Но скоро мучения его кончились. Лошадь вновь взвилась на дыбы, и Глэдни, потеряв равновесие, перелетел через ее голову и тяжело плюхнулся на землю рядом с ограждением.

– Глэдни, вы не ушиблись? – обеспокоено воскликнула Ребекка, подбегая к нему.

Как только лошадь начала взбрыкивать, Стивен захохотал. Но едва Глэдни очутился на земле, как смех его оборвался и он подскочил к другу вне себя от волнения.

– Глэдни, дружище, с тобой все в порядке?

Подняв голову, Глэдни дрожащим голосом произнес:

– Д... да, вроде. Хотя... не знаю.

– Ах ты, чертов идиот! – накинулся на него Стивен. – Зачем ты запрыгнул на лошадь со всего размаха? Разве можно так делать? Ведь животное тебя не знает. Сбросит, да и дело с концом! Любому дураку это известно!

– Глэдни, да у вас кровь идет! – воскликнула Ребекка и, вытащив из кармана платья белоснежный платочек, протянула его Глэдни, чтобы он приложил его к губе, из которой сочилась кровь.

– Наверное, рассек губу, когда ударился о землю, – пожаловался Глэдни и, сев, яростно поглядел на Стивена. – Это ты все подстроил!

– Да ты что! Я вовсе не хотел, чтобы так получилось, приятель. Ты ведь мог еще сильнее удариться, – заметил Стивен.

– Тебе еще многое придется узнать о лошадях, мой мальчик, – сказал Хок, подходя к Глэдни. – Стивен прав: ты не должен был вскакивать на спину этой лошади как разъяренный тигр. И смотрел ты на нее так, словно готов был ее убить. Животное отлично чувствует настроение, а поскольку эта лошадь не знала, чего от тебя ожидать, она тебя сбросила.

– Ладно, – нахмурился Глэдни, – ваша взяла. Признаюсь, я не умею ездить верхом. А теперь смейтесь сколько влезет!

– Мы вовсе не собираемся над вами смеяться, – примиряюще сказала Ребекка.

– А вот ваш друг собирается, – заметил Глэдни, указав на Стивена.

– Глэдни, я до сих пор не знал ни одного человека, который не умел бы ездить верхом, – удивленно проговорил Хок.

– А вот теперь будете знать. – Глэдни встал и начал отряхиваться.

– Как можно вырасти в этой стране и не уметь ездить верхом? – не отставал Хок. – На чем же ты передвигался?

– Ездил в кабриолете. А вырос я в Нью-Йорке. Там на лошадях катались только в Центральном парке, для развлечения. А когда мне нужно было куда-то поехать, в моем распоряжении были поезда, лодки, дилижансы. В детстве у меня не было возможности ездить верхом, а когда я вырос – желания.

Стивен сочувственно покачал головой.

– Знаешь, что нужно делать, если лошадь сбросит тебя с седла?

– Нет. А что? – Глэдни отнял платочек, который дала ему Ребекка, от губы и тщательно осмотрел его. Крови на нем оказалось немного.

– Нужно тотчас же снова вскочить в седло.

– Нет уж, увольте меня от таких экспериментов, – проворчал Глэдни и злобно покосился на лошадь, которая спокойно пошла следом за конюхом. – Безмозглые создания, вот что я вам скажу.

– Если ты еще раз не попробуешь взобраться в седло, то упадешь в моих глазах.

– Я сказал – нет! – отрезал Глэдни. – И предупреждаю: хватит об этом!

– Вот как? Ты меня предупреждаешь? – расхохотался Стивен. – И я должен трепетать от страха?

– Хватит, Лайтфут! – рявкнул Глэдни.

– Знаешь, что я тебе посоветую, приятель, – продолжал насмешничать Стивен. – Попробуй поездить в дамском седле. Может...

Договорить он не успел. Размахнувшись, ирландец ударил его кулаком прямо в челюсть. Стивен кубарем покатился по земле и, докатившись до того места, где только что лежал Глэдни, распластался.

– Ах ты, сволочь! – закричал Стивен вне себя от ярости и попытался подняться, но Глэдни не дал ему встать. Он нанес второй удар, и бедняга Стивен снова упал на землю.

– Прекратите! – попыталась остановить их Ребекка. – Сейчас же прекратите это безобразие!

Но прежде чем Стивен успел отползти в сторону и подняться, Глэдни нанес ему еще один сокрушительный удар и занес было руку для следующего, но наступил на кучу навоза и поскользнулся. Пытаясь удержать равновесие, Глэдни нелепо замахал руками. Воспользовавшись моментом, Стивен подскочил к нему и со всего размаха стукнул. Глэдни отлетел к перекладине, а затем с ревом бросился на Стивена. Разъяренные противники принялись молотить друг друга кулаками.

