– А я смотрю, все здесь! – я бодро приземляюсь на сиденье рядом с ним и расшнуровываю ботинки. И разглядываю его, как будто вижу впервые. – Хорошо, кто из вас балуется вызыванием демонов и ничего не рассказал об этом мне?

Эйвери закатывает глаза, доставая флягу предположительно с алкоголем, и выливает что-то из нее в свою содовую.

– Приятно видеть тебя в чем-то другом, помимо одежды проститутки, – говорит Джек.

– Оу, ты ведь всё знаешь об одежде проституток, не так ли? – я улыбаюсь ему и выбираю ярко-розовый шар, прежде чем снова сесть. – Кто...

– Я здесь, потому что меня попросила Кайла, – перебивает он. – И я угадал размер твоей обуви.

– Точное предположение.

– Твои параметры: 97-71-91, а рост приблизительно 168 см. Не трудно угадать размер обуви, основываясь на этом.

– Ты знаешь мои параметры! – я взволнованно хлопаю в ладоши. – Как ты угадал? Подожди, дай подумать, хм, ты пялился на меня!

– У меня есть способность, – говорит он сухо. – К наблюдению.

– А также способность быть чрезвычайно жутким.

– В тот день твой наряд проститутки состоял из достаточно обтягивающих вещей, что помогло мне правильно всё вычислить.

– Я бы с удовольствием шлепнула тебя прямо сейчас, но в настоящее время я располагаю девятифунтовым шаром и боюсь, что это назовут убийством.

Он наполовину смеется, наполовину насмехается и встает, чтобы налить себе содовую. Я поворачиваюсь к Эйвери.

– Итак? Кто побеждает?

– А ты не можешь прочесть цифры? – вздыхает Эйвери, показывая на доску. Джек впереди всех на пятьдесят очков, а они только пошли по пятому кругу, его карточка украшена последовательными страйками.

– Вы только посмотрите на все эти крестики23! Это похоже на знак стриптиз-клуба! Можно подумать, что они имеют скрытый смысл, – размышляю я вслух. Очень громко.

– Смысл в том, что я побеждаю? – Джек приподнимает бровь.

– Или что ты стриптизер в гей-баре, – объявляю я.

– Я только один раз танцевал стриптиз и то для женщины, спасибо большое, – шипит Джек.

– Да? Расскажи, – внезапно Эйвери становится очень заинтересованной. Джек вздыхает с отвращением и встает, чтобы сделать свой ход. Ко мне подпрыгивает Кайла.

– Ай, Кайла! Посмотри на себя! Энергичная как щенок и привлекательная как картинка. Не щенка. Потому что картинки со щенками иногда выглядят отвратительно, а ты не отвратительная, и, о Господи, Рен, ты носишь линзы?!

Рен откашливается и приводит в порядок воротник рубашки, при этом нервно просверливая дыру в голове Джека.

– Д-да? Я только вернулся с волонтерства в Армии Спасения, поэтому у меня не было времени вынуть их. Рад тебя видеть. Мы думали, что ты не придешь.

– Ох, я всегда прихожу. Особенно, когда меня не ждут.

Кайла хмурится.

– Это не правда. Гм. Эйвери, эм, ты ведь ждала её, правда?

За спиной Кайлы я очерчиваю пальцем вокруг своей головы сумасшедшую спираль. Эйвери прищуривается, затем улыбается как лисичка, чей хвост прищемило дверью в курятник.

– Да. Конечно. Неважно. Ты получил заявку от французского клуба, Рен?

– Да, получил. Я уже её просмотрел. Здорово конечно, что ты пригласила меня в боулинг и всё такое, но боюсь, не могу утвердить её. Это абсурд. Выделять столько денег всего для одного французского клуба.

– Абсурд? Да ладно, дорогой, – воркует Эйвери, проводя пальцем по его груди. – Ты же знаешь, что я найду им достойное применение.

Рен сглатывает.

– Ох, и всё же, нет. Извини, но я не могу на ней расписаться. С этим бюджетом можно открыть четыре новых клуба.

– Но их не открывают! – огрызается Эйвери. – Деньги просто оседают там! Почему бы не отдать их мне?!

Джек сбивает все десять кеглей двумя бросками. А он в идеальной форме. Хантер шагает от дорожки, выглядя весьма самодовольно, и я незаметно кидаю оставшийся сырный начос на его стул за секунду до того, как он садится.

– Отличная работа, – говорю я.

– Тебе не нужно мне об этом говорить. Я всегда преуспеваю.

Я демонстрирую рвотное движение Кайле, которая сидит рядом с ним и хихикает.

– Итак, Джек! А как у тебя дела с другими видами спорта? Например, бейсбол? Или баскетбол? – спрашивает она, строя наивные глазки.

