Когда он убрал телефон и сделал жест, предлагая продолжить путь, я заметила широкую улыбку на его лице.

Я попыталась не думать о том, что, похоже, ему все это тоже очень понравилось.


Наш кабинет располагался на пустом этаже бизнес-центра. Это помещение арендовали под временный офис для консультантов, приезжающих в «МТА». Дареному коню в зубы не смотрят, но наш кабинет был размером с ванную моего гостиничного номера, а отопление жарило, как духовка. Окно не открывалось, и мы выяснили это только после того, как Найл провозился с ним минут пять. Все это время я с восторгом за ним наблюдала. Внесу это в список моих любимых зрелищ: Найл и его дельтовидные мышцы.

Мне кажется, тебе все идет.

Маленький кабинет означает, что Найл весь день будет совсем рядом со мной, и я не смогу сосредоточиться на самом простом задании. А слишком жаркое отопление – значит, он снимет пиджак и – после заметных колебаний – ослабит галстук и расстегнет верхнюю пуговицу на рубашке. И закатает рукава. Если бы я могла, я бы поставила термостат еще на десять градусов выше, чтобы увидеть его обнаженную грудь. Кстати, вот почему меня нельзя назначать ответственной за температуру в помещении.

Я никогда еще не видела его обнаженные предплечья (еще одна галочка в списке того, что мне хотелось бы увидеть у Найла Стеллы), и его кожа оказалась идеальной, как я и думала: сильные руки и запястья, длинные пальцы. Я украдкой наблюдала, как сокращаются его мышцы, когда он печатает, катает ручку по столу во время размышлений, как напрягаются его бицепсы, когда он постукивает пальцами по подлокотникам кресла.

Найл Стелла – непоседа.

Мы мало разговаривали, сидя за своими столами, разбирая коробки и устраиваясь. Потом мы вышли на улицу пообедать и остановились на углу у прилавка с хот-догами. Мне еще пришлось его поуговаривать.

– Надо встать в самую длинную очередь, – объяснила я. – Вы никогда не смотрели Food Network?[2] Видите, тут много людей, а вон там, через дорогу, стоят всего два человека? Там, наверное, делают хот-доги из дохлой кошатины.

Он вздохнул и пробормотал себе под нос со своим безупречным произношением, что к концу дня он точно умрет, а потом еще добавил:

– И это ты называешь чипсами?

– Как твой брат выживает в городе с такими скудными порциями? – поддразнила его я.

– Понятия не имею.

– Что ты делаешь? – спросила я, помешав ему испортить хот-дог какой-то дорогой горчицей тошнотного цвета. Господи, в ней семена.

Он моргнул, держа бутылку с приправой над булочкой, и уставился на меня с таким видом, словно мы говорим на разных языках.

– Нельзя портить уличный хот-дог этой штукой, – сказала я. – Есть правила.

– Сама ешь свою искусственную горчицу, – ответил он, и я прямо увидела знаки кавычек у него над головой, – а я буду есть нормальную. – Наш союз, кажется, уже нуждался в консультации психолога.

Я постанывала, поглощая хот-дог, только для того чтобы доказать, что мой вкуснее.

Он закрыл глаза, пытаясь подавить изумление, и покачал головой.

– Знаешь, – сказала я, проглотив здоровенный кусок, – если бы я не видела, как ты иногда улыбаешься тайком, я бы предположила, что ты либо самое дисциплинированное живое существо на планете, либо репликант, либо колешь ботокс.

– Это ботокс. – Он откусил от хот-дога.

– Я так и знала. Тебе не скрыть свое тщеславие.

Он чуть не подавился от смеха и украл мою салфетку.

– Ты права.


Мы вернулись в офис, но с учетом жары (должна пожаловаться, что я чуть не растаяла) и того, что телефоны еще не подключили, мы мало что могли сделать. Встречи начинались завтра, мы распаковали кое-какие документы, но такое впечатление, что наши мысли были заняты чем-то другим – полагаю, по разным причинам. Так что в два часа дня он собрался на выход.

Найлу надо было изучить кое-какие планы и сделать несколько телефонных звонков, и всем этим он мог заняться в своем номере.

Мы молча возвращались в отель по противоположной стороне от «Радио-сити», но я готова поклясться, что его губы сложились в легкую улыбку, когда мы проходили мимо.


На следующее утро я проснулась еще до звонка будильника. Мне не терпелось начать новый день и – да, я человек эмоциональный – отправиться на работу в обществе кое-кого. Но в моем телефоне после смски от брата и трех посланий от Лолы была еще одна от этого кое-кого: «Возьми такси и поезжай без меня. Мне надо кое-что сделать, буду позже».

