Собранные им скудные сведения опровергали как подозрения нанявшего его клиента, так и его старого знакомого Вулфа, лучшего бостонского копа. Эти двое ничуть не сомневались, что именно Лэндон раскроил череп своей жене. Увы, чем дольше Дункан наблюдал за ним, тем более невиновным ему казался этот засранец.

Чтобы выудить нужную информацию, Дункан попытался подобраться к знойной домоправительнице напрямую и, более опосредованно – к портье в гостинице и парочке других людей. С ними он повел себя как обычный турист, с невинным видом расспрашивая о большом доме на берегу, его истории и владельцах.

Ему удалось кое-что узнать о состоянии, сколоченном на торговле спиртным в дни «сухого закона». Впрочем, ему поведали не только об этом. Рассказали также об украденных драгоценностях, спрятанных давным-давно в тайниках, о семейных скандалах, домашних привидениях, героях и негодяях и о совсем недавнем скандале с Эли Лэндоном.

Самым ценным источником этих сведений стала продавщица из магазина подарков. Эта особа охотно потратила полчаса мрачного пасмурного дня на треп с покупателем, оставившим в магазине небольшую сумму. Сплетницы всегда были лучшими друзьями частного сыщика, а Хизер Локаби оказалась разговорчивой дамочкой.

И, главное, она сочувственно отзывалась об Эли. По ее словам, покойная жена была особой заносчивой и вздорной, она не смогла даже выкроить время, чтобы навестить престарелую бабушку Эли. Хизер слишком увлеклась, рассказывая о падении Эстер Лэндон с лестницы, но Дункан наводящими вопросами вернул ее словесный поток в нужное ему русло.

Если верить болтливой Хизер, Лэндон не испытывал недостатка в женском внимании – ни в летние месяцы, ни в свои приезды в Виски Бич, ни в молодости, когда ему было двадцать с небольшим лет. Ему нравились вечеринки, пить пиво в местных пивных и гонять по окрестностям в своем кабриолете.

По признанию той же Хизер, никто те предполагал, что он остепенится и женится еще до того, как ему стукнет тридцать. Об этом ходило немало досужих разговоров, которые быстро прекратились, как только выяснилось, что никакой беременности нет и в помине.

Увы, вскоре стало ясно, что в раю что-то не так. Эли уже больше не привозил супругу в Блафф-Хаус, а затем и сам перестал приезжать в эти края. Когда пошли слухи о разводе, никто не удивился, даже глазом не моргнул.

Кроме того, Хизер раньше всех догадалась, что у его холодной как рыба жены приключилась любовная интрижка. Чему тут удивляться? Лично она нисколько не винила Эли, что тот в припадке ярости набросился на изменницу. И даже если он ее убил, – нет, сама Хизер даже минуту так не думала, – это могло произойти лишь по чистой случайности.

Дункан не стал спрашивать продавщицу, почему несколько ударов кочергой по затылку следует считать несчастным случаем. Он и без того угрохал двести пятьдесят долларов на покупку ненужной ему ерунды, лишь бы только разговорить ее, а ведь она практически не сообщила ему ничего полезного.

И все же, довольно любопытно, подумал он, что кое-кто из местных жителей уверен в виновности Лэндона. Как известно, подозрения подчас открывают двери. И он постучится в них через несколько дней и в конечном итоге заработает долгожданный гонорар.

Но на сегодня хватит, он прекращает слежку. Или, по крайней мере, нужно сделать перерыв, чтобы посетить туалет. Дункан поерзал на сиденье, чувствуя, как от долгого сидения занемела задница. Неожиданно зазвонил мобильник.

– Дункан, – ответил он и выпрямился, узнав голос клиента. – В данный момент я нахожусь неподалеку от дома его родителей на Бикон Хилл. Сегодня утром он приехал в Бостон. Я подготовлю для вас отчет…

Клиент не дал договорить, обрушив на него залп вопросов. Дункан снова поерзал.

– Да, верно. Он пробыл в Бостоне весь день, встретился со своим адвокатом, подстригся, купил цветы. – Клиент оплатит счета, напомнил себе Дункан, внося время звонка в записную книжку. – Семья его сестры приехала примерно полчаса назад. Похоже, это какое- то семейное торжество. Судя по времени дня, торжественный ужин. Скорее всего, этим день и закончится… да, если вы этого хотите. Могу сделать это.

Любой каприз за ваши деньги, подумал Дункан и мысленно настроился на долгий и скучный вечер.

– Я свяжусь с вами, когда он выйдет.

Телефон щелкнул и отключился. Дункан покачал головой. Клиент все оплатит, снова подумал он и потянулся за очередной морковкой.


