– Ты куда? – полюбопытствовал Макс. – Это мой единственный свободный вечер в этом месяце. И черт тебя дери, если ты сейчас сольешься.

– Завтра весь день встречи, дружище. Спокойной ночи.

Я проигнорировал их неодобрительные возгласы и направился к лифту. Поднялся на одиннадцатый этаж и подошел к двери в ее номер.

Я постучал, и этот звук показался мне очень громким и нетрезвым. Несколько секунд спустя дверь открылась и передо мной явилась Руби в крошечном розовом шелковом топе и таких же шортах, едва прикрывавших ее…

Господи боже мой.

Она махнула в сторону двери.

– Все в порядке, мистер Стелла?

Я прокашлялся, потом еще раз.

– Черт возьми. Ты всегда спишь в этом?

– Да… – ответила она, и в ее голосе послышалась улыбка. – Если только рядом со мной нет кое-кого приятного.

Я наконец сумел оторвать взгляд от ее груди, выступающей в вырезе топа.

– Тебе нравится меня дразнить.

Она облизнула губы.

– Да.

Я стоял в дверях, осознавая, что смотрю на нее голодным взглядом.

– Хочешь войти? – спросила она. – Предупреждаю, я выпила несколько коктейлей. Но у меня в минибаре еще кое-что осталось, если ты хочешь «мидори» или «егермайстер».

– Я тебя не трону, – выпалил я и тут же зажмурился. – Извини, я тоже выпил и… – Открыв глаза, я посмотрел ей в лицо. Она улыбалась с выражением облегчения. – Не знаю, зачем я здесь. Я не мог перестать думать о том, что сегодня произошло, и о том, что мне очень хочется тебя увидеть. Но я и правда не должен прикасаться к тебе, Руби.

Я видел, как пульсирует жилка у нее на шее. Я видел, что она дрожит.

– Не должен? – переспросила она. – Или не хочешь?

Не ответив и плохо соображая, что я делаю, я вошел в ее номер. Она сделала шаг назад, и дверь за мной закрылась со стуком, от которого все завибрировало.

– Это правда? То, что ты сегодня сказала? – спросил я. – Ты думала об этом? Обо мне?

От шеи до щек ее залила краска, но она умудрилась сохранять бодрый голос, ответив мне:

– Да.

Она стояла на месте, но я нет. Я двигался вперед, пока не оказался в одном дюйме от нее. Я почувствовал ее дыхание на своей шее. От нее остро и сладко пахло апельсиновым соком и водкой.

Что за глупости, Найл. Уходи отсюда.

– О чем ты думаешь? – спросил я.

– О том, что ты в моем номере, – улыбнулась она, глядя на мои губы. – Кое-кто приятный.

Рассмеявшись, я провел рукой по лицу и признался:

– Эти несколько последних дней… я тоже о тебе думаю. Ты завладела моими мыслями.

– Это плохо?

Я посмотрел на нее. Она нервничала, но при этом выглядела уверенной; я в ее номере; она в некоторой степени контролирует ситуацию.

– Нет, не плохо. Я просто не знаю, что с тобой делать. – Не знаю, почему я это сказал, но мои слова не произвели на нее ни малейшего впечатления.

– Можем подумать об этом вместе.

Заглянув ей в глаза, я спросил:

– Правда?

Руби кивнула и положила руку мне на грудь.

– Я понимаю тебя. Думаю, ты меня тоже понимаешь.

Я сглотнул и не нашелся с ответом.

– Я расскажу тебе, что мне нравится, – прошептала она, – а ты скажешь мне, чего ты хочешь.

Мне надо уходить. Вернуться в свой номер и дать нам обоим возможность перевести дух.

Взглянув на меня, она спросила:

– Чего ты хочешь?

– Вот это, – ответил я. – Удивительную уверенность, которую я испытываю рядом с тобой. То, как ты на меня смотришь.

Она смотрела на меня, широко распахнув глаза.

– Наверное, многие женщины так на тебя смотрят.

– Нет, ты ошибаешься. Может быть, они смотрят на меня так, как на тебя смотрят мужчины – когда ясно, что они тебя хотят и думают о тебе как о сексуальном объекте. Но ты смотришь по-другому. Такое ощущение, что ты смотришь мне прямо в душу. – Я помолчал и добавил: – Кроме того, я никогда не хотел «много женщин».

Она смотрела на меня с сияющей улыбкой, и я забыл, что хотел сказать.

Сердце так сильно колотилось у меня в груди, что я едва стоял на ногах. Я понимал, что пьян, но не хотел, чтобы это ощущение заканчивалось. Я никогда не испытывал ничего подобного. Она была так близко, пахла розовой водой и неописуемым запахом женщины. Как хорошо было бы прижать ее к груди, ее голова как раз достанет мне до подбородка. Или посадить ее сверху, чтобы ее ноги обхватили меня за талию и ее грудь была скользкой от пота.

