Встретившись с ней глазами, Лейн перевел взгляд на огонь и пристально посмотрел на угли. Было очень мало надежды на то, что она поймет его. Но это лучше, чем ничего.

Закинув голову, Эва провальсировала к противоположному углу комнаты, а потом, чтобы отвлечь внимание Хаитов, снова вернулась назад. Она продолжала распевать во все горло, балансируя на неповрежденной ноге, а другой описывая в воздухе круги. На худой конец, она отвлечет хоть одного из братьев Хант от наблюдения, и в то же время ее вопли должны предупредить Чейза об опасности.

Она, наконец, остановилась, едва переводя дыхание, и согнулась пополам, притворяясь гораздо более уставшей, чем она себя на самом деле чувствовала. Из этого положения она могла видеть Лейна, взгляд которого перепрыгивал с нее на очаг.

– А ты знаешь еще какие-нибудь песни? – Перси горел от нетерпения.

– Знаю ли я еще песни? О, мистер Хант, – простонала она, стараясь привести в порядок дыхание. Она расстегнула две пуговки на блузке и начала обмахиваться ее отворотами. Глаза Перси Ханта тут же устремились на ложбинку, которую она приоткрыла. – Перед вами женщина, чей талант безграничен. Я знаю больше песен, чем звезд на небе.

– Мне мексиканские больше всего нравятся.

– Обещаю вам, что я повторю этот маленький номер снова. А пока, как насчет вальса?

Она начала мурлыкать «Летучую трапецию» и вальсировать по комнате, как будто бы с воображаемым партнером. Поморщившись, с каким-то скучающим видом, Лейн вытянул ноги к очагу, как будто они начали затекать. Не сбившись с ритма, Эва перескочила через него и закружилась в направлении дальней стены, а потом вернулась обратно.

Продолжая стоять возле входной двери, Байрон пробормотал:

– Мне кажется, я вижу какое-то движение вдалеке…

Будто и, не слыша его вовсе, Эва запела чуть-чуть громче. С вычурным поклоном она остановилась перед Перси.

– Вы позволите пригласить вас на танец, мистер Хант?

Этот громила вдруг покраснел, нахмурился, а потом промямлил:

– Я не думаю… я никогда раньше…

– Ну, это же очень просто. А я ведь профессионалка. Что же я за танцовщица буду, если не обучу тебя? – Эва, переборов страх, протянула ему руку, снова бросив взгляд на Лейна, а Перси тем временем сунул револьвер в кобуру и шагнул вперед. Она слегка наклонила голову на бок и одарила Перси Ханта самой чарующей улыбкой. – Ты сказал, что тебе больше всего нравятся мексиканские танцы, вот с них и начнем.

Байрон отвлекся от созерцания окрестностей, его лоб прорезала глубокая морщина.

– Перси, будь я на твоем месте… Перси повернулся к брату и рявкнул:

– Но ты не на моем месте. – Он повернулся обратно к Эве. Она сделала вид, что не заметила проявления звериной стороны его натуры, которая вдруг показалась и так же быстро исчезла. – Что мне надо делать? – поинтересовался он.

– Подними руки вверх, держи их примерно на уровне ушей, и хлопай в ладоши, вот так. – Она изобразила нечто вроде импровизированного фламенко. – И в то же время ты должен выбивать дробь каблуками.

– Я чувствую себя полным идиотом, – пробормотал он, послушно хлопая и подпрыгивая.

– А ты и есть идиот, – огрызнулся Байрон. Лейн демонстративно игнорировал их.

– Ты все делаешь правильно, – приободрила Перси Эва. – Не обращай на него внимания, Перси, милый.

Она сделала глубокий вдох, снова заголосила что-то на скверном испанском, и начала выделывать свои собственные па. Она изгибалась, крутилась волчком, притопывала и щелкала пальцами. Закинув голову назад, она могла видеть Лейна. Он ничего не делал, только пристально смотрел на едва тлеющий огонь в очаге, выложенном из камней.

Очаг. Огонь. Единственное оружие, которое имеется в ее распоряжении.

– Si, si, no gracias fandango, – надрывалась Эва, – aye no, si gracias mucho. Muchas gracias, Лейн. – Тут ее внезапно осенило. Она схватила дырявое одеяло с кровати и набросила его на плечи, наподобие шали. Она вертела им во все стороны. Кусок рваной шерстяной ткани так и порхал вокруг нее. Она бросила взгляд на Лейна. Тот едва уловимо кивнул в сторону очага.

Несмотря на то, что уже почти охрипла, Эва запела даже еще громче. Она продолжала призывно улыбаться и трясти головой, притопывать и прихлопывать, одновременно тесня Перси Ханта ближе к огню.

