Дженна Питерсен - Прекрасная защитница

Это все, что у нее осталось. И она не может это потерять.

Эмили повернулась к Чарли спиной, смахивая ресницами слезы – внезапно навернувшиеся на глаза слезы отчаяния.

– Чарли, – прошептала она, сжимая и разжимая руки, чтобы справиться с нахлынувшими чувствами. – Прошу вас. Мередит нравится быть тайным агентом. Ана стала тайным агентом, когда ее к этому вынудили обстоятельства. Но я шпионка по натуре. Это моя душа, без этого я сойду с ума. Я должна снова работать. Я вас умоляю.

Чарли долго и тяжело смотрел на нее, а потом его взгляд устремился на подруг. По лицу Аны текли слезы, Мередит сохраняла спокойствие; она сидела с опущенной головой, но лицо у нее было тревожное. Он вздохнул:

– Вы твердо решили приступить к работе?

Эмили кивнула, слишком потрясенная, чтобы показать свое нетерпение. Впервые за долгое время Чарли не отказал ей напрямик.

Он медленно кивнул в знак согласия:

– У меня есть дело, которое я собирался передать Мередит, но Военное министерство недавно попросило Тристана заняться кое-чем на севере,[1] и через пару недель Мередит уедет вместе с ним. Дело, которое я задумал, может занять больше двух недель.

От радости Эмили чуть не упала на колени:

– Да, я займусь этим! Я займусь чем угодно! Что это за дело?

Чарли указал на стул, с которого она встала, и Эмили присела на краешек, подавшись вперед. Ожидание стиснуло грудь. Был еще и сильный страх, но Эмили не обращала на него внимания. Она могла скрыть этот страх. Должна была скрыть.

– Вы знакомы с лордом Уэстфилдом? – спросил он.

– С Грантом Эшбери? – Она кивнула, вспоминая. Эмили мельком встречалась с ним пару раз, но никогда не разговаривала дольше того времени, которое требуют приличия.

– Мы перехватили весьма угрожающие сведения, касающиеся его. – Чарли нахмурился. – Нам нужно, что бы за ним наблюдал агент и, возможно, даже вмешался, если на Уэстфилда нападут.

Эмили широко раскрыла глаза.

– Гранту Эшбери нужна защита? – с недоумением повторила она.

Нет, мысль о том, что этому человеку могут угрожать, не вызвала у нее сомнения. Уэстфилд – человек могущественный и широко известный. Конечно, у него есть враги. Но вот мысль о том, что ему требуется охрана, казалась странной.

Во-первых, Уэстфилд необычайно рослый. Будучи гораздо выше шести футов, он всегда возвышается над толпой. И сильный. Всякий, у кого есть глаза, способен разглядеть, что это не изнеженный денди в одежде с ватными плечами и грудью.

– Согласен, это звучит смешно, учитывая его физические и умственные данные, – сказал Чарлз. – Но это правда. Дело в том, что Уэстфилд не знает об угрозе. Он не готов к нападению. Поэтому, несмотря на силу и ум, он, возможно, не сумеет избежать опасности и при этом подвергнет опасности окружающих.

Эмили наклонила голову набок:

– Почему бы просто не сообщить ему об опасности? И пусть он сам себя защитит?

– Когда мне поручили это дело, я постаралась побольше разузнать об этом человеке, – проговорила Мередит. – Уэстфилд любит чувство опасности. К риску он относится как к азартной игре. Мы боимся, что если передадим ему эти сведения, он воспримет их как вызов.

Эмили кивнула. Она очень хорошо понимала чувства Уэстфилда. Она сама любит опасность… точнее, любила – до того как на нее напали. Она каждый день навлекала на себя опасность, берясь за наиболее сложные и рискованные дела, которые поручали их группе.

Только Эмили научили внимательно относиться к мелочам, а Уэстфилда – нет. В мгновение ока его может погубить то, что он считает не стоящим внимания.

– Кто ему угрожает и почему?

Теперь плечами пожала Ана:

– Это другая загвоздка. Мы просто не знаем. Именно это тебе и предстоит определить.

Чарли открыто встретил взгляд Эмили.

– Что ты решила, Эмили? Хочешь заняться этим делом?

Она колебалась. Расследования такого рода, не имеющие отношения к защите короля и страны, обычно не привлекали ее. Ей не хотелось играть роль нянюшки явно избалованного повесы, которому нравится подвергать себя опасности ради развлечения. Но если она откажется, то у нее скорее всего в ближайшие месяцы больше не будет возможности снова вступить в борьбу. Если она сделает это – то есть защитит Уэстфилда и откроет источник угрозы, то докажет Чарли и леди М., что снова готова к настоящей работе.

