Когда все было готово, Аллегра подвела жеребца к стоящему неподалеку ведру. Перевернув его, она приготовилась встать на него, чтобы забраться на лошадь. В ту минуту, когда она оседлала коня, поведение животного мгновенно изменилось. Жеребец не проявлял больше никакой покорности и уступчивости. Он тряхнул головой и встал на дыбы.

Аллегра вцепилась мертвой хваткой в гриву и наклонилась к его шее. В тот же момент она плотно прижала свои колени к его бокам. Необходимо было любой ценой укротить жеребца, чтобы добраться до Марракеша. Она больше не позволит никому издеваться над ней.

Мужчины поговорили и разошлись заниматься своими делами, аШахин стал искать глазами Аллегру. Когда несколько минут назад она появилась на центральной площадке для сборов, он почувствовал недоброе. Его охватил гнев, и в то же время он вспомнил, что зверски голоден. А гнев — что же, его надо поддерживать в себе, чтобы держаться от этой женщины на расстоянии. Особенно теперь, когда она стала так ловко манипулировать им.

Когда прошлой ночью Аллегра попыталась убедить его в том, что ее реакция на его прикосновения была лишь отражением ее практических навыков в сексуальной сфере, он сильно разозлился. Она выставляет его дураком. Ее издевательства почти достигли цели. Он сразу вспомнил ту ночь в городском доме Френсис в Мейфэре.

Его любовница играла в сложную игру: она одновременно спала с его братом и с ним. Френсис была не только жадной, она была умной и двуличной. Ни он, ни Джеймс не подозревали, как обстояли дела, до самого последнего момента, когда уже стало слишком поздно что-либо изменить.

Интуитивно он почувствовал, что куртизанка встречалась с кем-то еще. В ту ночь, когда погиб Джеймс, он пришел к ней без предупреждения, но она оказалась одна. Френсие отрицала, что у нее связь с другим мужчиной. Он как дурак поверил ей и позволил себе закрыть глаза на обман.

Когда Джеймс застал их в постели несколько часов спустя, он пришел в ужас, но не показал этого. Он просто стоял и молчал. Яростный взгляд брата вонзился в него как тупое лезвие. В глазах Джеймса был лед, и это сразу вернуло его в далекое прошлое, когда они оба были детьми. Джеймс всегда защищал его от всех и утешал. Но Френсис забрала у него брата.

Он закрыл глаза и погрузился в свои воспоминания, когда вдруг рядом с ним кто-то кашлянул. Он повернул голову и увидел Джамала.

— Я вижу, вы помешали этой женщине убежать прошлой ночью, — сказал его друг со смехом. — Начинаю думать, что старая ведьма Халах была права.

— Что, черт возьми, ты имеешь в виду? — прорычал Шахин.

Тряхнув головой, бедуин широко улыбнулся:

— Ровным счетом ничего, если кое-кто остался равнодушен к огненным волосам красавицы и к точно такому же ее темпераменту.

— Ты хочешь мне сказать, что я провел с Аллегрой ночь? Ошибаешься.

— Значит, вам придется кое-что объяснить Махмуду, когда он приедет. Первый раз вы оставили Хакима без своего внимания.

Шахин нахмурился:

— Он почти уже стал мужчиной. И пришло время ему взять на себя больше ответственности. Я не посылал его одного в лагерь Халида в Сиди-Рахале. По-твоему, мы должны были взять его с собой к Нассару?

— Нет. Это была бы ошибка. Ему не нужно было ехать с нами.

— Рад, что ты согласился со мной, — бросил Шахин. — Не исключено, что Нассар вынашивает какие-то планы против нас. Нужно выставить дополнительную ночную охрану, и я хотел бы…

Неожиданно послышавшиеся крики с северной стороны лагеря удивили их. Оба быстро повернули головы в этом направлении. Не минуты не колеблясь, Шахин двинулся туда. Проходя мимо попадавшихся ему навстречу людей, он все время смотрел по сторонам, ища Аллегру. У него что-то сжалось в груди, когда он нигде не увидел ее стройной фигурки.

Послышался новый крик, на этот раз он разобрал слова «Ахмар Джинн». Он поморщился. Видимо, какой-то юнец снова попытался забраться на Красного Дьявола. Завернув за шатер, он замер на месте, по его спине пробежал холодок. На большом чалом жеребце сидела Аллегра.

Жеребец сердито тряс головой, мышцы на его шее выглядели напряженными. Его ноздри раздувались. Он то и дело вставал на дыбы, но каким-то образом Аллегре удалось удержаться у него на спине. Шахин приказал собравшимся людям успокоиться. Его голос звучал грозно.

