Джейми Макгвайр - Прекрасное искупление

Я улыбнулась Вэл, но ее лицо потемнело от беспокойства.

— Я пока не знаю, — сказала я, поморщившись.

Вэл взяла кнопку вызова и нажала ее.

— Чем могу помочь? — спросил гнусавый голос.

Звук был включен так тихо, что я едва могла слышать его.

Вэл подняла пластиковый пульт повыше к ее рту, чтобы прошептать:

— Она проснулась.

— Я дам знать ее медсестре.

Вэл мягко потрепала меня по колену.

— Стефани скоро придет с твоими обезболивающими. Она была великолепна. Я думаю, она влюбилась в Томаса.

— Есть кто — нибудь? — сказал Сойер из темного угла.

— Привет, Чарли, — сказала я, используя пульт, чтобы слегка присесть.

Он и Маркс сидели на противоположной стороне комнаты.

Сойер нахмурился.

— Ты уже один раз умерла за прошлые сутки. Не заставляй меня убивать тебя снова.

Я хихикнула и задержала дыхание.

— Блин, больно. Я не могу представить, как ощущаются две. Томас, наверное, не сможет двигаться, когда проснется. — Я посмотрела на него и сжала его руку.

Он моргнул.

— Доброе утро, солнышко, — сказал Маркс.

Томас сразу посмотрел налево. Черты его лица смягчились, и появилась широкая, усталая улыбка.

— Эй, — Он притянул мою руку ко рту и поцеловал мои пальцы. Он опустил щеку на подушку.

— Привет.

— Я думал, что потерял тебя.

Я наморщила нос.

— Неа.

Сойер встал.

— Я собираюсь уходить. Рад, что вы оба в порядке. Увидимся на работе, — Он подошел ко мне, поцеловал мои волосы и вышел.

— Пока, — сказала я.

Вэл улыбнулась:

— Он обещал подписать бумаги.

— Правда? — спросила я удивленно.

Маркс усмехнулся.

— При условии, что ему останется квартира.

Я посмотрела на Вэл.

Она пожала плечами.

— Надеюсь, ты серьезно говорила о том, что хочешь соседку.

— Все равно, это только временно, — сказал Маркс, — Я собираюсь попросить ее переехать ко мне.

— Черт возьми, — усмехнулась она. Она улыбнулась мне, — Ты просто поправляйся. Я позабочусь обо всем. Все равно, это идеальное время. Тебе нужен будет кто — нибудь, чтобы помогать тебе готовить и убираться. — Маркс посмотрел на Томаса, — Ты удачливый засранец, приятель.

— Могу я тоже переехать? — поддразнил Томас.

Он задержал дыхание, подвинувшись, чтобы лечь поудобнее.

Вэл поманила Маркса.

— Нам надо идти. Дадим им отдохнуть.

Маркс кивнул, вставая и хлопая по ноге Томаса.

— Держись здесь, брат. Мы будем держать оборону.

— Я боялся, что ты скажешь это, — сказал Томас. Маркс протянул руку Вэл, она взяла ее, и они вместе вышли в коридор.

— Что насчет Гроува? — спросила я Томаса, — Что нового?

Он кивнул.

— Маркс сказал, они позаботятся об этом, придерживаясь тех же линий — неудавшееся ограбление.

— А что насчет свидетелей?

— О них тоже позаботились. Бенни понятия не имеет, что скоро Трэвис постучится в его дверь, а Тару будет думать, что он просто пропустил его проникновение. Расследование может продолжаться по плану.

Я кивнула. Томас погладил мой большой палец своим, и я посмотрела на наши руки.

— Надеюсь, все хорошо, — сказал он.

— Лучше, чем хорошо.

— Ты знаешь, что это значит, правда? — спросил он.

Я покачала головой.

— Совпадающие шрамы.

Широкая улыбка расползлась по моему лицу.

Томас притянул мою руку к своей щеке и поцеловал мое запястье. Медленно опуская наши руки на матрас, он лег, расслабившись, когда убедился, что видит меня, пока не уснул.

Томас нуждался во мне. Он делал меня счастливой и сводил с ума, и он был прав: только вместе мы имели смысл. Я отказалась от мыслей о том, что случится дальше, от анализа вероятности или логики успешных отношений, от контроля, того, не слишком ли много я чувствовала.

Я наконец — то нашла ту любовь, ради которой стоило рискнуть разбитым сердцем.

