Меня одолел еще один приступ смеха, и я сделала пару неверных шагов назад, пока не наткнулась на что-то твердое и теплое.

Развернувшись, я потеряла от ужаса дар речи – оказывается, я вписалась задницей прямо в бедро своего нового босса.

– Мистер Райан! – воскликнула я, узнав его по фотографиям. – Прошу прощения.

Кажется, он не находил в ситуации ничего забавного.

Пытаясь разрядить напряжение, Сара встала и протянула ему руку:

– Рада наконец-то познакомиться с вами. Я Сара Диллон, ассистент Генри.

Мой новый босс просто покосился на ее руку, не спеша с ответным жестом, и, заломив одну идеально очерченную бровь, спросил:

– Вы, кажется, имеете в виду «мистера Райана»?

Рука Сары медленно опустилась. Моя подруга уставилась на Райана-младшего в полном смятении. В нем было что-то настолько пугающее, что она не нашлась с ответом. Наконец, придя в себя, Сара пробормотала:

– Ну… мы довольно неформально тут общаемся. Все обращаются друг к другу по имени. Это ваш ассистент, Хлоя.

Он кивнул мне:

– Мисс Миллс. Вы будете обращаться ко мне «мистер Райан». И через пять минут я ожидаю вас в своем кабинете, чтобы обсудить правила поведения на рабочем месте.

Выдав все это с гробовой серьезностью, он отрывисто кивнул Саре:

– Мисс Диллон.

Окинув меня на прощание сумрачным взглядом, он развернулся на каблуках и прошествовал в кабинет. Так я в первый раз стала свидетельницей его знаменитого хлопанья дверью.

– Что за подонок! – сжав губы в ниточку, процедила Сара.

– Прекрасный подонок, – ответила я.

Надеясь сгладить ситуацию, я спустилась в кафе, чтобы принести ему чашечку кофе. Я даже спросила Генри, какой он любит. Оказалось, черный. Поднявшись обратно на наш этаж, я нервно постучала в его дверь. В ответ раздалось резкое «Войдите!». Я мысленно взмолилась, чтобы руки перестали трястись. Распялив рот в дружелюбной улыбке и твердо намереваясь произвести на сей раз самое лучшее впечатление, я открыла дверь и обнаружила, что мой босс говорит по телефону и одновременно что-то лихорадочно записывает в блокноте. У меня перехватило дыхание, когда я услышала его глубокий, низкий голос, свободно выговаривающий французские фразы.

– Ce sera parfait. Non. Non, ce n’est pas nécessaire. Seulement quatre. Oui. Quatre. Merci, Ivan[1].

Он завершил разговор, но так и не оторвался от своих бумаг, чтобы меня поприветствовать. Как только я остановилась перед его столом, он обратился ко мне тем же сухим тоном, что и раньше:

– В будущем, мисс Миллс, все не относящиеся к работе беседы оставьте за порогом этого офиса. Мы платим вам за работу, а не за болтовню. Я достаточно ясно выразился?

Я стояла, потеряв дар речи, пока он не поднял на меня глаза и не заломил бровь. Тут я выпала из своего транса, мгновенно поняв одну важную истину о Беннетте Райане: несмотря на то, что в реальности он выглядел еще более потрясающе, чем на фотографиях, он был совсем не тем, кого я себе вообразила. И еще Беннетт Райан был абсолютно не похож на своего отца и брата.

– Более чем ясно, сэр, – ответила я, огибая его стол, чтобы поставить перед ним чашку кофе.

Но когда миссия была уже почти выполнена, каблук зацепился за ковер, и я качнулась вперед. Послышалось громкое восклицание – «Вот дерьмо!», – и мой кофе превратился в обжигающее пятно на его дорогом костюме.

– О господи, мистер Райан, извините!

Я кинулась в туалет, смежный с его кабинетом, и схватила бумажное полотенце. Примчавшись обратно, плюхнулась на колени и принялась оттирать пятно. В спешке, сгорая от унижения, я была уверена, что хуже уже не будет, – однако вдруг сообразила, что яростно тру полотенцем его ширинку. Быстро отвернувшись, я убрала руку, но все равно успела заметить солидную выпуклость на его брюках. По лицу и шее расползся жаркий румянец.

– Вы можете идти, мисс Миллс.

Я поспешно кивнула и бросилась прочь, страдая, что так опростоволосилась при первой встрече.

Будем честны – довольно скоро я доказала, что далеко не безнадежна. Временами даже казалось, что я произвела на него впечатление, хотя он неизменно оставался раздражительным и вспыльчивым. Я списывала его брюзжание и придирки на то, что он редкостный козел, но меня всегда грызла мысль: может, я чем-то особенным его задела?

