– А что ты скажешь о нашем сыне, колдунья? Он женится на принцессе? Станет победителем великанов?

Эйлин улыбнулась:

– Он мечтатель. Он способен изобрести летающих лошадей или проиграть в прах все твое состояние. Я надеюсь, он унаследует талант своего отца. Если тебе не удастся воплотить свой замысел в жизнь, возможно, это удастся ему.

Дрейк взял с колен Эйлин альбом для рисования и положил его рядом с ней на кушетку. Затем достал из кармана бумажный пакет, перевитый желтыми лентами, и, улыбаясь, протянул его жене.

– А что мне причитается за то, что ты увидишь опубликованной книгу моих гениальных историй?

Эйлин широко раскрыла глаза от изумления, поняв, что Дрейк, несмотря на шутливый тон, говорит серьезно. В нетерпении она принялась раскрывать пакет, но муж схватил ее за руки и потянул к себе. Его рука привычно скользнула вверх, к соблазнительным выпуклостям.

– Ваша плата, мадам…

В ответ Эйлин обняла мужа и принялась целовать его; ее поцелуи становились все более страстными. Наконец рука, сжимавшая книгу, опустилась, чтобы крепче обнять Эйлин, и тут она вывернулась и выхватила пакет.

– Это нечестно, принцесса! – запротестовал Дрейк, смеясь, пока его жена разрывала в клочья оберточную бумагу, чтобы заглянуть внутрь.

По-прежнему не обращая никакого внимания на жалобы мужа, Эйлин с любовью гладила мягкий кожаный переплет «Детских фантазий». Раскрыв книгу, она обнаружила посвящение: «Моей жене, моей любимой, моей серебряной колдунье». Щеки Эйлин запылали.

– Теперь весь мир увидит это, – прошептала она в смущении и восторге. Скандальные слухи об их женитьбе всколыхнули весь Лондон прошлой весной. Дрейк пришпиливал булавкой листки с карикатурами над своим столом, нимало не смущаясь и даже забавляясь этим. Но маркиза до сих пор чувствовала себя неловко, отвечая на вопросы его любопытных друзей-аристократов.

Дрейк усмехнулся, услышав такую оценку популярности своей книги.

– Ну, может быть, та часть мира, которая говорит по-английски, – уточнил он.

– Когда же ты успел все это? – Эйлин переворачивала страницу за страницей как завороженная. И на каждой странице она находила рисунки эльфов и заколдованных принцесс.

– Минувшей зимой, когда мне пришлось скрываться в Лондоне и быть в разлуке с тобой, пока не была доказана моя невиновность. Я просто не знал, как убить время. Ничего лучшего мне не пришло в голову.

Дрейк ждал, что скажет Эйлин, волнуясь больше, чем хотел показать. Взрослый мужчина, который пишет волшебные сказки, – хороший объект для насмешек. Но если жена его одобряет, то какое дело ему до всего остального мира! Любовь и благоговейное восхищение в ее глазах подсказали ему ответ на вопрос, который его мучил. Волнение Дрейка исчезло. Он взял книгу из рук Эйлин и нежно обнял ее.

– Ты не мог бы сделать мне лучший подарок, – успела прошептать она, прежде чем он закрыл ей рот поцелуем. Этим поцелуем Дрейк говорил ей о своей любви и той страсти, которую они смогут испытать вновь, когда окажутся наедине. Сердце Эйлин дрогнуло, до нее дошел смысл сказанных мужем слов. Все те долгие часы, когда они были в разлуке, Дрейк вовсе не поддавался старым соблазнам и не искал встреч с бывшими любовницами. Он оставался верен ей. И книга – подтверждение, в котором она нуждалась.

Маркиз неохотно оторвался от губ жены, нежно поцеловал уголок ее брови и поудобней устроил ее голову на своем плече. Его рука скользнула по шелку ее платья, с сожалением расставаясь с соблазнительными выпуклостями. Дрейку необходимо было утихомирить свое тело. Детишки, ползавшие по полу у ног родителей, не стали бы возражать против их любовных утех, но детская была не самой подходящей комнатой в доме для тех, кто хотел бы уединиться.

– И где только эти проклятые няньки? – раздраженно пробормотал Дрейк, сгорая от нетерпения. – Почему именно сегодня ты одна в доме?

За окном ослепительно сияло солнце, отсвечивая медью на волосах Эйлин и растворяясь в желтом домашнем платье с глубоким вырезом. День был довольно теплым, и плечи Эйлин не были укутаны шарфом. Упругую грудь прикрывала лишь тоненькая полоска кружева. Маркиз с возрастающим нетерпением смотрел, как вздымается и опускается грудь жены, и боролся с желанием протянуть руку и сорвать эту кружевную ленту, скрывавшую то, что он так жаждал увидеть.

