– Джулиан, прости, мне... Мне нужно одеться. Чувствуй себя как дома.

Я спешу в свою спальню, возбуждённая одной лишь мыслью от увиденной похоти в глазах Джулиана Кейна. Это было определённо больше, чем "вы выглядите привлекательно". Я не помню, чтобы видела такую похоть в глазах Эндрю.

После надевания нижнего белья и черных колготок, черного облегающего платья с водолазкой и черных кожаных сапог с клином, я нанесла блеск для губ и румяна. Хотя мои волосы еще влажные, я отказываюсь сушить их и поспешно заворачиваю в рыхлую булочку. Изучая себя в зеркале, я больше не грущу, но с энтузиазмом отношусь к этому дню.

Пробравшись в гостиную, где сидит Джулиан, я позволяю себе насладиться его видом несколько мгновений. Я наблюдаю, как он листает страницы одного из моих журналов. Поняв, что я в комнате, мужчина поднимает глаза.

– Боже мой, ты выглядишь прекрасно, – Джулиан улыбается, поднимаясь с дивана. Останавливаясь всего в нескольких дюймах от меня, он с нежностью обнимает меня. – С Днём Рождения, дорогая.

Удивлённая, я любуюсь им.

Это ты выглядишь потрясающе. Чертовски горячо.

– На самом деле я хотела позвонить тебе, поскольку ты сделал большое дело – вытащил меня из моей раковины. Я... Я хочу отпраздновать сегодняшний день.

– Именно для этого я здесь. Меня вдруг осенило, что было бы глупо не отпраздновать твой день рождения вместе. Я приглашаю тебя на свидание.

– В самом деле? Куда? – спрашиваю я, хотя перспектива провести весь день с ним– это единственное, что меня интересует.

– Это сюрприз, – указательным пальцем Джулиан аккуратно проводит по моей челюсти. Мягким голосом он произносит: – Лина, если сегодня тебе захочется поплакать, пожалуйста, плачь. Позволь мне быть здесь для тебя.

Я киваю, впервые за семнадцать лет осознавая, что спать – это последнее, чем я хочу заниматься в свой день рождения.

Я беру свою сумку и ключи из консоли в прихожей. Когда я закрываю за собой дверь, делаю глубокий вдох. В нескольких футах от меня находится Джулиан, и сейчас это ощущается как-то по-другому. Воздух между нами изменился. Он более заряжённый. Накалённый. И пугающий.

Глава 37

Я собираюсь отпраздновать свой день рождения, при этом не чувствуя себя виноватой или грустной.

Сегодняшний день будет отличным.

Спустя несколько минут и попыток поймать такси, я предлагаю:

– Давай спустимся по Бликер-стрит и сядем на метро на Вашингтон-сквер.

– Нет, я хочу, чтобы это был сюрприз, – глядя на свои винтажные часы, Джулиан бормочет:–Чёрт, мне стоило вызвать водителя.

Как раз в тот момент, когда Джулиан собирается открыть приложение Lyft, мы наконец-то ловим такси. Предоставив водителю такси бумажку с адресом пункта назначения, Джулиан поворачивается ко мне. На его точеном лице формируется такая широкая улыбка, что от волнения у меня начинает кружиться голова.

– Я слишком хорошо знаю город, – говорю я, дразнясь.

Доставая из кармана темно-фиолетовую повязку для глаз, Джулиан приказывает мне надеть её.

– Дорогая, именно поэтому ты наденешь вот это…

– Ты это серьёзно? – спрашиваю я.

– Серьёзнее, чем может показаться. Сегодня будет много сюрпризов для красивой именинницы.

Он кивает на повязку для глаз.

– Пожалуйста, надень повязку.

Заметив колебания на моем лице, он призывает.

– Доверься мне, будет интересно.

Доверься мне.

В конце концов, я подчиняюсь. Мне кажется странным носить повязку. Тон Джулиана угрожающий, когда он признаётся:

– Эта повязка как-то влияет на меня. И не хорошо, совсем не хорошо.

У меня из груди вырывается нервный смех, и я гадаю, серьёзно ли он.

Несколько минут мы едем лишь под звуки радио. Я слегка поворачиваюсь лицом к парню.

– У тебя есть водители в Лос-Анджелесе и в Сан-Франциско. Почему здесь у тебя его нет?

Нет сомнений, что в его голосе слышна насмешка.

– В Сан-Франциско у меня тоже нет водителя. Леонард – водитель отца. Поездка по дорогам Лос-Анджелеса словно прогулка по кругу ада у Данте. А этот город я люблю во всей его красе. Включая прогулки по окрестностям, общение с сумасшедшими таксистами, и, без обид, подружка... Даже метро.