Громко заржав, Ахмар Джинн дугой изогнул спину и стал лягаться задними ногами, подбрасывая их вверх. Сердце Шахина оглушительно забилось в груди, когда он увидел, что Аллегра стала соскальзывать со спины жеребца. Господи Иисусе, она даже не удосужилась надеть на него седло! Прошло несколько мгновений, Аллегра выпрямилась и стала поворачивать голову животного в одну сторону, пока его нос не коснулся ее ноги. Жеребец, протестуя, заржал, так как теперь ему было трудно лягаться.

— Не подходите ближе! Вы только напугаете его еще сильнее! — не глядя на Шахина, крикнула Аллегра.

— Слезай с него немедленно, — проговорил он низким голосом.

Несмотря на то что Шахии был зол и испуган, он не мог не восхищаться тем, как искусно она управлялась с лошадью.

— Этот дьявол опасен. Он уже покалечил двух моих лучших наездников.

Она проигнорировала этот приказ, приникла к шее жеребца и стала с ним мягко разговаривать. Слов не было слышно, но по ее лицу Шахин понял, что всадница не собиралась слушаться его. Ахмар Джинн без устали танцевал на маленьком кружке, его сильные ноги то и дело ударялись о землю.

— Черт возьми, Аллегра! Слезай с него сейчас же, пока он не убил тебя! — крикнул Шахин.

Она снова пропустила мимо ушей его слова, а лишь сильнее натянула поводья, вновь приникла к шее лошади и опять стала что-то нашептывать ей на ухо. Дернув за поводья, Аллегра развернула животное мордой к равнине, простиравшейся до Марракеша.

— Черт! — воскликнул Шахин, поняв, что она задумала.

Он не стал смотреть, как она рванула на жеребце вперед, а быстро побежал по периметру лагеря туда, где стояли остальные лошади. Торопливо надев на Тарека уздечку, он вспрыгнул ему на спину, а когда выезжал с территории лагеря, краем глаза увидел, что Джамал накидывал уздечку на свою лошадь.

Резко выкрикнув команду, он пустил Тарека в быстрый галоп. Аллегра уже умчалась вперед на значительное расстояние, и ему оставалось только надеяться, что он догонит ее, пока не случилось ничего ужасного. Когда он настигнет ее, то обязательно накажет за то, что она на глазах у всего лагеря посмела не подчиниться его приказу, не говоря уж о том, что подвергла себя такой опасности.

Он скакал быстрым галопом почти полчаса, когда стало понятно, что нагоняет ее. Она не останавливалась и продолжала мчаться вперед. Желание сбежать во что бы то ни стало заставляло ее гнать жеребца со всей прытью, на которую он только был способен. Хотя Ахмар Джинн был очень быстрой лошадью, Тарек был лучше обучен и мог покрывать большие дистанции на той скорости, которой старалась придерживаться Аллегра. Тот факт, что она до сих пор сидела на жеребце, несказанно удивлял Шахина. Он знал, что она хорошо разбиралась в лошадях и, по всей видимости, умела неплохо держаться в седле. Но он никак не ожидал, что она окажется такой искусной наездницей. Кроме самого Шахина и отца Малика, никто не мог удержаться на Ахмаре Джинне. Но она была первой, кто так долго проехал на нем большое расстояние.

Полчаса назад Марракеш вырисовывался тонкой полоской на горизонте. Сейчас же он был виден настолько хорошо, что Шахин мог различать здания и даже видел мечеть Коутобиа. Он заметил, что Аллегра обернулась через плечо, на ее лице застыл ужас. Прижавшись к шее Ахмара Джинна, она хлестнула его поводьями, а тот помчался и вовсе с головокружительной скоростью. От страха у Шахина пересохло во рту.

Если бы жеребец упал, у Аллегры не было бы ни единого шанса выжить. Приободрив Тарека мягким словом, он заставил жеребца увеличить скорость. Покрытый потом жеребец помчался еще быстрее, постепенно дистанция между ним и начавшим уставать Ахмаром Джинном начала сокращаться. Когда Шахин поравнялся с Аллегрой, она попыталась увильнуть от него, но у нее ничего из этого не получилось — Шахин схватил поводья.

Когда он натянул их, ее ногти впились в его руку. Она попыталась вырвать поводья из его руки. Царапина на его руке защипала, и Шахин поморщился, но не выпустил поводья, а продолжал натягивать их. Лошади остановились почти одновременно. Посмотрев на Аллегру, он увидел на ее лице такое отчаяние, что сразу же почувствовал себя виноватым.

