— Валерия Николаевна, у вас все в порядке? Вы ничего не хотите мне сказать?.. Или спросить?

Отрицательно покачала головой. Может, это позиция страуса, но пусть лучше все остается так, как раньше. Лично мне так спокойнее и комфортнее.

— Вы уверены? — мне кажется, или подтекст в вопросе Гайне все же есть? Или я выдымуваю то, что желаю?

— Уверена.

— Как знаете.

Всю оставшуюся дорогу мы с начальником ехали молча.

На работе появились очень рано, так что то, что мы С Гайне приехали вдвоем, знают только охранники, а эти ребята и не такое видели, так что совместным приездом их не удивить, новость по компании не разлетится.

Иду по коридорам, словно по минному полю, то и дело оглядываюсь. Вдруг Радов неожиданно появится, хотя вряд ли он явится на работу к половине седьмого утра, но лучше быть готовой к любым неожиданностям. Что‑то у меня плохое предчувствие относительно Андрея. Может, зря я с ним так резко? Подобные индивиды не терпят пренебрежительного отношения в свой адрес.

Но все тихо. Пришли в кабинет, Гайне загрузил меня работой, это с учетом навалившейся текучки за пропущенный вчера день и того, что я не успела доделать в понедельник. Состояние — хочется выть. Но нельзя. Вторая неделя. Если выдержу, третья наверняка уже покажется ерундой. Только выдержать бы и не сплоховать, не наделать ошибок. В любом случае, последние недели куда интереснее и насыщеннее, чем пара последних лет моей жизни, и явно стоят затраченных усилий.

Девять часов. Практически не отрываюсь от компьютера. Скоро пойдут посетители с бумагами.

Громко хлопнула дверь. Вот и первый посетитель. Кто это, интересно, там такой громкий и резкий. Отрываю взгляд от компьютера и гляжу на визитера. У меня кровь стынет в жилах. Радов. Здесь.

— Знаете, Валерия Николаевна, я сейчас очень сильно раздражен, — вкрадчиво сказал Радов.

Проверила, на всякий случай, не включена ли на рабочем телефоне связь с начальством, нет, все выключено, но Андрею лучше здесь не находится. Скандалы на рабочем месте мне не нужны.

— Чем же? — полюбопытствовала я.

— Я понимаю, что особенность вашей работы такова, что вы проводите много времени со своим начальником и не стремитесь к романтическим отношениям с кем‑либо. Да, это я понимаю… — и тут Андрей выложил мне на стол свой крутой телефон с большим экраном, телефон открыт на вкладке со страницей какого‑то сетевого журнала. Сверху текст с заголовком про тематический благотворительный вечер, статья написана на немецком языке, а подтекстом яркая красочная фотография… где мы с Гайне танцуем. Ого! — А вот этого совсем не понимаю.

Невозмутимо взяла телефон, увеличила фотографию. Красивая. Нет, не так. Нереально красивая и сказочная фотография. Запомнила название электронного журнала. Попозже найду и скачаю себе на память и на заставку, а то сегодня весь вчерашний вечер уже кажется сном.

— Лера, ты чего так блаженно улыбаешься? — Радов вытащил у меня из рук свой телефон. — Решила поиграть?

— До сих пор не понимаю, о чем ты? И в чем, собственно, проблема?

— Не понимаешь, значит? — прищурился Андрей.

— Нет, — невинно пожала плечами я. — Мы с тобой не в отношениях, я ни тебе, ни кому‑либо еще ничего не должна, — умолчала про банк и обязательства по кредиту.

— Да? Ну ладно, — с невозмутимым видом Радов двинулся к кабинету моего начальника.

— Стой! Ты куда? — за что мне это наказание, а?

— Бить морду Гайне, конечно.

— Совсем спятил?! — вскакиваю с кресла и бегу к Радову в надежде того остановить. Обогнала мужчину и прилипла спиной к двери начальника, Андрей явно не торопился, позволяя мне это сделать. — Не пущу. Мне еще здесь несколько недель работать, потом делайте что хотите. Я ни с кем встречаться не намерена. Так и знай.

Радов приблизился ко мне вплотную с какой‑то пугающей улыбкой на лице.

— Знаешь, красный цвет тебе очень идет, — мужчина почти невесомо дотронулся руками до моей талии и почти в то же мгновение крепко сжал и притянул к себе, недопустимо сильно прижимая.

— Андрей, пусти, — зло цежу слова. — В любой момент может кто- нибудь войти.