Чейз и Рамон спешились и начали подбираться все ближе и ближе к бревенчатой хижине, спрятавшейся в зарослях ольхи. Даже на расстоянии ста ярдов они слышали, как Эва поет и смеется. Теплый ветер далеко разносил ее голос. Рука Чейза крепко стиснула рукоятку револьвера.

– Ты слышишь это, Рамон? Нед погиб, Лейн в плену, а у нее хватает наглости петь.

Рамон, нахмурившись, смотрел в сторону хижины.

– Она поет по-испански.

– Я слышу.

– Но она сказала мне, что не знает испанского. Чейз разозлился еще больше.

– Это не единственная ее ложь.

– Вероятно. Но то, что она поет – совершенная бессмыслица.

Чейз покачал головой, когда ему на память пришла его расправа с Куинси Поуэллом.

– Все, что связано с ней, не имеет никакого смысла. – Он прислушался. – Может, она пытается таким образом нас предупредить?

Рамон пожал плечами.

– Ты все еще продолжаешь надеяться, что она ни в чем не виновата? – А потом добавил. – Может, так оно и есть. Если этот мошенник сказал правду, она действительно не имеет ничего общего с братьями Хант. Если так, значит, я обвинял ее напрасно.

Чейз уже ни на что не надеялся. Боль, которую причинило предательство Эвы, опять нахлынула на него, и он сделал вид, что пропустил реплику Рамона мимо ушей.

– В данную минуту все, что меня волнует, – это как спасти Лейна и покончить с братьями Хант раз и навсегда.

– Маккенна и его люди скоро будут здесь, – напомнил Рамон. – Может, нам стоит подождать, пока Джетро…

– А откуда мы знаем, что Маккенна пришлет подмогу? Я не собираюсь оставлять здесь Лейна долго. Ты слышишь это? Она поет так громко, что уже начинает хрипнуть.

Рамон кивнул.

– Это очень странно.

– Ты веди наблюдение. А я попытаюсь подобраться поближе и обойти дом сзади.

Он начал подбираться к хижине с фасада, в то время как Рамон обходил ее сзади, прячась там, где кусты были погуще.

– Будь готов, – напутствовал его Чейз. Рамон пригнулся, держа оружие наготове, не сводя глаз с буйных зарослей деревьев, росших за маленькой лачужкой. Чейз зигзагами, согнувшись, продвигался вперед, пока не добрался до маленького овражка и не залег в нем. Он набрал в легкие воздуха и крикнул:

– Хант, ты здесь?

Темная фигура у входной двери дернулась, но не ответила. Чейз в отчаянии мотнул головой. Похоже, безумная песня Эвы перекрывала все остальные звуки.

Он оглянулся на Рамона, сложил ладони трубочкой и снова закричал.

– Ты слышал? – Байрон отвернулся от двери. Сердце Эвы начало колотиться, как овечий хвост, но не от того, что она запыхалась, а оттого, что тоже слышала зов Чейза, и теперь знала, что он и его люди находятся поблизости.

Она поняла, что на решительные действия у нее остается всего несколько секунд. Байрон Хант больше не обращал на нее внимания. Он стоял, просунув голову в дверь, и прислушивался. Лейн все так же не сводил глаз с огня. Но она заметила, как он вытянул ноги. Он был начеку, готов был действовать в любую секунду.

Перси тяжело сопел и едва дышал. Если он и слышал возглас брата, то не придал ему значения. Он продолжал топтаться возле Эвы.

Она вертела одеялом вокруг себя, как матадор, и опустила один конец тряпки рядом с очагом. А потом еще ниже, так что один угол накрыл тлеющие угли. Она продолжала петь, но боялась взглянуть себе под ноги. Ведь одеяло могло вспыхнуть быстрее, чем она рассчитывала. По комнате пополз едкий запах горелого.

– Давай, Эва, – едва слышно прошептал Лейн. Она взмахнула тлеющим одеялом и накинула его на голову Перси Ханта, застав того врасплох. Он злобно выругался и тут же наглотался дыма. Он начал рычать, как тигр, запертый в клетке. Отчаянно барахтаясь, он пытался выбраться из-под пылающего одеяла.

– Что за… – крикнул Байрон и от двери пулей помчался через всю комнату выручать брата, угрожающе размахивая оружием.

Эва пнула Перси по ноге и повалила его на пол. Он грохнулся на спину. И потащил за собой Байрона. Оба бандита начали кататься по полу. Револьвер Байрона выстрелил. Пуля рикошетом отскочила от стены.

Лейн отчаянно пытался освободиться от своих пут.

– Беги, Эва, спасайся! – закричал он.

Она старалась выбраться из этого клубка сплетенных рук и ног. Байрон попытался схватить ее за запястье. Она до крови укусила его руку. Он отпихнул ее с такой силой, что она отлетела к стене. Воздух был наполнен воплями и стонами.