Мы должны были найти друг друга, чтобы наконец понять, что любовь невозможно контролировать. Прогнозы, предположения и запреты были иллюзиями. Моя любовь к нему была непостоянной, неуправляемой и подавляющей, но… это была любовь. Любовь была настоящей.

Хоть и прошли годы с того момента, когда у меня в каждой комнате лежали наполовину распакованные коробки, организованный хаос заставлял меня улыбаться. Воспоминания о переезде в мою первую квартиру в Сан — Диего — даже первые изменчивые месяцы — были хорошими, и они пронесли меня через труд обучения к моей работе в качестве нового аналитика разведывательной службы в NCAVC в Квантико. Еще шесть месяцев назад я получила работу своей мечты. Три месяца спустя меня перевели. Теперь я была одета в халат и пушистые носки и распаковывала летние платья, которые я бы носила, если бы еще была в Калифорнии. Вместо этого мне пришлось пообещать себе не настраивать обогреватель — снова — и я была уверена, что буду держаться возле пылающего камина в моей спальне. Я развязала пояс халата, позволив ему упасть, а затем подняла свое серое худи от ФБР, снимая его, чтобы почувствовать большой круглый шрам внизу живота. Вылеченная рана всегда будет напоминать мне о Томасе. Она помогала мне представлять, что он рядом, хотя его и не было. Наши совпадающие шрамы были словно ощущением того, что мы находились под одним небом — но еще лучше.

Звук автомобильного двигателя усилился, когда он пришел в движение, и фары скользнули по стенам перед тем, как погаснуть. Я прошла через гостиную и выглянула за занавеску рядом с входной дверью. В окрестностях было тихо. Единственным движением была машина на моей подъездной дорожке. Почти все окна в соседних домах были темными. Мне нравился новый дом и новое общество. На моей улице жило много молодых семей, и хотя в дверь постоянно стучали, и казалось, что принимая ежедневные просьбы на покупку шоколада или сыра от местных школьников, я чувствовала себя дома гораздо сильнее, чем когда — либо раньше.

Темная фигура вышла из машины и схватила брезентовую сумку. Потом фары снова включились, машина отъехала назад и уехала. Я вытерла вспотевшие ладони о худи, когда тень мужчины медленно прошла к моему крыльцу. Я не ожидала его здесь еще. Я не была готова.

Он поднялся по ступенькам, но помедлил, когда достиг двери.

Я повернула замок и потянула ручку на себя.

— Все кончено?

— Все кончено, — сказал Томас, выглядя опустошенным.

Я открыла дверь шире, и Томас вошел внутрь, притянув меня в свои объятия.

Он не говорил. Он едва дышал.

С момента моего переезда мы жили по разным концам страны, и я стала привыкать скучать по нему. Но когда он уехал с Трэвисом через несколько часов после того, как остатки его вещей были отправлены в наш новый дом в Квантико, я испугалась. Эта уступка была не просто опасной. Вместе Томас и Трэвис провели обыск в офисах Бенни Карлизи, и организованная преступность в Вегасе никогда уже не будет прежней.

Судя по выражению Томаса, все прошло не слишком хорошо.

— Тебя допрашивали? — спросила я.

Он кивнул.

— Но Трэвис отказался. Он пошел прямо домой. Я беспокоюсь за него. У них с Эбби годовщина. Позвони ему завтра. Убедись, что все сделано.

— Ты хочешь поговорить об этом? — спросила я.

— Нет.

Я ждала, зная, что он всегда так говорил, прежде чем начать рассказ.

— Прикрытие Трэва было раскрыто. Бенни и его парни увели его в подвал. Я сначала запаниковал, но Сойер узнал их местонахождение. Мы слышали, как они битый час избивали Трэвиса.

— Иисусе, — сказала я, коснувшись его плеча.

— Трэвис получил кое — какую информацию, — Он невесело усмехнулся, — Бенни произнес пафосную речь и выдал ему все, думая, что Трэвис умрет.

— И? — спросила я.

— Тупой сукин сын угрожал Эбби. Он начал в подробностях рассказывать о пытках, которые она бы пережила, когда он убъет Трэвиса. Это было довольно красочно.

— Итак, Бенни мертв, — сказала я, и это было больше утверждение, чем вопрос.

— Да, — сказал Томас со вздохом.

— Годы работы, и Бенни даже не увидит, каков зал суда изнутри.

Томас нахмурился.

