Кэтрин Коултер - Прелестная лгунья

Герцог молча кивнул, а потом посмотрел на Эванжелину:

– Ты можешь что-нибудь сказать Дрю? Прошлой ночью ты ни на что не обратила внимания? Может, тебе не спалось и ты подходила к окну?

– Ночь была такой холодной, и я ни разу не вставала с кровати. Господи, все это просто невероятно!

К облегчению Эванжелины, Дрю Хелси вскоре собрался уезжать.

– Мои люди долго не задержат твоих слуг, – промолвил он, вставая со стула. – Сомневаюсь я и в том, что Орлица еще раз воспользуется пляжем, но вес равно прикажу своим людям присматривать за ним.

Эванжелина тоже поднялась.

– Надеюсь, вы найдете этого человека, милорд. Вот уж следующей ночью мне наверняка не заснуть. А теперь, джентльмены, с вашего позволения я пойду к Эдмунду.

Одарив мужчин сверкающей улыбкой, девушка вышла из библиотеки. Герцог молча смотрел ей вслед.

– День я проведу в гостинице “Ворон”, Ричард, но вечером мне надо ехать в Лондон, – сообщил Дрю. – Мне донесли, что в ближайшие дни Наполеон пойдет с походом на Бельгию. Веллингтон ждет его. Надеюсь, вечером у меня уже будут расшифрованные инструкции, так что я смогу прихватить их с собой в Лондон, в министерство.

– Интересно, имела ли эта шайка отношение к смерти Робби? – пробормотал Ричард. – Ведь он был моим другом, часто гостил в Чеслее, а эти мерзавцы пользовались моим пляжем.

– Уверен, что они повинны в его смерти.

– Что ж, все это начинает обретать определенный смысл, – глухо проговорил герцог.

Дав Бэссику распоряжения, Ричард коротко кивнул двум людям лорда Петтигрю, а потом направился в детскую. Ее там не было. Герцог заглянул в спальню девушки, но комната была пуста.

Через несколько минут он нашел Эванжелину в маленькой солнечной гостиной второго этажа. Она стояла у окна, спиной к нему, и смотрела на воду. Закрыв дверь, Ричард прислонился к ней. Девушка не обернулась, но он знал, что она услышала, как он входил.

– Ваше представление заслуживает наивысших похвал, – просто вымолвил он. – Дрю был в восторге от тебя. Насколько я понял, ты явилась туда, чтобы отвести от себя подозрения и разузнать, как обстоят дела. Как я уже сказал, ты отлично сыграла свою роль. Вот только одно меня смущает, неужто ты и впрямь вообразила, что сможешь обмануть меня, Эванжелина?

Она закрыла глаза и, не оборачиваясь, покачала головой:

– Я не понимаю, о чем вы говорите, ваша светлость. Любая леди была бы в ужасе, услышав такую страшную историю. – Эванжелина пожала плечами. – Подумать только, предатель здесь, в Чеслее!

Ричард не шевельнулся, но когда заговорил, его голос зазвучал чуть спокойнее и холоднее:

– Да, давай потолкуем о предателях здесь, в Чеслее. Попробую ничего не упустить. Итак, как мне тебя называть, Эванжелиной или твоей кличкой – Орлица?

Она медленно повернулась к нему. Все было кончено, но она должна сделать еще одну попытку.

– Что за фантазии, ваша светлость? Посмотрите-ка на меня? Разве я похожа на мужчину?

– Да, пожалуй, мне стоит пристальнее вглядеться в твое лицо. – Он подошел вплотную к ней. – С чего это ты вдруг надела митенки? Ты же их не носишь! – Протянув руки, он одним движением сорвал с нее митенки. – Надеюсь, эти царапины ты получила не в любовном экстазе? – Он покачал головой. – Нет, не придумывай очередной лжи, Эванжелина, и, кстати, попробуй-ка объяснить мне, откуда под шкафом взялась твоя мокрая и рваная одежда? Черт возьми, Эванжелина, ты расскажешь мне правду! – Его лицо исказила гримаса ярости.

Девушка вырвала у него свои руки. Итак, ему все известно, надежды больше нет. Но как же ее отец, как Эдмунд?

– Ну хорошо, – кивнула она. – Это правда.

– Ты и есть эта чертова Орлица?

– Да.

Он боялся даже притронуться к ней, потому что не знал, как поведет себя.

– Мне никогда и в голову не приходило, что я могу быть так слеп. Ты сумела выставить меня полным идиотом. Бедная родственница, прекрасная женщина, нуждающаяся в моей помощи! Красавица, которая смотрела на меня с таким видом, словно ей только и хотелось, что сорвать с меня одежду и соблазнить. И тебе это удалось, не так ли? Ты, видимо, считаешь, что теперь, когда я узнал, кто ты такая, это будет иметь какое-то значение? Господи, ты лгунья, мошенница и предательница.

