— Не стоит злорадствовать по этому поводу. Мне были выделены соответствующие средства на оплату расходов. Тогда мне показалось, что денег слишком много, но не было никакого смысла об этом говорить. У богатых свои понятия о дорожных расходах. Так что я решил, что никому не станет хуже, если я немного наживусь на этом.

Элла ничего не смогла с собой поделать и рассмеялась:

— Так смешно смотреть, когда ты с деланным безразличием ходишь вокруг да около известного имени.

— Мы же договорились не заводить о нем никаких разговоров.

— А! Тогда я просто не поняла, что и имя его тоже не надо называть.

— Вот и ужин, — заметил Харриган, когда в дверь негромко постучали.

Он был безмерно рад спасительному стуку. Ему вдруг стало не по себе при одной мысли о Гарольде и Филадельфии. И Харригану не хотелось, чтобы Элла это почувствовала.

Поставив поднос с едой на стол, Харриган бросил взгляд в окно и поморщился. Вздымавшиеся за окном горы будили в нем щемящее чувство. Оно возникло еще несколько дней назад, когда скалистые вершины только замаячили на горизонте. Раздражало то, что здесь любой его взгляд в окно неизменно упирался в эти сумрачные каменные громады.

Вопреки всем своим усилиям довезти Эллу до Филадельфии он старался вообще не думать об этом месте. Чем ближе они подъезжали к Филадельфии, тем труднее становилось Харригану избегать мыслей о Гарольде. В глубине души он был крайне обеспокоен тем, что делает, но не видел возможности сойти с избранного им самим пути. Несусветной глупостью было бы закрывать на все глаза и думать, что все в полном порядке. Однако только при этом условии мог он продолжать делать то, что делает.

— Как странно, что мы сидим здесь и спокойно ужинаем, — тихо проговорила Элла, расправляясь с овощным рагу.

— Раза два мы так уже ужинали, — ответил Харриган и не спеша отхлебнул пива из высокой кружки.

— Только в самом начале путешествия и когда мы были у Линдонов. Позже, всякий раз когда мы останавливались в городе, тут же появлялась моя тетя. — Она с удивлением посмотрела на неожиданно засмеявшегося Харригана: — Ты находишь это смешным?

— Так оно и есть. Да вот только что я стоял около гостиницы, наслаждался сигарой, и вдруг до меня дошло, что я невольно рыскаю глазами по сторонам, высматривая, нет ли где Луизы. Представляешь — такая миниатюрная женщина, а одна мысль о ней наводит страх!

Он с облегчением увидел, как на губах Эллы появилась улыбка.

— Луиза — очень решительная женщина, и она испытывает непередаваемое отвращение к тому человеку, чье имя мы не произносим.

— Это было ясно с самого начала. Интересно, что подумали бы люди, узнай они, с каким старанием я избегал встречи с твоей тетушкой. Они посмотрели бы на хрупкую, хорошенькую, маленькую Луизу, потом на меня и расхохотались бы от всего сердца. Я почти слышу их шуточки в мой адрес.

— Если такое произойдет, просто постарайся напустить на них мою тетю, и им очень скоро станет не до смеха. Большинство горожан начинают раскланиваться с ней чуть ли не за милю. А вокруг ее ранчо стоит тишь да гладь. Я поначалу думала, что она слегка переигрывает, изображая суровую и несгибаемую женщину, но быстро поняла, что иначе просто нельзя. Тамошним мужчинам не по нутру женщина, которая владеет землями и занимается скотоводством. Это удел мужчин, и точка. А то, что она лучше многих фермеров знает свое дело, злит их еще сильнее. Куда лезет эта баба, понимаешь?

— Так вот почему у нее… разноплеменные работники.

— Ну, ты очень аккуратен в выражениях, — вполголоса отметила Элла, поднимая бокал с лимонадом. Отпив глоток, она продолжила: — Полукровки, метисы, бездомные бродяги — так их называют повсюду. Потом, у тетушки действительно были трудности с наймом белых работников. Владельцы соседних ранчо не желали терпеть ее у себя под боком. Всякий раз когда какой-нибудь белый начинал раздумывать, не наняться ли к тете на ранчо, его тут же отговаривали. А потом она спасла Джошуа.

— Она его спасла?

— Да. Его избили до полусмерти и бросили у обочины сразу на выезде из города. Похоже, он имел наглость заикнуться о работе. Тетушка наткнулась на него, когда возвращалась домой. Она привезла его на ранчо, залечила раны и предложила работу. Теперь у нее работают четверо парней, из которых только двоих в округе считают за белых. Они все метисы, а матери у них были шлюхами. Люди, по-видимому, думают, что мальчики виноваты в дурной славе своих родителей, и соответственно к ним относятся.

