Мег, обезумев от тревоги за Ричарда, послала Брэдана к королю, который, по словам Брэдана, приказал отложить поединок, удалился в свои покои и призвал туда инквизитора и неизвестного воина, чтобы разобраться в случившемся.

Брэдан вернулся раньше чем через час, с мрачным лицом и неожиданной новостью. Он сумел использовать свое влияние королевского судьи и добиться разрешения на свидание Мег с Ричардом. Правда, свидание должно быть очень коротким.

И вот она оказалась у дверей покоев, куда под сильной охраной поместили Ричарда ждать решения короля. Мег кивнула стражникам, они расступились, пропуская ее внутрь. Мег с бьющимся сердцем переступила порог и плотно закрыла за собой дверь.

Весь мир перестал существовать, он исчез, словно его и не было. Осталось одно лишь желание – увидеть Ричарда, прикоснуться к нему, обнять, сказать, как сильно она его любит. Он повернулся на звук открывшейся и захлопнувшейся двери, и Мег полетела в его объятия, спрятала лицо у него на груди, прижала к себе, зарыдала.

– Тише, Мег, тише, все хорошо, – пробормотал Ричард, отстранился и погладил ее по щеке.

Он старался ее успокоить, но Мег видела, что груз случившегося давит ему на плечи. Отчаяние и тревога сделали свое дело. Его прекрасное лицо ожесточилось.

– Я… я не могу в это поверить, Ричард, – простонала Мег.

– И я не могу, миледи, – притворно спокойным голосом произнес он. – Я в растерянности. – Голос Ричарда звучал глухо и напряженно.

Мег не могла до конца понять, что он сейчас чувствует, и ощутила внезапную неловкость. Она тут же постаралась прогнать ее, сказав себе, что пережитое не могло не оставить следов.

Однако тревога ее вернулась, когда Ричард выпустил ее из объятий и отошел к окну, простому отверстию в стене, прикрытому деревянными ставнями. В покоях, которые предоставил им король, все было иначе, там в окно была вставлена дорогая стеклянная рама со свинцовым переплетом. Ричард отдалился от нее! Как это на него не похоже! Они всегда встречали беды плечом к плечу, а сейчас он ее отталкивает. Для Мег ничего не могло быть страшнее, но, щадя его, она подавила боль и сомнения и спросила:

– Ты знаешь, что теперь делать?

Он покачал головой и, не оборачиваясь, ответил:

– Я должен ждать решения короля. Это ясно. Надо молиться, чтобы он распорядился отложить поединок, пока не найдется другой боец. Но если этого не случится…

Ричард не закончил фразы, сглотнул и снова покачал головой. Мег видела, какие страдания он испытывает, но ничем не могла ему помочь.

– Что за неразбериха, а, Мег? – проговорил он с иронией в голосе и наконец обернулся к ней со слабой полуулыбкой. – Даже если бы человек, которого я должен убить в доказательство своей невиновности, не оказался одним из моих лучших друзей, таким же тамплиером, как я, ради которого я множество раз рисковал жизнью и проливал кровь, легче бы мне не стало. Он – твоя первая любовь. Он восстал из мертвых, чтобы выйти со мной на бой. Что за насмешка судьбы? – Ричард хрипло рассмеялся, но в его глазах отразилась вся горечь, которую он сейчас испытывал. – Если мне придется сразиться с Алексом, я буду проклят независимо от того, кто победит в этом бою.

Мег слушала Ричарда, не смея шелохнуться. В ее ушах звучали страшные слова, которые разрывали ей сердце: «Он – твоя первая любовь».

Слова эти хороводом кружились у нее в голове, мешая до конца понять смысл событий. Мег сделала шаг к Ричарду, внезапно осознав, почему Ричард решил от нее отдалиться.

– Ричард, – начала Мег, пытаясь поймать его взгляд, – ты же знаешь, я боюсь только одного – что тебя могут ранить в поединке. Ранить или убить. Ужасно то, что из тысяч воинов инквизиция выбрала именно Александра. – Мег замотала головой, как будто не могла поверить в случившееся. – Он не погиб, он оказался твоим другом, вместе с которым ты бежал из Франции, – все это невероятные совпадения, но они ничего не меняют. Слышишь, ничего!

Теперь застыл Ричард, пытаясь осмыслить слова Мег. Он наконец ответил на ее взгляд, и Мег увидела, как осунулось его лицо, какая боль отражается в его глазах.

