— Этому больше не бывать! — объявила герцогиня Китли. — Ратерфорду следовало бы хорошенько подумать, прежде чем покупать таких резвых лошадей, дорогая, но я слышала, что он намеревается заменить их парой, куда более подходящей для слабого пола.

Последнее время герцогиня обращалась с Мередит с дружеской фамильярностью, будто та уже стала ее невесткой. Мередит едва сдержала вертевшийся на языке колкий ответ. Уж если она не получит гнедых обратно, ей вообще не нужны лошади!

Однако она сохраняла упорное молчание.

— Леди Блейк, я пришел умолять вас принять участие в лотерее, — бросился ей на выручку Джералд Дсверо. Его улыбка яснее ясного выражала глубокое участие униженной до глубины души Мерри.

— С удовольствием, мистер Деверо, — сказала она, поспешно поднимаясь.

Дэмиен даже не сделал попытки защитить ее, и, хотя чувство справедливости подсказывало ей, что ему лучше держаться в стороне, на душе становилось еще горше.

— Как все это, должно быть, вам неприятно, — тихо заметил Деверо, провожая ее в соседнюю гостиную. — Но уверяю, об этом скоро забудут. К следующей неделе обязательно случится какой-нибудь новый скандал, и старый потеряет свою остроту.

— Но сделай я это намеренно, сплетники вряд ли угомонились бы, — сухо обронила Мередит.

— Верно, — согласился он. — Какое счастье, что лорд Ратерфорд оказался там и сумел остановить коней!

— Именно, — с деланной улыбкой подтвердила она. — Не можем мы поговорить о чем-нибудь другом, мистер Деверо? По чести говоря, мне до смерти надоел этот предмет.

Деверо ловко переменил тему и развлекал ее остротами в продолжение игры. Похоже, он не оскорбился отказом и с того памятного вечера держался безупречно, так что Мередит совсем не ощущала неловкости в его обществе. Мало того, она не видела причин держаться холодно с таким занимательным и хорошо воспитанным поклонником, чьи знаки внимания никогда не выходили за рамки дозволенного и доставляли только радость. Если он готов удовлетвориться ее дружбой, значит, в их отношениях нет ни малейшей опасности.

Дэмиен, слыша ее веселый смех, видя ослепительную улыбку, обращенную к Деверо, невольно задавался вопросом, уж не намеренно ли она игнорирует его предостережения. В поведении парочки не было ничего такого, что могло бы дать пищу злобным сплетням, но мать недаром в недвусмысленных выражениях сообщила ему о несомненных притязаниях Деверо на руку и сердце вдовушки. Герцогиня, разумеется, просто подталкивала сына поскорее сделать Мередит официальное предложение, но не мог же Дэмиен сказать правду обеспокоенной родительнице!

Решив, что настал момент вмешаться, он подождал, пока Мерри встанет из-за стола, и подошел к ней.

— Могу я перемолвиться с вами словечком, кузина Мередит? — вкрадчиво вопросил он, улыбкой показывая, что Деверо пора удалиться,

— Мистер Деверо хотел принести мне бокал лимонада, — объявила Мередит, не снимая руки с рукава своего партнера.

— В таком случае мы подождем его здесь, — нашелся Дэмиен. Деверо поклонился и, безмолвно приняв поражение, исчез.

— Ну? — грубо выпалила Мерри. Губы Ратерфорда дернулись.

— Не капризничай, — посоветовал он в своей обычной манере. — Тебе стоит винить только себя одну за все неприятности. Давай мириться. Хочешь покататься со мной в парке завтра? На твоих конях?

— С чего бы это? — удивленно свела брови Мередит.

— Чтобы положить конец толкам, — терпеливо объяснил он. — Как только увидят, что ты сама правишь, не о чем будет судачить.

— Я обещала покататься с мистером Деверо, — сказала Мередит. — Может, перенесем нашу прогулку на полдень, сэр?

— Превосходно! — воскликнул он так же обходительно. — Надеюсь, не будете возражать, если я присоединюсь к вам?

— Вовсе нет. Почему бы мне возражать?

Широко открытые глаза казались такими же искренними. как и голос, и Дэмиен постарался не давать волю подозрениям. Вряд ли она с ним играет. Может, и у Деверо нет никаких скрытых целей в отношении Мерри. В конце концов Мерри трудно назвать наивной девчонкой, восторгающейся первым сезоном в столице. И если она не видит ничего особенного в ухаживаниях Деверо, почему кто-то должен придавать этому значение?

На следующее утро Мередит с двумя кавалерами чинно и неспешно отправились в Гайд-парк. День выдался приятным, солнечным и свежим, и в парке было полно гуляющих, всадников и экипажей. Гнедой конь Мерри поднял голову и принюхался. На блестящей шее перекатывались мускулы. Мерри подалась вперед и потрепала животное по холке.

— Мередит, только не в парке, — резко осадил ее Дэмиен.