– Скоро придет Гертруда, чтобы взять детей на прогулку, а Ханна появится, когда надо будет их накормить. Ты, наверное, забыл – у нее сегодня свободный день. И если не ошибаюсь, у Куигли тоже.

Жар от ладони Дрейка, обнимавшего ее за талию, не давал Эйлин собраться с мыслями, но она старалась сконцентрироваться на том, что собиралась сказать, понимая всю важность своих слов.

Сэр Джон был вынужден отказаться от услуг Куигли вскоре после того, как маркиз прошлой весной перевез свою семью в Шерборн. Эйлин успела привыкнуть к неназойливому вниманию Куигли и не возражала против его постоянного присутствия. Но упоминание имени деревенской няни заставило Дрейка удивленно приподнять брови. При желании девушку можно было заставить слушаться, она даже неплохо показала себя, помогая Эйлин и проявляя завидную сообразительность в истории с похищением, но маркиз нанимал ее исключительно в качестве кормилицы. Через несколько месяцев в ее услугах уже не будет нужды.

– А при чем здесь, собственно, Куигли? – поинтересовался Дрейк, зная, что его жена ждет от пего этого вопроса.

Эйлин оглянулась на сад внизу.

– Тебе нужно лишь раскрыть глаза, чтобы понять. Она – именно то, что ему нужно. Куигли просто сам не спой с тех пор, как горничная Эйнсли отказала ему, отдан предпочтение дворецкому. Ханна сможет помочь Куигли почувствовать вкус к жизни.

Маркиз нахмурился, разглядев внизу прогуливающуюся под руку пару.

– Ты не могла бы как-то обуздать свою страсть к сватовству? Скоро у нас все слуги начнут размножаться, как кролики. И пользы от них будет столько же. Я думал, она замужем. У нее же есть ребенок.

– Ее ребенок умер. Поэтому она и нанялась к нам кормилицей, – мягко возразила ему Эйлин. – Она не была замужем. Ее парень сбежал, когда узнал, что она беременна. И я не стану ставить ей это в вину, если Куигли не придает этому значения. Все складывается как нельзя лучше для всех нас.

Дрейк ухмыльнулся в ответ на серьезный взгляд жены.

– Похоже, в нашем доме незамужним девушкам жить небезопасно. Придется нам нанимать только беззубых старух. Кстати об одной из них: а где Диана?

Эйлин попыталась было возмутиться, но веселое легкомыслие мужа мешало оставаться серьезной. В отместку она тихонько засунула руку под тугой пояс его штанов. Пальцы Эйлин скользнули по полотну рубахи, скрывавшей крепкий, упругий живот мужа, и Дрейк, громко втянув в себя воздух, застонал от удовольствия.

Внезапно она резко дернула за ткань рубахи вниз, чуть не задушив мужа воротом:

– Диана отдыхает, как ей и положено. Помнишь, ты говорил мне, что Майклу нужна покладистая жена? Я думаю, Диана ему прекрасно, подходит.

– По крайней мере, они проявляют редкостное единодушие, предлагая расширить детскую, – раздраженно пробормотал Дрейк. – Говоришь, покладистая? С кем, позволь тебя спросить? Как бы не так! Насколько я мог заметить, эта своенравная девица всегда поступает по-своему. Я не виню Майкла за это безумие. Уверен, что во всем виновата Диана.

Эйлин улыбнулась, заметив, как обиженно реагирует Дрейк на известие о замужестве сестры. Бракосочетание состоялось в июне, и жених прямо на свадебном торжестве объявил о беременности невесты. Дрейк чуть не опрокинул тарелку с супом, а Майкл выглядел таким самодовольным, каким может быть только будущий отец. К концу вечера оба изрядно напились и вели себя задиристо, но в битве пострадала лишь посуда.

Эйлин решительно выдернула рубаху Дрейка из штанов, чтобы можно было дотронуться до его тела. Дрейк свирепо нашептывал что-то ей в ухо, но она и не думала его слушать.

– Вам необходимо преподать пару уроков, милорд, если вы думаете, что Диана одна несет ответственность за свое положение. А потом вы начнете обвинять меня, когда нам станет не хватать колыбелей. – Эйлин хихикнула, но потом лицо ее стало серьезным. – Как прошла твоя встреча с герцогом? Есть ли какие-нибудь шансы убедить его поддержать требования католиков?

