– Мисс Эдуарде…

– Пожалуйста, мистер Кэссиди, мне и так очень тяжело.

Эта мольба, казалось, исходила из самого сердца и подействовала на него, как оплеуха. Он тут же замолчал. А затем, как будто какое-то воспоминание причинило ей невыносимую боль, она снова тяжко вздохнула.

– Я родом из Филадельфии, и, не стану вас обманывать, раньше мне не приходилось работать экономкой.

Она пристально посмотрела на Чейза, прямо впилась в него взглядом, в который вложила всю душу, как будто эта работа была для нее вопросом жизни и смерти.

– Во всяком случае, экономкой по найму. Но я вела дом и заботилась о моей семье в Филадельфии.

В ее голосе появились мечтательные нотки, как будто она вдруг очутилась в прекрасной сказке.

– У нас был прелестный домик, двухэтажный, с множеством комнат, с паркетными полами, которые натирали каждую неделю, а еще я крахмалила льняные скатерти, и у меня была книга старых семейных кулинарных рецептов, – внезапно она замолчала, как бы спохватившись, что слишком увлеклась.

– А вы не справлялись о работе в городе? – поинтересовался Чейз.

– У меня не было такой возможности. Едва я только вышла на станции, как уже сразу надо было ехать дальше.

Как он и предполагал. Ей абсолютно ничего не было известно о нем, и ее никто не успел просветить насчет ее неудачливых предшественниц. Она допила воду, отдала пустой стакан и снова обратилась к Чейзу.

– Я умею готовить и убирать, я могу взять на себя все заботы по дому. – Ее взгляд облетел помещение и снова остановился на нем. – Судя по виду кухни, я нужна вам, как воздух.

– Боюсь, что… – Чейз увидел, какой надеждой засветились глаза Лейна, и не мог не признаться себе, что на него самого мисс Эва Эдуарде произвела неизгладимое впечатление. Поразительная сдержанность племянника, не говоря уже о приличном поведении, так выгодно отличались от сарказма и оскорбительных выходок, которыми он встречал других женщин, которых нанимал Чейз. Конечно, еще рано говорить «гоп», но по тому, как мальчишка весь светился, глядя на нее, можно было надеяться, что он хоть немножко обуздает свой бешеный нрав и начнет ее слушаться. Кроме того, сам Чейз и представить себе не мог, что будет стоять тут, развесив уши, увлеченный ее печальными сказками.

– Вы же сами сказали, что тут работы не так много, и даже пожилая женщина в состоянии с ней справиться, – напомнила она.

Кэссиди насупился.

– Это скотоводческое ранчо, мэм. Здесь живут шестеро мужчин, включая моего племянника. Мы находимся в нескольких милях от города. Если вы привыкли к светским развлечениям, здесь вы их не найдете.

Она, казалось, напряженно обдумывала его предостережение. Ее пальцы нащупали жемчужную пуговку на горловине приталенного жакета и начали крутить ее. Она снова издала глубокий горестный вздох.

– Моя матушка покинула этот мир, мистер Кэссиди, упокой, Господи, ее душу, после долгой и мучительной болезни. После нескольких месяцев, что я провела как сиделка у ее ложа, я обнаружила, что от нашего состояния ничего не осталось, и вынуждена была продать дом и все наше имущество. И этого едва хватило, чтобы оплатить счета от врача. Все, что мне нужно, – это тихая и спокойная работа.

Чейз стоял, засунув руки в карманы и облокотившись на кухонный шкафчик. Он заметил, что она смотрит на него сквозь полуопущенные ресницы.

– Если вы останетесь – ваша репутация может пострадать, – предупредил он ее.

– У вас ведь были и другие экономки. – Ее рука опять потянулась к пуговице, и она очаровательно порозовела. – Разве их репутация пострадала?

Она как будто обиделась, как если бы он обвинил ее в моральной неустойчивости и распущенности. Он уже хотел, было начать уверять ее, что у него и в мыслях не было ее оскорбить, как вмешался Лейн.

– Да если бы вы увидели хоть одну такую старую каргу, то поняли бы, что им было все равно, – хихикнул он.

Звук непринужденного смеха Лейна заставил Чейза встрепенуться. Парнишка обычно даже улыбался-то редко. Чейз вдруг осознал, что именно таким Лейн мог бы стать, если бы его мать, Салли, осталась жива. И это заслуга обаятельной мисс Эдуарде, что мальчик ведет себя по-человечески. Чейз всего себя посвятил воспитанию Лейна. Одному Богу известно, сколько усилий он приложил, чтобы мальчик начал доверять ему, с тех пор как он вышел из тюрьмы, но не слишком в этом преуспел. А тут, впервые в жизни увидев Эву Эдуарде, Лейн уже предлагает ей чашечку кофе, стул и так заразительно смеется.