* * *

Хотя он отсутствовал всего несколько недель, ощущение было такое, будто его не было дома сто лет. В большом камине, перед которым грелась старая собака Сэди, потрескивали горящие поленья. Все собрались в гостиной, заставленной старинной мебелью и антиквариатом. Повсюду семейные фото в рамках. В изящной вазе на пианино красные лилии. Здесь и раньше, до того, как жизнь Эли превратилась в ад, члены его семьи сидели за большим столом, мирно беседовали, пили вино.

Даже бабушка не стала возражать, когда он на руках снес по лестнице вниз и усадил ее в любимое кресло-качалку, и принялась болтать о пустяках, как будто ничего не случилось.

Наверное, помогло присутствие ребенка. Хорошенькая, как куколка, стремительная, как молния, трехлетняя Селина заполнила комнату своей неуемной энергией. Малышка потребовала, чтобы дядя Эли поиграл с ней. Что делать? Пришлось сесть на пол и помочь племяннице выстроить из кубиков замок для куклы-принцессы.

Такое простое, такое обычное занятие, но оно почему-то напомнило ему о том, что и он когда-то мечтал о собственных детях. Кстати, родители сегодня тоже чуть повеселее, как тогда, когда несколько недель назад он уехал в Виски Бич. Но свалившиеся на него неурядицы сказались и на них. На лице отца залегли глубокие морщины. Кожа на лице матери сделалась болезненно прозрачной.

Но они так и не дрогнули, подумал он. Молодцы.

– Хочу накормить эту заигравшуюся девочку, – сказала сестра Эли и, положив руку на плечо мужа, встала. – Дядя Эли, надеюсь, ты поможешь мне усадить эту проказницу за стол?

– Разумеется.

Не выпуская кукол, Селина подняла руки и, одарив его неотразимой улыбкой, позволила взять себя на руки и отнести на кухню.

Огромной плитой управляла широкоплечая Элис.

– Проголодались, верно?

Селина тут же высвободилась из рук дядюшки и с распростертыми объятиями бросилась к кухарке.

– Вот она, моя принцесса, я поймала ее, – проворковала Элис, усаживая Селину себе на колени. – Малышка может поесть вместе со мной, за компанию, – сказала она, обращаясь к Триши. – И Кармел тоже. Я сказала ей, что маленькая принцесса теперь в нашем полном распоряжении. Для остальных ужин будет на столе минут через сорок.

– Спасибо, но если она станет вам мешать…

– Мешать? – Элис театрально закатила глаза, что должно было одновременно означать ужас и удивление. – Да вы только посмотрите на это ангельское личико!

Улыбающаяся Селина обняла повариху за шею и шепнула:

– Печенья дашь?

– После ужина, – шепнула в ответ Элис. – С нами все будет в порядке, успокойтесь, – заверила она Тришу.

– Веди себя хорошо, – велела дочери Триша и взяла брата за руку. Шесть футов роста, сильное тренированное тело и стальная воля оказались весьма кстати. Она легко, как пушинку, выдернула Эли из кухни и увлекла за собой в гостиную, откуда они перешли в библиотеку. – Хочу минутку поговорить с тобой.

– Я тебя понял. Можешь даже не спрашивать. Отвечаю, со мной все в порядке. Все в полном порядке, так что…

– Постой-ка.

В отличие от своей мягкой и сдержанной матери, которая всегда отличалась дипломатичностью, Триша явно пошла в деда, Эли-старшего, – властного, прямолинейного, строгого.

Именно поэтому она в данное время и возглавляла корпорацию «Лэндон виски».

– Мы стараемся говорить о чем угодно, но только не о том, что произошло и что происходит, как ты со всем этим справляешься. Все это прекрасно, но теперь мы с тобой наедине, говорим с глазу на глаз. Никакой электронной почты, которую легко отредактировать. Скажи мне честно, Эли, что с тобой происходит?

– Работаю над книгой. Совершаю прогулки по берегу моря. Регулярно питаюсь, потому что для меня теперь готовит бабушкина домоправительница.

– Эйбра? Она прелесть, ты согласен?

– Нет. Но она занятная.

Удивленная его ответом, Триша присела на подлокотник обтянутого кожей кресла.

– Помимо всего прочего, мне приятно это слышать, Эли. Судя по всему, ты понемногу приходишь в нормальное состояние. Но если это так, если с тобой все в порядке, то зачем тебе понадобилось приезжать в Бостон?

– Разве я не могу съездить сюда и повидаться с семьей? Я что, не имею такого права?