— Ты думаешь, меня это как‑то волнует? — равнодушно ответил Андрей, пристально и очень нехорошо меня разглядывая. Больше Радов ничего не делает, просто держит меня и все, словно… дает время привыкнуть.

— Что ты хочешь от меня? — тихо интересуюсь я, взяв себя в руки и успокоившись. Мой голос такой же равнодушный. Я не покажу Радову свою слабость, но мне сейчас очень страшно, что откроется дверь либо сзади, и выйдет Гайне, либо кто‑то войдет из коридора. Вот это экстрим у меня.

— Еще одно свидание, — так же тихо произносит Радов прямо мне на ухо. — Этим вечером. И больше я к тебе приставать, шантажировать и требовать встреч не стану… целых две недели.

— Серьезно? — усомнилась я.

— Да. Работай дальше. Думаешь, я не осознаю, что для тебя это важно? Но оставляю за собой право писать тебе и звонить. При этом можешь не отвечать, а мой номер заблокировать. Ну что, согласна?

— Я сегодня не смогу.

— Сегодня. Делай что хочешь, но сегодня. Крайний срок девять часов.

Хорошо, но только еще при условии, что ты больше не распускаешь руки и вообще не прикасаешься ко мне без моего разрешения.

— Ладно, но это условие тоже будет действовать только две недели.

— Месяц.

— Так, я иду к Гайне.

— Ладно, три недели.

— Договорились.

Я тут же оказалась на свободе. Радов отошел, а я спешно вернулась на свое рабочее место. Сердце стучит в бешеном ритме. Ощущение такое, словно только что заключила сделку с дьяволом.

Андрей не торопится уходить. С жутко довольной улыбкой на лице мужчина подошел к моему столу и оперся на него руками, практически перевалившись через него на мою сторону.

— Лера, я уже говорил тебе, что ты прелесть? Моя упрямая несговорчивая прелесть.

Тоже мне, Голлум нашелся.

И… это все‑таки случилось. То, чего я очень боялась. Почти беззвучно раскрылась дверь кабинета босса, и оттуда вышел, собственно, сам мой начальник.

Все, меня сейчас схватит инфаркт.

— Андрей, что ты здесь делаешь? — спокойно поинтересовался Гайне, правда, не без скрытой угрозы в голосе. — И зачем запугал мою помощницу? — а это, видимо, начальник оценил мой панический вид.

Радов сориентировался очень быстро. Убрал руки с моего стола и, улыбаясь как ни в чем не бывало, подошел к Гайне, возмущенно воскликнув:

— Кто запугивает?! Я? Э, нет, это ты у нас по части запугивания населения. А я зашел позвать тебя позавтракать. Дело есть одно.

— Что ты делал рядом с Валерией Николаевной? — Гайне, похоже, мало интересует приглашение Радова. Начальник неотрывно смотрит только на меня, и мне от этого очень некомфортно.

— Да, пытался сока у нее выпросить. А то что‑то в горле запершило. Не дает, представляешь? Говорит, у меня для этих дел своя помощница есть. Я же Валерии Николаевне объясняю, что нет уже Сашеньки, перевелась помощница моя в другой отдел.

— Валерия Николаевна все делает правильно, а ты, я уверен, без труда найдешь себе новую помощницу, думаю, желающих на освободившееся место найдется немало, — по — моему, в словах мужчин есть скрытый подтекст.

— С некоторых пор я решил так же тщательно подходить к отбору помощников, как и ты, — покачал головой Андрей и уже серьезно добавил. — И, скорее всего, в этот раз я приму в качестве помощника кого‑то мужского пола, чтобы моя девушка не ревновала.

Я сижу ни жива ни мертва, стеклянными глазами глядя в компьютер. Что же такое происходит‑то, а?

— Идем ко мне в кабинет, изложишь свое дело, — говорит Гайне, входя обратно к себе. — Завтракать с тобой я не намерен.

— Ты разбиваешь мне сердце своим отказом, — насмешливо произносит Радов, захлопывая изнутри дверь.

Наконец‑то смогла вздохнуть.

Посидела, посидела, подумала и… продолжила работать. Вот уж точно, минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь.

Примерно через полчаса из кабинет вышел Радов. Ко мне мужчина не подошел — прошел мимо, но хитро подмигнул и одними губами прошептал: «Вечер мой».

В этот день мой начальник решил окончательно меня замучить, заваливая работой. Кое‑как мне еще помогают друзья, но ведь им и своей работой надо заниматься. В обед уже хотела остаться на рабочем месте, но вспомнила, как Гайне «награждает» за подобный трудовой энтузиазм, потому нехотя поплелась к столовой, в голове проручивая мысли, как справиться с очередным заданием — теперь с каждым разом Гайне ставит все более сложные задачи, и, боюсь, скоро я зайду в тупик.

