— Зачем я тебе? — съязвил он. — Опасаешься, что молокососов не пускают в «Калверт» без сопровождения?

— И верно, опасаюсь, — усмехнулся виконт. — Ты — мой пригласительный билет в любой притон. Ну, Добнер, идешь?

— Я бы не прочь, — вздохнул тот, — но жена за это оторвет мне голову.

— Только если узнает, — заметил Люсьен. — Исповедоваться совсем не обязательно.

— Вот и видно, что ты не женат! Уж не знаю, каким образом, но жены всегда и все узнают.

— Ну так что? — буркнул Люсьен с неожиданной злостью.

— То есть как это — что?

Люсьен зашагал быстрее. Вот болван! Ну и пусть ходит на задних лапках перед женой, если ему так нравится. В тот день, когда он, Люсьен Балфур, позволит женщине диктовать ему свою волю, он прыгнет с вершины Тауэра!

— Слушай, а когда открытие? — прозвучал у него за спиной голос Белтона.

— Открытие чего?

— Скульптурной группы «Миссис и мисс Делакруа». До сих пор все твои отзывы о них состояли из коротких, но емких проклятий. Такое ощущение, что ты постоянно раздражен.

— Ощущение! — огрызнулся Люсьен. — Когда я буду раздражен по-настоящему, ты это сразу поймешь.

— Ты так долго твердил, что твоя кузина — истинное исчадие ада. Теперь все сгорают от желания на нее взглянуть. Не тяни, выводи ее в свет!

Ну уж нет, подумал Люсьен и стиснул зубы. Роза увидит блеск навощенного паркета бальных зал не раньше, чем переймет всю грацию и стиль мисс Галлант. Ни пудель, ни павлин не предстанет перед столичной знатью, и будь он проклят, если упомянет об этом даже лучшим друзьям!

Внезапно Люсьен припомнил, что замужество кузины означает еще и начало поисков невесты для него самого, и приуныл. Правда, существовала такая вещь, как развод… но этот благословенный свет сиял бесконечно далеко, лишь после того, когда родится законный наследник.

С невольным содроганием Люсьен оттеснил неприятные мысли подальше.

— От любопытства, Белтон, еще никто не умирал. Открытие состоится тогда, когда я сочту нужным.

— Гнусный тиран!

— Можешь сыпать комплиментами хоть весь день, все равно не поможет.


Александра, сидя в кресле, думала о том, что ее улыбка, должно быть, выглядит не слишком натурально — во всяком случае, от нее сводило губы. Фиона Делакруа почти терялась в кружевной пене подушек и больше всего походила на младенца-переростка. Эта достойная матрона оставалась в постели до полудня, и вот уже почти час была занята обличительной речью в адрес современного общества.

— Знать уже не та, что прежде, — важно рассуждала она. — С прискорбием могу сознаться, что это относится и к нашему семейству.

— Вот как? — Александра поднесла чашку с чаем ко рту и сделала глоток, чтобы дать хоть какой-то отдых лицевым мускулам.

— Представьте себе! Когда умер Джеймс, я письменно выразила Люсьену свои соболезнования и предложила возглавить поминовение.

— Какое великодушие! — воскликнула Александра, тщетно стараясь вообразить себе эту женщину в заботах о громадном, погруженном в траур особняке. Вполне вероятно, она приказала бы затянуть все черным крепом, а сама оделась бы в бархат, тоже сплошь черный. За час общения с ней Александре удалось сделать единственный вывод относительно ее характера: Фиона Делакруа не знала меры, когда речь шла о ярдах дорогой материи.

— В самом деле, это было великодушие, если учесть, какой путь мне пришлось бы проделать. И что же ответил мой племянник? Я запомнила слово в слово! До самой смерти не забуду этого оскорбления… — она отвернулась, чтобы взбить подушку, — да-да, до самой своей смерти! «Мадам, только не это. Скорее Джеймс будет погребен не отпетым». Как вам это нравится? После смерти моего дорогого Оскара он восемь месяцев держал нас с Розой в провинции!

— Исключительно по воле вашего дорогого Оскара и моего отца, — заметил лорд Килкерн, переступая порог.

— Вы слышите? Он не отрицает!

Облокотившись на решетку, граф занял место у камина. Александра не сразу заметила, что у его левого ботфорта смирно сидит Шекспир.

— Чего ради я должен отрицать истину?

— Фу!

— Фу на вас, тетушка. Я вынужден лишить вас общества мисс Галлант, по крайней мере на время. Полагаю, ей нужно обдумать, останется ли она после всего, что случилось этим утром.

