Я в любопытстве наклоняю голову.

– Давай.

– Я ежедневно слушаю твою музыку, она закачана во все мои гаджеты. Я твой самый преданный поклонник, – он улыбается, затем тянется к чему-то в своей сумке. Включив свой iPad, он вручает мне гаджет. Я смотрю на экран, и список всех моих композиций приветствует меня. Я в шоке возвращаю ему планшет, и тогда Джулиан говорит:

– Я всегда буду твоим самым преданным поклонником.

Краснея, я ещё раз благодарю его. Вдруг вспомнив о нашем разговоре, я спрашиваю:

– Так, где же находится этот Силикон-Бич, о котором ты рассказывал?

– Примерно там, где живёшь ты – в районе Вениса, в Санта-Монике. На удивление, мне там нравится.

– Солнце и серфы? – дразню я его. Помню, как мы однажды занимались серфингом вместе, взяв урок в Санта-Круз. Несмотря на то, что в то время Джулиан был невысокого роста и казался хрупким, у него с первого раза получилось встать на серф, словно он был профессионалом. А я... я отстой.

– И да, и нет. По правде говоря, мне нравится анонимность. В Силикон-Бич не так много ВК фирм. Ты можешь поехать в Сан-Франциско, и узнать, что там находится около семидесяти ВК фирм в пределах квадратной мили друг от друга. Их становится слишком много. Все знают, чем вы занимаетесь. Но здесь все еще царит творческая атмосфера, даже если и такая компания, как Гугл уже обосновалась в данном месте. Не то чтобы они не креативны, но понимаешь, в чем суть.

– Гугл? На самом деле?

Где я спала, когда все это происходило?

– Да, они находятся в культовом здании в виде бинокля от Фрэнка Гери. А Снэпчат в основном своём составе захватили Венис.

– Я живу в нескольких кварталах оттуда и не знала этого. Совсем невежда. Мой пляжный городок становится центром вселенной.

– Да, столь необходимым центром, приносящим много рабочих мест для технических специальностей. Все, больше не хочется говорить обо мне. Я хочу узнать больше о тебе.

Он медленно облизывает нижнюю губу.

– Боже, ты стала еще красивее.

Он только что сказал, что я стала красивее?

Он только что облизывал свою полную нижнюю губу?

Эти пухлые губы так и манят.

Я склоняю вниз голову. В этот раз мне действительно становится жарко от его комплимента. Я оттягаю верх своего трикотажного платья, надеясь, что воздух хоть чуть-чуть охладит меня. Мои глаза опущены и сфокусированы на бусинке пота, катящейся по моему декольте.

Я в огне.

– Почему ты прячешься? – жестко спрашивает он. – Я сделал тебе комплимент, и ты знаешь, что я не буду нести херню.

Я неуверенно смотрю на него, прежде чем признаться.

– Я редко их получаю.

Я никогда не была той, кто напрашивается на комплименты, но за последние несколько месяцев я безмолвно умоляла своего жениха о них.

– Понимаю, твой парень делает их тебе миллион раз на дню.

– Моего жениха зовут Эндрю, и нет, он не делаем мне комплиментов миллион раз на дню.

– Эндрю, – ухмыляется он. – Ах, как же я мог забыть его? Он был… как бы сказать. Странным парнем. Подозреваю, сейчас он в какой-нибудь академии, верно? Как давно вы помолвлены?

– Он профессор социологии в Калифорнийском университете, – слегка смущаясь, мягко бурчу я. – Мы помолвлены почти шесть лет.

– Шесть лет? – качает головой Джулиан в недоумении.

– Да, – бормочу я, и отворачиваюсь, прежде чем продолжить. – Да, мы обручены почти шесть лет.

– Почему так долго? Ради всего святого, вы вместе уже полжизни. Большинство пар уже давно бы поженились и развелись.

До того как я успеваю ответить, пилот объявляет о посадке.

– Лина, мне, правда, интересно, почему этот дурак еще не женился на тебе.

Да уж, почему Эндрю еще не женился на мне?

Глава 12

Я, как и большинство женщин, к своему тридцатилетию, надеялась быть замужем и иметь кучу деток. И ещё, возможно, одну или несколько собак, тявкающих на фоне, а может и толстого кота. В общем, в этом возрасте я представляла свою жизнь совершенно другой. Несмотря на то, что я не одинока – все ещё не замужем. И никогда не смогу иметь детей, если только мы с Эндрю не усыновим ребёнка, но на данный период времени это было бы скорее бременем, чем благословением для его карьеры. Но и собаки в нашем доме никогда не будет. Пока я думаю об этом, как о фильме, проигрывающемся в течение последних десяти лет, проведенных с моим вечным женихом, мы с Джулианом оказываемся в аэропорту.

