? Почему?

— Потому что меня будет больше волновать, кто пялится на твои сиськи в этом топе, чем Хоффман, — сказал он, остановившись у двери в свою комнату.

— Ты же вроде говорил, что тебе плевать, что думают другие?

— Это совсем другая песня, Голубка. — Трэвис посмотрел на мою грудь, потом снова поднял глаза на меня. — Ты не можешь пойти в этом на бой, так что, пожалуйста… просто… просто переоденься, — промямлил он, заталкивая меня в комнату и закрывая дверь.

— Трэвис! — прокричала я.

Я скинула свои туфли на каблуке, и обулась в Конверсы. Потом я стянула топ, бросая его через комнату. Натянув на себя первую попавшуюся мне хлопковую рубашку, я устремилась обратно к выходу.

— Так лучше? — фыркнула я, собирая волосы в конский хвост.

— Да! — облегченно сказал Трэвис. — Идем!

Мы примчались на стоянку. Я запрыгнула на мотоцикл Трэвиса, он завел мотор, и мы вылетели на дорогу в сторону колледжа. В предвкушении, я сжала его талию, от стремительного движения у меня по венам растекался адреналин.

Трэвис заехал на обочину и припарковался в тени, позади Гуманитарного колледжа имени Томаса Джефферсона. Он поднял свои солнцезащитные очки на макушку и схватил меня за руку, улыбаясь всю дорогу, что мы крались к заднему входу. Он остановился возле открытого окна, чуть выше земли.

Мои глаза расширились, стоило понять, что он задумал.

— Ты, должно быть, шутишь.

Трэвис улыбнулся.

— Это вход только для В.И.П. — персон. Тебе лучше увидеть, как туда пробираются все остальные.

Я покачала головой, глядя, как он перебирается через окно и исчезает в черном проеме. Я наклонилась и крикнула в пустоту:

— Трэвис!

— Я внизу, Голубка. Просто прыгай ногами вниз. Я тебя поймаю.

— Ты, черт возьми, сошел с ума, если думаешь, что я прыгну в эту черную дыру!

— Я тебя поймаю! Обещаю! А теперь, тащи свою задницу сюда!

Я вздохнула, проведя рукой по лбу.

— Это безумие! — я села, а затем скользнула вперед, пока половина моего тела не оказалась над пропастью. Я перевернулась на живот и встала на носочки, ощутив под собой опору. Я ждала, пока Трэвис дотронется до моей ноги, но ослабила хватку и с криком начала падать навзничь. Пара сильных рук схватила меня, и я услышала голос Трэвиса из темноты:

— Ты падаешь, как девчонка, — усмехнулся он.

Он поставил меня на пол, и повел дальше, в темноту. После дюжины шагов я смогла услышать знакомые выкрики номеров и имен, а затем увидеть освещенную комнату. Фонарь стоял в углу, давая достаточно света, чтобы я могла увидеть лицо Трэвиса.

— Что нам делать?

— Ждать. Адам должен прорекламировать меня, перед моим выходом. — Я заерзала.

— Мне подождать здесь или отправиться внутрь? Где я должна быть, когда бой начнется? Где Шеп и Мер?

— Они отправились в другую сторону. Просто следуй за мной, я не отправлю тебя в это логово акул одну. Останешься с Адамом, он присмотрит, чтобы тебя не раздавили. Я не могу следить за тобой и наносить удары в одно и то же время.

— Раздавили?

— Сегодня здесь будет намного больше людей. Брэди Хоффман из другого штата. У них там свой Круг. И с его стороны, и с нашей будет толпа людей, так что ожидай настоящего сумасшествия.

— Волнуешься? — спросила я.

Он улыбнулся, взглянув на меня сверху вниз.

— Ни капли. А вот ты выглядишь немного взволнованной.

— Может быть, — я согласилась.

— Если тебе от этого станет легче, то я не позволю ему дотронуться до меня. Я не позволю ему ни одного удара даже для его фанатов.

— И как ты собираешься это устроить?

Он пожал плечами: — Обычно я позволяю им один удар, чтобы все выглядело по — честному.

— Ты… Ты позволяешь людям бить себя?

— Разве было бы весело, если бы я просто избивал людей, не давая им ни одного шанса на удар? Это не хорошо для бизнеса, тогда никто бы не ставил против меня.

— Чушь собачья, — сказала я, скрестив руки.