— Останьтесь, умоляю! — вскричала Роза, заставив Александру вздрогнуть.

— Ваш кузен шутит. — Александра снова попыталась улыбнуться. — Милорд, я здесь знакомилась с историей вашего семейства.

— Вот как? — Граф перевел взгляд с нее на свою тетку, и стало ясно, что он не в восторге от этой новости. — Очень мило. Мисс Галлант, на два слова! Сейчас же!

— Иду, милорд, — произнесла она подчеркнуто ровным тоном и поднялась. — Миссис Делакруа, прошу меня извинить.

— Она мне подходит! — провозгласила Фиона. — Не вздумай выпроводить ее, Люсьен!

— Вот уж чего не дождетесь! — буркнул тот.

— Тем лучше. Уволив мисс Брукхоллоу, ты оставил меня без подобающей компании. Кроме того…

Дальнейшее нельзя было расслышать из-за двери, бесцеремонно прикрытой графом.

— Милорд, я… — начала Александра.

— «…не привыкла к такому тону. Я вам не лакей и не горничная!» Верно?

Шекспир радостно тявкнул и завилял хвостом. Стоило графу пойти прочь, как он устремился следом, и Александре пришлось их догонять.

— Верно, — с вызовом ответила она. — И я…

— «…не собираюсь терпеть общество этой мегеры».

— Я не это хотела сказать! Почему вы все время перебиваете?

Граф остановился так внезапно, что Александра почти налетела на него. Один короткий взгляд на его лицо сказал ей, что он удивлен.

— Тогда что же?

— Можно говорить откровенно?

— Я и прежде не замечал за вами скрытности.

— Зачем вы меня наняли?

— Это мы уже проходили, мисс Галлант. — Он отвернулся и вздохнул.

— Постойте! Вы сказали, что я пробуждаю в вас недвусмысленные желания и должна обучить Розу умению вызывать в мужчинах нечто подобное — с той целью, чтобы она могла сделать выгодную партию. Я не совсем понимаю, как одно проистекает из другого, но речь не об этом — вы мне мешаете выполнить то, ради чего пригласили меня сюда!

— Хм… — Граф прислонился к перилам и посмотрел на нее долгим взглядом. — Мы говорим прямо, я правильно понял?

— Не прямо, а откровенно. Возможно, этим я оскорбила вас?

— Вы оскорбите меня, если не будете искренни.

Подумав, она кивнула.

— Итак, что вы имели в виду, когда сказали, что я вам мешаю?

— Чтобы сделать выгодную партию, мисс Делакруа должна усвоить все нюансы хороших манер: любезность, сдержанность, самообладание и…

— Да понял я, понял!

— Вы, милорд, далеки от всего того, что я желаю привить своей подопечной. Ваш цинизм, ваша вспыльчивость и прочие не лучшие черты характера будут постоянно вторгаться в процесс обучения. Недаром говорят: дурной пример заразителен!

Граф улыбнулся, и его улыбка показалась ей вспышкой мягкого, ласкающего света.

— Так это я — дурной пример?

— Увы, милорд.

— Таковы ваши претензии? Больше ничто не отбивает у вас охоту взяться за дело?

Александра бросила взгляд в сторону комнаты, которую они только что покинули.

— Я бы предпочла продолжить этот разговор у вас в кабинете.

— Мы с Шекспиром собирались на прогулку. Не хотите пойти с нами? Возьмем кого-нибудь из слуг — например, Винсента…

— Почему бы и нет? Условности будут соблюдены.

Она услышала, как он вздохнул с облегчением.

— Тогда идемте.

Поскольку граф не выразил желания подать ей руку, Александре осталось только подобрать юбки и последовать за ним вниз по лестнице. Положительно это был странный человек — высокомерный, самонадеянный, полный сарказма… и при этом обаятельный. Девушка вполне могла понять, почему он отклонил предложение тетки забрать Балфур-Хаус в свои руки, но что заставляло его так откровенно сторониться единственной родни, которая у него имелась? Все это ей совсем не нравилось, совсем.


Люсьен подумал, что два сюрприза за один день — это, пожалуй, многовато. Та, что была всему виной — мисс Александра Беатриса Галлант, — шла бок о бок с ним по аллее Гайд-парка, между живописно разбросанными деревьями. Ее прелестное лицо отчасти скрывали оборки дешевого бледно-зеленого зонтика, но и при этом можно было без труда предположить, что она раздосадована. Что ж, ее можно понять: кому понравится битый час выслушивать болтовню безмозглой старой карги!