Не долго думая, она соскочила со спины Ахмара Джинна и помчалась по направлению к Марракешу. Он не мог забыть ее взгляд, поэтому смотрел на нее и ничего не предпринимал. Может, позволить ей убежать? И пусть идет к черту его кузен… Нет. Если подписание договора сорвется, племена снова начнут враждовать и будет пролита кровь. Когда его кузен уедет в Англию, он отпустит ее в Марракеш. Но тихий внутренний голос назвал его лжецом. Оставив Ахмара Джинна, он поехал за ней и нагнал в два счета. Потом наклонился в седле, подхватил Аллегру одной рукой и посадил ее перед собой. Сердито закричав, она стала отбиваться, даже стукнула его кулаком по челюсти. Боль от удара пронзила его голову до самого затылка.

— Достаточно, черт возьми! — прорычал он. — Хватит!

— Отпустите меня!

Когда она снова стукнула его кулаком, он с силой прижал ее руки к бокам.

— Я отпущу вас, когда буду к этому готов. — Он бросил на нее пылающий взгляд. С одной стороны, он был рад, что она жива и здорова, но с другой — злился на нее из-за ее безрассудства. — Мне придется вложить в вашу голову немножко мозгов. Эта небольшая шутка с вашей стороны могла привести к плохим последствиям. Вы могли убить себя или кого-нибудь еще.

Она плотно сжала рот и промолчала. В ее взгляде чувствовался вызов. Потом она повернула голову и посмотрела на Марракеш. Она уже не пыталась бунтовать, а просто смотрела на город, в который так хотела сбежать. Длинные темные ресницы коснулись ее раскрасневшихся щек — она закрыла глаза. Ее попытка вырваться на свободу потерпела неудачу, и теперь она снова выглядела беззащитной и уязвимой. Несмотря на охватившее ее уныние, она демонстрировала свое презрение к нему. Когда он прикоснулся к ней, она резко отдернулась. Ее печаль и гнев полоснули его, словно острое стальное лезвие.

Черт возьми, за несколько секунд эта женщина сумела снова пробудить в нем гнев. Он опять подумал, не отпустить ли ее в Марракеш. Но эта мысль посетила его лишь на мгновение. Он развернул Тарека и направил его обратно в лагерь. К этому времени к ним как раз присоединился Джамал и взял за поводья Ахмара Джинна. Когда Шахин проезжал мимо своего друга, Аллегра с беспокойством заерзала.

— Если вы не собираетесь дать мне свободу, позвольте хотя бы поехать с ним.

Она повернула голову к Джамалу, все ее тело напряглось. Не обратив внимания на ее просьбу, Шахин пустил Тарека легким галопом. Она резко и гневно вздохнула, и Шахин заглянул ей в лицо. Беззащитная, уязвимая женщина уже исчезла. На ее месте появилась упрямая, высокомерная куртизанка, которая тут же заставила его ощутить прилив ярости.

Он с силой сжал челюсти и отвернулся от нее. Разве его опыт с Френсис не научил его ничему? Прошлой ночью Аллегра солгала ему, возможно, из-за чувства самосохранения, но это не меняло сути дела. Она прибегла к помощи своего волшебного рта, чтобы убедить его отпустить ее. Она явно пыталась манипулировать им. Возможно, она не была такой хитрой, как Френсис, но не колеблясь воспользовалась своим телом, чтобы добиться желаемого.

И все же он не мог отрицать, что в ней было что-то особенное. Френсис по своей сути оставалась мелочным существом, в Аллегре же ощущалась цельная натура. И еще он восхищался ее характером. Не многие смогли бы противостоять Нассару так, как это сделала Аллегра. А потом еще эта удивительная скачка на Ахмаре Джинне. Ни одна женщина из тех, которых он знал, не была способна на такие поступки. Кроме всего прочего, она посмела бросить вызов ему.

Красивая, энергичная и смелая. Опасное сочетание для любой женщины, но для куртизанки просто смертельно опасное. Он поморщился, пытаясь подавить в себе раздражение. Теперь ему предстояло укротить строптивицу. Она ослушалась его на глазах всего племени. Он должен будет наказать ее за это, иначе его сочтут мягкотелым и слабым. Черт возьми, по вине этой дамы ситуация заметно осложнилась. Если уже сейчас Аллегра чувствовала к нему отвращение, то как же она будет его ненавидеть, когда снова окажется в неволе!


Глава 11


Когда они ехали к лагерю, Шахин обнял ее покрепче. Она снова попыталась уклониться, когда он с силой прижал свои руки к ее талии. Хотя ее разум протестовал против этого, плоть таяла в его объятиях. О Господи, почему тело предавало ее?