Мэри Патни - Прелестная бунтарка

— Правильное, — заверил Гордон, стягивая с ее плеч шаль. — Я поддерживаю мысль, что нужно удостовериться.

Платье на Калли было такого фасона, что расстегивалось спереди. Сняв шаль. Гордон стал его расстегивать, но пальцы почему-то сделались ужасно неловкими.

— Какой кроватью воспользуемся?

— У кроватей уже есть хозяева, так что давай пойдем на наш тюфяк. Может, он и неудобный, но он наш, и там нас никто не увидит.

Калли занялась пуговицами его рубашки, начиная с ворота, ее пальцы были такими же неуклюжими, как и у Гордона.

Он спрашивал себя, когда испытывал такую безудержную похоть? Никогда. Но он прежде не укладывал в постель Калли.

— Мы очень долго этого ждали, — хрипло пробормотал Гордон. — Нужно действовать медленнее.

— Ты прав. — Она наклонилась к нему и поцеловала в горло, а потом игриво лизнула. — Но когда мы были благоразумными?

— Резонное замечание. Однако… Калли, это имеет значение. Это наше будущее. Одна женщина сказала мне, что брак — это как взять другого человека за руку и вместе с ним прыгнуть с обрыва.

Она засмеялась:

— Значит, вопрос в том, воспарим мы или рухнем вниз и разобьемся?

— Главное, что мы делаем это вместе, — тихо произнес он, снимая с нее платье. Калли осталась в полупрозрачной сорочке и легком корсете. — Кэткин, воспари со мной!

— Да!

Расстегивая его брюки, она осознала, что их настоящий брак начинается именно сейчас, хотя скоро они сделают его официальным. То, что они собирались совершить, и были их брачные обеты, они мечтали по-настоящему стать супругами, не на словах, а наделе. Калли вытянула рубашку Гордона из брюк и в порыве озорства рванула ее спереди, обнажая его широкую грудь с хорошо развитыми мускулами. Золотистые волоски на груди были чуть темнее, чем выгоревшие на солнце волосы на голове. Она провела руками по его обнаженной коже, наслаждаясь приятным теплом и силой. А еще у Гордона были шрамы. Не один, а несколько.

— Тебя что, использовали в качестве мишени для стрельбы? — спросила она, касаясь шершавого углубления. Оно выглядело так, словно было оставлено мушкетной пулей.

— Шрамы появились не в один день. — Он усмехнулся. — У меня их целая коллекция, тщательно подобранная. Вероятно, есть и такие шрамы, о которых я забыл.

Стараясь не думать о его полном опасностей прошлом, Калли проговорила:

— Так, пора прекратить их коллекционировать! Это приказ.

Она спустила его рубашку вниз по плечам и рукам, думая, сколько же шрамов нашла бы, если бы осмотрела Гордона тщательно.

— Слушаюсь, мэм, — ответил он с насмешливой кротостью. — Хотя если вы хотите оставить след от укуса…

— Звучит интересно, надо попробовать.

Калли отшвырнула в сторону рубашку и куснула Гордона за плечо. Кожа под ее языком была теплой и солоноватой, Калли подумала, что это вкус Ричарда. Его глаза сверкнули в солнечном свете, как львиные, он быстро расшнуровал ее корсет, и она осталась лишь в тонкой сорочке. Несмотря на жар в его взгляде. Калли слегка поежилась. Потом, стесняясь, спустила брюки по его ногам, наслаждаясь силой и упругостью бедер, колен, щиколоток. Встав перед Гордоном на колени, она придержала ткань каждой штанины, чтобы он мог вынуть из них ноги. Гордон остался в одних подштанниках. Калли выпрямилась, и ей открылся живописный вид на его готовность осуществить их… помолвку.

— Немного стесняешься? — спросил Гордон.

Она покраснела:

— Я была замужем двенадцать лет, а потом три года вдовой, но ни один мужчина никогда не видел меня неодетой.

— С нетерпением жду, когда стану в этом первым, счастливым первым, но полное открытие может подождать.

Гордон взял Калли за руку и повел вокруг бочек с табаком к ожидавшему их гнездышку. В ярком свете утра он был прекрасен, светлокожий, с золотистыми волосами. Его мать была норвежкой, и он унаследовал от нее нордическую красоту, словно из какого-то иного мира.

Гордон откинул одеяло. Сара купила дешевые подержанные одеяла и прокипятила их с лавандой, чтобы они были чистыми и приятно пахли. Они были не особенно мягкими, из грубой ткани, но когда шершавая ткань касалась обнаженной кожи, в этом было нечто возбуждающее. Впрочем, Калли подозревала, что в ее нынешнем состоянии ей все будет казаться таковым.