– Ну прекратите же! Прямо как дети малые! – воскликнула Ребекка, чуть не плача. – А впрочем... деритесь себе сколько влезет! Мне все равно! Пойдем, дедушка.

И, повернувшись, Ребекка пошла прочь, предоставив драчунам самим разбираться друг с другом. Переведя взгляд с удаляющейся спины Ребекки на дерущихся, Хок беспомощно развел руками и похромал следом за внучкой.

Ни Стивен, ни Глэдни не обратили на их уход никакого внимания: слишком были заняты друг другом. Теперь, когда они находились в равном положении, то есть оба стояли на ногах, это были достойные соперники. Примерно одного роста, сильные и ловкие, с мощными кулаками, которые без труда вывели бы из строя любого среднего противника. Так что на их драку стоило посмотреть, что находящиеся в конюшне и сделали: вокруг дерущихся стала быстро собираться толпа. Зеваки с увлечением наблюдали за Стивеном и Глэдни, подбадривая то одного, то другого громкими криками.

Губа Глэдни, которую он рассек при падении с лошади, сильно опухла от кулаков Стивена, а у Стивена заплыл глаз, и под ним начал растекаться кровоподтек. Однако оба противника на ногах пока держались. Они ходили кругами, сжав кулаки, выжидая удобный момент, чтобы напасть. Град ударов, которым они награждали друг друга в самом начале битвы, постепенно утих, пыл противников чуть ослабел, гнев начал понемногу остывать. Теперь никто из них не торопился проявлять инициативу.

По правде говоря, драться Глэдни со Стивеном уже расхотелось, и они без особого энтузиазма кружили на месте боя. Неожиданно противники с удивлением заметили, что вокруг них собралась большая толпа зрителей.

– Она ушла, – вдруг объявил Глэдни.

– Кто? – не понял Стивен.

– Ребекка.

Стивен огляделся по сторонам.

– Черт подери! И правда... – Он отступил на шаг, потеряв всякий интерес к поединку.

– А ведь мы только из-за нее и мутузим друг друга, верно? – заметил Глэдни.

– Верно.

– Давай, Глэдни, стукни его хорошенько! – раздался из толпы чей-то голос. – Врежь ему как следует!

– Неужели мы и вправду дадим этим кровожадным дикарям насладиться бесплатным зрелищем? – спросил Глэдни ухмыльнувшись.

– Нет, – усмехнулся в ответ Стивен. – По крайней мере я этого не хочу. А ты?

– Я тоже, черт подери!

Стивен разжал кулаки и, сделав шаг вперед, протянул Глэдни руку.

– Тогда давай прекратим эту чепуху.

– Эй! – воскликнул кто-то из зевак. – Вы же только начали! Зачем же останавливаться?

Не обратив на любителя бесплатных зрелищ никакого внимания, Глэдни взглянул на протянутую руку приятеля и, улыбнувшись до ушей, схватил ее обеими руками.

– И все-таки я хочу, чтобы ты кое-что понял, – заметил Стивен.

– Что, дружище? – спросил Глэдни.

– Я считаю, что имею на Ребекку столько же прав, сколько и ты, и могу точно так же за ней ухаживать.

– Но ведь я первый с ней познакомился! – возразил Глэдни.

– Ну и что? Если пользоваться спортивной терминологией, ты пока лидер. Но я не впервые участвую в состязаниях и могу тебя обогнать, – заявил Стивен. – Надеюсь, ты не побоишься со мной состязаться?

– Состязаться, говоришь? Что ж, согласен! Пусть победит сильнейший!

– И этим сильнейшим буду я, – рассмеялся Стивен.

– Поживем – увидим. И не забудь еще одну поговорку: в любви и на войне все средства хороши.

– Я буду иметь ее в виду, особенно зная тебя. – Стивен огляделся по сторонам. – Похоже, мы потеряли всю нашу аудиторию, равно как и Хокинсов. Думаю, это означает, что с пикником у нас ничего не выйдет.

– Это верно. Хокинсы уже, должно быть, на полпути к Кейпу, – небрежно бросил Глэдни.

– К Кейпу? – поспешно переспросил Стивен. – Что ты имеешь в виду?

– Ничего. – Глэдни как бы смущенно отвел взгляд.

– Ты хочешь сказать, они уехали в Кейп-Джирардо? Они что, собираются принять там участие в скачках?

– Откуда я знаю, собираются или нет? – отмахнулся Глэдни, изобразив на лице самое невинное выражение. – И даже если бы знал, неужели ты думаешь, я бы тебе сказал? Если мы и заключили перемирие, это еще не означает, что я буду тебе помогать.

– Но ты и так уже проговорился! – радостно воскликнул Стивен. – Они едут в Кейп-Джирардо, вот куда! Там завтра начинается ярмарка, и они наверняка собираются принять участие в скачках. И я тоже. И все благодаря тебе, мой старый друг.

