Впрочем, в последнее время Джина замечала, что ей все труднее припомнить эти сцены с прежней отчетливостью. Другие образы вторгались в ее воспоминания! Рон — такой, каким она в первый раз увидела его: солнечный бог на черном коне с сияющим нимбом золотых волос. Такой красивый и высокомерный, что дух захватывало! А потом поляна, голубое небо и цветущий боярышник над ними… Светло-серые глаза Рональда, его руки, ласкающие ее и уносящие далеко-далеко, в какие-то волшебные сферы, так что все остальное уже не имело значения!

Джина считала подобные мысли изменой своей памяти о доме, изменой своему пророчеству. И все же временами она не могла отделаться от чувства, что было бы не так уж плохо навсегда остаться с Роном в Уэльсе, не расставаться с ним никогда…

— Джина?

Словно очнувшись, она посмотрела на Кейлин и глубоко вдохнула.

— Я подумала сейчас об этом и поняла, что единственное место, которое я бы никогда не хотела покидать, это мой дом. Я там родилась и рано или поздно намерена туда вернуться.

Кейлин улыбнулась.

— Тогда и я желаю тебе этого. Кстати, а не попробовать ли нам поколдовать, чтобы ты могла очутиться дома?

— Не дай тебе Бог сказать что-нибудь подобное сэру Брайену! — воскликнула Джина, невольно оглянувшись. — Он решит, что я и тебя превратила в ведьму. — Меня просто-напросто сожгут на костре! — Она вплела последний цветок в гирлянду и протянула ее Кейлин. — Вот, готово. Укрась ею тот шест, что вы втыкаете в землю.

— «Праздничную березу»! — со смехом поправила ее Кейлин. — Если ты собираешься остаться в Уэльсе, то должна хоть немного знать наши обычаи.

— Для этого я еще слишком мало здесь прожила. — Она прикрыла глаза рукой, высматривая Бьяджо. — Ага, вот и он. Надеюсь, он закончил все наши приготовления.

Подойдя к ней, Бьяджо проворчал:

— Не нравится мне все это, bella. А всякий раз, как у меня возникает такое чувство…

— Это означает, что за обедом ты слишком много съел. Не беспокойся, все будет хорошо. Элспет закончила мой костюм?

Бьяджо кивнул, но с тем же мрачным выражением на лице. Только заметив Кейлин, он слегка улыбнулся, но потом снова помрачнел, взглянув на Джину.

— Учти: если его светлости не понравится наш сюрприз, я скажу, что все это была твоя идея. Так и знай — я тебя защищать не стану!

— Ничего удивительного. Последнее время ты стал таким серьезным и скучным…

— А ты просто сумасшедшая! Но я надеюсь, что разум вернется к тебе не слишком поздно, — вздохнул он. — Ладно, я все равно буду там.

— Я знала, что будешь. Ты никогда не подводил меня.

Бьяджо смотрел куда-то мимо нее. Ветерок откинул со лба черную прядь его волос. Джина вдруг поразилась, насколько же старше он стал выглядеть. И когда это Бьяджо успел так повзрослеть? Голос его огрубел, на подбородке появилась темная тень щетины… И это характерное мужское самодовольство… Да, он стал взрослым. И не будет больше ее товарищем во всяких приключениях и отчаянных предприятиях. Но неужели Бьяджо, как и все мужчины, начнет надоедливо твердить ей об опасности и отговаривать от любых проделок?

Она все еще сожалела по поводу того, как сильно он переменился, когда Бьяджо вдруг с комическим испугом схватил ее за руку.

— Внимание! Приближается наш лорд и господин. Бежим, пока есть время!

Кейлин тихо засмеялась и тут же прикрыла рот рукой, а Бьяджо подмигнул ей, довольный, что шутку она оценила. Джина вздохнула с облегчением: все-таки ее верный товарищ остался прежним. Она шагнула навстречу Рональду.

— Похоже, все идет по плану, милорд?

— Да, — улыбнулся он, слегка приподняв брови. Это была ее самая любимая улыбка — мягкая и нежная, словно предназначавшаяся для нее одной. Взяв Джину за локоть, Рон посмотрел на свою сестру, потом на Бьяджо. — Друзья, вы тоже будете на празднике костров сегодня вечером?

— Уж я-то никогда не пропущу костер на Иванов день! — с готовностью ответила Кейлин. — А в полночь мы пойдем с сэром Брайеном искать волшебную траву. Он говорит, что корень ее отгоняет нечистую силу.

— Боюсь, Брайен совсем заморочил тебе голову, — заметил Рон с улыбкой. — Он уже одарил тебя амулетами?

— Он преподнес мне их целых три!

