— Больше у меня ничего не будет до восьми вечера? — спросила Джессика, быстро двигаясь по коридору.

— Да, мэм, но у нас чепэ.

— Продолжай, — скомандовала Джессика, предполагая, что это может быть пожар на кухне Белого дома или запуск ядерной ракеты, направленной в их сторону.

— Стреляли в сенатора Мелвилла.

Джессика остановилась, замерла на месте, прежде чем повернуться и внимательно посмотреть на своего секретаря. — Он...?

— Его доставили к Уолтеру Риду, на данный момент у нас нет никакой информации о состоянии его здоровья, но агенты секретной службы уже поставили охрану к нему и его семье.

— Хорошо. — Джессика резко вздохнула. — Я хочу ежечасно получать пресс-релиз о его состоянии здоровья. Скажите Ванессе, чтобы она позвонила Анжеле Мелвилл. Эта бедная женщина столько пережила за неделю, больше, чем за всю жизнь. Я хочу выразить ей свою поддержку, причем как можно скорее.

— Да, мэм. И еще кое-что.

— Что?

— Прибыл посол, и он желает с вами встретиться.

— Посол? Какой посол? — спросила нехотя Джессика, входя в Овальный кабинет и снимая по дороге свой черный кардиган.

— Этот посол, — ответил Камаль, своим бархатистым голосом, с британским акцентом, стоя у камина, соединив руки за спиной, и смотря на картину Джорджа Вашингтона, висевшую над каминной полкой.

— О! — вскрикнула Джессика. — Господин посол. Вы меня напугали. — Она прижала руку к груди, с трудом сдерживая свое дыхание, встретившись с его темными и опасными глазами, когда его взгляд ощупывал все ее тело.

— Посол Египта, — робко добавила ее секретарь.

— Да, я вижу, — резко ответила Джессика, пытаясь взять себя в руки и поубавить жар ее щек, подходя к столу и начиная перекладывать бумажки.

— Вам что-нибудь еще нужно, мэм?

Джессика подняла разгневанный взгляд на молодую женщину.

— Возможно, стоит предупреждать в следующий раз. И, пожалуйста, попросите…

— …печенье, да, мэм?

Джессика вздохнула, пытаясь снять напряжение, вызванное пресс-конференцией и сообщением о покушении на Мелвила, а также связанное с неожиданным визитом Камаля.

— Простите, мэм. Мне не стоит вмешиваться, но… — произнес он, подходя к ее столу.

— Думаю, вы были правы. Моим сотрудникам стоит кое-чему научиться. Безусловно, оставлять иностранного посла в Овальном кабинете — не самый лучший момент, по крайней мере, для меня.

— Джессика? — голос Камаля звучал мягко.

Она подняла на него глаза.

— Вы согласны со мной?

— Агенты вашей службы безопасности были здесь и дверь была открыта. — Он жестом указал на двери, которые только что закрыла его личный помощник, когда выходила.

Джессика кивнула.

— Простите. Это был длинный день.

— Да, согласен, могу предположить, что вам только что сообщили о Мелвилле?

— Да. Это ужасно. Независимо от того, какой бардак он создал для меня, я не хотела бы, чтобы все так закончилось.

— Конечно, нет, я только что прибыл из больницы, поэтому могу вас уверить, что его прооперировали, его семья и спецслужбы находятся там. По крайней мере, его и их усиленно охраняют.

— Ну, слава Богу. Как вы узнали об этом?

— Я был рядом с Дереком, когда ему сообщили.

Она кивнула.

— У вас имеется время поговорить? — спросил он, указывая на ее диванчик.

Она, наконец-то вспомнила, что стоит дышать, поскольку ее адреналин возрос за последний час, уступая место чему-то более гораздо теплому и нежному. Она не могла понять, но внутри ее окутало чем-то теплым и отказывалось отпускать.

— Конечно.

Вместо того, чтобы занять свое обычное место через журнальный столик, напротив нее, Камаль сел на двухместный диванчик рядом с ней, скрестив элегантно свои прекрасные сильные ноги. Джессика повернулась к нему, нервно сложив руки на колени.

— Что я могу сделать для вас, господин посол?

В глазах Камаля плескалась нежность, и Джессика почувствовала, как потянулась к нему, словно магнит к металлу.

— Не могли бы вы называть меня Камалем с сегодняшнего дня? — спросил он.