Глэдни покачал головой:

– Нет, ты ошибаешься. Ярмарки в Кейп-Джирардо не будет до следующего месяца. Но если ты мне не веришь, выясняй сам. Скатертью дорожка!

– Простите, мистер Лайтфут... – послышался в этот момент у них за спиной чей-то робкий голос.

Стивен с Глэдни одновременно обернулись. Рядом с ними стоял конюх, тот самый, что одолжил Стивену лошадь.

– Да? В чем дело? – спросил Стивен.

Взглянув на Глэдни, конюх смущенно почесал подбородок.

– Надеюсь, вы не сердитесь на меня, сэр, за то, что вас сбросила лошадь? Но вы ее испугали, сэр. Она не собиралась делать вам ничего плохого, просто отреагировала так бурно...

– Мне уже все об этом талдычат, как сговорились, – перебил его Глэдни. – Не беспокойся, я на тебя не сержусь. И предпочел бы забыть обо всей этой истории.

Конюх кивнул с видимым облегчением.

– Вот и хорошо. А теперь прошу прощения, джентльмены, но я должен идти. Нужно помочь погрузить на пароход лошадей мистера Стаяла. – И конюх поспешил прочь.

– Одну минуточку! – крикнул ему вдогонку Стивен. – Говоришь, тебе нужно погрузить на пароход лошадей мистера Сталла?

– Да, сэр. У него два иноходца и чистокровный жеребец. Мистер Сталл собирается сегодня вечером уезжать.

– А куда?

– Да в Кейп-Джирардо, мистер Лайтфут! Там ведь завтра открывается ярмарка.

– Спасибо, что сказал. Похоже, тут мне некоторые пытались втереть очки.

Глэдни отвернулся и в сердцах стукнул ногой, а конюх снова поспешил прочь.

– Так, значит, говоришь, ярмарки в Кейпе не будет до следующего месяца? – насмешливо бросил Стивен.

– Наверное, я просто ошибся, – пробормотал Глэдни.

– Ну естественно! Вот что, Глэд, лучше тебе не пытаться водить меня за нос. Это у тебя плохо получается.

– Похоже, ты прав. Придется мне менять тактику. – Внезапно Глэдни просиял. – Что ж, – по крайней мере хоть в одном мне сегодня повезло. Поставив на твоего рысака, я отыграл все, что потерял на Пэдди Бое, да еще смогу выкупить свою бриллиантовую булавку для галстука у этого кровопийцы ростовщика.

Стивен расхохотался.

– Ты хочешь сказать, что опять заложил ее? Смотри, будешь так часто ее закладывать, она совсем износится.

– Это мой неприкосновенный запас, которым я пользуюсь в крайнем случае, – заметил Глэдни.

Бриллиантовая булавка для галстука, о которой шла речь, представляла собой прелестную золотую вещицу в виде меча, украшенную крупным, чистой воды бриллиантом в четыре карата. Глэдни обожал ее и всегда покупал такую одежду, на которую эту булавку можно было прицепить. Однако истинной причиной его трепетного чувства к этой вещице было то, что она постоянно выручала его, когда дела шли из рук вон плохо. Стоила булавка пятьсот долларов, и Глэдни очень скоро обнаружил, что ростовщики охотно дают под ее залог половину стоимости. В прошлом Глэдни частенько прибегал к услугам ростовщиков, но ему всегда – как, впрочем, и на этот раз – удавалось вовремя раздобыть достаточно денег, чтобы выкупить милую его сердцу вещицу.

– И где же она? – поинтересовался Стивен.

– В банке Кейро. Там у меня есть один знакомый, который дал мне под залог очень приличную сумму.

– Так-так... – протянул Стивен, поджав губы. – Значит, булавка в банке, а банк закрыт до утра. Это означает, что ты не сможешь отправиться в Кейп до утра, пока банк не откроется.

– То-то и оно, – угрюмо буркнул Глэдни. – Если я, конечно, хочу получить назад свою булавку – а я, черт подери, хочу!

– Значит, у меня перед тобой есть целый день форы. – Теперь Стивен уже не скрывал своего восторга.

– Думаешь, я этого не понимаю? А почему бы тебе не подождать до завтра? Тогда бы мы могли поехать вместе. У меня тут появились кое-какие идеи насчет того, как раздобыть для нас обоих немного денег.

– Можешь оставить свои идеи при себе, Глэд, – сухо сказал Стивен. – У меня-то никакой бриллиантовой булавки нет, так что оставаться мне незачем.

– Будь ты порядочным человеком, ты бы, мерзавец этакий, меня подождал! – разозлился Глэдни.

– Ты же сам говорил несколько минут назад: в любви и на войне все средства хороши.

Глэдни печально вздохнул.

– Тогда, может быть, ты по крайней мере передашь Ребекке кое-что от моего имени?