— Чушь! — фыркнула она. — Можете сказать всем, что он понес и я не сумела с ним справиться. — И с этими словами умчалась, низко пригнувшись к шее коня, позабыв проститься со своими спутниками.

Джералд Деверо, опомнившись от изумления, расхохотался и пришпорил свою лошадь. У Ратерфорда не осталось иного выбора, кроме как последовать за ними. Наконец Мередит натянула поводья и повернула раскрасневшееся веселое лицо к Ратерфорду.

— Понимаю, что это возмутительно, но я просто не могла устоять, — призналась она.

— Клянусь Богом, вы прекрасная наездница, мадам, — объявил Деверо, не скрывая восхищения. — Я едва сумел вас догнать!

— У меня изумительный конь, — засмеялась Мерри. — Кроме того, Трелони учатся сидеть в седле, а уж потом делают первые шаги. Там, откуда я родом, без лошади просто невозможно обойтись.

— Проклятие! — внезапно пробормотал Ратерфорд. — Там моя матушка!

— Где?

Мередит проследила за направлением его взгляда и охнула. Герцогиня Китли повелительно манила их из своего модного ландо, стоявшего у дорожки.

— О Господи, — извиняющимся голосом прошептала Мерри. — Ее светлость, кажется, ужасно расстроена.

— Я отказываюсь брать вину на себя, — объявил Дэмиен. — Едем.

Он повернул лошадь к аллее. Мередит, выразительно пожав плечами, подстегнула своего мерина. Деверо, нахмурясь, посмотрел им вслед и, поскольку стало ясно, что его присутствие не только необязательно, но и нежелательно, продолжал путь, предоставив заблудшей парочке встретиться с разгневанной герцогиней.

Тирада ее светлости заняла не менее пяти минут, в течение которых она умудрилась полностью уничтожить сына, не позаботившегося, по ее мнению, объяснить Мередит правила езды в парке. Дэмиен благородно принял на себя основной удар, внимая маменькиным упрекам в покорном молчании, тогда как Мередит лепетала вежливые извинения и обещала, что больше такого не случится. Ландо отъехало, и Дэмиен, не говоря ни слова, повернул лошадь к Стэнхоп-Гейт и дому. Он выглядел таким присмиревшим, что плечи Мерри затряслись.

— Теперь видно, откуда у вас такое красноречие, милорд, — хмыкнула она.

— Ты еще смеешь издеваться, Мерри! Погоди, я сделаю так, что ты неделю не сумеешь сесть в седло! Вот уже десять лет, как я не слышал от матушки подобных нотаций! И, главное, я не мог рта раскрыть, чтобы оправдаться, не обвинив тебя.

— Но это было бы крайне неблагородно, — возразила Мередит. — А что случилось с мистером Деверо?

— Насколько я понимаю, он поспешил скрыться, — сухо заметил ее спутник. — Вы невыносимая маленькая негодница, Мерри Трелони. Теперь придется найти вам смирную дамскую кобылку вместе с такой же спокойной парой выездных лошадей.

— Ты этого не сделаешь, — прошептала Мерри, поглядывая на него из-под полей бархатной шляпки.

— То есть ты такого не заслужила? — уточнил Дэмиен,

— Возможно, — кивнула она, награждая его легкой победоносной улыбкой. — И ты не можешь так обидеть меня.

— Нет, не в этот раз. Но если ты еще посмеешь затеять скачки в парке, буду благодарен, если не станешь втягивать меня!

Проделка Мерри не сделала ее изгоем в обществе, не вызвала никаких последствий, кроме высоко поднятых бровей да сухо поджатых губ светских сплетниц, но случилось нечто куда худшее. Назавтра мрачный как туча Джералд Деверо появился на Кавендиш-сквер.

Арабелла писала письмо заболевшей подруге, и Мередит встретила гостя одна.

— Какой приятный сюрприз, мистер Деверо, — жизнерадостно приветствовала она.

— Простите меня за вторжение, — пролепетал Деверо, не глядя ей в глаза, — но я должен кое-что знать. Возможно, я не имею на это права, но тем не менее не могу не спросить.

Сердце Мередит неприятно сжалось.

— Я вас не понимаю, сэр, — спокойно ответила она. — Садитесь, пожалуйста.

Она устроилась на низком хрупком шератоновском стульчике без подлокотников, что вынуждало ее держаться гордо и прямо, и настороженно следила за Деверо.

— Вы сказали, что уже отдали кому-то свои чувства, — начал Деверо, вышагивая по комнате. — Мне показалось, что этот счастливчик живет в Корнуолле.

Он остановился у камина и пристально взглянул на Мерри. Мередит не знала, что ответить. Если у Деверо есть свои причины допрашивать ее, а она солжет и будет уличена, на ее голову свалятся новые беды, и тогда выпутаться будет невозможно.

— Что вы имеете в виду, мистер Деверо? — невозмутимо осведомилась она.