— Я так и знал. — Рон обвил рукой талию Джины и заглянул ей в глаза. — Мне придется опять ненадолго оставить тебя, цветочек. Я еще не успел поговорить со всеми гостями.

— Хорошо. А нам с Бьяджо нужно встретиться с Элспет. — Джина улыбнулась: все шло как нельзя лучше. А она-то раздумывала, как ухитриться незаметно ускользнуть от него! — Мы обязательно увидимся там, милорд.

Когда Рональд уже уходил, Бьяджо, прищурившись, посмотрел на нее.

Не иначе, это магия, bella! Как только тебе удается все всегда устроить по-своему? — прочитала она его невысказанную мысль.

Джина удовлетворенно улыбнулась. Похоже, у нее и в самом деле все получится как надо…

Глава ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Посылая вверх мириады искр и завитки дыма, огромный костер освещал багровыми бликами двор замка, а обитатели его и жители окрестных деревень весело плясали вокруг огня. Пляски начались еще с полудня, и вот уже упали длинные вечерние тени от высоких башен и стен, а веселье не затихало. Дети визжали, собаки лаяли, воздух звенел от громкого пения и смеха.

С небольшого возвышения, установленного в стороне под высоким деревом, Рон наблюдал за веселящимися людьми. По взаимному согласию, все гости были без оружия, на поясах у них висели лишь небольшие кинжалы. Не всем это понравилось, но большинство съехавшихся в замок баронов сочли эту меру разумной: теперь можно было беззаботно веселиться, не тревожась о чьем-либо предательстве. Вооружены были только люди Рональда: на тот случай, если придется поддерживать порядок среди подвыпивших гостей. Некоторые уже и в самом деле напились так, что их пришлось оттащить вниз, в подвальные помещения, чтобы они проспались там до вечера в тишине.

Но кроме этого, ничто не омрачало веселья — не было ни беспорядка, ни драк. Все бароны были настроены удивительно миролюбиво и один за другим присягали знамени Рональда. Встретившись с Никласом Рэгланом наедине, Рон выяснил, что тот никогда не выступал на стороне Гэвина, а слухи о его предательстве представляли собой обыкновенный навет. За всем этим чувствовались уловки и козни принца Джона, желающего ослабить влияние принца Дегебарта и утвердить свою собственную власть в Уэльсе.

Но все его затеи провалились. И теперь Рональд окончательно убедился в том, что защитил свои права, заручившись поддержкой соседей. Лишним подтверждением этому служило появление самого принца Дегебарта, прибывшего несколькими часами раньше в сопровождении многочисленной свиты.

Так что все как будто бы шло хорошо. Рон с облегчением оглядел поляну, чувствуя, однако, что в глубине души не затихает до конца тревога. Всегда есть вещи, которые могут испортить все дело и которые невозможно предугадать: случайно оброненное слово, перебранка между баронами, невольное оскорбление… Но пока что не было и намека на неприятности.

— Да что ты беспокоишься? — воскликнул Брайен, когда Рональд снова, в который уже раз, спросил его, все ли гости на месте. — Все просто замечательно! Даже твоя дама ведет себя на удивление благопристойно.

Усмехнувшись, Рон бросил взгляд на рыцаря.

— Не понимаю, что именно тебя удивляет.

— Ну, по крайней мере, она перестала произносить свои тарабарские заклинания и плясать при луне…

— Да Джина же просто смеялась над тобой, ей нравится дразнить тебя! — сказал Рон примирительно. — Ты сам провоцировал ее на это, так что пеняй на себя, дружище.

Он выпрямился на стуле и посмотрел на помост, где во всем своем великолепии восседал принц Дегебарт. Его окружали многочисленные вассалы и свита, но, учитывая особое положение этого гостя, место, где он сидел, находилось чуть выше, чем у всех остальных. Принц улыбался. Казалось, он наслаждается весельем и радушием, окружавшим его в замке Гленлайон.

— А кстати, где она? — спросил Брайен, не слишком успокоенный словами Рона. — Я уже давно не видел ни Джины, ни твоей сестры.

Рон пожал плечами.

— Я встретил Джину час назад. Она сказала, что хочет переодеться. Ты знаешь этих женщин: вечно они озабочены своими нарядами и прическами.

Брайен нахмурился.

— Что-то я не припомню, чтобы Джина слишком заботилась о таких вещах. Она, кажется, вообще способна предстать перед чужими мужчинами без ничего… О, прошу прощения, милорд! Я не должен был напомнить вам об этом.

— Да, — пробормотал Рон, — не стоило.

А ведь верно, черт бы ее побрал! Брайен был абсолютно прав: прежде Джина не очень заботилась о своих нарядах. Тогда где же она?

