За неполный час, пока Даниил шлифовал её умение правильно прицеливаться, девушка уже раз пять прокляла свое желание научиться стрелять.

— Хватит, а? У тебя колено болит, у меня уже на эту березу глаза не смотрят... Давай просто посидим и подождем прибытия спасателей?

— Если взялась чему-то учиться, будь готова отрабатывать знания на практике, - Астахов к тому времени уже устроился на соседнем камне, лениво щурясь на солнце и исправляя Сонины ошибки. - Не переноси вес на одну ногу.

— Вот теперь я понимаю, что ты не просто так дал мне его незаряженным, - хоть пробормотала это Маркевич и довольно тихо, но Даниил услышал и мягко рассмеялся.

— А ты думала зачем? Хорошо держишься, обычно желание убить наставника приходит минут через двадцать.

— Оно у меня никуда и не девалось, просто сейчас обострилось, - девушка уже машинальным движением подняла пистолет, выполняя все его указания. И к положению кисти, и локтя, и спины теперь не придерешься. Но все равно замерла, ожидая услышать какое-то критическое замечание.

Только его почему-то не последовало. Соня уже хотела обрадоваться, что выполнила все в соответствии с его высочайшими требованиями, но поняла, почему он молчит и прислушивается - где-то недалеко нарастал шум вертолета.

— Это за нами? - Маркевич без вопросов отдала ему оружие, которое он тут же зарядил.

— Будем надеяться. Но все равно лучше не рисковать, - Дан, подхватив её под руку, отвел в тень той самой несчастной березы, которую за это время Соня просто возненавидела. - Если это Димка, то он даст нам знать.

— Как именно? - она сама не поняла, почему оказалась между его спиной и стволом дерева. Да и не выглянешь особенно, разве что на цыпочки встать.

— Услышишь. Хватит подпрыгивать, - её шебуршание он хорошо чувствовал, хотя и не совсем понимал, чем оно вызвано.

— Мне не видно!

— Ладно, смотри, - Астахов немного передвинулся, чтобы дать Золотцу немного простора. - Все равно рядом пока никого нет.

— Будем ждать? - единственный разумный выход девушке не особо нравился. Да и сам факт того, что она осталась, поверив своему же почти бывшему врагу, душевного равновесия не добавлял.

— Все равно больше ничего не остается.

Шум, ставший совсем громким, стих, ясно показывая, что вертолет сел где-то неподалеку. Но высовываться они пока не спешили - если это свои, они и так знают, что искать нужно где-то в этом районе.

— Ты не знала, что левша?

Выбор темы показался Соне несколько неуместным, только его манеру прикапываться к мелочам и не отставать, пока не узнает правду, она уже изучила. Проще ответить сразу, сэкономив им время и нервы, все равно ведь потом, задав вопрос по-другому, вытащит ответ.

— Нет. И мне кажется, ты ошибаешься. Может, я в смысле стрельбы леворукая. Меня не переучивали, так что я стопроцентная правша, - гул цикад и треск каких-то кузнечиков почти заглушал их голоса, но рисковать и говорить громко она не стала.

— Золотце, я в таких вещах не ошибаюсь. Родители не рассказывали, может, у тебя в детстве была травма левой руки? - вертолет сел где-то метрах в пятистах, значит, к ним придут минут через десять, если правильно будут искать.

Только бы это был Димка, потому что с вооруженным отрядом он вряд ли что-то сделает. Даже с учетом поддержки Сони, которая сама не понимает, что насколько близка к обмороку от усталости. Это на адреналине не чувствует, но он-то прекрасно видит и круги под глазами, и некоторую заторможенность движений. Так что, если бы она не согласилась остаться сама, пришлось бы заставлять - она просто не выдержит ещё несколько дней без нормального отдыха.

— Это попытка ненавязчиво узнать что-то о моем прошлом? Она не удалась. И можно меня не называть этим прозвищем?

— Знаешь, оно тебе очень идет, так что нельзя.

Так, голоса вдалеке уже различаются, но какого хрена, если это Димка, то ещё не дает о себе знать?!

Не успел он об этом подумать, как где-то совсем рядом раздался выстрел. Через пять секунд второй, ещё через три - третий.

— Это...

— Это за нами, - Дан протянул ей руку. - Ну, вот прогулка и закончилась. Идем.