Не считая, конечно, того полотенца.


По дороге к лифту я наткнулась на Сару. Мы договорились пообедать вместе на следующей неделе. Потом она доехала до своего этажа и отбыла, сказав: «Пока». Я вышла на восемнадцатом. Дверь мистера Райана была, по обыкновению, закрыта, так что определить, там он или нет, возможным не представлялось. Присев к компьютеру, я попыталась мысленно приготовиться к предстоящему дню. В последнее время всякий раз, когда я усаживалась в это кресло, меня охватывала тревога.

Я знала, что увижу его сегодня утром: каждую пятницу мы обсуждали расписание на следующую неделю. Но я никогда не могла предугадать, в каком он будет настроении.

Хотя теперь он срывался даже чаще, чем обычно, последнее, что он сказал мне вчера, было: «Купи заодно и пояс для чулок». И я купила. Говоря откровенно, пояс был на мне прямо сейчас. Почему? Понятия не имею. Что, черт побери, мистер Райан хотел этим сказать? Думал увидеть его? Как бы не так. Богом клянусь, если он порвет еще и пояс… Я осеклась, не закончив мысли.

Конечно, не порвет. Я не дам ему такой возможности.

Продолжайте убеждать себя в этом, мисс Миллс.

Ответив на несколько писем, исправив в контракте Пападакиса пункты, касающиеся интеллектуальной собственности, и позвонив в пару-тройку отелей, я немного отвлеклась. Где-то через час дверь кабинета распахнулась. Подняв голову, я узрела очень делового мистера Райана. Его темный пиджак с двумя пуговицами и брюки были безупречны и эффектно дополнялись ярким цветовым пятном красного шелкового галстука. Он выглядел спокойным и держался абсолютно непринужденно. Не осталось и следа от того дикаря, что трахал меня в примерочной «Ла Перлы» примерно восемнадцать часов и тридцать шесть минут назад. Не то чтобы я вела счет…

– Вы готовы приступить?

– Да, сэр.

Ответив мне кивком, он шагнул обратно к себе.

Так вот в какую игру вы решили играть… Ну и отлично. Я не знала толком, чего именно ожидала, но, обнаружив, что ничего не изменилось, облегченно вздохнула. То, что происходило между нами, было все неистовей – а это означало, что тем сильней будет взрыв, когда все закончится, и тем безжалостней он ударит по моей карьере. Теперь я начинала надеяться, что нам как-то удастся продержаться без дальнейших эксцессов до тех пор, пока я закончу магистратуру.

Я вошла следом за ним в его кабинет, уселась на стул и начала перечислять все предстоящие ему дела и встречи. Он молча слушал, записывая детали или внося их при необходимости в свой компьютер.

– Сегодня в три назначена встреча с «Ред Хок Паблишинг». Ваши отец и брат тоже планируют быть там. Вероятно, это займет все время после обеда, так что я отменила другие дела…

И так далее, в том же духе, пока я не добралась до той части, которая меня особенно пугала.

– И последнее, конференция «Джей Ти Миллер» по маркетингу в Сан-Диего в следующем месяце, – сказала я, внезапно проявляя большой интерес к каракулям в своем календаре.

Последовавшая за этим пауза, казалось, тянулась целую вечность. В конце концов я подняла голову, чтобы проверить, почему мистер Райан так долго молчит. Он смотрел прямо на меня, постукивая по столу золотой ручкой. Лицо его ничего не выражало.

– Вы будете сопровождать меня? – спросил он.

– Да.

От этого единственного слова по комнате растеклось гнетущее молчание. Я понятия не имела, о чем думал мой босс, когда мы вот так глядели друг на друга.

– По условиям стипендии «Джей Ти Миллер» я должна посетить эту конференцию. И, э-э, я думаю, что вам будет полезно, если я буду там и, э-э, помогу разобраться с делами.

– Сделайте все необходимые распоряжения, – сказал он, ставя последнюю точку в разговоре, и снова принялся печатать на компьютере.

Решив, что на этом все, я встала и направилась к двери.

– Мисс Миллс.

Обернувшись, я взглянула на него. Хотя мистер Райан и не смотрел на меня, мне показалось, что он нервничает. Это было уже что-то новенькое.

– Мама попросила меня пригласить вас поужинать вместе с нами на следующей неделе.

– Ох! – я почувствовала, как на щеках выступает яркий румянец. – Пожалуйста, передайте ей, что я сверюсь со своим расписанием.

Я снова развернулась к двери.

