— Это на самом деле было очень занимательное представление, — сказал он с весёлой интонацией в голосе, был заметен его сильный акцент.

Все трое смотрели на него, не двигаясь, стараясь понять, кто стоит перед ними, и переживая, как это повлияет на дальнейшие события.

— Меня зовут Джино Галло. Вы сделали мне сегодня большое одолжение. — Он щёлкнул пальцами, и позади него появился Барри. — Вы спасли этого мужчину от обязанности устранить своих бывших коллег. Ты должен быть им благодарен, Барри. Ты благодарен?

Барри кивнул, всё это время его взгляд был направлен на Тристана.

— Да, сэр.

— Конечно, мы вам немного помогли, ликвидировав людей Молони, которые должны были быть на подхвате. — сказал Галло.

— Что теперь? — спросил Алекс, казалось, совсем не обеспокоенный присутствием этого человека.

— Позвольте мне рассказать, что теперь будет, — сказал Галло, посмотрев на парня, который посмел обратиться к нему с вопросом. — Вы все покинете это место. Мои люди позаботятся о телах и уберут весь этот беспорядок. Вам не придётся бояться возмездия. Сейчас вся власть у меня. И я этого не допущу. А теперь идите, пока я не передумал.

Тристан, осознав насколько им повезло, подоткнул остальных к выходу. Они направились к двери, но Джосси стояла, не шевелясь. Она не могла оторвать свой взгляд от безжизненного тела Моники.

— Джосси, мы должны идти, — убеждал её Тристан.

Она кивнула и позволила ему увести себя.

— Спасибо, — прошептала Джосси своей подруге, пока её уводили на ночную улицу.


Глава 21

Борозды

Углубления на поверхности Луны, которые походят на каналы и каньоны

Стук в парадную дверь был едва слышен под проливным дождём, который бушевал на улице. Когда Даниэль Фоллбрук открыл ту самую дверь, ему понадобилось всего несколько мгновений, чтобы целиком оценить ситуацию.

— Битси! Принеси мою сумку! — громко дал указания Даниэль прямо с крыльца.

Он подхватил Тристана, помог зайти ему в дом и усадил сына за кухонный стол. Со стола быстро сорвали скатерть, и Тристан расположил свою раненную руку на прохладной дубовой поверхности. Джосси и Алекс заняли соседние свободные стулья и смотрели, как Даниэль помогает своему пострадавшему сыну.

— Что случилось? — спросил он.

— Стреляли с близкой дистанции, двадцать второй калибр, — ответил Тристан.

Даниэль снял жгут, сделанный из футболки Алекса, с руки Тристана и отрезал рукав его рубашки кухонными ножницами. Битси влетела в комнату, неся с собой сумку с медицинским оборудованием мужа, её шёлковое платье развевалось за ней, словно у неё за спиной были крылья.

— Тристан, дорогой, с тобой всё в порядке? — произнесла она со слезами на глазах.

Она стояла между двумя самыми важными мужчинами в её жизни, её руки тряслись, пока она пыталась перекрестить их обоих.

— Пуля прошла навылет, — ответил Даниэль, — Я прочищу рану и наложу швы. Все будет хорошо.

— Ох, Слава Богу, — тихо прошептала Битси.

Только после этого она заметила, что на её кухне находятся ещё два человека. Крупный мужчина, раздетый по пояс, сидел за столом. Вода стекала по его мускулистому телу самым соблазнительным образом. В любое другое время она бы напомнила ему о хороших манерах, о том, что он демонстрирует свою наготу прямо в её кухне. Но она решила, что в этот раз пропустит подобную бестактность, учитывая сложившиеся обстоятельства. Рядом с ним сидела красивая, но очень грустная девушка. Её волосы были гладкими и мокрыми, тяжёлые завитки прилипли к лицу и шее. Она сидела, обхватив себя руками.

— О Боже мой! МакКензи Делон, это ты? — спросила Битси.

Джосси взглянула на Битси, и её взгляд немедленно вернулся обратно к Тристану. У неё не было необходимости смотреть на женщину, стоявшую перед ней, чтобы понять, кто это. Джосси узнала линию этих скул и эту немного кривоватую улыбку, прямо как у её сына. Она помнила, как вьются эти волосы и точно знала, какая форма у её губ.

— Господи помилуй! Она выглядит, будто её съели аллигаторы и обгадили ею скалы, — тихо пробормотала Битси.

Даниэль и Тристан взглянули на неё, на их лицах читался неподдельный шок.