— Трэвис сказал, что ему жаль. У нас все еще много работы. Мик Эбернати имеет связи со многими боссами кроме Бенни. Мы можем работать над делом с этой точки.

Я нежно запустила пальцы в волосы Томаса. Он не знал, что у меня и Эбби есть секрет. Она передала бы Бюро все, что у нее было на ее отца взамен на то, что ее муж останется дома и не заработает себе проблем. Эбби согласилась передать это Трэвису на их годовщину, и он предоставит эти данные Вэл, которая была повышена до нового помощника оперативного сотрудника в Сан — Диего.

— Я обещала тебе, что закончу распаковывать вещи к тому моменту, когда ты приедешь домой, — сказала я, — Мне плохо.

— Все нормально. Я хотел помочь, — сказал он.

Его мысли было где — то в другом месте.

— Мне жаль, что тебя там не было. Это был больше твой момент, чем мой, — Он посмотрел вверх и дотронулся растянутой ткани моего худи, закрывавшей мой выпирающий живот — вторую незапланированную вещь, которая случилась с нами.

— Но я рад, что тебя не было.

Я улыбнулась.

— Я больше не могу видеть мой шрам.

Томас встал и обхватил меня своими большими руками.

— Теперь я наконец — то здесь, и ты просто можешь смотреть на мой следующие одиннадцать недель — плюс — минус несколько дней — пока ты снова не сможешь видеть свой.

Рука об руку, мы пошли через нашу гостиную, и Томас провел меня через дверь нашей спальни. Мы вместе сели на кровать и смотрели на мерцающее пламя и танцующие тени на картонных рамках для фото и безделушек из нашей жизни вместе.

— Ты думаешь, мы бы придумали более эффективную систему для этого сейчас, — сказал Томас, нахмурившись и посмотрев на коробки.

— Ты счастлив, что мы переехали? — спросила я.

— Я счастлив, что ты получила эту работу. Ты работала для этого долгое время.

Я подняла бровь.

— Ты сомневался во мне?

— Ни секунды. Но я нервничал по поводу должности помощника оперативного сотрудника в Вашингтоне. Я начал спешить с обустройством, прежде чем появится малыш, а ты, кажется, совсем не спешишь с тем, чтобы я приехал сюда.

Я наморщила нос.

— Но я не в восторге от твоих часовых поездок.

Он пожал плечами.

— Это лучше, чем перелеты. Ты избежала той части, чтобы не спешить с тем, чтобы отец твоего ребенка был поблизости.

— Только то, что я учусь допускать несколько вариантов, не означает, что я отказалась от главного плана.

Его брови взлетели вверх.

— Так это был план? Чтобы я сошел с ума, скучая по тебе три месяца? Чтобы я ночными рейсами прилетал к каждому визиту к врачу? Чтобы я переживал, что каждый телефонный звонок означал плохие новости?

— Сейчас ты здесь, и все прекрасно.

Он нахмурился.

— Я знал, что ты будешь претендовать на эту должность. Я настраивал себя на переезд. Ничто не могло подготовить меня к тому, что через четыре недели ты скажешь мне, что беременна. Ты знаешь, что со мной делало наблюдение за тем, как моя беременная девушка переезжает через всю страну — одна? Ты даже не все взяла с собой. Я был в ужасе.

Я выдохнула смешок.

— Почему ты все это не сказал раньше?

— Я пытался быть благосклонным.

— Все это случилось в точности так, как я планировала, — сказала я с улыбкой, невероятно довольная этим утверждением, — Я получила работу и взяла с собой достаточно всего, чтобы доехать. Ты получил работу, и теперь мы можем вместе распаковать вещи.

— Ну а как насчет того, что касается нашей семьи, что ты планируешь для меня?

— Если мы пытаемся строить планы вместе, ничего не происходит так, как предполагалось, — поддразнила я, толкая его локтем.

Он положил руки на меня и притянул поближе к себе, положив свободную ладонь на мой круглый живот. Он держал меня долго, пока мы смотрели на огонь и наслаждались тишиной, нашим новым домом и концом дела, над которым оба работали несколько лет, почти десятилетие.

— Ты знаешь теперь? — сказал Томас, дотронувшись губами до моих волос, — Есть что — то непредвиденное в том, когда лучшие, самые важные моменты происходят в нашей жизни.

[

←1

]

Geese (с англ. гусь) читается как «гииз(с)». Geese и Liis (Лиис) читаются схоже.

[

←2

]

Тигр и Поганка