— О, дорогая. Это ужасно. Возможно, нам понадобятся еще кабинеты. Один для персонала, и отдельный для меня, чтобы я могла работать.

— Ну, мэм, я надеялась, что эта ситуация займет не больше суток. Возможно завтра днем, мы сможем что-то сделать?

— Хорошо, и убедись, пожалуйста, что все могут перекусить и выпить кофе, воды и т.д., своего рода компенсация за то, что им приходится сидеть в коридоре и работать в другом месте.

— Мне кажется, что некоторые уже нашли другие способы компенсации.

Джессика приподняла бровь.

— И какие например?

— Ну, агент Васкез и Тереза, кажется, подружились.

— Энни и Тереза? Они не похожи на... Ой. Подружились?

— Да, мэм.

— Ну, тогда я буду чаще просить их покинуть кабинет. Энни нужен человек, который может заставить ее улыбаться. Я одобряю. — Она подмигнула засмеявшейся Ванессе.

— Хорошо, давай начнем пресс-колл.

Ванесса щелкнула по ссылке, и на экране появилась комната в Белом доме, за столом сидели военные и сотрудники службы национальной безопасности.

— Всем добрый день.

Послышался гул голосов:

— Добрый день, госпожа Президент.

Джессика сидела, положив локти на столе, внимательно наблюдая за экраном.

— Расскажите мне о человеке, который стрелял вчера.

— Андрей Ворчевский, он согласился сотрудничать.

Джессика глубоко вздохнула.

— Полагаю, ваши методы остались в рамках протокола Женевской конвенции, полковник?

— Конечно, мэм. Похоже, что господин Ворческий оказался не настолько лоялен к Братве, как они надеялись. И когда мы предоставили ему выбор провести оставшиеся дни в Гуантанамо или в Ливенворте, он тут же согласился сотрудничать. (Тюрьма в Гуантанамо против федеральной тюрьмы США в Канзасе в Ливенворте. – прим. пер.)

— Я даже не сомневаюсь, — пробормотала Джессика. Она ненавидела тюрьму в Гуантанамо, но так и не получала поддержки со стороны военных, желая ее закрыть.

— Госпожа Президент, Ворчевский назвал нам имя предыдущего снайпера, а также подтвердил, что фотография, которую нам передал господин Масри, настоящая. Брат президента Аббаса действовал от его имени, встречаясь с Братвой. Господин Ворческий присутствовал несколько раз, когда Братва встречалась с братом Аббаса. Но он сказал, что приказ ему вчера поступил непосредственно от самого президента Аббаса. Он также сообщил нам, что Братва начала переговоры об использовании судоходной компании «Аббас» для перевозки наркотиков в апреле прошлого года.

— И у нас уже имеются данные о первом снайпере, я полагаю?

— Да, мэм. Страны НАТО предоставили нам все подробности о личности снайпера, и наши тайные агенты, которых вы послали проникнуть в Братву, готовы начать охоту на этого парня внутри организации. Мы подозреваем, что он залег на дно после покушения, но теперь, когда знаем, кого ищем, мы найдем его.

— Спасибо, полковник. Теперь, госпожа Госсекретарь. — Она обратила свой взгляд на госсекретаря. — Нам необходимо передать последнюю информацию премьер-министру Египта. Можем ли мы заставить их предоставить нам юрисдикцию арестовать Аббаса и привезти его сюда для суда?

Госсекретарь посмотрела на Джессику и закатала глаза.

— Госпожа Президент, — начала она с сильным акцентом Новой Англии. — Вы знаете, что это невозможно.

Она улыбнулась ей через экран монитора.

— Да, но почему бы не начать на амбициозной ноте?

— Возвращаясь к реальности, мэм…

Джессика тихо рассмеялась. Ей нравилось раздражать своего министра иностранных дел.

— Премьер-министр Египта ждет нашего звонка со вчерашнего дня. У нас не было ранее возможности предоставить ему фотографию Братвы с братом Аббаса, но сейчас мы готовы предоставить ему гораздо больше, чем только это…

— Расскажите мне свой план.

— Я предоставлю информацию премьер-министру с просьбой немедленно отстранить Аббаса от власти, пока египтяне будут вести свое собственное расследование. Я также буду просить, чтобы счета компаний Аббаса были заморожены, а также паспорт брата президента был аннулирован, чтобы он не смог сбежать из страны.