— Ваш слуга все больше отстает, — сказала она вдруг, бросив взгляд через плечо. — Будьте добры, прикажите ему оставаться поблизости.

— Насколько близко?

— Не далее чем в двадцати шагах.

— Неужели и на этот счет есть строгое правило?

— А вы как думали? Прошу уладить этот вопрос немедленно, иначе я поверну назад.

Люсьен внимательно всмотрелся в точеный профиль, своей спутницы и понял, что это не пустая угроза. А ведь разговор еще даже не был начат!

— Винсент! — рявкнул он, не оборачиваясь.

— Да, милорд?

— Не отставай, черт тебя возьми!

— О, конечно. Прошу простить мою медлительность.

— Итак, мисс Галлант, что вы собирались мне сказать?

Александра повернулась к нему, оторвав взгляд от проезжей дорожки, по которой катилась послеобеденная череда экипажей.

— Мисс Делакруа получила вовсе не столь ужасное воспитание, как вы уверяли.

— Вот как! Увы, я иного мнения. В данный момент на Розу польстится разве что свинопас.

— Вы преувеличиваете, — возразила она с тенью улыбки.

— В любом случае я не намерен пополнять наше семейство каким-нибудь богатым выскочкой.

Шекспир заметил в стороне голубя и натянул поводок, но Люсьен предпочел повернуть в более уединенную аллею, под сень старых лип.

— Ладно, допустим, Розу можно вышколить. А что вы скажете насчет моей тетки?

— В этом и есть главная загвоздка. Вам придется ввести ее в общество вместе с Розой и тем самым связать их имена друг с другом на весь сезон. Упомянув о вашей кузине, неизбежно вспомнят и ее мать. Прошу простить мою прямоту, но миссис Делакруа… ее слишком много! Женщина шумная и бесцеремонная, она может лишь навредить дочери своим присутствием.

— Иными словами, она стоит на пути Розы к браку.

— Я этого не сказала!

— Но подумали.

— Я предпочитаю благоприятные факторы негативным. — Видя, как раскраснелась мисс Галлант, Люсьен отнес это к факторам благоприятным. Его присутствие не оставляло ее равнодушной, что уже было неплохо.

— Милорд, вы наняли меня для того, чтобы я…

— Я нанял вас, так как с первой же минуты желал сорвать с вас одежду и заняться с вами любовью…

Кровь бросилась ей в лицо, глаза возмущенно засверкали.

— Что вы себе позволяете! Это уж слишком! Я не намерена терпеть подобные выходки!

Мисс Галлант немедленно повернула назад, но Люсьен догнал ее и снова пристроился рядом, спрашивая себя, в самом деле он зашел чересчур далеко или это была всего лишь превосходно разыгранная сцена.

— Единственная возможность вывести мою тетку из игры — ваш личный присмотр за Розой во время всех ее выездов в свет. Как компаньонка Фионы, вы вполне можете заменить ее на этом поприще. В случаях, когда присутствие тетки окажется неизбежным, я лично присмотрю за тем, чтобы она вела себя прилично. Для вас это приемлемо?

— Приемлемо все, кроме вас, милорд! До сих пор я старалась не обращать внимания на ваши дурные манеры, о чем теперь весьма сожалею. Мне хотелось верить, что леденящие кровь рассказы о вас — по большей части слухи. Прискорбная ошибка! Я требую рас…

— Минутку! Значит, я неприемлем? И вы полагаете, приемлемая девушка за меня не пойдет?

— Смотря что вы понимаете под словом «приемлемая»!

— Девственница с безупречной родословной. Привлекательная внешность делу не повредит.

— Или, может быть, хорошие стати? Так выбирают племенную кобылу!

— В сущности, речь действительно об этом.

— Но есть еще такая вещь, как любовь.

— Человек выдумал любовь для того, чтобы хоть как-то отличаться от животных, когда его тянет спариваться.

Наступило довольно долгое молчание.

— Что ж, милорд, раз вы не можете предложить своей будущей жене любовь, предложите ей хотя бы хорошие манеры. Поверьте, она это оценит.

— Значит, по-вашему, когда речь зайдет о браке, мне не стоит рассчитывать…

— Не стоит, милорд.

К своему удивлению, Люсьен не пришел в восторг от такого заключения, хотя иного и не ждал.

— Получается, что я нуждаюсь в ваших услугах не меньше, чем Роза.

— Простите?

— А, лорд Килкерн! Мы так рады вас видеть! — Пройдя через липовую рощицу, они вышли к круговой дорожке, и рядом тотчас остановился экипаж. Люсьен узнал в его пассажирах леди Говард и леди Элис.