– О чем ты говоришь, Мег? – неестественно спокойным голосом спросил он. – Алекс – это человек, которого ты любила, ради которого решилась оставить семью. Этот человек, которого ты считала мертвым, вернулся к тебе живым и здоровым. Можешь ли ты отвергнуть его, как будто между вами ничего не было?

Не отводя взгляда от его лица, Мег сказала:

– Я не могу притвориться, что нас ничего не связывало. Честно говоря, я надеюсь еще до вечера поговорить с ним с глазу на глаз, но только для того, чтобы оборвать те старые связи и попросить его отказаться от поединка и ради нашего общего прошлого не выходить на бой с человеком, которого я люблю. Пусть инквизиция ищет другого бойца. Человек, которого я люблю, это ты, Ричард. Люблю всем сердцем, всей душой, всей плотью. Этого никто не изменит.

Казалось, Ричарда поразили ее слова, глаза его по-прежнему смотрели с настороженностью.

– Даже человек, который был отцом твоего ребенка?

– Даже он, – твердо ответила Мег, шагнула к Ричарду, кончиками пальцев провела по его щеке.

Ричард наклонил голову и уткнулся в ее ладонь. У Мег сердце готово было выскочить из груди от любви и сострадания.

– Ричард, Александр – часть моего прошлого, ты – мое настоящее… и будущее.

– И слава Богу, миледи! – воскликнул он, притянул ее к себе, прижался губами к волосам цвета меди, глубоко вдохнул их аромат, словно человек, долго лишенный свежего воздуха. – Я боялся, что потерял тебя еще до начала боя.

– Нет, Ричард, такого не могло случиться, – улыбаясь сквозь слезы, ответила Мег.

Сладостный жар его объятий заслонил для нее весь мир. На мгновение она забыла о всех тревогах и бедах. Ее губы с вожделением прижимались к его губам, глаза смотрели в глаза, а большего она не желала. Но миг отрезвления наступил, Мег отстранилась и серьезным тоном сказала:

– Я должна просить тебя дать мне одно обещание.

– Ты же знаешь, я сделаю для тебя все, что в моих силах.

– Думаю, это в твоих силах, но от тебя потребуется многое. Больше, чем я решилась бы просить, будь обстоятельства не такими безнадежными.

Мег посмотрела прямо в глаза Ричарда и постаралась взглядом выразить всю свою любовь к нему, чтобы он понял, насколько она серьезна.

– Ричард, я хочу, чтобы ты пообещал мне вот что. Если мне не удастся уговорить Александра отказаться от схватки, ты сделаешь все, что должен. Приложишь все силы, чтобы одержать над ним победу любой ценой. – Мег взяла в ладони лицо Ричарда, поморгала, чтобы смахнуть слезы с ресниц и повторила: – Любой ценой, Ричард. Чтобы, когда все закончится, ты снова оказался в моих объятиях. Обещай!

Мег понимала, как много требует от возлюбленного.

Алекс был ее первой любовью, и весь сегодняшний день ее мучила мысль о том, что это может значить для Ричарда. Но она знала одно – выбора не было. Она любила Ричарда всей душой и не хотела думать о том, что может его потерять.

Ричард молчал. На его лице отражалась борьба, но в конце концов он кивнул и мрачно проговорил:

– Да, Мег. Я сделаю все, что требуется. Добьюсь победы любой ценой. Обещаю.

* * *

В конце дня у Мег все же осталось немного времени, чтобы попытаться исправить последствия произошедших событий. Когда она вернулась от Ричарда, Брэдан сообщил ей, что поединок состоится в ближайший час. Ричард будет сражаться с Александром. Решено было не принимать во внимание их бывшее товарищество и то, что они всегда бились бок о бок, а теперь должны будут обнажить мечи друг против друга.

Король Эдуард и английские священники возражали против такого развития событий, но брат де Виллеруа заявил, что победителя определит Божья воля. Глава инквизиторов твердо стоял на своем – инквизиция предприняла значительные усилия, чтобы отыскать и доставить в Англию воина, способного на поле брани противостоять такому знаменитому рыцарю-тамплиеру, как сэр Ричард де Кантер, она не изменит своего решения.

Любые попытки короля Эдуарда отложить поединок будут расценены как враждебные действия по отношению к французскому трону и могут привести к пересмотру союза между двумя странами и отмене предполагаемого брака между королем Эдуардом и дочерью Филиппа Красивого Изабеллой.

Вот какое решение было принято. Оставалось только ждать рокового события.