— Все готово, пора начинать представление, — сказал, подойдя к ним, сэр Роберт. Его всегда озабоченное лицо на этот раз светилось удовлетворением. — Акробаты и фокусники готовы, милорд. Можно подавать им сигнал к началу?

Ждать Джину не имело смысла: гости уже проявляли нетерпение, тени становились все длиннее, и Рон, подумав, кивнул.

— Да, сэр Роберт, давайте сигнал, пока еще не совсем стемнело.

В конце двора, напротив сидений, отведенных для баронов, была устроена сцена — достаточно высокая, чтобы и в задних рядах простой публике все происходящее было хорошо видно. Люди начали собираться, как только на сцене появились музыканты, и вскоре двор замка заполнила целая толпа.

Горели факелы, бросая дрожащий свет на подмостки. Акробаты прыгали в головокружительных сальто и пируэтах, крутились колесом, тела их изгибались в самых немыслимых позах. Дрессированные собачки лаяли и прыгали через обручи, кружась, точно заправские танцоры, а ладони барабанщика бешено колотили по туго натянутой бараньей коже, обеспечивая необходимый аккомпанемент. Резко и нестройно бренчали колокольцы, гудели дудки, визжали струнные инструменты, воздух наполнен был шумом и смехом.

Рон снова оглядел толпу, но нигде не заметил Джину. А он-то думал, зная ее страсть к подобным развлечениям, что она окажется в первых рядах! Ему так хотелось, чтобы она наконец повеселилась — ведь сам он не мог уделять ей достаточно много внимания в эти дни. Рон был непрерывно занят: все его встречи, переговоры, множество важных вещей, которые нельзя было просто поручить Оуэну, постоянно отвлекали его. Конечно, она скучала… Но ведь по ночам он все же был с ней! Входил в темноте в ее комнату и, скользнув в широкую постель, будил своими поцелуям и пылкими ласками… Нельзя сказать, что он совершенно забросил ее!

Вдруг Брайен издал легкий возглас, и, проследив за его изумленным взглядом, Рон увидел Джину… на подмостках! Завернутая в просторный плащ, с распущенными по плечам черными волосами, Джина стояла там, словно готовясь к выступлению перед публикой. С ней рядом был Бьяджо в новом костюме: узкий камзол, обтягивающие штаны и новый колпак с бубенчиками, нашитыми на его длинный свисающий конец. Черт побери! Рон выпрямился и схватился за ручки кресла. Ведь он не позволял ей участвовать в Представлении! Впрочем, его, разумеется, даже и не спросили. Она и словом не обмолвилась о своем намерении! Пальцы Рона изо всех сил сжимали ручки кресла, но на лице не дрогнул ни один мускул — пусть никто не думает, что для него это неожиданность.

Подняв руки, Джина призвала к тишине, и, как ни странно, шумная толпа тут же замолкла. Девушка медленно обвела всех взглядом своих бездонных черных глаз и загадочно улыбнулась.

Никто не ожидал, что дама сердца владельца замка собирается выступать перед публикой. Многие в толпе раскрыли рты от изумления, другие начали перешептываться, но все взоры обратились на нее. А Джина как ни в чем не бывало прошла по помосту и указала на какое-то задрапированное шелком сооружение.

— Чудо для вашего развлечения! — звонко выкрикнула она при всеобщей тишине. — Чудо, которое поразит и изумит всех! Мой помощник покажет вам сейчас, что внутри кабины ничего нет. Эта кабина — вместилище только воздуха и… магии!

Магии?! Она что, с ума сошла? На нее и так уже смотрят косо! Рон прекрасно знал, что о Джине, с ее черными колдовскими глазами, ходит дурная слава. И вдруг она решила устроить сеанс черной магии, да еще в канун Иванова дня!.. Нет, она определенно кончит тем, что ее сожгут на костре, как ведьму! Но ему ничего не оставалось делать, как только молча сидеть и наблюдать. А Джина в это время уверенно прохаживалась по подмосткам перед ошеломленной толпой.

Бьяджо широко распахнул струящиеся под дуновением ветерка занавеси, слегка потряс ими — и бубенцы на его колпаке зазвенели в такт. Курчавые черные волосы Бьяджо, его сверкающие зубы и одежда с блестящими украшениями еще больше привлекли внимание толпы к этой странной паре на подмостках. Показав, что обтянутая шелком кабина пуста, Бьяджо обвел толпу медленным взглядом и насмешливо улыбнулся. А Джина выступила вперед.

— Нам нужны свидетели, чтобы подтвердить силу магии, — обратилась она к зрителям с высоты помоста. — Вот вы, сэр рыцарь, не могли бы подняться сюда? Будьте столь любезны! Ведь вы кажетесь таким сильным и бесстрашным, способным устоять перед любым волшебством.