Лучше бы осталась в приемной. В столовой на меня буквально напали друзья… и еще полстоловой любопытствующих.

— Ты вообще ничего не рассказываешь! — выдвинули мне обвинение подруги.

— А когда мне что‑то рассказывать? — вяло ответила я. Что‑то после последнего стресса с Радовым на меня какая‑то апатия напала. Слишком много сильных эмоций в последние дни. У меня перенасыщение. Плюс напряженная сложная работа…

— Ну как тебе с Чудовищем работается?

— Как с чудовищем.

— У — у-у. Бедная. Бледная вся такая. Уставшая. Но Гайне такой краси- и — и-ивый! Жаль, что характер не удался. Он тебе знаки внимания оказывал? Ты же у нас милая девочка. Можешь и камень при желании очаровать, только этим не пользуешься.

— Нет, не оказывал, — вяло ковыряя вилкой в салате, ответила я.

— А мне кажется, Лерочка сейчас врет, — многозначительно заявила Марина. — И у меня есть тому доказательство.

Марина достала телефон и продемонстрировала всем статью с фотографией, что ренее показал мне Радов.

Все изумленно ахнули.

— Я светскую жизнь нашего руководства отслеживаю, — гордо сказала Марина.

Что тут началось! Меня чуть на сотню маленьких Лерочек не порвали, требуя ответы на вопросы, заданные наперебой почти одновременно:

— Ты почему молчала?!

— Ты с Чудовищем встречаешься?!

— Какое платье красивое! Где купила?

— Ты вчера была в Германии?

— Ну и как Гайне в постели?

Хочется биться головой об стол. Я уволюсь!.. Когда‑нибудь обязательно из этой компании. Похоже, я все‑таки узнаю, что в понятии моего начальника хуже увольнения.

Пришлось долго и нудно объяснять, что с шефом у меня ничего нет, на мероприятии я была в качестве личного помощника, и что там была скорее деловая встреча, а в платье, потому что дресс — код такой. Мне не поверили ни на грамм. Отделалась тем, что показала фотографии личного самолета семьи Гайне и тем, что время этого бесконечного обеда все‑таки подошло к концу. Теперь все меня запишут в любовницы чудовища.

ГЛАВА 12

Вернувшись в приемную, решила, что лучше не ждать последствий, и сразу все рассказать Гайне, пока до него не дошли переделанные молвой сплетни.

— Виктор Эдуардович, вот ваш чай.

— Спасибо.

Стою, собираясь с мыслями.

— Что‑то еще, Валерия Николаевна?

— Да… — решилась и, открыв прихваченный с собой ноубук, показала Виктору статью.

— Сейчас была на обеде, и мне продемонстрировали этот сайт коллеги. Я оборонялась, как могла, но теперь все считают, что у нас с вами отношения.

— Кхм, — шеф внимательно ознакомился со статьей. — Хороший фотограф, — произнес Виктор безразлично, закрывая ноутбук.

Стою шокированная. И это все?

— Виктор Эдуардович, вы не расстроились?

— Не вижу причин.

— Но вы же не хотели, чтобы о подробностях этого вечера узнали у нас в компании.

— А вы все в подробностях рассказали?

— Нет, конечно.

— Хорошо. Валерия Николаевна, вы подготовили мне сводный отчет по работе отдела продаж?

Блин.

Весь этот длинный ужасный день меня буквально атаковали друзья по сети. Даже Женечка задал вопрос по поводу Гайне и наших с ним отношений. Девчонки дружно пищали от восторга, расхваливали Чудовище, вдруг ставшего очень классным и сексуальным. Нет, Виктор и раньше считался классным, но теперь, благодаря «роману» со мной, очки Виктора в женском клубе нашей компании поднялсь до невидимых высот, и Гайне затмил по популярности и симпатиям Радова. Как же, сердце Чудовища дрогнуло, романтические отношения с обычной девушкой из компании. Сказка.

Маразм дошел до такой степени, что меня с Гайне уже в планах поженили, и в данный момент решается очень серьезный вопрос, где играть свадьбу, чтобы на этот свадебный корпоратив смогли прийти все члены компании и чтобы всем понравилось. Мнение «невесты» не учитывается.

Мачеха еще мне весь день названивает. Настойчиво так. Даже боюсь представить, для чего я ей вдруг понадобилась. Вечером позвоню, сейчас некогда. Или завтра… или через месяц.