Мег больше не допустили к Ричарду, но она с облегчением узнала, что он не один. К нему в покои пришли английские священники, несколько достойных и благочестивых мужей. Узнав о королевском решении не откладывать поединок, они собрались, чтобы отслужить молебен для Ричарда, выслушать его исповедь и отпустить ему грехи на случай поражения.

Мег сообщили, что Александр уже получил помазание от французских прелатов. Его поместили в значительно более скромную комнату у входа в большой зал, где он должен ждать поединка. И вот с помощью Брэдана и нескольких монет слугам Мег оказалась у дверей этой комнатки, где ей предстояло просить человека, которого она когда-то любила, за человека, которого любит теперь и без которого не может жить.

– Я все думал, придешь ты ко мне или не придешь. – Голос Александра звучал глухо и эхом отражался от каменных стен.

Охрана здесь была не такой строгой, как в покоях Ричарда. Мег сунула караульному монетку, и тот удалился. В комнате было почти пусто, стоял только маленький стол с несколькими лавками и большой деревянный сундук. От стены до стены не более десяти шагов – нельзя притвориться, что она не услышала слов Александра. И это слишком мало, чтобы не ощутить неловкость от близости к этому человеку, который теперь стал чужим, а когда-то составлял весь смысл ее жизни и за любовь, к которому она заплатила так дорого.

– Мы должны поговорить, Александр, – твердо произнесла Мег, решив выдержать испытание и не поддаться слабости, не позволить старым и дорогим воспоминаниям увлечь себя.

Александр повернулся к ней лицом – высокий, сильный, с копной черных волос и удивительно синими глазами. О Боже, как она его любила! Сейчас Мег смотрела в это выразительное лицо и с облегчением сознавала, что все ушло. Нет, она испытывала сочувствие к этому человеку, возможно, даже легкую радость, как при встрече с другом, который долго отсутствовал. Наверное, так можно относиться к давнему возлюбленному, расставание с которым было болезненным, и раны долго не заживали…

– Мой отец сказал, что ты погиб, – ровным голосом сообщила Мег, но эти слова тотчас разбудили в сердце, казалось бы, навсегда уснувшие чувства, и следующую фразу она произнесла горячо, взволнованно: – Почему, ну почему ты позволил мне поверить в твою смерть, Александр? – Она с непониманием вглядывалась в его лицо, а голос ее звучал теперь надтреснуто и безжизненно: – Почему ты оставил меня и нашего ребенка?

Александр повел себя так, словно она его ударила. Он вздрогнул, прикрыл глаза и коротко выдохнул. Через мгновение ему удалось справиться с собой, и когда он поднял на Мег взгляд, в глазах его отражалась грусть и сожаление.

– Я позволил тебе поверить в ложь лорда Уэлтона, потому что я был трусом, Маргарет, – с горечью произнес Александр. – Молодой был, глупый. Наверно, чего-то боялся. Не смог устоять. Не хватило мужества идти до конца.

Его чувственный рот изогнулся в знакомой полуулыбке, которая всегда приводила в восторг Мег во время их краткого и бурного романа.

– Наверное, я поступил так потому, что был простым рыцарем без гроша в кармане, а влюбился в дочь графа. Видит Бог, у нас не было будущего, я не мог дать тебе ту жизнь, какой ты заслуживала.

– Ты отлично знаешь, что тогда я хотела просто быть рядом с тобой, другой жизни мне было не нужно, – суровым тоном возразила Мег.

– Возможно. Но ты ведь тоже была очень молода и не представляла себе, сколь трудна может быть жизнь без щита знатности и богатства, – не согласился Александр.

Он смотрел на нее во все глаза, как будто старался вспомнить ту юную девушку, которую знал пять лет назад. Мег отвела взгляд, признавая в душе частичную справедливость его слов. Она и впрямь совсем не знала другой жизни. Стены родового замка, семья защищали ее от грубой действительности. Но ей пришлось все узнать, еще как пришлось!

– Когда ты уехал, жизнь стала… намного труднее, – заговорила она, опустив взгляд на руки. Горло сдавил спазм, слова давались с трудом. – Я думала, что… не выживу.

Александр молчал. Мег тоже замолчала, стараясь собрать силы для того, что последует дальше. Он имеет право спросить, но как страшно опять говорить об этом! Когда-то давно она жаждала разделить с ним свое неизбывное горе, найти утешение в его объятиях. Он один мог понять, что она чувствует, мог по-настоящему разделить эту потерю, взять на свои плечи часть ее бремени. Со временем эта жажда утихла, отошла на задний план, ведь Мег считала Александра погибшим и, увидев его живым и здоровым, испытала приступ гнева и обиды за то свое одиночество.