Несмотря на то, что Лейн был убежден в обратном, Чейз действительно любил его и заботился о нем, и его единственным желанием было видеть племянника счастливым. И он не мог не признать, что ему до зарезу нужен кто-то, кто присматривал бы за хозяйством и за Лейном, чтобы он сам мог отправиться на весенний объезд пастбищ. Если он возьмет на работу настойчивую мисс Эдуарде, он и его подручные могут выехать в поля хоть завтра.

А Эва Эдуарде утверждает, что со своими обязанностями она справится.

Она боялась привлекать к себе внимание. Пока Чейз решал ее участь, сидела очень тихо, примостившись на краешке своего стула, и разглядывала кухню. Она отметила про себя и стол, заваленный грязной посудой, и плиту, покрытую слоем копоти, кастрюлю с застывшими в жире бобами. Затем, будто приняв какое-то решение, мисс Эва Эдуарде внезапно выпрямилась, разгладила юбку и сложила руки на груди.

Чейз вынул руки из карманов, отошел от буфета. У нее определенно было что сказать. И он готов выслушать.

– Мистер Кэссиди, вы до этого упомянули, что наплыва претенденток на это место нет из-за того, что ранчо находится в отдалении от городской жизни. А хоть один человек здесь появлялся?

– Ну…

– Ни один, – самодовольно сообщил Лейн.

– Ваше ранчо находится не так уж далеко от города. Если позволите, я хотела бы спросить, почему эта работа никого, кроме меня, не заинтересовала?

Чейз взглянул на Лейна. Мальчишка будто воды в рот набрал. Мрачно сверкая глазами, он будто провоцировал Чейза на то, чтобы тот рассказал о том, как Кэссиди-младший вел себя с теми женщинами. Он весь напрягся, ушел в себя, занял оборонительную позицию и ждал, когда Чейз начнет публично позорить его.

Интересно, думал Чейз, насколько он унизит парня, если расскажет мисс Эдуарде, что Лейн, вспылив, швырнул стул в окно, едва не разбив при этом голову первой экономке, что до смерти перепугал вторую, приставив нож к ее горлу?

Насколько важно то, что в поведении мальчика заметны хоть какие-то изменения к лучшему? Будет ли Эва Эдуарде настолько самоотверженной, чтобы занять это место, если он расскажет, что сам он столько лет просидел в тюрьме штата? Он снова перевел взгляд с Эвы на Лейна и обратно.

– Попросту говоря, мы не самая приятная в общении семья – для посторонних. – Облегчение, написанное на лице Лейна, оправдало на миг даже то, что Чейзу пришлось погрешить против истины.

– Я все еще полна решимости попытаться, – заверила она. – А для вас единственный способ избавиться от сомнений – предоставить мне эту работу – с испытальным сроком, конечно.

Направляясь к окну, которое выходило прямо на падок, Чейз заметил, что Лейн смотрит на него с невольной благодарностью. Эва Эдуарде тоже смотрела на него, ожидая ответа.

Он битых полдня провел сегодня, пререкаясь с Лейном по поводу необходимости посещать школу. Во дворе Рамон ожидал распоряжений. Он прекрасно знал, как ребятам осточертели вечно полусырые бобы и разваренный рис. А эта женщина утверждает, что у нее имеется несколько фамильных рецептов.

Он повернулся и сразу почувствовал себя в центре внимания обоих – Лейна и Эвы Эдуарде. Лейн, похоже, был абсолютно уверен, что Чейз отошлет ее, только чтобы досадить ему. Бездонные зеленые глаза девушки молили дать ей шанс.

Жизнь обычно дает немного шансов.

Чейз глубоко вздохнул. Он в жизни не встречал более настойчивой и упорной особы. Если, наняв ее, он совершит ошибку, вина будет лежать не только на нем, но и на ней.

– Можете остаться…

Тут же раздались изъявления благодарности, не давшие ему закончить.

– … Пока мы не убедимся, что вы справляетесь, как надо. А там посмотрим.

Он замер, потому что ему на миг показалось, что девушка собирается повиснуть у него на шее, но она вовремя опомнилась и просто прижала руки к груди.

– Огромное спасибо вам, мистер Кэссиди. Честное слово, вы не пожалеете.

Чейз передернул плечами. Он уже пожалел.


У нее получилось.