Я не могу с ним не согласиться.

– Есть что-то такое в этом городе, где даже когда тебе кажется, будто ты один, на самом деле это не так.

Голос таксиста, который одновременно кричит на пешеходов и слушает индийскую музыку, вызывает смех.

Поездка до загадочного места занимает около двадцати пяти минут. Во время поездки звонит телефон Джулиана.

– Извини, я должен ответить.

– Алистер, я сейчас занят. Это может подождать? Я с Линой. Ради всего святого, я не собираюсь передавать ей это. Я позвоню тебе завтра. Нет, я проведу с ней целый день. Сегодня её день рождения.

Джулиан молчит несколько секунд, и я не сомневаюсь, что он закатывает глаза.

– Что? Опять? Я говорил тебе не трахать свою ассистентку. Просто позвони Сесилии. Она поможет тебе договориться. Нет, даже не думай об этом. Она в отношениях. Не ставь. Её. В неловкое. Положение. Я наберу тебе завтра, – Джулиан вздыхает, и я слышу раздражение в голосе друга.

Я тянусь к его руке, и когда она касается моей, я слегка сжимаю её.

– Всё в порядке?

– Ты же знаешь Алистера. Постоянные грёбаные экстренные ситуации.

– Должна признать, что когда я увидела его у твоего отца, я была немного удивлена. Он был таким …

– Слишком пьяным? Отчаянным?

– Ну, в тот момент, когда ты его выгнал, да. Но ведь он всегда был хорошим парнем. Просто он кажется таким…

Я определённо не должна рассказывать про те грязные слова, которые Алистер шептал мне на ухо, или про то, как он назвал меня сукой.

– Потерянным, – усмехается Кейн. – Мой брат великолепен, и не многие знают о том, что он невероятный художник. Он достаточно талантлив для того, чтобы с правильным менеджером и галереей он мог отлично зарабатывать. Но он не верит в себя. Он тратит слишком много времени, гоняясь за женщинами и выбрасывая деньги. Я беспокоюсь за него. Его способность попадать в неприятности уже надоела.

– Джулиан, ты единственный, кто у него есть. Я знаю, что его мать жива, но она никогда не заботилась о нём.

– Он не виделся и не говорил с ней в течение многих лет. Его отец – единственный родитель, который заботился о нём. Матери он был не интересен. Алистер и я разные, но он – моя семья. И спасибо, Лина, ты единственная, кто понимает меня и атмосферу в моей семье.

Проходит несколько секунд, прежде чем я толкаю его в руку.

– Ладно, ты собираешься рассказать о том, что попросил тебя передать мне Алистер?

– Нет, – твёрдо отвечает он.

– Да хватит тебе, Джулиан. Просто расскажи мне, – умоляю я.

– Нет, – Джулиан более непреклонен, чем раньше.

– Сегодня мой день рождения. Ну, пожа-а-алуйста.

Если бы на мне не было повязки, я бы захлопала ресницами. Моей мольбы должно быть достаточно.

Он громко вздыхает.

– Алистер думал о том, чтобы трахнуть тебя после вечеринки.

– Ох…

– Этого никогда не случится.

Джулиан меняет своё положение и кладёт руку мне на плечо. Меня переполняют чувства. Когда его рот касается моего уха, моё сердце начинает биться быстрее. Я удивлена, как оно ещё не выпрыгнуло из моей груди. Джулиан делает небольшую паузу, а затем тихо шепчет:

– Хотя я не виню его за то, что он хочет тебя.

Я тяжело сглатываю. Спасибо Господу за повязку. Я бы не смогла скрыть желание в своих глазах. Это намёк на то, что Джулиан думал о том, чтобы сблизиться со мной? Мысль о том, как он кончает, думая обо мне, возбуждает. Мои трусики промокли насквозь. Бёдра инстинктивно сжимаются, пытаясь подавить боль между ними. Я хочу, чтобы ты хотел меня. Я выдыхаю, и моя голова откидывается назад.

– Чёрт, Лина, – его тёплое дыхание ласкает моё ухо.

Мне кажется или здесь стало слишком жарко?

Такси резко останавливается.

Мы оба делаем глубокий вдох. И хотя я ничего не вижу, я чувствую, как Джулиан приводят себя в порядок. У меня слюнки текут от одной мысли о Джулиане с эрекцией.

– Не снимай повязку. До тех пор, пока я не скажу тебе, – инструктирует он, оплачивая наше такси.

Несколько минут назад меня переполняли эмоции, но их не сравнить с теми, что я испытываю в данный момент. Все вокруг подстёгивает струящееся внутри меня желание.

