Гордон лукаво улыбнулся:

— Мне не терпится выяснить, что скрывается за твоим «а не то».

Капли засмеялась:

— Мне тоже. Леди Агнес, какие еще истории о приключениях моего мужа вы можете поведать?

— Единственная по-настоящему драматическая, которую я знаю, это когда он использовал свою поразительную меткость, спасая жизни одного из моих учеников и его жены. А еще историю с погребом в Португалии.

— Про погреб я слышала. Нет, я не буду писать мемуары. Я заставлю тебя написать твои. «Наводящие ужас рассказы английского джентльмена».

— Такую книгу никто не будет покупать, — возразил Гордон. — Как я тебе уже говорил, я всегда был авантюристом по случайности и притом трусливым. — Желая сменить тему, он спросил: — Леди Агнес, вы всегда поддерживаете связь со светом. Мы оба много лет не получали никаких вестей от своих семей. Не знаете ли вы, живы ли наши отцы?

Директриса покачала головой:

— Нет Лорд Стэнфилд умер года два назад. Лордом Стэнфилдом стал Маркус, брат Каллисты, по-моему, это приятный молодой человек.

— Человечество ничего не потеряло со смертью моего отца, — язвительно усмехнулась Капли. — А как насчет отца Гордона?

— Лорд Кингстон умер примерно год назад от сердечного приступа.

Гордон с сожалением распрощался с мечтой встретиться с отцом и сказать ему, каким он был отвратительным.

— Значит, теперь маркизом Кингстоном стал самый старший брат, Уэлхэм. Уверен, он очень рад.

Гордон мысленно взял себе на заметку, что не следует даже близко подходить к их родовому гнезду, Кингстон-Корту. У него не было ни малейшего желания снова встречаться с Уэлхэмом. Уэлхэм и Джулиус, сыновья первой маркизы Кингстон, оба отличались грубостью и тяжелым характером, хотя из них двоих Уэлхэм был хуже, в нем было еще и высокомерие наследника.

— Судя по тому, что я слышала, новый маркиз Кингстон раздражает абсолютно всех. — Леди Агнес немного помолчала. — Не припоминаю, чтобы я что-нибудь слышала о ваших младших братьях. Вероятно, они живы и здоровы.

Шансов установить более или менее приличные отношения с младшими братьями было чуть больше. Их мать в целом хорошо относилась к троим старшим пасынкам, и, если повезет ее сыновья унаследовали характер матери, а не отца. Следующим в роду после Гордона был Элдон, а самым младшим — Фрэнсис. Гордон с трудом мог вспомнить их лица, но теперь им должно быть по двадцать с чем-то лет и вряд ли он их узнает. Наверное, когда-нибудь он их и разыщет.

Леди Агнес сказала:

— Уже довольно поздно, чтобы продолжать путь в Лондон. Почему бы вам не переночевать здесь? У меня много комнат для гостей, мои бывшие ученики регулярно пользуются ими. Сегодня с нами будут обедать Эмили и генерал Роулингс, они будут рады видеть вас. — Она пояснила Калли: — Это мои партнеры по управлению школой.

— Будут ли они столь же дружелюбны, как вы? — спросил Гордон.

— Думаю, да. За эти годы ваше имя несколько раз всплывало в наших разговорах, они будут рады узнать, что вы не только выжили, но и процветаете.

Калли вопросительно посмотрела на Гордона:

— Если не хочешь немедленно вернуться в Лондон, я бы с удовольствием переночевала тут. Вдруг повезет и я услышу еще более волнующие истории о твоей бурной юности.

Он усмехнулся:

— Как я могу отказать тебе в таком удовольствии? Благодарю вас, леди Агнес. Мы с удовольствием воспользуемся вашим гостеприимством.

Директриса академии была тем испытанием, которого Гордон боялся больше всего. Но извиниться перед ней оказалось нетрудно. И теперь Гордон спрашивал себя, не означает ли это, что другие попытки искупления вины будут сложнее, чем он ожидал. Гордон надеялся, что нет. Ему начинало нравиться, когда получалось делать что-то легко. С Калли все становилось легким, и этот новый поворот его жизни радовал его.

Глава 35

— Гляди, как листья меняют цвет! Какие красивые, и зеленые, и золотые. — Калли смотрела из окна экипажа, и все, что она видела, ее завораживало. Неудивительно, ведь прошло пятнадцать лет. — Я не знала, как хорошо иметь четыре времени года, пока их не лишилась.

— В Вашингтоне тоже четыре времени года, — напомнил Гордон.

— Да, но они не такие, как в Англии. Они чрезмерные. А на Ямайке большую часть времени очень жарко.

Он взял Калли за руку и потянул обратно на сиденье рядом с собой.