По крайней мере это может занять ее беспокойный ум.

Эмили кивнула:

– Конечно, я возьмусь за это дело.

Чарли встал и улыбнулся:

– Прекрасно. Завтра матушка Уэстфилда дает бал. Я устрою так, что вас пригласят. Пока что я оставлю вас с Мередит и Аной, которые сообщат вам все касательно этого дела и помогут подготовиться. Если у вас будут вопросы, свяжитесь со мной немедленно.

Чарли кивнул дамам и направился к двери, но прежде чем он ушел, Эмили окликнула его:

– Чарли!

Он обернулся, и глаза их встретились. В его взгляде были доброта, тревога за нее, отеческая заботливость, и Эмили, увидев все это, растерялась, сердце заныло. Ее собственная семья никогда не испытывала таких чувств по отношению к ней. Вот почему для Эмили так важно Общество. Вот почему она не могла оказаться вне Общества. Эмили подошла к Чарли и обняла его.

– Спасибо, – прошептала она.

Потом отодвинулась, а он улыбнулся, удивленный и явно растроганный этим жестом. Чарлз быстро взял себя в руки.

– Всего хорошего, леди, – сказал он более отрывисто, чем обычно.

Чарлз закрыл за собой дверь, а Эмили посмотрела на подруг. Впервые за несколько месяцев она была готова приступить к новому делу.

И никогда еще не испытывала в одно и то же время столько возбуждения и страха.

– На что ты жалуешься? Это ведь задание!

Грант Эшбери сердито посмотрел на своего младшего брата Бенджамина. На допросах этот взгляд превращал взрослых мужчин в хныкающую бесформенную массу, но на его брата он, кажется, не произвел ни малейшего впечатления.

– Я должен стать нянькой при какой-то… какой-то… вдове, светской даме, будь она неладна. – Грант подошел к камину, поставил ногу на очаг из темного камня и посмотрел на огонь. – Не можешь же ты ожидать, что я на самом деле почувствую вдохновение, сопровождая ее по бальным залам, посещая дурацкие чаепития и слушая, как она болтает о погоде со своими пустоголовыми подругами.

Бен подавил смешок, но Грант краешком глаза все же заметил его улыбку:

– Прости, Грант, но леди Эллингтон не похожа на тех, кто умеет болтать только о погоде.

Грант дернул плечом. Это правда. Эмили Редгрейв не появлялась в обществе с прошлого лета, с тех пор, как заболела, но Грант при всем желании не мог вспомнить о ней как о светской пустышке, какой ее описал. В тех немногих случаях, когда они сталкивались в свете, он неизменно поражался не только ее необычной красоте, но и блеску ума и чувственности в ее глазах.

Но все равно это не означало, что он будет присматривать за ней, словно гувернантка. Он тайный агент. И сейчас, когда идет война во Франции, а также по всей Америке, есть дела и поважнее.

Но его не сочли подходящим для этих дел.

– Этим поручением меня наказывают, – сказал он сквозь стиснутые зубы. – И ты не можешь этого не понимать.

Бен вздохнул, но Грант видел по его лицу, что брат с ним согласен. И еще он мог бы сказать, что Бен не огорчен так, как огорчен он, Грант. Бен почему-то радуется.

– Насколько я понимаю, это не тот случай, который мог бы тебя вдохновить. – Бен побарабанил пальцами по изогнутой ручке темно-зеленого стула, как делал всегда, когда ему хотелось сказать Гранту что-то нелицеприятное. – Но возможно, для тебя это самое лучшее.

– Теперь ты говоришь, как офицеры из Военного министерства, – резко проговорил Грант. Он подошел к бару вишневого дерева и щедро плеснул в бокал виски. – Мерзавцы.

– Эти мерзавцы, пожалуй, говорят дело.

Грант одним глотком осушил бокал, избегая смотреть в обеспокоенные глаза брата. Бен вскочил со стула.

– Послушай, Грант, насколько я понял, ты хочешь снова включиться в работу, но после того…

Грант оборвал его сердитым взглядом.

– Замолчи.

Бен раздраженно поджал губы:

– После того случая ты стал другим. Почему бы тебе не воспользоваться возможностью, которую тебе предлагают? Ты мог бы вернуться к работе постепенно, осторожно и при этом показать себя руководству. Если ты успешно выполнишь это поручение, то перед тобой откроется совершенно новая сфера деятельности.