Сестра вскинула вверх палец. Этот жест сильно напомнил Лэндону повадки их деда.

– Не увиливай от вопроса. Ты не собирался возвращаться до Пасхи и все же прикатил. Давай выкладывай, в чем дело.

– Да нет здесь ничего особенного! Какие могут быть секреты. Захотел увидеться с Нилом, поговорить с глазу на глаз. – Эли бросил взгляд на дверь. – Послушай, не хочу расстраивать родителей. Насколько я понимаю, сейчас им немного легче. Пьемонты затевают возню, требуют нового разбирательства, пересмотра дела.

– Чушь это все, полная чушь. Самый что ни на есть беспримесный образец психологического давления. Эли… послушай, тебе действительно нужно поговорить с Нилом. – Произнеся последнее слово, Триша вздохнула. – Впрочем, ты уже говорил. И что же он думает?

– Считает это пустой суетой, во всяком случае, в данный момент. Я посоветовал ему нанять нового детектива, причем на этот раз подыскать женщину.

– Узнаю тебя прежнего, – констатировала Триша.

– Господи, Триша, вот только этого не надо!

– Это не то, что ты думаешь… Тут другое дело. Гормоны. Признаюсь тебе, я беременна. Я сегодня утром расплакалась, напевая вместе с Сэлли детскую песенку «Колеса, автобуса».

– Ух ты! – Эли почувствовал, что расплывается в радостной улыбке. – Это же здорово!

– Нет, это чудесно! Мы с Максом в восторге. Мы пока еще никому не говорили, но мне кажется, мама догадывается. У меня пока всего семь недель. – Она заправила пряди волос за уши. – Я полагаюсь на Макса. Мы всем расскажем за ужином. Хороший повод отпраздновать такую добрую весть.

– И перевести всеобщее внимание с моей скромной персоны на другую тему.

– И это верно. Так что не говори, что я о тебе не забочусь. – Триша встала и обняла брата. – Я отвлеку от тебя внимание окружающих, если ты пообещаешь больше не писать мне таких туманных электронных писем. Если у тебя плохи дела, говори мне об этом прямо, открытым текстом. Ну а если захочешь в скверный для тебя день увидеться со мной, я всегда могу договориться и приехать к тебе вместе с Сэлли. На пару дней точно смогу к тебе вырваться. Так что тебе не придется быть одному.

А ведь она так и сделает, подумал Эли. Триша все перетасует, переиначит, переделает – она в этом мастак – и обязательно выполнит все, что обещала.

– Я прекрасно справляюсь со всем сам, так что не надо обижаться. Я уже давно этому научился.

– Все равно, предложение остается в силе. Мы не будем ждать приглашения, если этим летом ты сбудешь там. Просто возьмем и приедем. К тому времени я буду плавать как кит, и все будут танцевать вокруг меня.

– Удачное сравнение.

– Хотела бы я послушать тебя, что ты скажешь, когда будешь таскать на себе лишние двадцать фунтов веса и постоянно думать о растяжках. Возвращайся в гостиную. А я пока посмотрю, как там Селина. Готова поспорить, эта проказница уломала мягкосердечную Элис и та угостила ее печеньем перед едой.


* * *

В девять часов вечера Эйбра закончила занятие йогой, устроенное у нее дома. Пока ее подопечные скатывали коврики, она потянулась за бутылкой воды.

– Извини, что я немного опоздала, – произнесла Хизер. – Только сейчас справилась с делами.

– Нет проблем.

– Жаль, что я пропустила упражнение разминки. Оно всегда помогает мне. – Хизер сделала вздох, сопроводив этот процесс соответствующим жестом обеих рук. Эйбра невольно улыбнулась.

Хизер в своем репертуаре, подумала она. Такую ничто не выбьет из колеи. Эта особа наверняка трещит без умолку даже во сне, как то было на протяжении всего часового сеанса массажа.

– Я выбежала из дома как сумасшедшая, – продолжала докладывать Хизер. – Кстати, я не заметила рядом с Блафф-Хаусом машины Эли. Ее точно там не было. Только не говори мне, что он уехал обратно в Бостон.

– Не буду.

Не желая уходить сразу, Хизер медленно застегнула «молнию» на куртке.

– Я просто спросила. Это такой большой дом. Все принадлежит Эстер, если ты понимаешь, о чем я. Могу себе представить, что думает на этот счет Эли.

– Вообще-то я ничего такого не заметила.

– Я же знаю, ты видишься с ним, когда приходишь убирать в его доме. Просто теперь, когда у него столько свободного времени, он явно не знает, чем себя занять. Это вредно для здоровья.