В дверь постучали и прежде чем она ответила, вошел официант с чаем и печеньем. Когда он сервировал маленький кофейный столик, и они остались одни, Камаль продолжил:

— Ты выглядишь усталой. — Он положил третье печенье на тарелку, которую она держала в руке.

— Думаешь третье печенье поможет мне?

Он пожал плечами.

— Тебе всегда становится лучше после сладкого.

Она ничего не могла поделать со своим сильным желанием, ощущая его близость. Это желание вызывало в ней воспоминания о том, что значит иметь рядом человека, который любит тебя и заботится о тебе.

Она откусила печенье, он усмехнулся, как только услышал ее восторженный стон.

— Ты прав, — сказала она, с набитым ртом шоколадом и пеканом. — Мне уже лучше.

— Хорошо. Потому что я пришел с не лучшими новостями.

Джессика напряглась, зная по своему опыту, что его слова не предвещали ничего хорошего.

— Я обещал вам, что моя служба безопасности будет расследовать покушение, и я это сделал. Я не сообщил все раньше, поскольку мне необходимо было время, чтобы осмыслить полученную информацию.

— Хорошо…

— Госпожа Президент. Джессика. — Он с нежностью взглянул на нее, и она ухватилась за край дивана, останавливая себя, чтобы не прильнуть к нему. Она жаждала почувствовать, что почувствовала тогда, в тот день, когда он поцеловал ее, его горячее тело, прижимающееся к ней, его накаченные мышцы, обхватывающие ее, его дразнящее дыхание.

— Мы предполагаем, что человек, пытавшийся застрелить вас той ночью, является членом русской мафии…

— Братвы, — закончила она за него.

— Ты уже знаешь?!

— По тем пулям, которые были найдены, смогли определить, что ими часто пользуются киллеры братвы. Мы не видим в этом мотива. До конца не понятно, как братва может быть связана с одной из группировок джихада, которых мы подозреваем, в совершении этого террористического акта.

— В данном случае, речь не идет о терроризме или джихаде, — предупредил Камаль. — По крайней мере, не напрямую.

— Объясни, пожалуйста.

Он подвинулся, проведя рукой по своим волосам, и она была поражена, насколько сильно этот мужчина интересовал ее. Насколько он тщательно все анализировал, выдавал вдумчивые комментарии, и то, как он, готов был указать на ее ошибки по поводу ее подчиненных, несмотря на то, что все время оставался с ней вежлив и почтителен.

— Мы обнаружили, что братва планирует переправлять на Ближний Восток огромные партии наркотиков. Но, делают они это вполне законно.

Глаза Джессики расширились.

— В действующем торговом законодательстве есть кое-какие лазейки. Ваши помощники могут более подробно все объяснить, но суть заключается в том, что как только мировое соглашение вступит в силу эти лазейки, а, следовательно, и планы братвы, приносящие огромный доход, будут уничтожены.

Джессики показалось, пока она переваривала его информацию, даже приглушенный свет от ламп стал более ярким.

— Оооо. — Только и смогла произнести она.

— Да, — выдохнул Камаль.

— Похоже они решили, что если меня ликвидировать, то мировое соглашение не будет ратифицировано?

— Госпожа Президент, боюсь говорить об этом, но, возможно, их попытка была нацелена на кого-то из нас двоих, хотя, конечно, убийство президента оттянуло бы на долго приданию юридической силы этому соглашению. Убийство же меня задержало бы его, но не настолько, нового бы посла прислали в течение следующего месяца.

Насколько странно это не звучало, но Джессика совершенно не чувствовала испуга, что на ее жизнь кто-то покушался. Как президент, и особенно первая женщина-президент, она всегда понимала, что некоторые группировки, а также некоторые личности предпочли бы увидеть ее скорее мертвой, чем в Белом доме. Положа руку на сердце, она скорее была удивлена, что за столько времени была совершена всего лишь одна попытка покушения, считайте, за два с половиной года, пока она возглавляла этот пост. Возможность была всегда, и она привыкла к этому давным-давно.

Однако мысль, что кто-то может пытаться убить Камаля, вызывала страх. Она ненавидела саму мысль, что пуля могла пройти через его крепкое, сильное тело, пока она сидела рядом с ним той жаркой ночью в саду Белого дома. Точно так же, как сегодня кто-то выстрелил в молодого, красивого сенатора Мелвила. Представив кровь Камаля на своих руках, она тут же почувствовала дрожь по всему телу.

— Госпожа Президент? Вы в порядке?