Без возражений вложив ему пальцы в ладонь, Соня осторожно пошла следом. Во-первых, все же не нужно забывать про змей, обидно быть укушенной за несколько минут до спасения, во-вторых, она даже не попыталась помочь Астахову идти. У мужиков свои заморочки по поводу оказания им помощи на виду у представителей своего пола. А, в-третьих, одна мысль, что придется снова столкнуться с Димкой, вдохновения как-то не вызвала. Но возможность поесть и принять душ пересиливали отторжения этого наглого блонди, поэтому девушка, хоть и не хотела с ним встречаться, но послушно двигалась в ту сторону.

Все произошло, примерно, как она и представляла - суровые гвардейцы кардинала... тьфу, подчиненные младшего Астахова в камуфляже и при автоматах шерстили округу, разыскивая БигБосса и разве что не заглядывая под камешки и коряги. А Дмитрий с видом Наполеона, обозревающего Ватерлоо, стоял на самом большом камне и пытался дозвониться до брата. Если учесть, что мобильник благополучно издох сразу после того звонка, то результаты таких попыток были более, чем сомнительными.

Сама же встреча была горячей - стояли-то на солнцепеке - и такой радостной, что её чуть не придушили в объятиях. Предназначались они Даниилу, но поскольку он, как вцепился в её запястье, так и не отпускал, но брызги от фонтанирующей родственной любви долетели и до девушки.

— Ты как? - Димка, крепко стиснув Дана и хлопнув его по плечу, теперь внимательно осматривал брата на предмет повреждения. - Что с ногой?

— Приедем в больничку и узнаем, - несмотря на молчаливое сопротивление Сони, он вытолкнул её вперед. - Золотце летит с нами, она теперь почти член семьи.

От такого заявления вытаращился и Дмитрий, и сама девушка.

— В смысле? - спросил это младший брат, но Соня с ним была полностью солидарна в просьбе прояснения ситуации.

— Она мне помогла, никаких долгов, теперь она мой друг. Так что хватит собачиться и пытаться её задушить. И вообще, давайте уже отсюда улетать, мы временно пресытились природой.

И с этим Софья внутренне согласилась, только заменив "временно" на "надолго".


Смотреть, как её кровь наполняет вакуумную пробирку, Соня не стала. Не то, чтобы ей от этого дурнело, но и особого счастья от такого зрелища тоже не испытывала.

— Все, теперь зажмите пальцем и не убирайте ватку, пока кровь не остановится, - медсестра с почти хищной улыбкой уволокла с собой вакуэтту, оставив девушку тосковать в пустом процедурном кабинете.

Выложенные белым кафелем стены, от которых отражался холодный свет флуоресцентных ламп, и застекленные шкафчики с жизнеутверждающими надписями на полках "Анафилактический шок", "Кровотечение" и "Инфаркт миокарда" создавали непревзойденную атмосферу радости и уверенности в хорошем исходе.

Надо же, насколько все быстро изменилось, ещё час назад сидели в лесу, упражняясь в теории стрельбы, а теперь уже в какой-то ВИП-больничке, сдают на анализы остатки крови.

Сам перелет прошел настолько безлико, что запомнилось только одно - до самого приемного покоя этого места Даниил так и не отпускал её руки. И в вертолете, несмотря на явные возражения брата, суть которых Соня не разобрала из-за шума, усадил рядом с собой, не давая отодвинуться. Девушку это, если честно, мало волновало. Почему-то именно в тот момент, когда командующий парадом Димка дал знак на вылет птенцов к родному дому, Маркевич ощутила просто дикую усталость и какое-то эмоциональное отупение. Наверное, это и есть признаки нервного истощения.

Как только их доставили в это место, Даниила все-таки заставили отцепиться от её запястья и, попытавшись усадить в кресло-каталку, предложили проследовать на рентген. В ответ Астахов так посмотрел на заботливого врача, что тот за предложенное средство передвижения сам схватился обеими руками, видимо, поняв, что ещё одно такое распоряжение, и кресло вполне может стать его собственным привычным атрибутом жизни.

Что происходило дальше, Соня не видела, потому что в неё вцепился другой медик, настойчиво требующий позволения сцедить немного крови. Зачем это нужно, девушка так и не поняла, но заметив медсестру, вприпрыжку понесшуюся в сторону рентген-кабинета с пробирками в руках, немного успокоилась и разрешение дала, но только после душа. Грязная голова уже невыносимо чесалась, да и общая немытость организма действовала на Маркевич угнетающе. Поспорив несколько минут, мужчина в белом халате, который так рвался оценить состояние её организма, все-таки сдался, велев отвести Софью в душ и выдать все необходимые принадлежности.