Джессика вздохнула. Ей оставалось только надеяться, что все это не приведет Египет к борьбе за власть и не вылиться в беспорядки на улицах. Ей необходим был совет Камаля в данный момент. Но приходилось надеяться на опыт своих специалистов и на лучшее, готовясь к самому худшему.

— А военные? — поинтересовалась она.

— Мы уже выдвинули дополнительные войска в регион, мэм, — ответил генерал.

— И охрана посольства усилена в два раза, и мы разослали сообщение быть более бдительным американцам, живущим или путешествующим по Египту, — добавила госсекретарь.

— Хорошо. Спасибо всем. Я надеюсь вернуться в Белый дом завтра, и прошу вас держать меня в курсе дела каждый час через Ванессу.

Все в комнате на экране начали собирать свои бумаги со стола, палец Джессики завис над кнопкой разъединения, но Ванесса остановила ее:

— Мэм. полковник Тибадо хотел бы поговорить с вами, когда все уйдут.

— Конечно. — Она подождала, когда остался один Джефф за пустым столом в зале конференции.

— Госпожа Президент, — сказал он. — Как он?

— Также. — Она не знала, что еще сказать и, честно говоря, у нее не хватало сил что-либо добавить.

— Могу я увидеть его сегодня вечером?

— Конечно, полковник. Мистер Эмброуз приходил два раза и мистер Робертс тоже. Все друзья Камаля могут навещать его. Думаю, вы все помогаете ему выздоравливать.

— Спасибо. — Полковник, казалось, задумался на мгновение, затем прочистил горло и продолжил:

— Должен признаться вам, мэм, что я не питал особых надежд, когда узнал о ваших отношениях с Камалем.

Джессика фыркнула горьким смешком.

— Я не предполагала, что вы знали.

— Питер — мой хороший друг, мэм. Первоначально он очень обеспокоился о надежности Камаля, поэтому и пришел ко мне, желая проверить его.

— Понятно. Оказывается, агенты моей личной охраны не настолько конфиденциальны, как мне казалось.

— Он просто выполнял свою работу, я так думаю.

— Мммм.

Джефф почесал коротко подстриженные волосы, очевидно понимая, что только что бросил своего друга под автобус.

— Расслабьтесь, полковник. Я не собираюсь увольнять Питера.

— Спасибо. Я просто хотел, чтобы вы знали, что меня волнуют отношения со всех сторон, и я наблюдал за вами двумя последние несколько месяцев, и должен сказать, что у меня появилась надежда — у вас все получится.

— Спасибо, полковник.

— Да, мэм.

Джессика тоже надеялась, что у них все получится потому что, если у них не получится, она не знала, что будет делать со своей жизнью.

Джессика вздрогнула, стукнув локтем о кресло, в котором заснула. Аппараты звонили, гудели и визжали не переставая. Ее сердце застряло где-то в горле, пока проходило помутнение от сна.

Ее глаза широко открылись, выискивая лежащую ничком фигуру Камаля в затемненной комнате. Его мониторы жужжали и пищали, и первое, на чем завис взгляд Джессики, на устойчивой зеленой линии, которая шла по большому экрану, стоящего рядом с его кроватью.

— Камаль? — Она схватила его за плечи и немного тряхнула. — Камаль! Нет! Нет, нет, нет. Помогите! — Закричала она, продолжая трясти, касаясь руками лица, шеи, пытаясь нащупать пульс.

Агенты из ее личной охраны взорвался в комнату, за ними попятам спешил медперсонал.

— Уберите президента отсюда! — Заорал Питер, как только промчался мимо кровати Камаля, осматривая каждый уголок больничной палаты и ванной комнаты.

— Нет! — закричала Джессика, как только другие агенты начали выводить ее из комнаты. Врачи и медсестры сорвали датчики с груди Камаля, придав кровати вертикальное положение. И начали давить со всей силы на грудь, и она поняла, что он умирает. Он умирает и собирается оставить ее также, как и Джон, и ее мир тогда никогда не будет прежним.

Она боролась с рыданиями из последних сил, но агенты ее личной охраны были обучены ко всему, и они были сильными, и их было двое, и через несколько секунд они окружили ее в коридоре, поддерживая, пока она опустила подбородок одному из них на грудь и не зарыдала.

— Почему бы вам не присесть, мэм, — сказала агент Васкез, подведя Джессику к скамейке в коридоре, на которой всего несколько часов назад она сидела с Фионой.

Джессика сидела, обхватив себя руками, стараясь успокоиться, но слезы, бл*дь, не желали останавливаться.

Агент Васкез положила ей руку на спину, похлопывая и потирая.