***

Это случилось прекрасным сентябрьским деньком в Нью-Йорке. В школе проходило совещание. Эндрю ужасно беспокоился, поэтому решил отдохнуть от проверок эссе своих студентов. Тогда он работал помощником профессора в Хантер-колледже.

После прогулки по центру города, казалось, длившейся несколько часов, мы решили перекусить в ресторанчике Puglia’s в Маленькой Италии. Во время поедания брускетты, Эндрю взял меня за руку. А я только и болтала о том, как приятно вернуться в родной город.

– Да, город замечательный. Лина, давай поженимся. В конце концов, мы уже столько лет вместе. Так будет правильнее, – я чуть не задохнулась из-за кусочка брускетты, застрявшего в горле.

Боже, пожалуйста, не дай мне задохнуться. Особенно в тот момент, когда он, наконец-то, сделал мне предложение.

Откашлявшись, я захотела убедиться, что правильно расслышала.

– Это правда, Эндрю? Ты хочешь пожениться?

Не думала, что он когда-нибудь сделает мне предложение. Я лишь предполагала, что когда-нибудь, в конечном счете, мы просто станем жить вместе.

– Да, но не прямо сейчас. Нам нужно сверить наши графики.

В то время я не поняла, почему он не упомянул о любви, кольце или о счастье провести со мной жизнь. Проще говоря, это был вопрос удобства и необходимости; чем-то, что было неизбежным. Я была просто в восторге от сделанного Эндрю предложения. Я любила его с подросткового возраста. Более того, стала волноваться, что мы так и останемся в статусе парня и девушки. Вы же знаете такие пары, которые так и не побывали у алтаря. Мы не жили вместе, но не потому, что я не хотела этого. Эндрю не желал отказываться от своей студии, снимаемой за мизерную плату, и находившейся неподалеку от Хантер-колледжа, а я не хотела покидать дом, который оставил мне мой отец. И по секрету, мне нравилось жить с Роджером в качестве соседа по комнате. Восторг от возможности связать себя узами брака с Эндрю, и мысль о том, что бабушка с дедушкой увидят меня, идущей к алтарю – делали меня счастливой. Я знала, они беспокоились о том, что я стану вечной девушкой и, в конце концов, превращусь в «старую деву». Дедушка был готов к тому, чтобы мы поженились. С другой стороны, моя бабушка тоже хотела, чтобы я вышла замуж,… но за кого-нибудь другого.

Спустя несколько часов после моего согласия выйти за Эндрю, я забежала в газетный киоск на углу и купила свой первый экземпляр для будущих невест. На следующий день я заказала годовую подписку на журнал, думая, что выйду замуж в течение года, или максимум, полутора лет. Увы и ах, с тех пор прошло почти шесть лет, и срок подписки на «Современную невесту» уже давно истек. После третьего курса колледжа я перестала подписываться. Все письма, касающиеся свадеб, пошли в спам. В глубине души я знала, что Эндрю сделал мне предложение, когда понял, что ему нужно переехать в Лос-Анджелес, и не хотел делать это в одиночестве. У меня никогда не было сомнений, что Эндрю любит меня. Тем не менее я также знала, что представляю собой его подушку безопасности. В его жизни случились трудности и перемены. Он не нашел друзей, и поэтому перешёл в Колумбийский университет после первого года работы в Принстоне.

Мой жених всегда находил оправдание тому, чтобы не планировать свадьбу. Он не назначил дату, так и не надел обручального кольца на мой левый безымянный палец. Может быть, это произойдёт, а может быть – нет. Я каждый день говорю себе, что женитьба – это всего лишь клочок бумаги. Тем не менее я по-прежнему стремлюсь к заключению брака. И хотя мы не женаты, в глубине души я знаю, что Эндрю и я преданы друг другу.

Когда мы выходим из самолёта, Джулиан кладёт на моё плечо свою руку. Он слегка хлопает по мне, и я поворачиваюсь.

– Извини, если я сказал что-то, что расстроило тебя, – говорит Кейн с беспокойством.

– Не извиняйся. Мне просто неловко говорить о моей затянувшейся помолвке.

– Скорее вечной.

Магпи фыркает, словно соглашаясь с хозяином.

– Пожалуйста, Джулиан. Я не хочу сейчас это обсуждать.

Парень сжимает мою руку, чтобы успокоить меня. Но это не помогает.