— И эти ребята невероятно преданы ей, так?

— Ты прав. Но дело тут не только в благодарности. Луиза не презирает их, не обращается с ними как со швалью, не тыкает им в нос, какая она благодетельница, что милостиво дозволила вывозить из хлева навоз. Она обращается с ними как с равными. Для большинства из них это было в диковинку.

— Вот это мне очень легко понять, — кивнул Харриган. — Когда ирландцы появились здесь, их тоже не встретили с распростертыми объятиями. Со временем стало полегче, но предубеждение так до конца и не исчезло.

— Мальчики Луизы, так их теперь называют, нашли в ней мать, тетку, сестру и даже ангела-хранителя. Она стала для них той самой семьей, которой у них никогда не было или которой они слишком рано лишились.

— А Джошуа отведена роль самого благоразумного ребенка, — улыбнулся Харриган.

— Он чувствует некую ответственность за нее. Элла заметила, как Харриган снова бросил взгляд на горы за окном, и ей захотелось узнать, давят ли они на него так же, как на нее.

— Скоро тебя оставят в покое, ведь ты почти дома.

Девушка грустно улыбнулась в ответ на его быстрый и виноватый взгляд. Интересно, что он чувствует по поводу их неумолимо приближающегося расставания? Догадок у Эллы была масса, но не многие из них ободряли или вселяли надежду. Харриган мог просто радоваться, что возвращается в Филадельфию, к своей работе и родным. Внутренний голос напоминал ей, что, задавая вопросы, она лишь добавит себе боли, что ей это никоим образом не поможет. Но Элла все-таки решилась.

— Кажется, ты не очень рад видеть эти вершины, — осторожно произнесла она.

— Элла, — строго сказал Харриган и предупреждающе поднял руку.

— Я просто обратила внимание на твой грустный взгляд.

— Порой я начинаю задумываться об истинном значении некоторых твоих слов. — Он отодвинул от себя тарелку и вздохнул. — Если мы начнем говорить о том, как близко наш дом…

— Не мой.

Харриган сделал вид, что не слышал ее реплики, и торопливо продолжил:

—…то неизбежно нарушим нашу договоренность о запретности некоторых тем.

— Через несколько дней мы встретимся с этой темой лицом к лицу. Мы дошли до того, что не решаемся назвать даже имени. Может быть, пора положить конец этой игре? Кажется, уже ясно, что если мы о нем не говорим, то думаем больше чем нужно. А с тех пор как эти проклятые горы появились перед глазами, имя это постоянно крутится у нас в головах.

— Вряд ли ты действительно жаждешь услышать, что я думаю о конце нашего путешествия, о Филадельфии или о Гарольде. Ты же со мной не согласишься, а я не могу себе позволить согласиться с тобой. Так какой толк в разговорах?

— Может, и никакого. Я просто устала притворяться, что вся эта кутерьма происходит с кем угодно, но только не с нами. И что пас не гнетет чувство обреченности.

Харриган кивнул, и с губ его сорвался короткий горький смешок.

— Нечто похожее я тоже чувствую. А может быть, я просто боюсь задеть твои чувства.

— Мне кажется, подобного рода страхи уже давно остались позади, — спокойно проговорила Элла и вдруг испугалась, не слишком ли откровенно показала, что творится у нее в сердце.

— Да, мне неприятны эти горы, неприятно думать, что еще пара дней — и мы будем в Филадельфии. И будь я проклят, если жажду повидаться с Гарольдом Карсоном.

— И ты боишься причинить мне боль как раз тем, что твердо намерен сделать: переправиться через горы, доехать до Филадельфии и встретиться с Гарольдом.

— Разве так?

— Конечно, так. Ты с самого начала знал, что я не хочу ехать к нему, и знал почему. Моя тетя уезжает со своего ранчо в самое горячее время года и тратит весьма скромные сбережения на то, чтобы догнать нас и остановить тебя, пока не поздно. Я всю эту поездку молю Бога об одном-единственном шансе сбежать от тебя. — Девушка покачала головой. — Так все было с самого начала, с самой первой минуты. Так что изменится, если мы поговорим сейчас о твоих чувствах?

— Уверяю тебя, лучше от этого не будет, а вот хуже стать может.

Ответить Элла не успела, потому что в дверь громко и требовательно постучали. На лице Харригана появилось выражение откровенного облегчения. Он с готовностью вскочил на ноги, едва не опрокинув при этом кресло, и чуть ли не бегом бросился к двери.