— Сохраняйте веру, мэм. Он сильный, здоровый мужчина. Самые лучшие врачи в стране готовы ему помочь.

Джессика посмотрела на нее и улыбнулась сквозь слезы.

— Поверьте мне, некоторые глубокие раны они не в состоянии излечить.

Прошло пятнадцать минут — пятнадцать мучительных, душераздирающих, удушающих минут, пока не появился измученный врач с мрачным видом.

Джессика прикрыла рот рукой, чтобы сдержать крик боли, который застрял у нее в горле.

— Мадам Президент, — произнес доктор, подойдя к Джессике.

— Он...?

— Сердце мистера Масри остановилось, но сейчас снова сохраняет устойчивый ритм, хотя вернуть его было нелегко, и я не знаю, как долго это продлится.

— Что это значит?

Доктор вздохнул.

— Похоже, у него появилась инфекция в околосердечной сумке. Жидкость скапливалась и давила на сердце. Мы вставили иглу и удалили жидкость. Теперь вводим очень мощные антибиотики, но я не могу обещать, что они быстро исправят положение.

Голос Джессики был таким же хриплым, как наждачная бумага, когда она произнесла:

— А если не исправят?

Доктор посмотрел на нее грустными глазами.

— Жидкость снова будет накапливаться, а значит все труднее будет ее откачивать. Давление жидкости и ее отток заставили сердце напрягаться, хотя оно и так уже ослабло. Наши возможности уменьшаются.

Джессика кивнула, врач развернулся и двинулся в противоположную сторону по коридору. Она вернулась на свое место рядом с агентом Васкез.

— Мэм? Госпожа Президент. — Ванесса неслась по коридору в спортивных штанах и теннисных туфлях. — Простите, я находилась в той стороне крыла. Питер прислал мне смс. Я прибежала, как только смогла.

Джессика кивнула, и агент Васкез удалилась, Ванесса села на ее место.

— Расскажите мне, что происходит, — тихо попросила Ванесса.

Джессика прочистила горло, а потом только начала говорить:

— У него инфекция в сердце. Или вокруг сердца, похоже так. Они назначили ему антибиотики, которые могут помочь, но они не уверены помогут ли. — Она посмотрела на своего начальника штаба, которая, ей стоило в этом признаться, что она так запоздало это поняла — Ванесса тоже стала для нее другом. — Если это не сработает, то они ничем больше помочь не смогут.

Ванесса сказала, борясь со слезами:

— Вы не должны переставать верить… надеяться. Вы должны помогать ему бороться.

Джессика кивнула.

— У меня не было шанса побороться за Джона. — Она задумалась на мгновение. — Может поэтому я и продолжала жить его надеждами и мечтами вместо него. Я чувствовала себя такой виноватой, что я не смогла за него побороться.

— Сейчас все совсем не так, — мягко произнесла Ванесса.

— Нет, нет, конечно, не так. Может это мой шанс, и лучше мне использовать его с умом, не так ли?

И Джессика поняла, что должна сделать.

— Не могли бы ты, пожалуйста, организовать пресс-конференцию утром?

— Конечно. Какая тема? Я позвоню пресс-секретарю, чтобы он подготовился.

Джессика отрицательно покачала головой.

— В этом нет необходимости. Я буду выступать сама. Конференция будет короткой, не более десяти минут. Я не буду отвечать на вопросы, только сделаю заявление.

Глаза Ванессы расширились.

— Эм… вы не хотите намекнуть, к чему нам готовиться?

Джессика вытерла слезы с глаз.

— Нет. Вы никак не сможете к этому подготовиться, это правда. Просто организуй пресс-конференцию и расслабься. Вы все проделали отличную работу. Теперь пришло время сделать мне свою.

18.

Утром вся комната была заполнена прессой. Пресса не привыкли к объявлению пресс-конференции, тема которой не указывалась, поэтому напряжение в комнате было высоким.

— Вы готовы, мэм, чтобы я объявила вас? — спросил пресс-секретарь.

Джессика еще раз провела рукой по белому брючному костюму, разглаживая невидимые складки, а потом кивнула.

— Да, давайте сделаем это.

Фиона следила за ней обеспокоенным взглядом.

— Почему я чувствую, что твое заявление вызовет у меня беспокойство? — спросила она.

— Ты даже не знаешь, что я скажу.

Фиона положила руку на плечо Джессики.

— Я знаю, если бы это была обычная вещь, ты бы сказала мне. Джесс, ты уверена?