Гордон потянул ее за собой, и они легли лицом к лицу. Он стал с величайшей нежностью целовать Калли и одновременно гладить по голове и по спине. Она чувствовала, что он сдерживается. Калли ощущала себя взволнованной девственницей, хотя, конечно, не была ею. Но взволнованной — да. С тех пор, как она последний раз ложилась с мужчиной, прошло много времени, да и тогда Калли делала это из-за долга, а не из желания. В общем, сейчас она ступала на неизведанную территорию.

Ласки и поцелуи Гордона снова разогрели в ней желание, которое вспыхнуло раньше, и нервозность исчезла. Калли погрузила пальцы в его волосы. Светлые пряди под ее рукой были мягкими, как шелк.

— Надеюсь, ты будешь носить волосы длиннее, чем того требует мода, — прошептала она.

Гордон усмехнулся:

— Такую фразу полагается произносить мне. — Он пальцами расчесал ее волосы так, чтобы они рассыпались по ее плечу. — Моя огненная кошка, рыжая, золотая, полная силы.

— У меня такое чувство, будто я оживаю после того, как много лет была чем-то вроде тлеющего огня.

Калли накрыла ладонью его щеку. Этим утром Гордон не брился, и она ощутила колючие отросшие волоски. Почти невидимые из-за своего светлого цвета, но восхитительно мужские. Калли провела рукой по его щеке до челюсти, потом по шее и вниз по телу. Поскольку это ради нее нужно было сбавить темп, теперь именно она должна была вновь прибавить огня. Ее рука двигалась все ниже и ниже по гладкой коже над тугими мускулами, провела кончиками пальцев по более жестким волоскам и обхватила его горячую твердую плоть. Гордон резко втянул воздух и стал еще тверже. Калли понравилось, что она может так влиять на него. Но она не успела исследовать границы своей власти дальше — он хрипло прошептал:

— Сейчас мне пора отдалиться от точки кипения и сосредоточиться на тебе.

Гордон перевернул Калли на спину и поцеловал. Она не сознавала, что он поднял ее сорочку до самых ее плеч, пока не почувствовала его руку на своей груди. Калли ахнула и затрепетала от удовольствия. Гордон склонил голову и стал целовать ее грудь, дразня языком и слегка покусывая. Ощущения Калли стали такими острыми, что она чуть ли не взвизгивала. Он прижался губами к другой груди, одновременно скользя ладонью по ее талии и животу, пока не достиг самого чувствительного местечка.

— Пожалуйста, не медли, — прошептала она. Бедра Калли сжали его руку. — Пожалуйста!

— Ваше желание — закон для меня, миледи, — прошептал он.

Гордон опустился между ее ног. Нависший над ней, опираясь на руки, он был прекрасен, как мощный лев. На лбу блестели капельки пота. Помня о долгом периоде безбрачия Калли. Гордон вошел в нее медленно, но хотя ее лоно было тугим, тело приняло его легко. Стремясь к завершению, она рывком подняла бедра вверх, и они полностью соединились. От изумления и восторга у Калли перехватило дыхание. Мэтью, муж, был заботливым любовником, у нее не было причин на него жаловаться, но с ним никогда не было так, как сейчас. Никогда.

Гордон начал двигаться, они с Калли быстро нашли общий ритм, от которого ее кровь словно забурлила в венах. Он делал толчок, она отвечала, он делал новый толчок, и она отражала это движение. Огонь, охвативший обоих, разгорался все жарче, охватывая Калли целиком. Потом Гордон коснулся ее чуть выше того места, где их тела соединялись, и она будто воспарила и распалась на частицы, ощущая каждой из них пьянящее наслаждение.

Содрогаясь в экстазе, Калли вцепилась в его торс. Гордон заключил ее в объятия и с последним толчком достиг разрядки, издал стон и зарылся лицом в ее волосы.

Калли держалась за него, потрясенная до глубины души. У нее немного закружилась голова, когда это прошло, она пробормотала:

— Это означает, что мы совместимы?

Гордон засмеялся, перекатился на бок и потянул ее за собой, так что они оказались лицом к лицу. Затем натянул на них верхнюю часть одеяла. Калли нравилось вот так лежать. Это был еще один вид близости такой же глубокой, как их соитие.