Грант молча смотрел в пустой бокал. Брат прав. Даже офицеры из Военного министерства – и те правы. Последнее время он стал другим. Он стал одержимым. Он больше не думал об опасности. Он просто хотел работать. Не чувствовать, не думать… только работать. Но, черт побери, он не может согласиться на это задание.

– Так почему же леди Эллингтон нуждается в твоей защите? – спросил Бен.

Грант пожал плечами:

– Вероятно, были какие-то угрозы в ее адрес. Ее покойный муж был человеком довольно значительным, но с опасными аппетитами. Если помнишь, его убили на дуэли из-за замужней женщины.

Бен кивнул:

– Да. История вышла наружу и в свое время наделала много шума.

– Возможно, кто-то, кто был зол на ее покойного мужа, сделал своей мишенью и леди Эллингтон. Хотя я не понимаю, почему они ждали столько лет. Но это-то я и должен выяснить. И еще: я не могу сообщать леди Эллингтон о грозящей ей опасности.

Брат взглянул на него.

– Почему же?

– Она была больна. И то, как она воспримет эту новость, вызывает сомнения и озабоченность.

Он пожал плечами. Необходимость хранить расследование в тайне от леди Эллингтон его вполне устраивала. Он сможет держаться на расстоянии от нее. И его не будут атаковать глупыми вопросами и страхами насчет скелетов в шкафу, которые только отвлекают его от настоящей опасности.

– Ты уж постарайся, – посоветовал брат. – Ты же не знаешь, куда это может привести.

Грант кивнул:

– Да. Конечно, ты прав. Я уже договорился с матушкой, она пригласит леди Эллингтон на завтрашний бал.

Бен кивнул; вынув карманные часы, он сверился с ними и сказал:

– Кстати, о матушке. Я должен ехать к ней. Уверен, что у нее для меня накопились какие-то неотложные поручения.

Грант рассмеялся, впервые с тех пор, как получил это задание. В чем, в чем, а в умении развеселить он всегда мог рассчитывать на брата.

– Ах, матушка. Генерал, да и только.

Брат улыбнулся, помахал ему рукой и оставил одного. Грант подошел к окну и устремил взгляд в холодную ночь. Защищать Эмили Редгрейв – это не совсем то задание, ради которого стоит жить, но если удастся проявить себя, он его выполнит.

Он сделает что угодно, если это поможет ему справиться со своими демонами.

Грант с трудом подавлял зевоту. Его скука никому не бросалась в глаза, потому что за долгие годы работы тайным агентом он привык держать в узде свои жесты, слова и чувства. Господи, как он ненавидит балы. Мать он любит, но вот ее вечера – хуже ничего не придумаешь.

Вздохнув, он окинул взглядом зал, полный гостей. Мраморный пол начищен до блеска. Французские двери, расположенные в северной стене и выходившие на широкую террасу, приотворены, чтобы в душное помещение проникало хоть немного свежего воздуха. И все вокруг – вся эта толпа превосходно причесанных, головокружительно раздушенных и оскорбительно богатых леди и джентльменов – смеялись и болтали.

К леди Уэстфилд всегда съезжалось множество гостей. Она пользовалась известностью в светских кругах, ее любили, она была могущественна, но никогда не прибегала к своему могуществу, чтобы кого-то погубить. Все ее приемы длились подолгу, они были очень популярны, но на них всегда присутствовало больше женщин, чем мужчин. И это не было случайностью. Вот уже много лет как мать хотела женить Гранта и его младшего брата Бена; поэтому приглашала на свои приемы подходящих молодых леди в явной надежде, что кто-нибудь из них привлечет внимание сыновей. Пока что ее надежды не осуществились.

Что касается Бена, Грант считал, что брат избегает женитьбы, желая подразнить мать. Он страшно любил помучить ее – в шутку, разумеется, – любил еще с детских лет.

Что же до самого Гранта, то дело обстояло иначе. Матери ни к чему было знать, какой опасности ежедневно подвергает себя старший сын, И что не женился он потому, что обязан выполнять свой долг перед королем. По крайней мере он сам считал это веской причиной для отказа от женитьбы.

Грант скользил взглядом с одного красивого скучного лица на другое. У него еще хватит времени, чтобы подобрать какую-нибудь красавицу, остепениться и произвести на свет наследников. Когда-нибудь, в следующее десятилетие… возможно, когда кончится его работа в Военном министерстве, когда он займется обучением других тайных агентов или будет следить за назначениями – вот тогда он и обзаведется женой.