– Я делала лишь то, что была вынуждена делать, – опустив голову, промолвила девушка.

– А я тоже хорошо играл, не так ли? Скажи, почему ты решила лечь со мной? Ты думала, что я выдам тебе какие-нибудь секреты? Неужели ты полагаешь, что я не отдам тебя палачу лишь из-за того, что лишил тебя твоей чертовой невинности?

– У меня не было выбора. Довольно, ваша светлость. Вы должны дать мне возможность все объяснить. Он горько усмехнулся:

– Почему бы и нет? Не сомневаюсь, что ты уже давным-давно заготовила объяснения. В конце концов, ты играла в очень опасную игру и, естественно, знала, что должна будешь предоставить какие-то хитроумные объяснения своего поведения, когда правда всплывет наружу и тебя поймают.

И тут герцог не сдержался. Схватив Эванжелину за плечи, он принялся трясти ее. Девушка приоткрыла рот и заморгала, глядя на него.

– Нет, – пролепетала она, – нет, этого не может быть. И без сознания рухнула на пол к его ногам.

Ричард схватил ее на руки. Его переполняли противоречивые чувства: он злился на Эванжелину и боялся за нее. Черт бы ее побрал! Не обращая внимания на слуг, выстроившихся вдоль коридора, герцог отнес Эванжелину в свою спальню, уложил ее на кровать и разорвал высокий воротничок из тончайшего муслина. Несколько глубоких царапин темнели на ее стройной шее и уходили вниз, к плечу. Выругавшись, Ричард стал срывать с нее одежду, испытывая горячее желание задушить ее за то, что она едва не погибла. Все ее тело было покрыто ссадинами, огромными синяками и царапинами. Пораженный, он судорожно вздохнул. Это чудо, что она осталась жива. Подумать только, ей удалось взобраться на скалу, одной, перепуганной, в полной тьме! Господи, герцогу казалось, что он не перенесет этого! Он прикрыл девушку одеялом.

Медленно приподняв веки, Эванжелина увидела герцога, смотревшего прямо ей в лицо.

– Черт бы тебя побрал! – опять выругался он.

– Я упала в обморок? – недоуменно пробормотала она. – Со мной такого никогда не было. Надо же, ты снял с меня одежду. Мое тело в синяках, исцарапано, но, по-моему, ничего серьезного нет. Я думала, что сломала ребра, но, кажется, они целы.

Ричард прикрыл глаза. Прошлой ночью он сам искал на берегу предателя. Он, как никто другой, знал, как трудно вскарабкаться на голый, отвесный утес, как тяжело плыть в одежде в ледяной воде, сопротивляясь безумной силе прилива. Затем герцог зло произнес:

– Я рад, что ты не погибла прошлой ночью, потому что теперь я сам смогу убить тебя.

– Я и так буду наказана, так что тебе не стоит думать об этом. Но ты должен помочь мне убежать. Да, должен! Ты же не повесишь меня сам.

– Итак, ты решила исчезнуть из моей жизни так же неожиданно, как появилась? Нет, Эванжелина, я не выпущу тебя из виду. – Он откинул одеяло и посмотрел на се рапы. – А ты ведь и впрямь хороша, тебе это известно? Прими мои комплименты. Но тебе вовсе не стоило беречь для меня свою девственность. Я ждал, что ты окажешься несведущей в любовных утехах женщиной, а вышло так, что ты невинна. Подумать только, что меня, герцога Портсмута, ненавидящего Наполеона и желающего ему смерти, пекущегося о благе Британии, прошла какая-то кузина, и ей было совсем нетрудно это сделать. Этому должно быть какое-то объяснение, правда, боюсь, я еще не скоро получу его. – Ричард стянул одеяло вниз, обнажив ее ноги. Девушка не шевельнулась: у нее не осталось сил бороться. Он положил руку ей на живот. – Единственный уголок твоего тела, на котором нет синяков, царапин и ссадин, – заметил он.

Она попыталась оттолкнуть его, но Ричард крепко держал ее.

– Прикрой меня, – попросила она. – У меня нет сил…

– Было бы глупо сопротивляться мне сейчас. Скоро я тебя прикрою, но сперва хочу убедиться в том, что на твоем теле нет серьезных ран.

Из пылкого любовника он превратился в чужого человека, кипящего гневом. Закрыв глаза, девушка отвернулась, а Ричард стал осторожно ощупывать ее ребра.

– Ты права, все ребра целы. Можешь считать, что тебе повезло. Нет, не двигайся, тебе нельзя. По-моему, ничего серьезного пет. Лежи спокойно, а я принесу кое-что из снадобий миссис Нидл.

Так Эванжелина и лежала обнаженной, думая о том, что будет с ней, с ее отцом, с Эдмундом. Когда Ричард вернулся, лицо его было спокойным и решительным.