— Ох, прекратите на меня так смотреть! Бабушка Дукот всегда говорила, что «дерьмо» — ругательное слово, которое леди могут использовать.

Джосси застыла в попытке перевести дыхание. Её лёгкие горели, тело не слушалось. Голоса воспринимались как отдалённые неясные звуки, которые смешивались с быстрым стуком её пульса. У неё кружилась голова, тело как будто потеряло свой вес, её кидало то в жар, то в холод. Казалось будто кто-то колет орехи её головой, она мечтала, чтобы это всё наконец закончилось. И она желала, чтобы каждый раз, когда она закрывает глаза, она не видела тело Моники, лежащее у её ног, будто принесённое в жертву. Она так хотела, чтобы в итоге это всё оказалось лишь её сном.

В конце концов Джосси смогла сделать глубокий вздох, это помогло ей прийти в себя. С очередным выдохом воздух высвободил громкие рыдания, звуки которых только самой Джосси показались тихими. Битси обняла девушку. Она пробежалась руками по её мокрым волосам и поцеловала в макушку.

— Мы не знали, малышка. Мы не знали, что ты была там совсем одна, — говорила Битси.

Тристан немного успокоился, зная, что его мама приглядит за Джосси. Но он хотел бы, чтобы отец быстрее с ним закончил, и тогда уже его руки будут обнимать её вместо тоненьких трясущихся рук его матери.

Даниэль закончил заниматься раной Тристана и наложил повязку. Тристан согнул руку в локте и сгибал её, будто пробовал пользоваться ею в первый раз.

— Пап, осмотри Джосси, — сказал Тристан, — Она может быть в шоке.

Даниэль расположился рядом с Джосси, Тристан последовал за ним. Он встал на колени перед ней, вода с его мокрых джинсов образовала лужу на кафельном полу. Даниэль проверил её жизненные показатели, задал простые вопросы, на которые она отвечала на автомате.

— Она реагирует. Ей просто нужна сухая одежда и отдых.

— Где Моника? — спросила Битси.

Джосси крепко зажмурилась, и из неё вырвался очередной крик со слезами.

— Её больше нет. Она умерла, — сказала Джосси. — Это всё моя вина.

— Нет, это не так. Она спасла тебя. — сказал Тристан.

Он усадил Джосси к себе на колени и держал её, пока их дыхание не синхронизировалось. Один за одним, Алекс, Битси и Даниэль покинули комнату. Алекс ничего не сказал, проходя мимо них. Он просто сжал плечо Тристана, сказав этим жестом всё, что хотел. Мне так жаль. Я с вами.

У Тристана замёрзли ноги, он чувствовал, как по ним бегают мурашки. Один из кухонных шкафов больно впивался ему в спину, но он не отпускал Джосси. Когда она наконец заснула, он отнёс её в свою комнату и обнял, укрывая от ночных кошмаров.


***

Двумя днями позже Джосси снова почувствовала себя человеком. Родители Тристана сочувствовали ей и были очень к ней добры. Казалось, что Битси одержима тем, чтобы накормить и развлечь своих гостей. Джосси чувствовала, что о ней здесь заботятся, что здесь она в безопасности. Она бы хотела, чтобы эти ощущения больше никогда не покидали её.

Она спустилась по лестнице и улыбнулась тому, что увидела. Тристан и Алекс обнимались. Тяжёлые испытания, которые они вместе прошли, сблизили этих двоих, и Джосси была этому очень рада. Для неё они оба значили целый мир.

— Это доказывает, что отношения, начавшиеся при таких травмирующих обстоятельствах, никогда не закончатся, — сказал Тристан, улыбаясь.

— Отношения? Я не хочу жениться на тебе. Ты не мой тип, papito, — ответил Алекс, щипая Тристана за щёку, пока тот не скинул его руку.

— Ты уверен, что тебя не надо отвезти в аэропорт, милый? — спросила Битси.

— Не, я вызвал такси, — ответил Алекс.

Джосси перешагнула последнюю ступеньку и проскользнула между двумя мужчинами.

— Эх, mami. Что же мне теперь делать, а?

— Ты же знаешь, что можешь остаться здесь. Начать жизнь с чистого листа.