Надежды мои были разбиты. Я ответила, что встретимся там, и несколько кварталов прошла пешком, вместо того чтобы поймать такси, выбрав другой маршрут и сделав несколько фотографий для мамы. Войдя в кабинет, я обнаружила, что отопление еще не наладили, и порадовалась, что мне хватило ума надеть блузку с рукавами и избавиться от утягивающего белья. В любом случае, в пределах видимости нет никого, для кого мне стоило бы выглядеть намного худее.

Я сидела в одиночестве, и мне было дико скучно, но телефоны заработали, и я смогла поработать, убедить Тони, что у нас все в порядке, а также познакомиться с кое-какими людьми, сидевшими по соседству. Найл появился в районе полудня, его руки были заняты пакетами.

Он выгрузил свою добычу на стол и стул, а я с любопытством наблюдала за ним.

– Доброе утро, – сказал он, вешая плащ на крючок рядом с дверью. – Или скорее день. Смотрю, тут все еще жарко, как в пекле.

– Я позвонила, и завтра сюда придут и что-то с этим сделают, но тебе повезет, если я не начну раздеваться.

– Сомнительно, – пробормотал он.

Ну или мне послышалось.

– Что?

Он проигнорировал мой вопрос, отвлекшись на содержимое своих пакетов. Сегодня на нем были очки. Господи боже мой. На любом другом человеке эта оправа – темный ободок и тонкая полоска хрома, уходящая за уши, – говорила бы о том, что он тщательно выбрал дизайнерский бренд, чтобы подчеркнуть свою индивидуальность. Но я знаю, что Найл Стелла выглядит безупречно, потому что покупает только самое лучшее и, видимо, потому что у него потрясающий портной. И дело не в трендах.

– Очки выбирала женщина, – сказала я, указывая на его оправу.

Он поднял взгляд от пакета, положил папку на стол и в замешательстве переспросил:

– Прости?

– Эту оправу выбирала продавщица. Ты вошел в магазин, через долю секунды она подбежала к тебе, потому что… – я окинула взглядом его тело, давая понять, что это неудивительно, – …и она предложила выбрать подходящую пару.

Несколько вдохов-выдохов он разглядывал меня, потом поднял свою огромную прекрасную ладонь, чтобы опустить очки на нос, и поинтересовался:

– Что это означало? – при этом окинув меня таким же взглядом, как я его, и с трудом подавляя улыбку.

– Это означало, что в магазин вошел горячий мужик в костюме и без кольца на пальце. Все равно что спустить с поводка гончую.

– Откуда ты знаешь, что когда я покупал очки, на мне не было кольца?

Он меня проверяет. Развлекается. Черт возьми, Найл Стелла продолжает флиртовать со мной.

– Ты же признал, что у меня непревзойденные детективные способности. Я же внимательная.

Его брови вопросительно приподнялись.

– Ты купил эти очки в ноябре. – Он продолжал ждать объяснений. Я занервничала. – Ладно, – застонала я. – Ты перестал носить кольцо в сентябре.

Он рассмеялся, вернул на место очки и продолжил копаться в пакете.

– Ты думаешь, я странная? – спросила я слабым голосом.

Он снова спустил очки на нос и внимательно рассмотрел мое лицо, перед тем как ответить:

– Да, в том смысле что ты непредсказуемая, а меня люди редко удивляют. Я думаю, что ты замечательная.

Замечательная? Любопытное прилагательное.

Не успела я ответить, хотя будем честными – чтобы найти слова, мне бы потребовалось лет десять, как он с улыбкой выпрямился.

– Я кое-что принес тебе. Поскольку уже почти время ланча… – Он взял со стула белый, покрытый жиром пакет и извлек оттуда хот-дог. С обычной горчицей.

– Ты снизошел до моих плебейских горчичных стандартов? – воскликнула я, с радостью приняв угощение.

– Как я мог поступить иначе? Вчера ты стонала при каждом укусе.

Только теперь меня осенило, на что это было похоже.

– Я…

– И пока не придут ремонтники… – Он вытащил из коробки большой настольный вентилятор.

– Ты купил вентилятор?

– Мы же не хотим, чтобы ты растаяла, верно?

Ой, все. Наконец я осмелела. Я встала, обошла стол, остановилась перед ним и сделала то, о чем мечтала все предыдущие шесть месяцев: поправила галстук. Я затянула процесс, выравнивая узел и разглаживая шелковую ткань на его груди.