– Лежи спокойно, – еще раз велел он.

Она почувствовала, как его пальцы осторожно втирают снадобье и самые глубокие царапины. Внезапно девушка ощутила, что руки его дрожат.

Словно почувствовав на себе взгляд герцога, Эванжелина медленно открыла газа. На ее губах мелькнула горькая, беспомощная улыбка.

– Я не хотела причинять тебе зла, поверь мне, – прошептала она. – Но сейчас уже слишком поздно. Ты должен защитить себя, должен спрятать Эдмунда.

– Скажешь мне всю эту чушь чуть позже, а пока молчи. Он перевернул ее на живот. Спину, ягодицы и ноги женщины покрывали такие же темные синяки и чуть подсохшие раны. Герцог выругался. Эванжелина не двигалась, пока он втирал лекарство; она слышала лишь его тяжелое дыхание.

Он представлял, каких усилий ей стоило вернуться и Чеслей, и невольно восхищался силой ее духа. Если Дрю и заподозрил что-то, то ее беспечное поведение рассеяло все его подозрения. Можно не сомневаться, что Дрю считает ее глупенькой легкомысленной женщиной.

– Ну вот, – промолвил он, переворачивая ее на спину. – Дело сделано.

Пододвинув стул к кровати, он сел и забарабанил по спинке пальцами.

– Что ж, теперь кое-что мне стало понятно, мадемуазель, – задумчиво проговорил Ричард. – Например, ваше неожиданное появление в замке, ваше зависимое положение, ваше непреодолимое желание во что бы то ни стало остаться в Чеслее. Даже ваше лживое вдовство. Да, если бы вы появились здесь как невинная девушка, правила приличия потребовали бы отвезти вас к какой-нибудь женщине, которая стала бы за вами присматривать. И в таком случае ваш замысел не удался бы. – Он помолчал, вспомнив, как Эванжелина переживала из-за смерти миссис Нидл. – Я уверен, что вы невиновны и смерти миссис Нидл. Больше того, – он нахмурился, – ее смерть сильно огорчила вас. Но ведь вы знаете, кто убил се, не правда ли, Эванжелина? Не приди мне в голову пригласить полицейского, ты бы так и продолжала обманывать меня!

– Да, – ответила девушка.

Ричард припомнил, с какой настойчивостью Эванжелина рвалась в военное министерство.

– Ага, вот еще что, – продолжал он. – Ты ходила в министерство. Это ведь не было обычным дамским капризом?

– Нет, мне было приказано оставить конверт в кабинете лорда Петтигрю на второй полке книжного шкафа. Я не знаю, что было в том конверте.

– Знаешь, по-моему, настало время рассказать мне все, Эванжелина. – Увидев боль в се глазах, он замолчал. Но выбора не было: он должен был узнать все с самого начала до конца.

Девушка молчала.

– Что ж, в таком случае я буду считать тебя презренной предательницей, которой удалось обвести меня и всю мою семью вокруг пальца.

– Нет, – тихим голосом промолвила Эванжелина. – Все обстоит иначе. Прошу вас поверить мне, ваша светлость, у меня не было выбора.

– Так расскажи правду, нечего ходить вокруг да около! Доверься мне, Эванжелина, скажи, почему ты так поступила?

– Мой отец не умер. Его захватил некий Хоучард, живущий в Париже. – И девушка поведала герцогу о том, как в одну страшную ночь к ним в дом ворвались преступники, как они похитили ее с отцом, как она встретилась с Хоучардом. – Он знал все о моей и твоей семьях. Ты должен был стать моей первой жертвой, а если бы я не выполнила его требований, он грозил убить отца и выставить его предателем. Лишь одному Линксу была известна правда.

– А кто такой Линкс?

– Джон Эджертон, – последовал лаконичный ответ. Ричард устремил вперед невидящий взор.

– Сущий дьявол… – пробормотал он.

– Именно дьяволом он мне и казался. Он и один из его людей убили бедную миссис Нидл. В первую же мою встречу с ним я убеждала его, что не смогу работать на них. И я намекнула, что кое-кто из обитателей замка что-то заподозрил. Моя вина в том, что я упомянула при нем ее имя. Господи, он убил ее! Это послужило мне страшным уроком. Эджертон сказал, что если я хоть словом обмолвлюсь тебе о том, что знаю, и попрошу о помощи, то это приведет к непереносимым для меня последствиям. – Она вздохнула, вспоминая ужасные мгновения. – Но я хотела рассказать тебе правду. Видимо, Эджертон догадался об этом, потому что он пригрозил убить Эдмунда, если ты узнаешь хоть что-то. И я молчала… До этого дня… – Она согнула ноги в коленях, прикрываясь одеялом. – Выслушайте меня, ваша светлость. Вы должны непременно поймать Эджертона, иначе жизнь Эдмунда будет в опасности.