– Я играл в баскетбол в средней школе.

– Оу! Это круто!

– Я ненавидел его.

– Ох, – шепчет Кайла.

Моя очередь кидать шар – страйк. Чтобы догнать остальных, Эйвери игнорирует очередь на компьютере, и я делаю еще несколько бросков. Страйк. Страйк. Страйк. Страйк. Рен аплодирует, а Джек с каждым страйком становится всё более и более раздраженным, отвечая на невинные вопросы Кайлы. Когда я, наконец, возвращаюсь к ним, замечаю, что Кайла ушла, а из ближайшего женского туалета доносятся рыдания. Эйвери выглядит настолько впечатленной, насколько фарфоровая кукла способна формировать подобные эмоции. Побелевшие костяшки кулаков Джека лежат на его коленях. Рен дает мне пять.

– Ты была великолепна!

– Спасибо!

– Я никогда... серьезно, я никогда такого не видел! Ты должна раскрыть мне свой секрет.

Прежде всего, не будь таким огромным мужланом.

– Ух...

И второе, почему Кайла вообще запала на Джека? Рен намного, намного симпатичнее и милее.

– Эм, Айсис... – Рен прочищает горло, заливаясь краской.

Я моргаю.

– Хм? Я сказала это вслух? Я как-нибудь разберусь с этим!

Рен смеется, а Эйвери фыркает. Джек резко встает, проталкиваясь мимо меня, хватает шар для боулинга и шагает по дорожке с вновь обретенной силой.

– Тебе что в задницу засунули еще одну палку? Не знала, что туда может поместиться больше, ты такой тугозадый!

– Веди себя тише, – выкрикивает он. Я поворачиваюсь к Рену, который немного побледнел.

– Всё в порядке?

Рен кивает.

– Да. Просто... давно не был настолько близко к Джеку. Не знал, что он будет здесь, иначе я бы не...

– Да, я тоже. Но уже слишком поздно, верно? Нет выбора, кроме как надрать ему задницу и отправить обратно в восьмой круг ада, откуда он и пришел.

– Конечно. Никогда не откажусь от хорошей игры в боулинг.

– Потрясающе. Ты и я против легиона тьмы. Слушай, я лучше пойду, проверю Кайлу. Скоро вернусь.

В женском туалете пахнет лаком для волос и мылом для рук. Кайла стоит у зеркала, поправляя макияж.

– Ты, ммм, хоть немного в порядке? Насколько я знаю, нет. Поскольку этот тупица заставил тебя плакать уже в четырехмиллионный раз.

Её губы начинают дрожать, она роняет свой карандаш для глаз и бросается ко мне в объятья.

– Он сказал мне... он сказал, что Рен и я составим хорошую партию! Он отпихнул меня к своему бывшему лучшему другу, Айсис!

Пока она всхлипывает в моих объятиях, я чувствую, как мои брови поднимаются. Хммм. Прямо сейчас свиньи летают как реактивные самолеты, а луна, должна быть, синего цвета, потому что Джеку пришла в голову действительно умная мысль. Но я не могу озвучить это перед Кайлой.

– Тебе... тебе, вообще, нравится Рен? – спрашиваю я мягко.

– Он ботаник! – причитает она. – Ботаник из студенческого Совета, который проводит всё свое время с бездомными! А в плане внешности он даже рядом с Джеком не стоит!

– Ах, да, великая дилемма: внешность или индивидуальность. Мы не можем иметь всего! Никто не идеален! Все мы поверхностны, даже если и не признаем этого! Города будут восставать и сдаваться, а вселенная разрушиться от собственной неизбежной тепловой смерти!

– Ч-что? – фыркает Кайла.

– Я говорю, что, вообще-то, Рен не так уж и плох.

– Ох. Хорошо. Слов было много.

– Послушай, сейчас ты поправишь макияж, выйдешь отсюда и повеселишься. Не позволяй ворчуну-в-ботинках-которые-стесняют-его-пальцы-и-делают-его-хныкающим-ребенком добраться до тебя! Ты красивая... – Она сердито смотрит на меня. – ...ух, не красивая! Ты веселая! И можешь адекватно функционировать! Все эти вещи хороши для контрольного списка, предоставляемого на свиданиях. Либо Джек поумнеет, либо найдешь кого-нибудь еще... – Стон срывается с её губ, и я беру свои слова обратно. – НЕ найдешь кого-нибудь еще! Если тебе так нравится этот парень, черт, почему ты просто не пригласишь его на свидание?

– Думаешь, я не пыталась? Я приглашала его уже пятнадцать раз в этом году!

– Как?

– В Фэйсбуке.

Я ударяю себя ладошкой по лбу.