— Ты оставляешь на стекле отпечатки носа. Когда с Северного моря налетят ледяные штормовые ветра, возможно, ты будешь уже не так рада иметь четыре английских времени года.

— Как ты думаешь, почему я вышла замуж? Это твоя работа — согревать меня зимой.

Гордон засмеялся и прижал ее к себе.

— Буду стараться изо всех сил.

Калли положила голову ему на плечо:

— Мы иногда дурачимся, вероятно, ты уже заметил.

— Да, и мне это нравится. — Он погладил ее по руке. — Почему бы тебе не отдохнуть немного? Чтобы, когда мы доберемся до Лондона, у тебя были наготове новые восклицания. Ты устала, мы же легли поздно, потому что полночи проговорили.

— Да, и это было мило. — Калли зевнула, прикрывая рот ладонью. — Но насчет усталости ты прав. Я., пожалуй, вздремну, разбуди меня, когда мы прибудем в Лондон.

Калли задремала и проснулась, когда Гордон сообщил:

— Мы въезжаем в Мейфэр и скоро будем дома!

Калли резко выпрямилась на сиденье.

— Ты позволил мне проспать почти весь Лондон! — возмущенно воскликнула она.

— Он никуда не денется и завтра, а ты не будешь такой усталой.

— Я мечтаю исследовать Лондон годами, мне уже не терпится начать. — Она снова прижалась носом к окну экипажа. — В детстве меня сюда привозили пару раз, но я ничего не помню.

Гордон взглянул в противоположное окно.

— Мы почти приехали. Мой дом стоит на Маунт-роу, это вроде уменьшенной версии Беркли-сквер. Сквер на середине площади гораздо меньше, и там нет кондитерской «Гюнтере», но приятно видеть перед собой зелень.

Экипаж остановился перед угловым домом. Гордон спрыгнул на землю, опустил подножку и подал руку Калли.

— Моя принцесса, добро пожаловать в ваш новый замок!

Она едва не подпрыгивала от радостного возбуждения. Площадь окружали аккуратные одинаковые дома, все очень ухоженные. Калли обратила внимание, что даже каждая парадная дверь покрашена в другой цвет, но не броский. В доме Гордона была дверь темного красного цвета.

— Ты говорил, что фамилия пары, которая следит за твоим домом, Болтон?

— Да, они оба добросовестные и обладают способностью появляться именно тогда, когда нужны, а остальное время быть незаметными.

Они поднялись к двери парадного входа по лестнице, и Гордон постучал сияющим латунным дверным молотком. Увидев, что молоток выполнен в форме львиной головы, Калли улыбнулась. Предупредив таким образом о своем приходе. Гордон отпер дверь ключом и пригласил Калли в небольшой холл. Ярко освещенный полуденным солнцем, он сиял чистотой. На столе около стены стояла ваза с осенними цветами. Три корзиночки рядом с вазой были заполнены письмами и приглашениями.

— Стоит уехать на несколько месяцев, и почта, как река, выходит из берегов, — усмехнулся он, помогая Калли снять накидку.

Появился какой-то мужчина крепкого телосложения, вероятно. Болтон. Левую сторону его лица пересекал зазубренный шрам.

— Лорд Джордж! — Он поклонился. — Как приятно видеть вас снова!

— Моя жена и я решили не именоваться лордом и леди Джордж, — сказал Гордон. — Мы будем мистером и миссис Гордон. Прости, если это делает ваше положение среди других слуг несколько менее уважаемым.

— Мы это переживем, сэр. — Выражение лица Болтона было серьезным. — Миссис Одли, добро пожаловать в Лондон. Могу ли я поздравить вас обоих?

— Да. — Калли тепло улыбнулась. — Мне не терпится провести экскурсию по дому.

— Кэткин, я тебе с удовольствием все покажу, однако это не займет много времени. — Гордон предложил ей руку и обратился к Болтону: — Будь добр, позаботься о багаже и кучере. Пока мы внизу, я попрошу миссис Болтон, чтобы обед был готов через полтора часа. Ничего замысловатого, ты не возражаешь, Калли?

— Нет Полагаю, последним пунктом нашей экскурсии будет хозяйская спальня?

Гордон одарил ее улыбкой, после которой отвечать не потребовалось.

Миссис Болтон была крепкой женщиной с проницательными глазами и спокойной уверенностью в облике. Калли подумала, что они с ней хорошо поладят.

Они поднялись с уровня кухни до общих комнат, расположенных на один лестничный пролет выше. Дом выглядел весьма привлекательно, комнаты согревали персидские ковры сочных, пестрых расцветок.

— Дом еще требует забот, — произнес Гордон извиняющимся тоном. — Я купил его не так давно и долго отсутствовал. Ты можешь вносить любые изменения, какие пожелаешь.