Трэвис поднял бровь: — Думаешь, я шучу?

— Мне трудно поверить в то, что ты получаешь лишь, когда позволяешь ударить себя.

— Ты хочешь поставить на это, Эбби Абернати? — он улыбнулся, а его взгляд сразу оживился.

Я улыбнулась в ответ.

— Я принимаю это пари. Думаю, он заденет тебя разок.

— А если нет? Что мне с этого будет? — спросил он. Я пожала плечами. Вдруг вопли за стеной переросли в рев. Адам поприветствовал толпу и приступил к объявлению правил.

Губы Трэвиса растянулись в широкой улыбке.

— Если ты выиграешь, я проведу месяц без секса.

Я удивленно подняла бровь, и он опять улыбнулся.

— Но если выиграю я, то ты целый месяц будешь жить у меня.

— Что? Я остаюсь с тобой на месяц в любом случае! Что это за ставка такая? — прокричала я сквозь шум.

— Они починили водонагреватель в Моргане сегодня, — Трэвис улыбнулся и подмигнул.

Самодовольная улыбка появилась на моем лице, когда Адам назвал имя Трэвиса.

— Это стоит того, чтобы увидеть, как ты воздерживаешься, для разнообразия.

Трэвис поцеловал меня в щеку, и вышел, выпрямляясь во весь рост. Я следовала за ним, и когда мы вошли в следующую комнату, я была поражена таким количеством людей в таком маленьком пространстве. Были только стоячие места, но крики и давка только усилились, когда мы вошли. Трэвис кивнул в мою сторону, и я почувствовала руку Адама на своем плече, уводящего меня в сторону.

Я наклонилась к его уху.

— Ставлю две сотни на Трэвиса, — сказала я.

Брови Адама взлетели вверх, когда он увидел, что я достаю из кармана два Бенджамина. Он вытянул ладонь, и я вложила ему в руку купюры.

— А ты не такая уж и святая, как я думал, — сказал он, коротко мне кивнув.

Брэди был по крайней меру на голову выше Трэвиса, и я сглотнула, когда увидела их лицом к лицу. Брэди был массивнее, в два раза шире Трэвиса и имел стальные мышцы. Я не видела выражения лица Трэва, но очевидно, что его соперник жаждал крови.

Адам прижался губами к моему уху.

— Ты, возможно, захочешь заткнуть свои ушки, детка.

Я прижала руки к обеим сторонам головы, и Адам протрубил в рог. Вместо атаки Трэвис отступил на несколько шагов назад. Брэди сделал выпад, но Трэвис уклонился вправо. Брэди сделал еще один, но Трэвис нырнул и обошел его с другой стороны.

— Что за черт? Это не бокс, Трэвис! — закричал Адам.

Трэвис послал удар в нос Брэди. После этого, шум в подвале стал оглушительным. Трэвис опустил хук слева на его челюсть, и я обхватила руками рот, когда Брэди попытался сделать еще несколько ударов, каждый из которых лупил воздух. Он упал около своей свиты, после того, как Трэвис заехал ему локтем в лицо. Я уже подумала, что все закончилось, но он, покачиваясь, встал. Бросок за броском, казалось, он уже не выдержит. Оба мужчины были покрыты потом, и я ахнула, когда Брэди опять промахнулся, попав кулаком по цементной колонне. Когда он сложился пополам, прижимая кулак к груди, Трэвис «вышел на охоту».

Он был неумолим, сперва ударив Брэди коленом по лицу, а затем, избивая его снова и снова, пока тот не споткнулся и не рухнул на землю. В зале зашумели с новой силой, когда Адам покинул наш уголок, чтобы кинуть красный платок на окровавленное лицо Брэди.

Трэвис исчез в волне фанатов, и я прижалась спиной к стенке, проталкиваясь к проходу, через который мы пришли. Дойдя до фонаря, я, наконец-то, смогла вздохнуть с облегчением. Я беспокоилась, чтобы меня не сбили с ног и не затоптали.

Мои глаза были прикованы к дверному проему, высматривая любые признаки толпы, ворвавшейся в маленькую комнату. Через несколько минут, не увидев Трэвиса, я приготовилась вернуться к окну. Учитывая количество людей, способных выбраться за раз, было не совсем безопасно бродить рядом.

Как только я вступила в темноту, на бетонном полу раздался хруст чьих-то шагов.

Это Трэвис в панике искал меня.

— Голубка!