– Мне сказали, что я обязан… настоять на том, чтобы вы приняли приглашение.

Медленно обернувшись, я обнаружила, что теперь он смотрит прямо на меня и выглядит при этом весьма сконфуженно.

– И почему вы обязаны это сделать?

– Ну, – сказал он, откашлявшись, – насколько я понял, она хочет вас с кем-то познакомить.

А вот это точно что-то новенькое. Я была знакома с семейством Райанов уже много лет, и, хотя Сьюзан могла походя упомянуть чье-то имя в разговоре, она ни разу не пыталась устроить мою личную жизнь.

– Ваша мать пытается меня с кем-то познакомить? – спросила я, возвращаясь к его столу и скрещивая руки на груди.

– Похоже на то.

Что-то в его лице противоречило небрежному тону ответа.

– Зачем? – спросила я, подняв бровь.

Он раздраженно нахмурился.

– Откуда, черт возьми, мне знать? Не то чтобы мы ежевечерне обсуждали вашу персону, – прорычал он. – Может, она беспокоится, что с таким искрометным характером вы останетесь старой девой в расхристанном халате и с полной котов квартирой.

Наклонившись и упершись ладонями в его стол, я злобно уставилась на него.

– Возможно, ей скорее бы следовало побеспокоиться о том, что ее сынок превратится в грязного старикашку, коллекционирующего женские трусы и подстерегающего девушек в магазинах нижнего белья.

Вскочив с кресла, он перегнулся через стол ко мне, скорчив яростную гримасу.

– Знаете, вы самая…

Его оборвал телефонный звонок. Тяжело дыша, мы свирепо пялились друг на друга через стол. На какую-то секунду я подумала, что он швырнет меня на столешницу. На какую-то секунду мне этого захотелось. Все еще испепеляя меня взглядом, он потянулся к телефону.

– Да, – отрывисто выпалил он в трубку, не отводя глаз от меня. – Джордж! Привет. Да, у меня есть минутка.

Он снова опустился в кресло и заговорил с мистером Пападакисом. Я задержалась, чтобы выяснить, нужно ли ему еще что-нибудь от меня. Мистер Райан поднял указательный палец, делая знак подождать, а потом опустил его на ручку и принялся катать ее по столу, внимательно слушая собеседника.

– Вы хотите, чтобы я осталась? – спросила я.

Он кивнул и заговорил в трубку:

– Не думаю, что на этом этапе вам надо вдаваться в такие детали, Джордж.

Его глубокий тенор заставил меня сладко вздрогнуть.

– Общие наметки нас вполне устроят. Нам надо узнать, о каких суммах идет речь, прежде чем начать набрасывать договор.

Я переступила с ноги на ногу. Это же надо быть таким самовлюбленным уродом – заставить меня стоять здесь чуть ли не с веером и блюдом винограда, пока он беседует с коллегой.

Босс снова покосился на меня и слегка задержал взгляд на моей юбке. Снова подняв глаза, он приоткрыл рот, словно собрался меня о чем-то попросить. А затем, сжав ручку между указательным и большим пальцами, потянулся ко мне и кончиком ручки поднял подол моей юбки до бедра.

Когда мистер Райан увидел пояс, его глаза расширились.

– Я понимаю, – пробормотал он в трубку, опуская юбку. – Думаю, мы можем сойтись на том, что это положительные подвижки.

Его взгляд вновь заскользил по моему телу. Орехово-карие глаза потемнели. А мое сердце глухо забилось. Когда мистер Райан так смотрел на меня, мне хотелось усесться к нему на колени и привязать его к креслу галстуком.

– Нет. Нет. Сейчас не нужно таких подробностей. Как я уже говорил, это только предварительный набросок.

Обогнув стол, я уселась в кресло напротив. Мистер Райан заинтригованно заломил бровь, а затем засунул в рот кончик ручки и сжал зубы.

Между ног растеклось тепло. Взявшись за подол юбки, я задрала ткань до бедра, подставляя обнаженную кожу прохладному воздуху и голодному взгляду с другой стороны стола.

– Да, я понимаю, – сказал мой босс внезапно охрипшим, еще более низким голосом.

Ничто – и никто – не заставлял меня чувствовать себя настолько сексуальной.

Кончики моих пальцев скользнули по пояску, по верху чулок, по коже и по атласным трусикам. Он как будто отмел все мои мысли о работе, о жизни, о поставленных передо мной целях и сказал: «Все это, конечно, прекрасно, но посмотри на то, что я могу тебе предложить. Это извращенно и очень опасно, но ты хочешь именно этого. Ты хочешь меня».

И если бы он произнес это вслух, то не ошибся бы.