Маркиз задержал дыхание. Его глаза подозрительно сузились не только потому, что любящая жена уже наполовину раздела его и игриво щекотала ему ребра. Он слишком хорошо ее знал, чтобы понимать, что те слова, которых она не произнесла, гораздо важнее сказанных. Полностью игнорируя вопрос жены, касающийся его поездки в Лондон, он заинтересовался ее предыдущим загадочным высказыванием:

– И сколько же колыбелей нам понадобится, любовь моя? Надо полагать, Диана не собирается производить на свет двойню?

К несчастью, Георг в этот момент споткнулся о Ричарда и упал вместе с ним. Оба малыша пронзительно завопили. Тут же послышались торопливые шаги снизу, из холла. Дрейк начал поспешно приводить себя в порядок, а Эйлин бросилась ему помогать. В следующий миг в комнату вошли Гертруда и еще одна служанка.

Решив, что он достаточно нагляделся на своих детей, чтобы не присутствовать при их переодевании, маркиз схватил в охапку жену и, несмотря на ее протесты, потащил прочь из детской.

На двери, ведущей в их покои, красовался новый замок, и Дрейк, опустив любимую жену на пол, тщательно заперся. Озорной взгляд, который юная маркиза бросила на мужа, отбегая в сторону, заставил сердце Дрейка биться быстрее. Он начал ее преследовать и наконец загнал жену в угол между постелью и местом для умывания.

– Итак, сударыня, что это вы так старательно пытаетесь скрыть от меня? Я вижу по вашим глазам, что тайна вот-вот выскочит наружу. Неужели доктор предсказал Диане близнецов? Или я должен заставить Куигли жениться на нашей Ханне? А может, это Августин? Господи, я знаю, он гоняется за малышкой Морисой, но она совсем еще ребенок…

Эйлин не смогла удержаться от смеха, и это сделало ее совсем беспомощной перед натиском мужа. Он бросил жену на постель и принялся увлеченно освобождать ее грудь от кружев. Она была не в состоянии отвечать на вопросы и действия Дрейка, лишившего ее почти всей одежды, и едва успевала дышать. Тем временем он уже справился с ее корсажем, развязал тесемки сорочки и наслаждался зрелищем ее обнаженной груди. Нежные соски напряглись в страстном ожидании прикосновения, но довольный собой маркиз потянулся к губам Эйлин.

– Я не отпущу тебя, пока не услышу всей правды, – прошептал он, ловя ее горячее дыхание и все глубже погружаясь в этот сладкий омут. Запах волос жены ласкал его ноздри, а руки Дрейка искали не только грудь, но и другие укромные места.

– Скоро будет готов ужин, – слабо запротестовала Эйлин, уворачиваясь от его пьянящих поцелуев, чтобы иметь возможность говорить. – Повар приготовил что-то особенное по случаю твоего возвращения…

Она знала, что сопротивляться бесполезно. Ее тело пылало, огнем желания в ответ на ласки мужа. Эйлин почувствовала, как его умелые руки сняли с нее юбку, и у нее уже не было сил противиться им.

– Тогда тем более тебе лучше побыстрее все мне рассказать, разве не так?

На самом деле в пылу любовных утех маркиз едва ли мог вспомнить сам вопрос. Он желал обладать своей женой больше, чем услышать ответ из ее уст, и его настойчивые поцелуи были лишь началом.

По мере того как росли горы их одежды на полу, Эйлин чувствовала себя все более счастливой. Она с нежностью обвила руками крепкое, мускулистое тело Дрейка, теперь не сомневаясь в том, что занимает главное место в сердце своего мужа и обрела наконец-то свой дом.

Ее тело прогнулось дугой навстречу его страстному натиску. Все ее мысли растворились в одном горячем желании. Недельное воздержание так обострило их яростное нетерпение, что пик наслаждения наступил уже через несколько минут.

Теперь они тихо лежали в объятиях друг друга на развалинах постели. Обнаженные, влажные от пота, супруги замерли, чтобы восстановить дыхание и продлить ощущение близости.

Все еще ошеломленный тем, что удается делать с ним этой маленькой соблазнительнице, Дрейк начал медленное исследование сладостных изгибов ее тела. Благодаря близнецам грудь Эйлин стала полнее, чем была, когда они впервые познали друг друга. А вот ее талия стала прежнего размера. Он и теперь легко может обхватить ее двумя руками. Когда ладонь Дрейка скользнула вниз, к уютной выпуклости бедра Эйлин и нежной округлости ее живота, он вдруг вспомнил вопрос, на который она так и не ответила, и его сердце забилось от волнения.

Он заглянул ей в глаза, и она улыбнулась ему, все еще находясь во власти нежной истомы. Ее глаза были затуманены только что пережитым наслаждением.

– Так сколько же колыбелей в детской нам может понадобиться? – настойчиво спросил он.

Эйлин озорно улыбнулась:

– Это проверка? Боюсь, я не слишком сильна в математике.