Став взрослым, Алекс всегда был свободен в своих передвижениях и имел возможность приходить и уходить тогда, когда сам того пожелает, он отвечал только перед своими наставниками на улицах. Всего один из дней недели не принадлежал ему. Воскресенье. В этот день его мать настаивала на том, чтобы он посещал церковь и встречался со своими братьями и их семьями. В прошлом Алекс ненавидел эти дни, чувствовал себя скованным традициями уходящего поколения. После всего того, что с ними здесь произошло, он понял всю важность подобных посиделок за барбекю, понял, что необходимо уделять время тем, кого ты любишь. Он больше никогда не будет воспринимать это как должное.

Алекс предчувствовал, что у Джосси нет причин возвращаться в Сан-Диего. Таким образом получается, что они расстаются, но он понимал её желание остаться. Это семья была единственной, которая у неё была.

— Неа, ты знаешь, этому городу не удержать меня.

Джосси кивнула и кинулась в его объятия. Её ноги не доставали до пола, когда он покачивал её взад-вперёд, пока снова не поставил её на горизонтальную поверхность.

— Спасибо тебе, Алекс, за всё. Никакими словами я не могу высказать, насколько я тебе бла…

— Не беспокойся, Джо, — сказал он с улыбкой, — Береги себя, mocosa.

На улице просигналил автомобиль, и он ушёл.


***

Джосси сидела на краю кровати Тристана и не отрывала глаз от дизайнерской сумки, лежащей у её ног. Казалось, эта сумка полностью завладела её вниманием. Внутри была одежда, две пары туфель, туалетные принадлежности, косметика и номер журнала «Elle» за этот месяц, скорее всего приобретённый в аэропорте. Это всё, что осталось Джосси от Моники Темплтон.

Она не знала, что делать с этой сумкой, старательно избегала мыслей об этом несколько дней, но надо было заканчивать. Джосси была переполнена гневом.

— Почему она? — прокричала Джосси в пустою комнату.

Она встала и пнула сумку, наблюдая, как та пролетела через всю комнату и ударилась об дверь.

— Она была хорошей, — сказала она.

Она опять подошла к сумке и пнула её снова.

— Это нечестно! — прокричала она, пнув сумку в третий раз.

В этот раз из неё высыпались туфли, журнал и зубная щётка. Джосси села на ковёр, рассматривая выпавшие предметы. Ей хотелось собрать их и выбросить. Но даже мысль о том, что она дотронется до них, вызывала у неё тошноту.

— Джосси? — раздался голос Тристана за дверью, — Что случилось?

— Я в бешенстве, — сказала она, подтянув к себе колени и уткнувшись в них подбородком.

Он появился перед ней и сел рядом.

— Я знаю. В этой ситуации злиться нормально. Это второй этап при переживании горя, — объяснил он.

Джосси закатила глаза и сфокусировалась на лаке на пальцах своих ног. Пурпурный.

— Я знаю, что заставит тебя почувствовать себя лучше, — сказал Тристан.

Он встал, достал из ящика стола её дневник и лёг на кровать.

— Давай, проверь меня.

— Это не поможет, — сказала она.

— Уверен, что поможет. Слушай, я специалист по отвлечению от плохих мыслей. Иди сюда, — позвал Тристан, похлопывая по кровати рядом с собой.

Джосси поднялась, легла на кучу подушек, перелистывая страницы своего дневника. Тристан лёг рядом с ней, головой к её ногам. Их тела прижимались к друг другу во всех возможных местах. Его пальцы лениво выводили узоры на её гладких ногах.

— Думаю, тебе придётся нелегко в этот раз, — сказала она.

— Малышка, уровень сложности для меня всегда одинаков.

— Хорошо, страница сто двадцать один, — сказала она, глядя на него из-за дневника и улыбаясь.

Тристан засмеялся и оставил поцелуй на её голени.

«В школе появилась новая девочка. Её зовут Даниэль Райан. Мы познакомились на уроке английского и сразу подружились». — Тристан повторял эти слова по памяти. Намеренно произнося их более высоким голосом. — «Она на самом деле очень милая, и её волосы такого потрясающего рыжего цвета, что даже кажется, что цвет ненатуральный. Но я никогда не спрашивала об этом. Я увидела, что она сидит совсем одна в кафетерии и пригласила её сесть с нами. Это была большая ошибка! Просто огромная! Она всё время улыбалась и флиртовала с Тристаном. Прямо на моих глазах. По-моему, к тому времени, как я закончила есть сэндвич, эта девчонка уже распланировала их свадьбу».

Джосси засмеялась и закрыла дневник.

— Я не говорила таким голосом, ты задница.

— А мне кажется, это звучало бы именно так, — сказал он, улыбаясь. — И, по-моему, на той странице был ещё рисунок собаки в свадебном платье.