Ревущий звук автомобилей, едущих по шоссе. Запах вкусных хот-догов и крендельков, заставляющих мой желудок урчать. Когда я приподнимаю голову вверх, несколько капель дождя падают мне на лицо. Разряд электричества, ощущающийся мной, когда Джулиан берёт меня за руку, пока ведёт к секретному месту, потрясает всё моё тело, воспламеняя те ощущения, которые, как мне казалось, остались в такси.

Губы Джулиана касаются моего уха. Он застаёт меня врасплох, когда его глубокий, хриплый голос говорит мне:

– Не торопись, дорогая. Я держу тебя. Не отталкивай меня, и я обещаю, что не позволю тебе упасть. Никогда.

Как такая обычная фраза могла лишить меня дара речи?

Он целует мою ладонь.

В считанные минуты я больше не чувствую апрельский утренний холод Нью-Йорка. Мы останавливаемся, и я умираю от желания узнать, где мы. Я слышу цок-цок-цок–звук высоких каблуков, и их громкость лишь усиливается. Цоканье прекращается, и очень терпкий запах духов доходит до меня. Я слегка покашливаю.

– Мистер Кейн, всё готово для вас и Мисс Джеймс. Поскольку это сюрприз, мы не будем торопиться, – говорит она с заметным австралийским акцентом.

Он крепко сжимает мою руку, и мы идём несколько минут, пока нас не встречает резкий звук открывающейся двери лифта. Лифт поднимает нас наверх. Всё это время Джулиан находится рядом со мной, пока я позволяю ему вести меня Бог знает куда.

Цок, цок, цок.

Где мы вообще находимся?

Останавливаясь, Джулиан кладёт руку мне на поясницу. Дама обращается к нам.

– Мистер Кейн, Мисс Джеймс, пожалуйста, дайте мне знать, если вам что-либо понадобиться.

Вместо того чтобы снять повязку с моих глаз, Джулиан ждёт ещё несколько минут, пока цоканье каблуков не прекращается. Стоя позади меня, Джулиан кладёт свою сильную руку на моё правое бедро. Я не могу не уловить его запах. Древесный и пряный; аромат, который кричит о «мужчине» и чертовски меня возбуждает.

– Лина, – произносит Джулиан, а затем делает паузу. Спиной я чувствую, как его грудь то поднимается, то опускается. – Ты готова? – впервые с тех пор, как мы воссоединились, он, кажется, нервничает.

– О, боже, да! Да! – с энтузиазмом отвечаю я.

И хотя на мне повязка, я закрываю глаза, чтобы снова вдохнуть его запах. Он шепчет мне на ухо:

– С Днём Рождения, – прежде чем снять ткань с моего лица.

Открывающийся передо мной вид поражает меня. Мы находимся на пятом этаже здания музея современного искусства, и прямо перед моими глазами располагается пастельная версия культового произведения «Крик» Эдварда Мунка. Существует лишь четыре версии этой картины, и три находятся в Норвегии. Недавно я прочитала, что одна из версий была куплена за рекордные 119 миллионов долларов. Как Джулиан мог вспомнить моё увлечение этой картиной?

– Ты удивлена? – с трепетом спрашивает он.

–Ты издеваешься надо мной? Я всегда хотела увидеть эту работу. Особенно эту, прежде всего потому, что она наиболее личная из всех четырех. Как ты вспомнил об этом?

– Ты всегда твердила о поездке в Норвегию ради того, чтобы увидеть оригиналы. Но эта версия, − он кивает на самую известную работу Мунка, – из частной коллекции; и на правах аренды она выкуплена ещё на несколько недель.

Джулиан поражает меня, когда говорит:

– Я помню день, когда Роман взял нас с собой в Стрэнд [прим.перев. – галерею]. Ты наткнулись на биографию Мунка, и как только твой отец сказал, что «Крик»было любимым произведением твоей мамы, ты стала одержима его историей.

Мы сидим на скамейке, изучая моё любимое произведение искусства. Джулиан, кажется, доволен тем, что просто находится рядом со мной и смотрит, как я наслаждаюсь шедевром.

– Знаешь ли ты, что на самом деле рамка была нарисована самим Мунком? И на ней можно заметить стихотворение-комментарий, в котором подробно говорится о вдохновении, – говорю я с улыбкой, указывая пальцем на «Крик». – Посмотри, это единственная версия, где кто-то сутулится на заднем плане.

Спустя добрых тридцать минут восхищения работой, я поворачиваю голову и смотрю в лицо этому чуткому мужчине. Он улыбается мне. Я прислоняюсь к нему и кладу голову ему на плечо.

– Потрясающе. Такой замечательный подарок, Джулиан, – молвлю я, прежде чем поднять голову, чтобы поцеловать его в щеку.