Глава 13

Мы приземлились в небольшом частном аэропорту в Сан-Рафаэле. Большую часть сорока пятиминутной поездки до поместья отца Джулиана, мы проводим в тишине, не обращая внимания друг на друга. Единственный звук, сопровождающий нас, пока мы едем в чёрном Астон Мартине Джулиана 1964 года – это «Parachutes»–первый альбом группы Coldplay.

Нарушая тишину, я говорю ему:

– В этой машине я чувствую себя девушкой Бонда.

– Ты выглядишь как одна из них, – отвечает Джулиан, подмигнув мне, и я чувствую бабочек внизу своего живота.

Что, блядь, не так со мной?

– Серьёзно, это чертовски крутой автомобиль.

Не сводя взгляда с дороги, Джулиан делится:

– Вождение – одно из моих любимых развлечений.

О, мне бы хотелось, чтобы он прокатил меня.

Пока мои непристойные мысли уходят, горячий водитель, находящийся в нескольких дюймах от меня, продолжает.

– Я всегда мечтал об этой машине, и еще о Шелби Кобра 1966 года.

– Не сомневаюсь, что скоро ты будешь водить одну из них.

В голове появляется другое изображение: я объезжаю Джулиана на заднем сидении этого автомобиля.

Проклятье. Остановись.

– Скорее всего, да. В мире только две Шелби Кобры. И я не могу представить, чтобы кто-нибудь её продал, – он поворачивает голову и смотрит на меня. – Но сейчас у меня нет того, о чём бы мечтал больше всего в своей жизни, поэтому я работаю над этим.

Я замечаю, как он поджимает свои губы, словно больше не хочет обсуждать это, поэтому не настаиваю на разговоре. Крыша кабриолета откинута, и холодок морского воздуха Сан-Франциско заставляет меня дрожать.

– Нам осталось несколько минут. Тебе точно тепло? – спрашивает Джулиан.

– Да, всё хорошо.

– Лина, не могла бы ты проверить Магпи?

Поворачиваясь, я вижу, как храпит развалившейся пухлый бульдог.

–Магпи вообще хоть чем-нибудь занимается, кроме сна?

Джулиан сдавленно смеётся.

– Да, и я должен предупредить тебя об этом. Иногда он подпускает газу.

Не удержавшись, я засмеялась вместе с ним.

Проезжая вдоль кромки воды, мы движемся мимо делового района и небольших закусочных Северного пляжа, а затем едем вдоль холмистого жилого квартала Пасифик-Хайтс. Даже несмотря на некоторые из самых дорогих построек в стране, я поражаюсь архитектурой, окружающей это место. Проезжая Бродвей, я замечаю, что мы приближаемся к эксклюзивному уголку в Пасифик-Хайтс. Я была здесь один единственный раз в подростковом возрасте, и в то время была ещё маленькой, чтобы оценить роскошь, окружающую меня.

– Ты представляешь, что всего пару лет недостроенный дом на Бродвее стоит около 65 миллионов долларов? – Джулиан говорит так, будто сам не может поверить в это.

– Ты шутишь, да?

– Нисколько. Не так давно самый дорогой дом в этом районе был продан за 40 миллионов. Когда твои соседи – Ларри Эллисон и Гетти, ты можешь просить такую сумму.

– Ты действительно увлекаешься недвижимостью, верно? – спрашиваю я.

– Да, я так начинал.

– Правда?

– Да, правда. Ещё в университете, я вложил часть денег с несколько квартир, которые мне оставила мама в нижнем Ист-Сайде. Ты помнишь Хелену Эмерсон? –руки Джулиана остаются на руле, в то время как он поворачивает голову и смотрит на меня.

– Конечно, она была лучшей подругой и соседкой твоей матери, – я смотрю, как его великолепные глаза горят на свету.

–Типа того. Её муж и мой отец близко общаются. Эмерсоны всё ещё живут здесь. Хелена не только невероятный архитектор, но и дизайнер интерьеров. Будучи новичком в недвижимости, я нуждался в ком-то, с кем бы мог сотрудничать. И я всегда восхищался ею. Она мне очень напоминала маму. У меня не ушло много времени на то, чтобы убедить её стать моим партнером, и мы продали наши первые четыре квартиры в течение нескольких часов. Часов. Ничто не может сравниться с недвижимостью в Нью-Йорке. Бруклин разлетается как горячие пирожки, но нет ничего лучше Манхэттена. Хелена до сих пор помогает мне, когда может. А ты помнишь Аллегру?

– Как я могу забыть эту не по годам развитую девчушку? – я улыбаюсь, вспоминая девочку, которая всегда носила с собой альбом для рисования.