– Я имею в виду действительно спросить, то есть, подойти к нему, сформулировать свои мысли и выразить словами.

– Что если он откажет мне?

– Тогда ты скажешь: «Черт возьми, ты действительно привлекательный и всё такое, но я должна тебя проинформировать, что если ты не примешь мое приглашение на свидание, то моя подруга Айсис придет сюда и сделает одну очень странную вещь, поверь мне, никто этого не хочет».

– Но ты ведь все равно сделаешь ему эту свою «очень странную вещь».

– Верно.

– Прекрасно, я разберусь с этим, договорились? Ты права, первый шаг – поправить макияж и выйти отсюда!

Она поворачивается к зеркалу, чтобы привести в порядок свое очаровательно подпорченное личико кинозвезды, и в этот момент я понимаю, что настало время для вмешательства. Я вышагиваю обратно, выпиваю целую банку содовой и плюхаюсь рядом с Джеком.

– Кайла постоянно пялится на твою задницу, – объявляю я.

– Да, – соглашается он.

Вот оно. Одно слово. Да! Я раздуваюсь от возмущения, но прежде чем у меня появляется шанс все ему вывалить, он добавляет:

– Это имеет тенденцию происходить часто.

Внезапно я осознаю, какой же Джек, всё-таки, уставший и взрослый. Также замечаю блок, который он выстроил вокруг себя для защиты.

– У тебя когда-нибудь был секс? – выпаливаю я.

Джек закрывает глаза.

Я сразу иду на попятный мимо только что сказанного, мимо дня, когда узнала значения слова «секс» и, для ровного счета, мимо своего дня рождения.

– Просто, вау! Тебе не нужно отвечать. На самом деле, я просто так ляпнула. Потому что… ух… это опрос! Для … сексуального образования. Учитель так сказал: «Возьмите интервью у одного человека, который, по вашему мнению, является странной личностью, и у которого никогда не было секса, потому что он толстый ленивый девственник, и вернитесь ко мне с десятью страницами отчета в понедельник». Вот так.

– Я предпочитаю не распространяться о своих личных делах, – вздыхает Джек. Кайла выходит из туалета и направляется к дорожке, чтобы кинуть шар, смотря при этом на Джека имеющими серьезные намерения влюбленными глазами.

– То есть, это означат, что у тебя был секс!

Он впивается в меня пылким взглядом.

– Извини. Ты эскорт. Конечно, ты занимался сексом. Это было странно? Секс? Это странно?

Джек снова вздыхает, и я ускоряюсь:

– Потому что! Ты знаешь, я думала об этом, я понижаю голос. – Секс. Сееееекс. Я имею в виду, почему я, черт побери, шепчу? СЕКС! СЕКС!

Кайла роняет шар. Рен выглядит так, словно у него что-то побаливает. Эйвери притворяется, что не знает нас и бормочет себе под нос: «чудачка». Я показываю на нее:

– Я всё слышала!

Она усмехается и добавляет еще спиртное в содовую. Я трясу ей кулаком и снова поворачиваюсь лицом к Джеку.

– Хоть убей, не могу вспомнить, о чем мы сейчас вели беседу! Увы. Я всегда буду вспоминать с любовью время, которое мы провели вместе, и, о Господи, теперь я вспоминаю, что ты извращенец!

– Ты была тем, кто кричал слово «секс»! – шипит он.

– А ты был тем, кто родился, поэтому, думаю, в этом и корень проблемы.

– Корень проблемы – ты! Чертова. Душевнобольная.

– Это не суть! – я повсюду разливаю содовую. – Суть в том, видишь вон ту прекрасную задницу, которая оказалась моей подругой? Она интересуется тобой! Она самая добрая, привлекательная и чертовски симпатичная девчонка в школе, а я едва хорошо к тебе отношусь. Так что, если ты разобьешь её чистое девичье сердце, я вытащу твою поджелудочную железу через нос и скормлю её обратно через капельницу, вставленную в твой анус, это понятно?!

Он открывает рот, и впервые ничего язвительного из него не выходит. Он откидывается на спинку и складывает руки на рубашке.

– А что, если я тебе заплачу? – спрашиваю я. От него снова пахнет пряностями, мылом и медом, а всё это в целом не приносит пользы.

– Заплатишь за что?

– За то, что ты сходишь с ней на свидание. У меня есть сбережения, я могу...

Он посмеивается в своем ты-не-можешь-меня-себе-позволить стиле.

– Две сотни. Просто сводить её куда-нибудь и быть с ней милым как с Мэдисон.

Джек пристально смотрит на меня, его голубые глаза замораживают меня изнутри. Он расстроенно приводит в беспорядок свои волосы, и из горла исходит полурычание.

– Хорошо. Я схожу на свидание с Кайлой за две сотни.