Боже, как же давно она не испытывала такого удовольствия! И без разницы, что теперь приходится сидеть босой, в одноразовой медицинской распашонке а-ля мешок для картошки с завязочками на голое тело, зато она была ЧИСТОЙ. И что мокрые волосы, высохнув, завьются мелкими волнами, грозя превзойти видом и качеством тонкорунную овцу, тоже ерунда. Хотя, конечно, если бы был ещё и комплект чистого белья, стало бы просто замечательно, но придется довольствоваться малым. Интересно, а поесть уже можно или они решили чуть-чуть поморить голодом, чтобы была тише и послушнее?

Убедившись, что дырочка от прокола на локтевом сгибе уже не кровоточит, Соня выбросила ватку в предназначенную для таких нужд пластиковую коробку, стоящую на столике у кушетки, и решила отправиться на разведку.

Но далеко уйти не успела - стоило только приблизиться к двери, как она распахнулась, являя взору того самого кроволюбивого дяденьку-врача.

— Анализы у вас уже взяли, сейчас быстренько осмотрим, и можно отдыхать, - он окинул взглядом пациентку и как-то непонятно хмыкнул.

Соня уже хотела спросить, что именно его так поражает в виде человека, полтора суток шатавшегося по чащобе без еды и, фактически, отдыха, как едва сдержалась, чтобы не выругаться сквозь зубы - сразу следом за медиком сюда же приперся и Дмитрий Астахов.

— Кровь взяли?

— Да, конечно, - вот перед ним мужчина разве что не раскланялся. - Сейчас идем на осмотр.

Интересно, а перед Даниилом он в конвульсиях счастья не забьется? Девушка сама про себя сделала замечание, что нельзя быть такой злой и циничной, но настроение совершенно не способствовало улучшению мыслей. Такое впечатление, что она любимая болонка Астахова, которой все спешат засвидетельствовать уважение и проявить заботу, в надежде на ответное внимание со стороны её хозяина.

— Потом осмотрите, - Димка показал Соне, чтобы та шла за ним.

— Но, Дмитрий Александрович...

— Если кровь взяли, какого хрена ещё не покормили? Она же голодная. Сейчас поест, и смотрите, сколько влезет. И дайте какие-нибудь тапки, чего она босиком?

Пластиковый ужас, в котором русский народ так любит щеголять прямо поверх носков, ей приволокли через пару минут. Умеют же, когда на них наорут...

Маркевич не то, чтобы ощутила прилив любви к проявившему заботу, но мнение немного улучшилось. Надо же, какое человеколюбие... Или это потому, что брату помогла? Вслух она это при посторонних, естественно, спрашивать не стала, но наедине точно поинтересуется.

Возражал ли против такого тот врач или нет, Соня уже не прислушивалась, потому что послушно пошла за Димкой. Благо, идти оказалось недалеко, разве что на первый этаж спуститься.

— Присаживайся, - в обнаруженном за ближайшем поворотом коридора кафетерии мужчина отодвинул для неё стул и кивнул девушке-официантке.

Понадеявшись, что тут не кормят коронным больничным блюдом в виде несладкой манной каши, в которой нет комочков, потому что вся она слиплась одним большим комком, Соня подняла взгляд на Димку. Тот с таким же пристальным интересом рассматривал саму Маркевич.

— Ты как себя чувствуешь? - вопрос был задан непривычно мягким голосом, даже без привычной издевки и подозрительности.

— Нормально. Устала немного, а так - терпимо, - врать она не видела смысла, а то и так не заметно, что еле на ногах держится.

— Хорошо. Тогда ешь, я хочу с тобой потом поговорить.

Похвалив себя за проницательность - ведь не верила же в его полную бескорыстность - девушка сосредоточилась на принесенной еде. То ли тут готовили не так, как в прочих учреждениях здравоохранения, то ли ей показалось с голодухи, но было не просто съедобно, а довольно вкусно. Правда, много в неё все равно не влезло, так что, расковыряв котлету, которую, судя по размеру, жарили на сковородке в гордом одиночестве - больше ни одна просто не влезла, Соня, промакнув губы салфеткой, отодвинула тарелку.

— Почему ты не ешь? Невкусно? - Димка оторвался от быстрого набора какого-то текста на смартфоне.