– Руби, что мы делаем?

Она убрала прядь волос за ухо и хихикнула.

– Это ты пришел в мой номер. Думаю, мы оба немного пьяны. Сам скажи.

– Мне… хочется увидеть больше.

Она посерьезнела.

– Мне тоже.

– Но, может быть, сегодня неподходящий случай. Мне не следует прикасаться к тебе. – Может быть, если я произнесу это сто раз, я в это поверю. – Мы пьяны, а я хочу быть трезвым, когда…

Она закрыла глаза с очевидным разочарованием. А потом что-то изменилось: Руби распахнула глаза, взглянула на меня и на ее лице изобразилось лукавство. Она отошла к кровати и сняла покрывало.

– Но если бы ты был трезвым, как бы ты прикоснулся ко мне? – спросила она, аккуратно складывая покрывало и убирая его в ящик.

Не думая, я выпалил:

– Отчаянно, – и сделал шаг к ней.

– Грубо?

– Я… нет, – бессвязно произнес я. – Я бы никогда…

– Мне нравится мысль о том, что ты прикасаешься ко мне грубо, – перебила она, успокаивая меня своей улыбкой. – О твоих больших нежных руках, дрожащих, стремящихся коснуться меня, и ты такой нетерпеливый.

– Пожалуй, да, – признал я, и когда она взглянула на меня в ожидании продолжения, я добавил: – Да, точно да. – Я едва дышал, мои руки тряслись. – Я постараюсь быть осторожным, но не думаю, что у меня это получится.

Она задвинула ящик бедром и сделала шаг ко мне.

– Ты сорвешь с меня одежду до того, как мы окажемся в постели, – сказала она, играя с лямкой своего топа и ожидая, что я остановлю ее.

Но я не мог.

Проведя ладонями по груди и животу, она взялась за край топа и потянула его вверх… сняла.

Мое сердце остановилось, и когда оно снова забилось, оно, казалось, увеличилось в размерах раз в десять и колотилось в десять раз быстрее.

Руби уронила ткань на пол, не отводя взгляда от моего лица.

Я увидел ее обнаженную грудь, роскошные изгибы, маленькие розовые соски и прекрасную светлую кожу. Сглотнул, пытаясь совладать со своим безумным пульсом. Я хотел прикоснуться к ней, поцеловать ее. Лечь на нее, двигаться в ней.

Она сделала шаг назад, потом отвернулась и подошла к кровати.

– Руби. – Я не хотел сказать ничего осмысленного. Просто произнести ее имя. Почти как молитву.

– Ты трогаешь мои груди так, словно знаешь их до последней клеточки. – Она снова повернулась ко мне лицом и провела ладонями по пышным выпуклостям, сдвигая их и пощипывая розовые верхушки. – Посасываешь их. Словно ты голоден.

Господи.

– Я голоден.

– Тебе нравятся мои груди. Ты сходишь по ним с ума.

Я чуть не подавился. Никогда в жизни я не играл в такую игру.

– Правда?

– Ага. Тебе нравится тереться о мои груди.

Я залился краской, брюки стали мне тесны.

– Тереться?

– Членом.

Мой рот наполнился слюной, и я уставился на ее губы, представляя, как она целует меня… там.

– Но прямо сейчас ты хочешь увидеть меня голой. – Это был вопрос, но звучал он как утверждение.

Она подцепила край шорт большими пальцами, дразня меня.

Я чуть не зажал рот рукой, чтобы не застонать. Алкоголь сделал меня смелым.

– О да.

Она потянула шелковую ткань вниз, соблазнительно покачивая бедрами. Белья на ней не было, и ее обнаженное тело было гладким, нежным. Я никогда в жизни не видел ничего более прекрасного.

– Тебе нравится смотреть на меня, – сказала она, но это был не вопрос. Без сомнения, на моем лице были написаны все мои мысли.

Как же я хотел лечь на нее, быть нетерпеливым и грубым, в точности как она описала.

Тяжело сглотнув, я сказал:

– Я хочу смотреть только на тебя, милая.

Руби легла на кровать, устроившись посередине матраса, и раздвинула ноги.

– Ну так… смотри.

Я без капли стыда уставился между ее ног. В ушах пульсировала кровь, и мне пришлось прислониться к шкафу, чтобы не упасть.

– Господи.

Она провела пальцами по ногам от коленей к бедрам. А потом по влажной промежности.

– На вкус я тебе тоже нравлюсь, – прошептала она.

Я сглотнул и кивнул. Это самая приятная штука в мире.

– Но ты меня дразнишь.

Я взглянул в ее лицо, слыша лукавство в ее голосе.