— Да, совместимы, — кивнул Гордон. — Интересно, было бы это так же, как сейчас, если бы нам удалось добраться до Гретна-Грин и мы поженились?

— Вряд ли. Мы были молоды и гораздо проще, не думаю, что тогда мы бы принесли в нашу постель столь же много. Хотя, пожалуй, мы бы все это быстро постигли.

— Как ты уже говорила, сейчас для нас самое подходящее время. — Он помолчал, потом продолжил серьезным тоном, в котором звучали нотки боли. — Тогда я мог прийти к тебе с открытым сердцем. Сейчас я так уже не могу. — Гордон нежно погладил Калли по щеке. — Наверно, я не способен любить так, как ты заслуживаешь, но готов умереть за тебя.

— Уверена, тебе не придется это делать. Я тоже могу за тебя убить.

Она уже доказала, что может убить. Как ни ужасно это было, для того, чтобы защитить Гордона, Калли бы сделала это, не колеблясь ни секунды.

— Мы кровожадная парочка. Надеюсь, в Англии нам эти навыки не понадобятся.

— Да.

Прежде Калли не сознавала, как сильно ей нравятся его прикосновения. Она прижалась к Гордону, думая, что никогда не пресытится его близостью.

— Много ли у нас времени до того, как вернутся Адамсы?

— Мало. Я бы хотел провести здесь с тобой всю следующую неделю.

Его пальцы легли на ее грудь и начали вытворять нечто восхитительное. Калли со вздохом оттолкнула руку Гордона.

— Нам повезло, что удалось столько времени оставаться наедине. Лучше бы нам поскорее пожениться, тогда можно будет заниматься этим легально.

— Да. — Гордон встал и потянулся, гибкий и красивый. — Я бы не возражал попробовать, как это будет на настоящей постели.

Калли засмеялась и тоже поднялась. Она готова была веселиться по любому поводу.

— Считается ведь, что первый раз должен быть особенным? Джутовые мешки на чердаке над складом — это действительно нечто особенное, забыть невозможно. — Теперь Калли стеснялась меньше, чем раньше. Она стянула сорочку через голову и осталась обнаженной, как и Гордон, поскольку панталоны он, кажется, где-то потерял. — На случай, если ты гадаешь, что получаешь…

У него захватило дух, глаза потемнели.

— Ты такая красивая! Всегда была красивой и всегда будешь. И лучше бы тебе одеться, пока я не забыл, что мы недолго будем оставаться одни.

Калли снова надела сорочку, чувствуя себя великолепно.

— Когда мы будем одеты, может, поспим немного до возвращения Адамсов? Прошлой ночью нам не удалось нормально поспать.

Она посмотрела в окно и ощутила прилив восторга при виде величественно развевавшегося американского флага. Калли не была настоящей американкой, но точно знала, на чьей она стороне в этой войне.

— Да, немного вздремнуть было бы неплохо. — Гордон поцеловал ее в висок. — А потом всецело посвятим себя нашему следующему делу.

— Какому?

Он стал похож на озорного семнадцатилетнего мальчишку, с которым Калли когда-то сбежала.

— Подделке документов!

После долгой бессонной ночи и шумного празднования на рассвете Калли и Гордон, одевшись, легли на тюфяк и проспали до полудня. К счастью, они заснули лицом друг к другу и держась за руки, не делая ничего, что могло бы смутить домочадцев. Когда Калли проснулась и увидела Гордона, у нее возникло острое желание перевернуться и прижаться к нему всем телом, чтобы проверить, не приснилась ли ей их страсть предыдущих часов. Такое же желание читалось и в его глазах, однако они сдержались.

После ланча, состоявшего из сосисок в тесте. Джошуа, Молли и Трей снова ушли, а Калли и Гордон остались и принялись за работу. Калли подгоняла по фигуре платье, которое собиралась надеть на свою свадьбу, а Гордон занялся подделкой завещания. Калли ничуть не удивилась, обнаружив, что Гордон мастерски подделывает документы. Воистину, ее будущий муж обладал многочисленными талантами! Начал он с того, что прочитал все документы, написанные рукой Мэтью. К счастью, когда Адамсы эвакуировались в Балтимор, она отправила с ними коробку с важными бумагами, так что у нее было много образцов почерка покойного мужа. Положив их перед собой. Гордон стал тренироваться писать в таком же стиле, уделяя особое внимание копированию подписи Мэтью Ньюэлла.

— То, что ты левша, усложняет тебе копирование его почерка? — спросила Калли.

Его серые глаза насмешливо блеснули.

— Да, но я опытный фальсификатор.