– Эва, беги!

Она с трудом встала на четвереньки.

– Я тебя не брошу, – закричала она Лейну. Братья Хант запутались в одеяле и задыхались в дыму. Она полезла в дровяной ларь и нашла там отсыревшее полено, которым принялась молотить Хаитов изо всех сил куда ни попадя. Те заревели от боли.

Эва бросила полено и помчалась к Лейну. Она возилась с узлами, пока наконец не развязала веревки. И в этот момент Перси удалось подняться на ноги.

Лейн отпихнул Эву в сторону. Он пригнулся, а потом бросился на противника и боднул Перси в солнечное сплетение. Позади них Байрон начал подниматься на ноги. Эва поискала глазами деревянную дубинку, но та куда-то запропастилась. Ей нужно было что-то, чтобы сбить с ног старшего бандита, поэтому она схватила открытую жестянку из-под консервов с зазубренными краями. А рядом с ней лежал круглый булыжник, который выкатился из бордюра, которым был окружен очаг. Она сунула камень в жестянку и запустила свой снаряд прямо в голову Байрона.

Когда в хижине прогремел выстрел, у Чейза мороз по коже пробежал. Низко пригнувшись, Рамон пулей пронесся сквозь деревья, потом залег на землю, потом снова сделал рывок. Чейз сделал предупредительный выстрел в воздух, потом помчался прямо к деревянной лачуге. Шум и возня внутри стали еще громче, но пальбы больше не было. Когда он услышал, что Лейн выкрикнул имя Эвы, ему чуть не стало дурно. Он весь покрылся холодным потом, а затем слепая ярость овладела им.

Пригнув голову, он побежал зигзагами, пока Рамон подбирался к хижине сзади. Чейзу удалось добраться до входа незамеченным и прижаться спиной к неровной поверхности стены. Он потихоньку, шаг за шагом, начал подбираться к двери, пока до нее не осталось всего несколько дюймов. Из хижины доносились звуки борьбы. Мужской голос зарычал:

– Черт побери, ты меня ранила!

С противоположной стороны к двери подкрался Рамон и дал знать, что он готов в любую секунду ворваться внутрь.

Чейз сделал глубокий вдох и почувствовал, что он как-то необычно спокоен и полностью контролирует свои эмоции. Он столько раз сталкивался со смертью. Бесчисленное множество раз сам сеял вокруг себя смерть. И сегодняшний случай не был исключением.

С оружием наготове он ворвался в хижину, готовый принять смерть, если понадобится, только чтобы спасти Лейна. Он чувствовал присутствие Рамона за своей спиной.

Перед его глазами предстала странная картина. Лейн навалился на мужчину гораздо крупнее его самого. Парнишка колошматил противника так, как будто готов был вышибить из него дух. Скорчившись, возле противоположной стены сидела Эва, напоминавшая какую-то первобытную женщину с копной перепутанных волос, беспорядочной массой свисающей на лицо. Она сидела на корточках, тяжело дыша.

Над ней, спиной к Чейзу, стоял Байрон Хант, прижимая одну руку к лицу. А в другой руке он держал оружие, которое направлял прямо на Эву. Впервые за всю свою жизнь Чейз на какую-то долю секунды почувствовал себя неуверенно. Сейчас на карту было поставлено гораздо больше, чем его собственная жизнь. Одно неверное движение – и Эва погибнет. Его рука крепко сжала револьвер.

– Брось оружие, Хант, – крикнул он.

– Ты мне ничего не сможешь сделать, Кэссиди. – Через плечо проревел Хант. – Даже падая на землю, я успею прикончить девчонку.

Чейз взвел курок. На Эву он смотреть не осмеливался.

– Может, проверим?

Байрон Хант не стал перечить. Он поднял руки и бросил свое оружие на пол.

А в противоположном углу комнаты Лейн добивал Перси Ханта. Он поднял кулак и залепил верзиле мощный удар в челюсть. Глаза Ханта закатились, и он прекратил трепыхаться. Грудь Лейна тяжело вздымалась, он откинулся назад и жадно глотнул воздуха. Рукавом он вытер кровь, сочившуюся из его рассеченной губы.

Чейз сосредоточил все свое внимание на Байроне Ханте и даже не сделал попытки помочь Эве.

– Повернись кругом, только медленно и осторожно, и не смей делать никаких резких движений, – предупредил он Ханта.

Бандит медленно повернулся. Чейзу сразу бросилась в глаза рваная рана прямо под его правым глазом. Эва, стараясь подняться на ноги, хваталась за стену. Ее руки тряслись, она наклонилась, чтобы поднять револьвер Байрона, и упала.