Он втянул воздух, и я замерла, опасаясь, вдруг я перегнула палку, вдруг я неправильно прочитала знаки и слишком тороплюсь. Между нами повисло молчание, оно затягивалось и становилось тяжелее с каждым тиканьем секундной стрелки часов.

– Спасибо за ланч, – прошептала я.

– Всегда пожалуйста. – Легкий намек на улыбку, на миг появились ямочки, а потом он посмотрел мне прямо в глаза.

Наконец – и все это время сердце колотилось у меня в горле – Найл взял мои ладони провел ими по своему телу вверх. Я чувствовала четко очерченные мышцы его живота, твердую грудь под рубашкой.

Теперь уж у меня перехватило дыхание. Вероятность того, что между нами что-то будет, превращалась из восхитительной фантазии в галочку напротив пункта «Сколько раз Найл Стелла провел моими ладонями по своей груди». Что же мы творим?

В воздухе чувствовался слабый аромат его одеколона, легкий запах кофе и свежая краска откуда-то из соседнего кабинета. Я медленно подалась вперед, действуя на автопилоте, и мой мозг перестал контролировать тело.

Он тоже подался вперед, и после пары едва заметных неловких движений расстояние между нами исчезло. Его нос уткнулся в кончик моего, и я видела его ресницы, чувствовала его дыхание на своих губах. Я закрыла глаза, сомневаясь, что после такого зрелища смогу остаться прежней.

– Ты поцелуешь меня? – спросила я, удивив саму себя этим вопросом.

Его грудь прижималась к моей, но он не делал то, что, как я думала, он собирался. Он чуть отстранился, чтобы заглянуть в мои глаза.

– Боюсь, я не могу остановиться, – прошептал он.

Внимание, сирена?

– Может, я не хочу, чтобы ты останавливался. – Он приподнял брови, но ничего не сказал, сохраняя выжидательное молчание. Я сомневалась, что у меня получится, но в итоге я выдавила из себя: – Я думала об этом моменте и о том, что я скажу и сделаю.

Он еще дальше отодвинулся, рассматривая мое лицо.

– Правда?

Зажмурившись, я призналась:

– Несколько месяцев.

На этот раз его брови взлетели еще выше, и я вывалила все на него:

– Я думала, что это будет просто мое увлечение. Я никогда не предполагала, что мы можем пересечься иначе, чем мимоходом. Но вот мы тут, проводим много времени рядом друг с другом, и флиртовать так весело, и я на грани того, чтобы окончательно потерять голову… – Я подняла голову, встретившись взглядом с его широко распахнутыми глазами. Мой рот болтал сам по себе, без участия мозга. Я опять закрыла глаза и простонала: – А теперь из-за меня ты чувствуешь неловкость.

Снова взглянув на него, я обнаружила, что он с нежностью рассматривает мое лицо.

– Нет. Вовсе нет. Я просто… не привык.

– Не привык к тому, чтобы девушки признавались, что сходят по тебе с ума? – Я выдавила из себя неловкий смешок, больше похожий на лай. – Верится с трудом.

– Ну, – ответил он, сделав шаг назад и с извиняющимся видом пожимая плечами, – это правда. Я уже говорил, что Порция – единственная женщина, с которой я когда-либо… в общем, у меня больше никого не было. – Он провел ладонью по затылку. – Если не принимать во внимание тот факт, что мы в командировке и что мы недавно познакомились… я несколько выбит из колеи.

Я изумленно уставилась на него, на Найла Стеллу, все тело которого словно кричало о сексе и который стоял передо мной и говорил, что у него была только одна женщина. Я знала, что он познакомился с Порцией в юности, но мне никогда не приходило в голову, что она была его первой женщиной. Никаких сексуальных развлечений в колледже. Новая девушка каждую ночь – тоже нет.

Мне показалось, что у меня заклинило мозг.

– Так что, видишь ли, – продолжил он с легкой улыбкой, – если у тебя есть ко мне интерес, тебе надо знать, что я совершенно неопытен по этой части.

И в этот самый момент, когда я ожидала, что он посмотрит мне в глаза, возьмет за руку или сделает что-то еще, что может сделать человек в такой момент, или хотя бы признает, что между нами что-то происходит, он моргнул, повернулся к своему столу и начал читать бумаги. Я пробормотала что-то неразборчивое насчет того, что мне нужно в дамскую комнату, и выскочила из кабинета.

Глава 6