— Вас что-то связывает с лордом Ратерфордом?

Мередит затаила дыхание.

— Почему вы так посчитали?

Деверо вздохнул:

— Вчера, после этих скачек, ваша манера беседовать с ним, а его — с вами, предполагает некоторую близость.

— Но мы в какой-то степени родственники, — перебила Мередит. — Я живу в доме его сестры.

— Еще раз умоляю простить, но у меня сложилось твердое впечатление, что между вами нечто большее, чем дружба. Извините, мэм, мне не следовало бы говорить с вами в подобном тоне, но если мои подозрения справедливы, я хотел бы знать, стоит ли мне еще надеяться. Если ваш поклонник действительно живет в Корнуолле, думаю, у меня еще есть шансы, как у человека, который постоянно находится рядом с вами.

Мередит почувствовала, как липкие пальцы обмана смыкаются у нее на горле. Как она может быть с ним честной? Если признать, что между ней и Ратерфордом действительно что-то есть, это все равно что раструбить всему миру об их связи. Отрицать все означает поощрять ложные надежды Деверо, если, разумеется, быть при этом достаточно убедительной.

— Я не намереваюсь выходить замуж за лорда Ратерфорда, — с трудом выдавила она. По крайней мере хоть это правда. — Но тем не менее я не хочу зря поощрять вас, друг мой. Я вообще не собираюсь идти к алтарю.

— Весьма самонадеянное утверждение со стороны столь молодой особы, — заметил Деверо, — но больше я не стану допытываться. Какие бы у вас ни были причины для такой скрытности, мне остается лишь уважать их.

Подойдя к Мерри, он взял ее руку и низко поклонился.

— Вчера вы назвали себя Трелони. Вы, случайно, не сестра Хьюго Трелони?

Мерри, растерявшись, кивнула.

— Он намного моложе вас, сэр. Откуда вы его знаете?

— Встречались в Хэрроу. Знаете, какие отношения могут быть у шестиклассников с новичками, — беспечно бросил Деверо. — Но я не знал, что Трелони в родстве с Мэллори. Какие-то семейные связи, не так ли?

Язык Мередит вдруг прилип к гортани, а по телу медленно разливался парализующий страх. Почему он ее допрашивает?

Не будь глупышкой, урезонила она себя. В любых других обстоятельствах эти вопросы казались бы совершенно невинными. Итак, Хьюго по дурацкой школьной традиции должен был целый год прислуживать Деверо. Совершенно обычные отношения в этих тесно связанных кругах. Да и странно было бы, если бы никто в Лондоне не знал Трелони, отца или сыновей, особенно в их школьные годы.

— Нет, не Трелони в родстве с Мэллори, — без колебаний пояснила она. — Блейки. Семья моего мужа.

— Вот как, — безразлично обронил Деверо. — Вряд ли я их знаю. Однако мои родственники в Труро иногда упоминали о Трелони. Говорят, это одна из старейших корнуольских фамилий. Но не припоминаю, чтобы они говорили о Блейках.

Ну и не везет же ей! Напасть на единственного, помимо Ратерфорда, человека в Лондоне, который имеет родичей в Корнуолле! Сколько ему потребуется, чтобы разоблачить ее выдуманную родословную? Обнаружить правду о совершенно разоренной вдове сэра Джона Блейка, незнатного баронета, едва перебивающейся с хлеба на воду?

Мередит сама не поняла, как удалось выпроводить чересчур осведомленного визитера. Теперь она была уверена: нужно как можно скорее исчезнуть с Кавендиш-сквер, пока Джералд Деверо не докопался до истины.

Следующий шаг она планировала с крайней осторожностью, беря пример с леди Кэролайн Лэм, жены лорда Мелбурна, любовницы лорда Байрона, имя которой склоняли во всех лондонских домах. Леди Кэролайн пренебрегала всеми правилами приличия с какой-то поистине дьявольской бесшабашностью, которую Мерри находила весьма привлекательной. Говорили, правда, что на нее иногда находят приступы безумия, но Мерри предпочитала считать эти утверждения обыкновенным светским злословием. Одно было ясно: репутация леди Кэролайн безвозвратно погублена, и все искренне жалели ее супруга. Лорд Байрон, с другой стороны, настолько вошел в моду, что в глазах общества был безупречен. Еще одна из несправедливостей света, решила Мередит, готовясь сомкнуть ряды со злосчастной леди, чье скандальное поведение включало посещение бала в совершенно прозрачном и к тому же смоченном водой платье, льнувшем к телу. Под непристойным туалетом не было даже сорочки, и леди Кэролайн за несколько минут удалось стать предметом сплетен всего города. Одна или две дамы, успевшие приобрести дурную славу, попытались ей подражать, но, поскольку патронессы «Олмэкса» уже исключили их из клуба, светское общество надменно игнорировало их выходки. Правда, совсем другое дело, если преступница окажется протеже Китли.