Она действительно выиграла первый раунд в борьбе за приличную работу в нормальном доме. Вернее, в почти нормальном. Наверняка, существовали гораздо более веские причины, по которым Чейз Кэссиди не держал экономки, и она достаточно хорошо знала мужчин, чтобы догадаться – он что-то скрывает. Но, имея опыт работы во «Дворце Венеры», она сильно сомневалась, что ее можно будет чем-то удивить. Это только вопрос времени – выяснить, что к чему, а пока у нее есть работа, и она намерена выполнять ее так качественно, чтобы Чейзу Кэссиди не к чему было придраться. Течение ее мыслей прервал Лейн.

– Я возьму ваш багаж и покажу вашу комнату, мэм, – предложил он.

Эва улыбнулась симпатичному пареньку, который был уменьшенной копией своего дяди. Она знала, что немало сердец будет разбито, когда Лейн Кэссиди почувствует тягу к женщинам.

– Это было бы просто замечательно. Спасибо, Лейн, – она снова повернулась к Чейзу и обнаружила, что тот наблюдает за племянником с таким выражением, как будто впервые его видит. Между этими двоими существовало что-то такое, что с первого взгляда было трудно раскусить.

– В котором часу вы ужинаете? – Она не забывала, что день уже на исходе, а ей придется немало потрудиться, чтобы состряпать какую-нибудь еду.

– После захода солнца. – Чейз протянул руку за высокой шляпой цвета буйволовой кожи, висевшей на вешалке из оленьих рогов над столом. Потом он помедлил немного на пороге, и она отметила про себя, что на фоне его широких плеч дверной проем как-то сузился.

С явной неохотой он добавил:

– Как я уже говорил, нас здесь шестеро, вместе с Лейном. С вами – семеро. Ребята едят здесь, на кухне, но спят в отдельной пристройке. Все, что вам нужно, вы найдете в кладовке и в шкафу у черного хода. Составьте список того, что может вам пригодиться, а мы постараемся достать все это, когда кто-нибудь в следующий раз поедет в город. От вас требуется только готовить, наводить порядок и держаться подальше от пристройки. Это звучало как-то странно.

– А где я буду есть?

Он улыбнулся краешками губ, как будто ее вопрос его немало позабавил.

– У меня в доме всего один стол, поэтому, я полагаю, вам лучше всего делить трапезу с нами.

– Ни о чем не беспокойтесь, – улыбнулась она в ответ, мысленно перебирая в уме все, что она натворила в течение всего лишь двух с половиной последних часов. Когда он кивнул и попрощался, Эва почувствовала укол совести за свое вранье, за выдуманную печальную историю, за фальшивые слезы. Она с жаром попросила прощения у своей моложавой, пышущей здоровьем матушки за то, что записала ее в покойники. А ведь именно в этот момент она, где-то в Топене, блистает в роли Луизы, слепой сестры Генриетты, в «Двух сиротках».

Эва получила работу. А из этого следует, что ей придется постараться держать в тайне свою прошлую жизнь. Чейз нанял молодую леди из Филадельфии, больше ему ничего знать не надо, и она очень надеялась, что никто из его помощников ее не узнает. Она со столькими ковбоями пересекалась на узеньких дорожках, что не могла ручаться за то, что на ее пути никогда не попадались ребята Кэссиди. Ну, да ладно, поживем – увидим.

Самая жестокая схватка в этой битве была уже позади, как она надеялась. К тому времени, как этот Кэссиди узнает, если такое вообще произойдет, кто она такая на самом деле, она уже докажет, что вполне способна на большее, чем подавать пиво, стаптывать подметки в танцах или играть в третьесортных мелодрамах.

А теперь – за дело. Эва проводила взглядом Чейза, удалившегося в полном молчании, а потом поспешила за Лейном. Перед ней стояла задача превратить во что-то более-менее приличное самую грязную кухню, которую ей приходилось видеть с тех пор, как Изумительные Эберхарты выступали в полуразвалившемся театрике на Сан-Франциско Бауэри.

А теперь она полна решимости переиграть всю свою жизнь.

ГЛАВА 3

Эва вытерла лоб тыльной стороной ладони и убрала спадающий на глаза локон, а потом поправила один из ножей на дальнем конце длинного кухонного стола, лежавший кривовато. Она встала, оглядела результаты своих трудов и удовлетворенно вздохнула. Уже смеркалось, но вся работа по дому была выполнена.

Конечно, обед не был шедевром кулинарного искусства, но получился вполне удобоваримым. Какое-то время у нее заняло чтение книги по домоводству – того раздела, который был посвящен инструкции по разжиганию плиты. Определение местонахождения фитиля, углубления для золы и регулятора тяги особых сложностей не вызвало. Хорошо, что Чейз Кэссиди приобрел модель с духовкой, растапливающейся отдельно, и с резервуаром для воды.