Она моргнула, глядя на него, видя его перед собой целым и невредимым. И вдруг ей стало все равно, кто стрелял в нее и почему, ей стало наплевать на братву и террористов, и на свою должность — президента Штатов. Единственное, что имело для нее значение — она провела шесть долгих лет, пытаясь жить жизнью Джона, и ей надоело это до смерти. Она устала страдать и мучиться ради человека, которого уже давно не было в живых, и который даже не оценит ее жертву. Президент Джессика Хэмптон устала, ей было одиноко, и сейчас она сидела перед добрым, хорошим мужчиной, к которому ее очень сильно влекло, и ей хотелось глотнуть своей жизни… пожить для себя.

— Камаль? — тихо позвала она, глядя на мужчину, испытывая в нем сильную потребность, несшуюся по ее венам, словно она вколола себе неразбавленный экстази.

— Да, — ответил он, будто зная, что она скажет.

— Я хотела бы пригласить вас на ужин сегодня вечером. В резиденцию. — Она задержала дыхание, надеясь, что он поймет, о чем она говорит.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Вы уверены?

— Да. — Ее голос не дрогнул. — Уверена.

— Могу я спросить, почему?

— Потому что мы еще живы, — просто ответила она.

Улыбка осветила его лицо, появились ямочки в пятичасовой щетине, смягчив его мужские черты и заставив заблестеть его темные глаза.

— Я даже не могу себе представить любое другое место, где я бы предпочел быть сегодня вечером, нежели с вами.

Она встала и протянула ему руку. Он наклонился и оставил нежный поцелуй на внутренней стороне запястья, и тело Джессики тут же превратилось в желе, прозрачное и податливое.

— Итак поздний ужин. Я пришлю инструкции для вашего водителя и скажу одному из моих охранников встретить вас у дверей, — тихо произнесла она, надеясь, что он прочитает в ее глазах то, что ему стоит узнать.

— Конечно. Всю договоренность я оставлю на ваше усмотрение.

С этими словами посол Египта покинул Овальный кабинет, а президент Соединенных Штатов отправилась на встречу с министром образования, в течение которой она все время задавалась вопросом — действительно, ли она готова избавиться от шести лет одиночества за одну знойную ночь.

10.

Камаль ненавидел признаваться даже самому себе, что он нервничал. У него был большой опыт с женщинами. Если не учитывать женщин на одну ночь просто для удовольствия, он также встречался с дочерями египетской элиты и даже пытался выстроить серьезные отношения. Во время учебы в институте, он флиртовал с американками, зная, что его отец никогда не позволит ему даже задумать о женитьбе на американке, но он, на самом деле, предпочитал именно таких женщин. Но он никогда не желал женщину, которая была настолько значимой и занимала такой пост, как Джессика Хэмптон.

Она была не просто самым могущественным президентом. По правде говоря, он скорее смаковал саму идею, заполучить всю эту власть к себе в постель. Образ, как он положит президента США на спину и заставит выкрикивать свое имя, несказанно заводил его еще больше. Но Джессика была не просто сильной, она была умной, красивой, интересной и изысканной. И она была цельной, самодостаточной, и своей политической карьерой она доказала, что ей не нужен мужчина. Камаль не знал, что с этим делать. Он точно знал, что за всю свою жизнь еще ни разу не встречался с женщиной, которая совсем не нуждалась в мужчине рядом с собой. Что, если она решит после сегодняшнего вечера, что он ей больше будет не нужен?

— Как долго вы там будете, господин посол? — спросил его водитель, как только они подъехали к частной парковке Белого дома.

— Не могу сказать, — ответил Камаль. Надеюсь, долго. — Не стесняйся, посмотри какой-нибудь фильм или вздремни. Я бы отправил тебя домой, но, когда придет время уйти, я хотел бы быстро уехать отсюда.

— Да, сэр. Без проблем. Прошу вас, дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится.

Камаль вышел из машины, его тут же встретил агент из личной охраны президента, с аккуратно постриженными темно-русыми волосами и пистолетом в кобуре у бедра.

— Господин посол? — произнес агент. — Президент попросила меня сопроводить вас наверх.

Они вошли через боковую дверь, а не через ту, которая обычно предназначалась для официальных посетителей. Оказавшись внутри, они прошли через небольшую комнату к лестнице, которой, скорее всего, пользовался обслуживающий персонал, не к той, грандиозной лестнице, которой обычно пользовались гости в резиденции Белого дома.