– Неужели?

– Да, – простонала она. – Это ужасно. Ты заставляешь меня умолять, я так хочу почувствовать твой рот на своем клиторе.

На ее клиторе? У меня закружилась голова. Ситуация быстро выходила из-под контроля.

– Что?.. То есть как я это делаю?

Пожав плечами, она ответила:

– Целуешь мои бедра и вот здесь. – Она показала между ног, где именно. – И лижешь меня. – Ее указательный палец скользнул ниже, блестящий от влаги. – Видишь, я совсем мокрая?

Я чуть не прыгнул на кровать. Мой голос был едва слышен:

– О да.

– Вот так ты меня дразнишь. Не лижешь меня вот здесь. – Она переместила палец чуть выше, лаская клитор. – По крайней мере, пока я не начну кричать и умолять.

Я сделал шаг вперед.

– Очень некрасиво с моей стороны.

Руби хихикнула и улыбнулась.

– Так и есть.

Я чувствовал, как кровь стучит у меня в ушах, наконец понимая, какой властью я обладаю над ее телом. Только взгляни. Невозможно не видеть, как она реагирует на меня.

– Но это лишь потому, что мне нравится наблюдать, как розовеет твоя кожа от желания, дорогая.

Ее губы приоткрылись, и она резко выдохнула.

– Я и правда хочу этого.

– Недостаточно сильно, – сказал я. – И я бы предпочел попробовать на вкус твои бедра.

Ее бедра приподнялись, и пальцы послушно двинулись туда, куда я сказал.

Сердце молотом стучало у меня в груди. Я так хотел присоединиться к этой игре.

– У тебя идеальная грудь.

Она застонала, прикрыв глаза.

– Я всегда кладу ладонь тебе на грудь, когда целую тебя там.

– О да, – согласилась она, скользнув рукой вверх по своему телу и накрыв ладонью одну грудь. – Мне это нравится. Но сколько можно меня дразнить, ты сводишь меня с ума. Пожалуйста, позволь мне почувствовать тебя.

– Только мимолетный поцелуй, дорогая.

Со стоном облегчения Руби снова провела пальцами по клитору и вскрикнула.

– А теперь я проникаю в тебя языком.

Ее глаза распахнулись, и она уставилась на меня, вводя палец внутрь себя и одновременно наблюдая за моим лицом. Я смотрел, как он погружается на всю длину и снова выскальзывает наружу, потом перевел взгляд на ее лицо. Она чуть не плачет.

Меня захватила эта игра, я пьянел от одного взгляда на Руби. С ума сходил. Я себя не узнавал. Что она со мной сделала?!

– Ты нравишься мне на вкус?

С видимым усилием она произнесла:

– Ты же знаешь, что да.

– Это сводит меня с ума, да? Я становлюсь…

– Твердым, – договорила она.

Я рассмеялся и сделал шаг вперед, уперевшись коленями в матрас и оказавшись в футе от нее. Наклонился, поставив ладони по обе стороны от ее бедер и стараясь не прикасаться к ней.

– У меня чертовски сильно стоит, дорогая. Я хотел сказать тебе, что становлюсь ужасным собственником. Мне хочется избить всех мужчин, которые когда-либо пробовали тебя на вкус.

Она задыхалась.

– У тебя стоит?

– Посмотри сама.

Ее глаза двинулись к ширинке моих брюк и увидели большой выступ.

– Покажи, – сказала она, облизывая губы.

Я отрицательно покачал головой, но провел рукой по ширинке, очерчивая форму и размер члена.

Господи. Что происходит? Что я творю?

– Не сегодня, – прошептал я.

Она попыталась сесть, и от ужаса ее возбуждение начало сходить на нет.

– Потому что я не смогу остановиться, – добавил я. – Я едва держусь, Руби, пожалуйста, продолжай.

– Тебе нравится? – спросила она. Ее щеки порозовели.

Я кивнул, не желая портить этот момент.

– Более чем. Это прекрасный сон.

– Я хочу прикоснуться к тебе, – сказала она едва слышно.

– Нельзя.

Ее глаза скользнули к моему лицу.

– Никогда?

– Тссс, – прошептал я, нависая над ней. – Я целую тебя между ног. Как ты можешь думать о чем-то еще в такой момент?

Не отводя взгляда от моих глаз, она снова начала медленно ласкать себя, словно выжидая, чтобы я сказал ей, что делать.

– Вот так. А теперь дай я тебя пососу, да… вот здесь. Я хочу услышать, как ты кончаешь.

Руби выгнулась на кровати, лаская себя быстрыми короткими движениями.

– Я… я…

– Так быстро? – прошептал я, сражаясь с желанием впиться губами в ее шею, в ту впадинку, которая покрылась капельками пота.