— Как вовремя нас прервали! — насмешливо бросила ему в след Элла.

Харригану некогда было отвечать, он уже начал снимать дверную цепочку, как вдруг что-то его остановило. Он удивился, а потом вспомнил, что всегда попадал впросак, если не прислушивался к таким странным озарениям. Поэтому он оставил цепочку на месте и слегка приоткрыл дверь. Увидев, кто стоит в коридоре, Махони выругался и торопливо захлопнул дверь.

Глава 14

— В чем дело? — требовательно спросила Элла, когда Харриган начал придвигать к двери шкаф.

— Лучше бы нас сейчас не прерывали таким образом, — задыхающимся голосом ответил он, поспешно кидая вещи обратно в дорожные сумки.

— Харриган, черт возьми, открывай немедленно! — раздался из коридора рассерженный женский голос, и дверь заходила ходуном от посыпавшихся на нее ударов.

— Тетя!

Харриган резко перехватил рванувшуюся к двери Эллу. Как она ни сопротивлялась, он сумел защелкнуть на ней наручники. Элла уставилась на них недоуменным взглядом, потом подняла глаза на Харригана, и ирландец почувствовал себя последним подонком.

— Мы уходим отсюда! — сердито прошипел он, злясь скорее на себя, чем на Эллу или на ее неуемную тетку.

— Отсюда нет выхода.

Харриган начал было объяснять, что собирается делать, но тут же прикусил язык. Хорошего бы дурака он свалял! Элла может крикнуть об этом Луизе, и, если не заткнуть ей рот кляпом, он не сумеет заставить ее замолчать. Он грубо потащил девушку к двери, ведущей в соседний номер. Когда он просил спаренный номер, то прежде всего думал о репутации Эллы. Теперь он мысленно похвалил себя за этот приступ рыцарства.

Элла в сердцах выругалась, когда он отпер дверь и впихнул ее в соседнюю комнату. Харриган сразу понял, о чем она подумала: почему не догадалась об этом, когда осталась здесь одна… Он бросил на нее испепеляющий взгляд и ткнул ей в лицо свой носовой платок. Элла все поняла и не издала ни звука, Ему не хотелось затыкать ей рот кляпом, и он обрадовался ее догадливости.

Харриган тихонько подкрался к двери. Вытащив из кармана ключ, он покосился на Эллу и вздохнул. Он не хотел этого, она могла его за это возненавидеть, но выхода не было. У них слишком мало времени, чтобы успеть выскочить из номера и покинуть гостиницу незамеченными. Тут даже один-единственный вскрик Эллы мог стать роковым. Взглянув на нее, Харриган понял, что именно это девушка и собирается сделать.

Он выхватил из кармана носовой платок и мгновенно завязал ей рот. Элла и ахнуть не успела, а ирландец уже связывал концы платка у нее на затылке. Узел он затянул потуже, чтобы платок попал ей между губами. Это, конечно, не заставит ее замолчать, но по крайней мере, если ей и вздумается кричать, никто толком ничего не поймет. «Вот за это простить тебя будет ох как нелегко», — взбешенно подумала Элла, наблюдая, как Харриган медленно приоткрывает дверь.

Харриган чуть замешкался, потом подхватил одной рукой их вещи, другой схватил Эллу, выскочил в коридор и понесся к черному ходу. Как он и боялся, сзади раздался громкий крик одного из головорезов Луизы. Моля Бога, чтобы Элла не споткнулась, Харриган буквально скатился по ступенькам на первый этаж, вихрем промчался через кухню, каким-то чудом ни с кем не столкнувшись, и вылетел на улицу.

Ни секунды не медля, Махони нырнул в темный узкий проулок и только тут немного замедлил бег. Он быстро сдернул с лица Эллы носовой платок.

— Ты будешь вести себя тихо или мне вернуть платок па место?

— Если мы отсюда выберемся, на первом же привале я заставлю тебя его съесть.

— Я должен понимать это как согласие быть умницей? — спросил он и, не дожидаясь ответа, потащил девушку за собой.

— Понимай это именно так. Мне все равно. На этот раз тебе не уйти.

— Не волнуйся, я тут все осмотрел, пока ты нежилась в ванне, и знаю здешние закоулки намного лучше, чем Луиза и ее маленькая банда. Так что я постараюсь и на этот раз ускользнуть от нее.

Повернув за очередной угол, Харриган бросил на нее насмешливый взгляд и устремился в открытые двери магазина. Пройдя через него, они оказались на совершенно другой улице.