— Мне нравится его убранство. — Калли кольнуло воспоминание о собственном прекрасном доме в Вашингтоне, безвозвратно потерянном.

— Я этого и добивался.

Когда они поднимались в спальни, Калли провела пальцами по дубовым перилам, они были гладкими, как шелк.

— Похоже, Болтонам этот дом тоже нравится. Они содержат его в идеальном порядке, хотя тебя не было несколько месяцев.

— Да, — кивнул он. — Болтон был сержантом в армии, и это их с женой первое постоянное жилище. — Гордон повел ее в глубину дома. — Здесь две спальни, окна выходят в сад за домом, между ними есть дверь. Ту, которая справа, я использую как гостиную и кабинет, но, если хочешь, ее можно превратить в спальню хозяйки дома.

— Львиное Сердце, я пока не устала от нашей супружеской постели!

— Рад это слышать, — серьезно сказал он, ведя Калли в спальню.

Она лишь мельком взглянула на чудесный сад за окном и переключила внимание на кровать. Она была почти такой же большой, как в отеле «Индейская принцесса». И оказалась еще удобнее.

Опробовав кровать, которая выдержала испытание с честью, они пообедали в непринужденной обстановке, а затем перешли в гостиную, расположенную рядом со спальней. Наступил октябрь, и вечер был прохладным, но в небольшом камине горел огонь, и в комнате было уютно. Капли совершенно не скучала по бочкам с табаком и ракетам Конгрива. А лучше всего то, что не надо тратить много усилий, чтобы попасть в спальню.

Она посмотрела на мужа и залюбовалась его профилем. Он сосредоточенно разбирал корреспонденцию, накопившуюся за время отсутствия. Часть писем отправлялась в корзину для мусора, некоторые Гордон откладывал в сторону, чтобы прочитать позднее. Он улыбнулся и отпил из бокала кларет.

— Тебе удобно?

— Да, — ответила она. — Я пишу письма друзьям в Балтимор и Вашингтон, сообщаю, что мы благополучно прибыли. Мне нужно будет выработать здесь какой-то режим, что затруднительно, поскольку ты единственный человек в Лондоне, которого я знаю.

— Это ты скоро исправишь. Ты привлекаешь людей и легко превращаешь их в друзей.

Прежде Капли об этом не задумывалась, но сейчас поняла, что Гордон прав.

— Пожалуй, если я наберусь храбрости, то зайду в Стэнфилд-Хаус и посмотрю, живет ли там кто-либо из членов семьи. Если нет, то слуги наверняка знают, где они.

— Не слышу в твоем голосе энтузиазма.

— Мы с тобой жили словно в волшебном облаке, нам не обязательно было иметь дело с внешним миром. Теперь, когда оба моих родителя умерли, я осталась в семье старшей. Я так долго отсутствовала, что почувствую себя среди них посторонней. — Капли вздохнула. — Мне нужно будет найти их, но, честно говоря, я бы предпочла посетить знаменитый книжный магазин «Хэтчард», чем идти в Стэнфилд-Хаус.

— Тогда давай завтра устроим небольшую экскурсию по Лондону, — предложил Гордон. — Я арендую в местной платной конюшне экипаж и повезу тебя посмотреть достопримечательности. В «Хэтчард» я всегда захожу с удовольствием, и это почтовый ящик «Спасенных грешников».

— Почтовый ящик?

— Мы все посылаем письма на адрес магазина, и мистер Хэтчард их хранит, и кто бы из нашего братства ни заглянул к нему, он может получить письмо. Наверняка, есть новые сообщения, а мне, в свою очередь, тоже нужно будет написать о последних новостях и оставить письмо у Хэтчарда. Как ты думаешь, если я напишу, что женился на самой прекрасной женщине в мире, это будет звучать чересчур хвастливо?

— Да, и они все равно тебе не поверят, ведь у них тоже могут быть свои прекрасные дамы. Однако твое мнение я оценила. Кстати, ты должен сообщить своему нанимателю, что нашел меня. Я бы хотела узнать побольше об этом таинственном сэре Эндрю Хардинге, который спонсировал твою миссию.

— Это легко сделать. Послал меня лорд Киркланд, а он и его жена — первоклассные музыканты. До моего отъезда Киркланд упоминал, что они порой устраивают музыкальные вечера для друзей. Я сказал, что если буду в Лондоне, то с удовольствием побывал бы на таком вечере. И я только что обнаружил среди корреспонденции приглашение на частный музыкальный вечер, который состоится завтра. Я торжественно представлю тебя Киркланду и докажу, что моя миссия была успешной. А ты получишь возможность познакомиться с людьми. Уверен, леди Киркланд тебе понравится.